Библейские цитаты и аллюзии в романе Ф.М. Достоевского "Идиот"
Контрольная работа - Литература
Другие контрольные работы по предмету Литература
сти к последующему его беспокойству о невозможности сообщаться с людьми делает этот разрыв очевидным: Я всегда боюсь моим смешным видом скомпрометировать мысль и главную идею. Я не имею жеста. Я имею жест всегда противоположный, а это вызывает смех и унижает идею (VIII, 458).
Стремление к созданию альтернативной реальности очевидно и в повествованиях других героев. В первой части романа истории других героев второстепенны по сравнению с историями князя. Но, когда он теряет способность говорить о высшем синтезе жизни, другие герои становятся более активными рассказчиками. Основные ситуации вставных повествований во второй части это вариация Аглаи на тему жил на свете рыцарь бедный и чтение Колей Иволгиным статьи Келлера. Третья часть романа концентрирует внимание, главным образом, на трактовке Лебедевым Апокалипсиса и на чтении Ипполитом Необходимого объяснения.
Самое существенное во всех этих втсавных повествованиях это то, что все они в той или иной степени отражают или перекликаются с образом Мышкина или его идеями. Он является непосредственным центром статьи Келлера и стихотворения Пушкина в передаче Аглаи; Ипполит в своей исповеди упоминает его идеи. Толкование Лебедевым Откровения Иоанна Богослова дополняет апокалиптические оттенки Мышкинского видения мира подключением к нему иной реальности специфического контекста контекста единого библейского цикла. И в этом цикле реальность Мышкина есть одна из стадии.
Тот факт, что все вставные повествования связаны с Мышкиным, подразумевает признания другими героями его дара провидения и значимости его истории. Генеральша Епанчина первой замечает его способность; даже ещё до того, как Мышкин что-либо рассказал, она сама просит: Я хочу знать, как вы рассказываете что-нибудь (VIII, 47). Другие герои словно надеются, что, включив его в свои повествования, они тоже смогут приобщиться к высшей реальности, доступной князю. Поэтому дух Возрождения в романе имеет своим источником Мышкина: другие герои романа пытаются скомпенсировать утрату его вставных рассказов собственной манифестацией того же мироотношения.
Естественно предположить, что в романе Идиот все отголоски Книги Бытия в образах героев, в системе их взаимоотношений, так же, как и другие аспекты цикла Сотворения Грехопадения Возрождения пересекутся в некоей центральной точке романа. Отсылки к Книге Бытия создают в Идиоте контекст для мотивов Христа и Апокалипсиса. Таким образом, возникает единая Библейская система романа, основанная на динамике процесса Возрождения. Возрождение не есть только тема романа это его структурная доминанта.
В конце романа принцип Возрождения теряет свою восссоздающую силу. Единственный намёк на возможность обновления содержат только два образа Коли Иволгина и Веры Лебедевой. Проблеск высшего синтеза жизни, которым наделён Мышкин, перестаёт быть доступен остальным героям. Но и в случае самого Мышкина он неоднозначен, так как неотделим от его припадков, а значит, болезни, и, в конце концов, приводит его к безумию. Возрождение, достигаемое единственным возможным путем, через падшее слово в падшем мире, остаётся в финале проблематичным. Достоевский, однако, не отказался от своего идеала. Показательно, что в своем последнем романе, где он исследует способ обретения высшей реальности через веру, две центральные отсылки к Евангелиям дают образ чуда преображениия.
Список использованной литературы
- Сальвестрони Симонетта. БИБЛЕЙСКИЕ И СВЯТООТЕЧЕСКИЕ
ИСТОЧНИКИ РОМАНОВ ДОСТОЕВСКОГО, пер. с итал. - СПб.: Академический проект, 2001. - 187 с.