Явление исторической поэтики: художественные идеи Достоевского в «загадочной» пьесе Александра Вампилова «Утиная охота»
Статья - Литература
Другие статьи по предмету Литература
есть сводил с контекстами своего творчества; искал что-то свое в Достоевском (нотабене: свое - в Достоевском!), примеривался к чему-то; 4) на протокольно-официальной встрече с коммунистами Чили вдруг (наверняка тоном полемики с хулителями и запретителями Достоевского, бесами ХХ века) произнес целую речь о Достоевском (эта импровизация перед заведомо левой марксистской аудиторией обнаружила: Вампилов освоил холодно-любимого классика целокупно и проницательно; 5) свободно соотносил реалии современной ему жизни с типажами (например, самыми отвратительными) Достоевского. Отсюда ли не следует, что Вампилов, художник и мыслитель, остро сознавал и бережно лелеял свою чревную, нутром ощущаемую, связь с преданием Достоевского.
В эстетике и миропонимании драматурга Вампилова постоянно соприсутствовал (дышал) литературно-психологический опыт Достоевского. О том полнее всего может засвидетельствовать художественная система вампиловской пьесы Утиная охота. Речь не идет о каком бы то ни было подражательстве. Вампилов-художник оригинален абсолютно. Его литературные связи с паутиной Достоевского - именно такое явление (срез) исторической поэтики, в котором главенствует не буква, но самый дух, метафизическая философия неисследимого предания, своего рода харизма духовной традиции. В этом смысле наследство Достоевского в огромной мере способствовало тому, чтобы состоялась драматургия Вампилова в тех внутренних и внешних формах, в которых она существует. Когда смотришь спектакль Утиная охота, тебя властно захватывает двоякое эстетическое переживание. В череде скандальных истерических надрывов и выходок Виктора Зилова, протагониста пьесы, невольно и с каждой мизансценой все сильнее улавливаешь знакомое предание сюжетных, интонационных и характерологических (психейных) образцов Достоевского. Это не иллюзия якобы предвзятого зрителя. Перед нами в современной и совершенно самобытной версии возникает, будто воскресает, персонаж-человек Достоевского, обаятельный возмутитель умственного и морального спокойствия обывателей, неудобный для окружающих остроязыкий собеседник-полемист, горячий и умный сердцем неугомон, духовный скиталец и неприкаянный герой/антигерой безвременья (генетически он из породы Раскольниковых, Ставрогиных, Карамазовых…).
Художественное сходство с литературной характерологической техникой Достоевского может быть установлено в самых различных пунктах и отношениях Утиной охоты. Для филологического поиска и обработки компаративного материала удобен рамочный формат сопоставимых параллелей. Он позволяет выявить очевидные парные узлы сходства и всякого рода пересечений в поэтике Достоевского и Вампилова. Тем самым привести и систематизировать как бы паралогические доказательства к основным положениям предлагаемой статьи.
Достоевский Вампилов (Утиная охота)
1) Рассказ Скверный анекдот (1862) служит заглавным семиотическим ключом к большинству скверно-анекдотических сюжетных историй, составивших фельетонную основу сочинений Достоевского. Непреходящая фатальная скверна жизни - бытийственный спутник загадочной русской души в ее мятежных скитаниях по лабиринтам неблагополучного миропорядка. Бедные Макар Девушкин и Варенька Доброселова, которые стали у Достоевского первыми представителями и жертвами скверных анекдотов, положили начало генеалогическому древу героев Достоевского.
1) Жизненная судьба Виктора Зилова умышленно выдержана в духе и координатах скверного анекдотизма и фельетонного гротеска. Близкие и отдаленные ее подобия обнаруживаются повсюду в творчестве автора Утиной охоты (проза, драматургия). Характерно: одноактные пьесы Анекдот первый. История с метранпажем и Анекдот второй. Двадцать минут с ангелом (был объектом цензурных преследований) образовали драматургическую дилогию под общим авторским заголовком Провинциальные (тоже весьма скверные. - В.В.) анекдоты. Трагическая духовная неустроенность и скверное, анекдотическое неблагообразие в судьбах героев (семиотическая модель зиловщины) - общее место в драматургии Вампилова.
2) Поэтика двойничества классически-художественно опредмечена в петербургской поэме Двойник и романах Преступление и наказание и Братья Карамазовы. Двойники у Достоевского - художественная упреждающая маркировка пределов зла, которое потенциально таится в герое/антигерое. Маркировка имеет душеспасительное значение: охраняет личность героя/антигероя от полного распада и окончательного расчеловечивания. С тем вместе мифологически предвещает протагонисту роковые беды, несчастье, горе (опасные происшествия, болезнь, смерть).
2) Рядом с Зиловым, оттеняя его злоключения и странный характер, находятся иноипостасные двойники протагониста: одноименный, юный, почти ангельский (мальчик Витька), циничный, дьявольский (официант Дима, зверь, по слову Зилова) и пошлый, вульгарный до маразма (шеф Вадим Андреевич Кушак). Каждый из них играет свою искусительно-поясняющую двойническую роль в истории Зилова. Витька ностальгически напоминает о нравственно чистых идеалах золотой поры ушедшего детства; Дима мефистофельски провоцирует на суперменство и преступление; Кушак угрожает шансом трусливой животной бездуховности. Двойники не предвещ