Честь, достоинство, репутация и доброе имя как объекты судебной защиты
Статья - Юриспруденция, право, государство
Другие статьи по предмету Юриспруденция, право, государство
?лучае субъект полагает, что распространяемые им сведения, на самом деле правдивые, являются ложными, и путём их распространения он порочит честь и достоинство другого лица. В такой ситуации содеянное должно квалифицироваться по направленности умысла субъекта, то есть признаваться покушением на клевету. Во втором случае субъект полагает, что порочит честь и достоинство другого лица, распространяя о нем правдивые сведения, которые в действительности, являются ложными. Такое деяние не может считаться клеветой, поскольку отсутствует её обязательный субъективный признак - заведомая ложность в отношении распространяемых сведений.
Под добросовестным заблуждением понимают невиновное распространение ложных сведений, когда субъект не осознаёт и по обстоятельствам дела не может и не должен осознавать ложный характер сообщаемых им сведений. Добросовестное заблуждение лица относительно подлинности распространяемых им сведений исключает ответственность по ст. 129 УК РФ.
На практике именно установление заведомой ложности клеветнических сведений представляет значительную сложность, а зачастую и невозможно. Так, аппаратом Управления организации дознания Главного управления внутренних дел по г. Москве (далее - УОД ГУВД по г. Москве) в период с 2008 по 2010 г.г. рассмотрено 46 заявлений граждан о распространении в отношении них в СМИ или в сети Интернет сведений клеветнического характера. По 28 заявлениям в результате проведенных проверок вынесены постановления об отказе в возбуждении уголовного дела по основанию, предусмотренному п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ, то есть в связи с отсутствием в действиях лица состава преступления. При этом необходимо отметить, что в результате проверок было установлено отсутствие именно субъективной стороны рассматриваемого преступления, поскольку у лиц, в отношении которых были сделаны заявления, не была установлена заведомая ложность по отношению к распространяемым ими сведениям.
Так, Л., являющийся политическим деятелем, подал заявление о том, что Н. оклеветал его в СМИ, дав интервью газете Л в том, что он (заявитель), якобы, причастен к отравлению некоего гражданина. Интервью и статья были составлены таким образом, что в них имелись, в основном, описательные и оценочные высказывания Н., а именно: у меня сложилось мнение…, многие источники склоняются к…, при анализе деятельности Л. любой здравомыслящий человек придет к подобному выводу… и т.д. При этом при прочтении всей статьи у читателя создается впечатление, что Л. на самом деле причастен каким-то образом к отравлению. В дальнейшем, при проведении проверки было установлено, что в ходе расследования уголовного дела по факту отравления указанного гражданина каких-либо фактов, указывающих на виновность Л., выявлено не было. Опрошенный Н. по поводу своего интервью пояснил, что он не хотел обвинять Л. в отравлении, а выразил лишь свое субъективное отношение к сложившейся ситуации и однозначных обвинений в отношении Л. не выдвигал. Н. сослался на положения Конвенции о защите прав человека и основных свобод, Декларации о свободе политической дискуссии в СМИ и Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24.02.2005 г. № 3 О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц, пояснив, что он выразил свою личное мнение в отношении деятельности Л. как политического деятеля. В результате рассмотрения заявления Л. было вынесено постановление об отказе в возбуждении уголовного дела по основанию, предусмотренному п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ, в связи с отсутствием в действиях Н. состава преступления, предусмотренного ст. 129 УК РФ. В дальнейшем, по указанному факту Л. подал иск о защите чести, достоинства и деловой репутации в порядке гражданского судопроизводства в один из федеральных судов г. Москвы. Иск был удовлетворен, и газета Л была обязана опубликовать статью-опровержение.
В результате анализа описанной нами проблемы, можно предложить, следующий путь ее решения. Поскольку основные сложности при расследовании уголовных дел о клевете возникают при доказывании у виновного лица признака заведомости в отношении ложности распространяемых сведений, то представляется целесообразным изменить диспозицию ч. 1 ст. 129 УК РФ, изложив её диспозицию в следующей редакции: Клевета, то есть умышленное распространение утверждений о недоказанных фактах, порочащих честь и достоинство другого лица или подрывающих его репутацию.
Как следует из предлагаемого нами определения клеветы, чтобы не быть осужденным по ст. 129 УК РФ, лицо, распространяя какие-либо сведения о другом человеке, обязано проверить их правдивость доступными ему способами. Субъект при этом должен опираться на объективные факты, а не руководствоваться личным, субъективно сложившимся мнением. Заметим, что указание на голословность или недоказанность распространяемой информации о фактах, порочащих другого человека, используется в уголовном законодательстве Дании ( 267) и Германии (186).
При наличии же в диспозиции ст. 129 УК РФ признака заведомости в отношении ложности клеветнических сведений лицо, распространяющее такие сведения, может сослаться на свое мнение или внутреннее убеждение, а также на неполноту либо недостаток имеющейся у него информации или даже низкую профессиональную подготовку, если речь идет о журналистах. При этом доказать, что человек осознавал на момент предания гласности какие-либо фактов, что они