Философско-политические воззрения Hиколо Макиавелли и современность
Информация - Философия
Другие материалы по предмету Философия
вскрыть пагубность (или, напротив, историческую вынужденность и оправданность) крайнего тАЬиндивидуализматАЭ Макиавелли, не признающего препон для восхваляемой им сильной личности.
Хотя новому государю никак невозможно избежать жестоких мер, тАЬтем не менее он должен вести себя умеренно, благоразумно и милостиво. Или: тАЬГосударь должен стараться, чтобы в его поступках обнаруживались величие, сила духа, значительность и твердостьтАЭ. тАЬГосударь должен также выказывать себя поклонником дарований, оказывать почет тем, кто отличился в каком-либо искусстве или ремесле. Он должен побуждать граждан спокойно заниматься своими делами, будь то торговля, земледелие, или что-либо иное... Он должен являть собой пример милосердия, щедрости и широты, но при этом твердо блюсти величие своего достоинства, которое должно присутствовать в каждом его действиитАЭ.
Макиавелли требует от правителя великодушия, в сущности, не менее, чем вероломства. О щедрости он роняет: тАЬ...и многие другие достигли высочайших степенейтАЭ, ибо тАЬбыли и слыли щедрымитАЭ. Он пишет весьма характерно о щедрости, что эту добродетель нужно уметь тАЬупотреблять умело и как следуеттАЭ.
тАЬРазумный правитель не может и не должен оставаться верным своему обещанию, если это оборачивается против него и если иiезли причины, побудившие дать обещание. Подобное наставление было бы нехорошим, ежели люди были бы хороши; но так как они скверны и не стали бы держать данное тебе слово, то и тебе незачем его держать. А благовидного предлога нарушить обещание какому правителю и когда недоставало? Можно было бы привести бесiетное множество свежих примеров...тАЭ и т. д. Всему этому предшествует общетеоретическое соображение: тАЬВы должны знать, что бороться можно двумя способами: во-первых, законно, во-вторых, насильственно. Первый способ присущ человеку, второй животным; но так как первого часто недостаточно, следует прибегать и ко второму. Таким образом, государю необходимо уметь превосходно пускать в ход то, что свойственно и человеку и животному. Именно этому иносказательно учили государей древние авторы, рассказывавшие о том, как Ахилла и многих других государей в древности отдавали на воспитание кентавру Хирону, чтобы он их взрастил и выучил. Что это значит иметь наставником полуживотпое, получеловека, как не то, что государь должен уметь совместить в себе обе эти природы, потому что одна без другой сделала бы его власть недолгойтАЭ.
Читатели Макиавелли всегда обращали и обращают внимание (что вполне естественно), на оправдание в трактате вопреки общепринятой морали насилия и обмана, тАЬживотнойтАЭ природы государя. Тем более что сам автор уделяет этому больше всего доводов и слов. Но очень важно понять, что упоминания и о другой, тАЬчеловеческойтАЭ, благой и законной стороне государственной деятельности, никоим образом не имеют характера риторической уловки, пустой отговорки. Теоретически равно необходимы обе тАЬприродытАЭ: чтобы государь предстал в образе Кентавра. Ведь без такой двойственности иiезло бы универсальное умение тАЬупотреблятьтАЭ свои добродетели и пороки. После уже приводившейся фразы, что тАЬесли... добродетелями обладают и следуют им всегда, то они вредны; но если государь производит впечатление обладающего ими, то они полезнытАЭ, далее значится:
тАЬИначе говоря, надо казаться сострадательным, верным слову, милостивым, искренним, набожным , и быть им на самом деле; но сохранять в душе готовность, если понадобится, не быть таковым, чтобы ты мог и сумел изменить это на противоположные качестватАЭ.
Ответ состоит не в том, что Макиавелли проповедовал какое-то неслыханное, дьявольское лицемерие, дело в том, что, по мысли Макиавелли, тАЬмудрый государьтАЭ вообще вовсе не лицемерен. Идеальный государь, который видится Макиавелли, действительно щедр, прямодушен, сострадателен и т.п.; и он же действительно скуп, хитёр, жесток.
Конечно, Макиавелли многократно напоминает, что правитель, желающий неуклонно следовать добру, неизбежно потерпит поражение, ибо люди по природе злы; если же он прибегнет к насилию и обману, то сумеет победить и упрочить власть во благо тому же народу. Этот мотив в трактате есть. Но отнюдь не выбор в пользу зла составляет глубинную коллизию тАЬГосударятАЭ. Такого абсолютного выбора Макиавелли вообще не делает. Правда, автор, не дрогнув, высказывается за порочное поведение политика, если оно сулит успех. Набрать у Макиавелли соответствующих, внушающих нам отвращение цитат несложно. Но их нельзя по-настоящему истолковать вне цели и смысла его идейного построения в целом.
В 19-й главе Макиавелли разбирает три примера добродетельных римских императоров и четыре примера императоров порочных. тАЬМарк, Пертинакс и Александр были все людьми скромного образа жизни, любили справедливость, ненавидели жестокость, прилежали милосердию и благости и все, кроме Марка, кончили, плохо. Только Марк прожил жизнь и умер в величайшем почететАЭ. Но в другом случае: распущенные преторианцы не захотели сносить честную жизнь, к которой их принуждал Пертинакс, и убили его. Доброта Александра была такова, что за 14 лет правления он не казнил ни одного человека, зато сам был убит мятежными войсками. тАЬНужно заметить: добрыми делами можно навлечь на себя ненависть точно так же, ка