Сказки народов Среднего Поволжья
Дипломная работа - Культура и искусство
Другие дипломы по предмету Культура и искусство
ковы его книги Наши землепроходцы и Языческие сны русского народа).
Садовникова-фольклориста интересовали более всего бытовая обстановка и мировоззрение русского землепашца. Это общая установка наших собирателей 1860-1870-х гг., повернувшихся лицом к быту русского народа. В предисловии к замечательному сборнику русских загадок Садовников признается: Желание ближе познакомиться с культурным и умственным развитием нашего народа заставило меня, прежде всего, взяться за словесные памятники его творчества.
Всё это во многом предопределило характер сборника Сказки и предания Самарского края. По замыслу Садовникова, сборник должен был дать представление не только о сказках и преданиях, но и о тех людях, которые их рассказывают, о живой фольклорной традиции. К сожалению, замысел этот осуществить не удалось: внезапная болезнь оборвала жизнь собирателя, не успевшего ни написать вступительной статьи, ни составить указатель эпических мотивов и параллелей к ним из других сборников русских сказок, ни продумать даже порядок расположения текстов в сборнике. В краткой вступительной заметке издатель сборника, видный фольклорист Л.Н. Майков сообщает о намерениях Садовникова обстоятельно рассказать о сказочниках, которых ему довелось встретить, и с сожалением замечает: Утрата этих сообщений тем прискорбнее, что в нашей этнографической литературе до сих пор вовсе нет сведений о сказочниках.
Статья написана не была, но имена этих сказочников мы знаем: Исай Иванов и Василий Авдеев из села Новиковка, дворник Алексей и мещанка Елена Смирнова из Симбирска. От симбирского мещанина Петра Полуехтова получено 11 текстов. Но невероятной удачей была для Садовникова встреча с Абрамом Новопольцевым, крестьянином села Помряськино Ставропольского уезда Самарской губернии. От него Садовников записал 72 текста. Это, конечно, много. Но дело не в количестве, а в качестве: среди выдающихся русских сказочников с огромными репертуарами (Наталья Винокурова, Егор Сороковиков, Матвей Коргуев, Анна Барышникова) Абрам Новопольцев - один из лучших мастеров. Одним хорошо удавались сказки волшебные, другим - бытовые. Новопольцев - сказочник универсальный, с яркой индивидуальной манерой.
Открытие сказочника - одно из главных достоинств сборника Д. Н. Садовникова. Собиратели других фольклорных жанров подобные открытия уже сделали: просвещенному миру стали известны имена сказителя былин Трофима Рябинина и вопленицы Ирины Федосовой. Рвением П. Н. Рыбникова и А. Ф. Гильфердинга была основана так называемая русская школа фольклористики - с интересом к реальному исполнителю фольклора, имеющему свою биографию.
Фольклор - достояние общенародное, но поют былины и рассказывают сказки немногие конкретные люди. И по-настоящему можно понять фольклор лишь в связи с судьбами этих людей - не абстрактных носителей фольклора, а тех, кто их составляет, - собственно народ.
Сегодня эти вещи кажутся чем-то само собой разумеющимися. Но до середины XIX в. личности исполнителя фольклора никто особенного значения не придавал. Фольклор - выражение народного духа, стало быть, это творчество принципиально безличное. Так смотрели на фольклор романтики, так воспринимал его и составитель нашего классического собрания русских сказок А. Н. Афанасьев. По сборнику Афанасьева трудно понять, кто рассказывал помещенные там сказки. У Афанасьева есть сказки, но нет сказочников. Если в текстах, попавших в руки к издателю, встречалось что-нибудь индивидуальное, нетипическое, он считал возможным исправить эти тексты, подогнать их под общий ранжир народной поэзии, какой представлялась она издателю. Правили фольклорные тексты уже братья Гримм, занимался этим и Афанасьев.
Надо ли объяснять, что правленый текст - это текст искалеченный, не аутентичный? Открытие индивидуальности исполнителя означало одновременно и появление текстов подлинных, в которые не вмешивается собиратель или издатель, руководствуясь собственными соображениями о народном искусстве. Читатель сборника Д. Н. Садовникова и получил такие подлинные тексты, записанные из уст народа. Кое-что, может быть, Садовников и опускал, кое-что и сокращал, но, во всяком случае, ничего от себя не добавлял.
Итак, сказочник был открыт - и какой! Жаль, что смерть помешала Садовникову написать развернутую вступительную статью с подробными сведениями об Абраме Новопольцеве. Через полвека появились на Волге фольклористы, собравшие по крупицам свидетельства о Новопольцеве от людей, которые его еще помнили. Но портреты сказочника из этих крупиц складываются очень разные - в зависимости от того, кто и когда их складывает. Вот портрет, созданный В. М. Сидельниковым в 1930-е гг.: старик высокого роста, широкий в плечах, "здоровенный детина". Был пастухом, жил бедно, имел четырех сыновей. Любил выпить, побалагурить и сказки сказывать. Известно, что умер он в 1885 г. шестидесяти пяти лет от роду. Летом пас скот, зимой отправлялся на отхожие промыслы - и всюду Новопольцев рассказывал сказки.
Существенно иной портрет Новопольцева нарисовала Э. В. Померанцева в начале 1950-х гг. (и не внесла в него новых штрихов в своей книге 1960-х гг. о судьбах русской сказки): Знаменитый сказочник, выдающийся мастер слова, творчество которого впоследствии изучали русские и зарубежные ученые, безземельный бедняк, топивший в вине свое горе, находил, очевидно, единственное утешение в сказках, герой которых, бедный м