Брак и семья в раннесредневековой Франции
Дипломная работа - История
Другие дипломы по предмету История
одушия даже в определении общего характера демографической динамики. Так, наряду со сторонниками концепции феодальной революции конца X начала XI в., утверждающими преобладание в каролингский период стагнации населения или даже его спада, не раз высказывались и противоположные суждения о демографическом подъеме в то время. Общий недостаток этих концепций слабая увязка в них колебаний в демографическом тренде с изменениями в воспроизводственном механизме, т. е. с переменами в модели брака, в детородном и витальном поведении, в интенсивности естественного прироста и т. п.
Исключительная трудность изучения этих аспектов очевидна. Однако именно в посильном ее преодолении видим мы, как уже отмечалось, одну из целей предпринимаемого исследования. Ключевым моментом представляется в этом смысле анализ демографических представлений и демографического поведения. Выявляя принятые в каролингское время модели брака и деторождения, воззрения на ребенка и женщину, представления о нормальной продолжительности жизни, идеалы семейной структуры и т. п., мы попытаемся найти в них косвенные данные о преобладающем векторе демографической динамики. Изучая дошедшие до нас частнохозяйственные описи и содержащийся в них антропонимический, генеалогический и статистический материал, мы будем: стремиться использовать его для проверки полученных иными путями данных об уровне брачности, численности выживших детей, детской смертности, преобладающем типе семейной организации и т. п.
Начать же анализ целесообразно с данных о степени концентрации населения на территории Франции каролингского времени.. Это важно не только само по себе, но и с точки зрения проверки идеи одного из создателей теории революции XXI вв., Р. Фоссье, по мнению которого для каролингского общества VIII IX вв. наиболее актуален не вопрос, обсуждавшийся когда-то А. Допшем и Ш. Перреном о том, какая форма расселения победила связанная с господством крупной собственности или, наоборот, мелкой, но вопрос о том, сменился ли уже кочевой образ жизни: населения (типичный для эпохи варварства) оседлым.
С этой целью прежде всего очертим примерные масштабы концентрации заведомо оседлых зависимых крестьян-держателей: земли. От VIIIIX вв. до нас дошло около десятка частнохозяйственных монастырских описей (или их фрагментов), сообщающих о числе зависимых земельных держаний.
Как видно из таблицы 2.1 (см. Приложения), даже если бы на каждом из принадлежащих монастырям земельных держаний жило лишь по одной супружеской паре крестьян и каждая из них имела лишь по одному ребенку (что, несомненно, преуменьшает и размер семейной ячейки, и число держателей на одном мансе), численность, только крестьян-держателей в каждом из учтенных монастырей колебалась бы примерно от 1,5 тыс. (Сен-Бертенское аббатство) до 12,8 тыс. (монастырь св. Вандрия), а в среднем составляла бы около 5 тыс. крестьян и 1,5 тыс. мансов на монастырь.
В том, что этот расчет не преувеличивает численность монастырских крестьян-держателей, убеждает анализ полиптиков, где имеются прямые данные о составе проживавшего на мансах населения. Так, на землях Сен-Жерменского аббатства, опись которого была составлена около 814 г. аббатом Ирминоном, только на мансах, чьи держатели поименно перечислены в полиптике (1646 мансов), зафиксировано 10 026 взрослых и детей (в среднем более шести на мансе); на землях реймсского монастыря св. Ремигия несмотря на включение в эту опись в ряде случаев; лишь глав семей на 693 мансах числилось 2042 крестьянина (около трех на манс); на 165 мансах Сен-Бертенского аббатства,, население которых нам. известно, было 1154 взрослых (около семи взрослых на манс); в известной нам части владений Марсельского аббатства св. Виктора проживало 1027 держателей (около четырех взрослых и детей на манс).
О населенности в VIII IX вв. светских сеньорий до нас дошло еще меньше известий, чем о населенности церковных. Тем не менее не вызывает сомнений, что и в этих сеньориях проживало по многу сотен крестьян-держателей. Так, согласно одному из капитуляриев конца VIII в., рядовой королевский вассал мог иметь 200 держаний, графы вдвое больше. О значительной величине светских сеньорий свидетельствуют также многочисленные дарения светских собственников, измерявшиеся подчас не только десятками, но и сотнями мансов и сотнями зависимых крестьян.
И с демографической, и с социально-экономической точки зрения было бы весьма важно определить, насколько типичными были для Франции конца VIII начала IX в. подобные крупные сеньории, концентрировавшие большие массы крестьян-держателей. Отсутствие всеобщего земельного кадастра не позволяет ответить на этот вопрос достаточно определенно. Некоторые предположения можно, однако, сделать, опираясь на классификацию церковных сеньорий, содержащуюся в статутах Аахенского церковного собора 816 г. Согласно этим статутам, к числу владельцев наибольших состояний (majores facultates) следовало относить церковные учреждения, имевшие 3, 4, 8 и более тысяч мансов; средними (mediocres) предлагалось считать собственников 11,5 тыс. или 2 тыс. мансов, малыми (minores) собственников 200300 мансов; меньшие владения именовались крайне скудными (permodicae). О возможной величине этих последних позволяют судить встречающиеся в капитуляриях и полип-тиках данные о числе держаний наименее крупных вассалов; так, некоторые королевские вассалы имели лишь по 3050 мансов; минимальное число мансов, возлагавшее на их собственника обязанность конной военной службы, составляло 12;