Развитие советско-германских отношений с 1933 по 1939 гг.
Курсовой проект - История
Другие курсовые по предмету История
?тывало советские пожелания. В апреле германским правительством было принято решение о ратификации протокола о продлении Берлинского договора, и 5 мая 1933 г. в Москве был произведен обмен ратификационными грамотами. Германские официальные представители дружно заверяли советских дипломатов в беседах, что смена правительства не приведет к пагубным последствиям для отношений между обеими странами.9 марта влиятельный орган германских деловых кругов "Берлине берзенцайтунг" писала (разумеется, с одобрения новых властей): "Германо-советские внешнеполитические отношения стоят на крепких основах. С одной стороны, в условиях версальской системы и при существующем характере германо-польских отношений СССР является естественным партнером Германии; с другой стороны, хорошие отношения с Германией дают СССР более верную гарантию против образования антисоветского фронта, нежели какие-либо иные отношения или пакты о ненападении. Заключением нового соглашения о кредитах с СССР германское правительство уже показало, что оно, невзирая на внутриполитическую борьбу против коммунизма, намерено сохранить прежние германо-советские отношения".21 марта было опубликовано интервью Геринга, в котором выражалась "уверенность", что советско-германские отношения "будут столь же дружественными, как они были в прошлом". А 7 мая 1933 г. уже розенберговская "Фёлькишер беобахтер" выступила в пользу "сохранения дружественных взаимоотношений (с СССР) в интересах взаимной пользы".
1.2 Деятельность нового посольства Германии в СССР
Решение о назначении политика и дипломата старой школы Р. Надольного, пользовавшегося репутацией убежденного сторонника укрепления отношений с СССР, на пост посла Германии в СССР вместо переводимого в Токио Дирксена было принято в начале октября 1933 года в рамках спешно реализованных немцами мер по "оживлению" этой "русской тени", в фикции которой они были заинтересованы в целях внешнеполитического прикрытия выхода Германии из Лиги наций и ухода с конференции по разоружению (Надольный был германским представителем на этой конференции). Один из последних крупных дипломатов донацистского периода, Надольный серьезно воспринял назначение в Москву, которое он рассматривал как высшую точку своей дипломатической карьеры. Будучи знаком с нравами новой власти в Берлине, он подготовил директивы для своей работы в СССР, которые ставили цель достижения действительного улучшения отношений с великим соседом на востоке. Тот факт, что директивы были одобрены в официальном порядке Гитлером и Нейратом, свидетельствует только о намерении целиком использовать тактический аспект "операции Надольный".
После того как в начале января 1934 года стараниями Польши сведения о советском предложении относительно гарантий Прибалтике стали достоянием гласности, Надольный посетовал в беседе с наркомом иностранных дел СССР 15 января на советское недоверие в отношении германской политики. Он заявил: "... Я считал бы более корректным, если бы Советское правительство вступило в контакт с Берлином или со мной в случае, если оно чувствует угрозу своим интересам в прибалтийских государствах со стороны нашей политики. Берлинский договор специально предусматривает такие контакты".
В условиях, когда между Берлином и Варшавой явно готовился сговор, потенциально угрожающий прибалтийским странам, у наркома появилась идея, за отсутствием лучшего способа, использовать обращение Надольного, для того чтобы попытаться обеспечить независимость Прибалтики, связав определенными обязательствами сам главный источник опасности для этого района, и одновременно прощупать истинные намерения нацистского правительства.28 марта 1934 г. при встрече с Надольным нарком внес соответствующее предложение, прямо связав его с задачей улучшения советско-германских отношений. Он заявил, что "деклараций о желании поддерживать хорошие отношения недостаточно. Нужны более серьезные действия". Под этим углом зрения М.М. Литвинов высказал пожелание, чтобы декларируемое Германией стремление к поддержанию независимости прибалтийских государств было закреплено в каком-либо международном акте, и предложил с этой целью открытый для присоединения других заинтересованных стран совместный протокол, по которому СССР и Германия обязывались бы "неизменно учитывать в своей внешней политике обязательность сохранения независимости прибалтийских стран", входивших ранее в состав Российской империи. Надольный охарактеризовал предложение наркома как "первый шаг к улучшению отношений" и добавил, что "весьма ценит" его "независимо от ответа его правительства на предложение".
Советская инициатива имела в виду, что согласие Германии устранило бы предлог для польского отказа от участия в акции по защите независимости Прибалтики. Присоединение же Польши к планируемому протоколу могло превратить его в одну из опор системы коллективной безопасности, создания которой добивался СССР. Но именно это и не устраивало германское правительство.
К концу марта 1934 года за плечами Надольного было уже немало битв с руководством МИД Германии за улучшение советско-германских отношений, правда, проигранных. Среди инициатив посла, отклоненных Нейратом, были: предложение информировать советскую сторону в соответствии с Берлинским договором о германо-польских переговорах; предложение о германской инициативе в расширении торговли с С