Шуты и юродивые в романах Ф. Достоевского
Курсовой проект - Литература
Другие курсовые по предмету Литература
?ь себе несуществующие физические уродства. Такое стремление проявляют Лебядкин и Лебедев, а также Лиза Тушина (в истерическом, юродиво-шутовском варианте) и Марья Тимофеевна Лебядкина (вариант не трагикомический, а чисто трагический). К сожалению, исследовательница не пишет, для чего это нужно шутам, тем более если между ними и юродивыми и нет разницы. Нам кажется, что В.В. Иванов ответил бы на этот вопрос следующим образом: шуты копируют поведение юродивого, чтобы занять высшее место в нравственной иерархии и таким образом удовлетворить своё стремление к власти, тем самым поведение их вполне безнравственно, они не имеют высшей санкции на звание юродивого, подменяют нравственную иерархию Табелью о рангах.
Возвращаясь к работе Клейман, скажем, что кроме перечисленных моментов её монографии, с которыми мы не согласны, одним из недостатков её исследования является то, что точно не определены основные черты мотивов юродства и шутовства, позволяющие отличить геров-юродивых и шутов если не друг от друга, то хотя бы от прочих персонажей.
Так как тема юродства в исследовательских работах оказывается тесно сопряжённой с темой шутовства, считаем необходимым описать и отдельные работы о шутах. Специальных работ на эту тему также немного.
Тему шутовства в творчестве Достоевского рассматривает С.М.Нельс. Он утверждет, что слова шут и приживальщик употребляются в произведениях Достоевского как синонимы. Исследователь пишет: Основная черта приживальщика у Достоевского всегда неизменна: он шут. Шутовство становится неизбежной принадлежностью униженного бедного человека. С.М. Нельс объясняет шутовство прежде всего с социальной точки зрения: Приживальщик порождение того общества, где возможно полное попрание личности и где находятся люди, которым доставляет удовольствие потешаться над людьми .
Исследователь показывает эволюцию образа приживальщика-шута в произведениях Достоевского: это приживальщик поневоле (для которого шутовство единственная возможность проявить себя, хотя бы и под маской шута), затем приживальщик-шут по собственному желанию (сюда Нельс относит Опискина и Федора Карамазова) и далее до приживальщика идей (Верховенские отец и сын) и до трансцендентного приживальщика, символа темных сторон человеческой души (черт Ивана Карамазова). Автор статьи полагает, что подобная эволюция образа (от обычного бытового явления к трансцендентальному) утверждает его вечное существование и неизменные свойства . Нам кажется, что данное утверждение автора входит в противоречие с его же утверждением об обусловленности шутовства социальными прчинами.
Шуты-приживальщики, по С.М. Нельс, совмещают в себе комическое и трагическое начала. Трагическое начало превалирует в шутовстве поневоле, комическое у шутов, поведение которых не вынуждено материльными причинами. Заметим, что трагикомичность шутовства рядом с трагичностью юродства отмечает и Р.Я. Клейман.
В.Я. Кирпотин пишет о трагичности и добровольного шутовства. Его статья Лебедев и племянник Рамо посвящена только одному шуту Лукьяну Тимофеевичу Лебедеву из романа Идиот. Кирпотин отмечает глубокий философский смысл шутовства Лебедева. И Лебедев, и герой Дидро люди разорванного сознания: они оба не лучшего мнения о современном обществе, где некого уважать, где не осталось никаких ценностей, кроме денег; и в то же время они стремятся приспособиться к этому миру, научиться жить по его законам. Они становятся добровольными шутами, совершают низкие и аморальные поступки, но не становятся ханжами и лицемерами (как Ф. Опискин, например). И Лебедев, и племянник Рамо открыто говорят о мотивах своего поведения, не скрывают своей низости.
Несмотря на внешнее сходство героев, Кирпотин проводит между ними существенное различие. Рамо человек эпохи Просвещения. Дидро верил в торжество разума, в светлое, гармоничное будущее просвещённого человечества. Лебедев человек XIX века. Он уже не верит в утопии. Разум, по его мнению, ведёт человечество к гибели. Современный мир для Лебедева хаос, стоящий на пороге Апокалипсиса. За анекдотами Лебедева из жизни XVIII века видно, что он идеализирует Средневековье как время, когда ещё существовали нравственные идеалы. Поэтому племянник Рамо весел и уверен в своём сарказме, а в сарказме Лебедева чувствуется апокалиптическое отчаяние. Лебедев прячется в шутовство от ужасающих его картин всеобщего распада, от страха перед надвигающейся исторической катастрофой.
Не обращается к темам юродства или шутовства непосредственно, но строит свою характеристику героини романа Достоевского на соединении святости и безумия, характерных для феномена юродства, Т.А. Касаткина в статье Святая Лизавета. Исследовательница анализирует героиню Преступления и наказания, сестру старухи-процентщицы, Лизавету Ивановну, с точки зрения идей Достоевского о необходимости растворения личности в мире, о будущем единении всего человечества.
В своей работе Т.Н. Касаткина использует понятия исключительной и неисключительной любви, которые использовала до того и В.Е. Ветловская, анализируя связи романа "Братья Карамазовы" с житием и духовным стихом об Алексее человеке Божьем. Исключительная (или избирательная) любовь направлена на отдельных, избранных людей. Пример такой любви любовь родстве?/p>