Путь к всеобщему признанию и творчество Левка Боровиковского
Информация - Литература
Другие материалы по предмету Литература
?бно К.Рылеева, стилизаций "Запорожской старины", историческое прошлое выступает в него идеологизированным, наблюдается генерализация и концентрация именно тех народнопесенных начал, которые были созвучны романтической поэтике и концепции личности: самоуглубленность во внутренний мир, спонтанность действий, трагическое восприятие мира, предчувствие смерти, пренебрежение земными благами, не принятие жизненной прозы, которая усыпляет душу: "Сидите дома, на покои. Не пристало казаку "("Поджигатель ").
Народнопоэтическое герой, попадая в силовое поле романтического мировоззрения (чему способствовали и творческие контакты Й Л. Боровиковского с творчеством Байрона, Мицкевича, Пушкина, Жуковского), с фигуры реально-исторической превращался нередко на романтического искателя судьбы. Главные побудители и его поступков лежат не столько в области исторической необходимости, сколько во внутренних импульсах, родовом характере: "Казацкая охота - пуще неволи" ("Расставание").Открепление от исторической конкретики приводит к тому, что в ряде произведений ("Козак", "Поджигатель", "Фарис") протагонист обнаруживает черты - байронического героя, чувствуется перекличка с мотивами мировой скорби. Сцена прощания казака ("Казак"), мотивы разлуки с родиной очень близки к прощания Байронов "Чайльд-Гарольда", Заключая развернуты реминисценции песни "За Немань иду" С.Писаревского, стихотворение "Казак" вместе с тем проникнутое духом ориентальной экзотики, что сближает его с "Гяуром" Байрона и "Фарисей" Мицкевича. Переложив "Фарис" (1830) и, следовательно, сделав его явлением украинской литературы, Л. Боровиковский утвердил в ней, если можно так сказать, родовое концепцию романтического героя. Типологическое украинский "Фарис" близок к знаменитому "Мерани" (1842) Н. Бараташвили - программное произведение грузинского романтизма. Их всадник (кстати, ключевой образ украинской народной поэзии), его полет в безграничном пространстве, вопреки природным стихиям, это - неудержимое порыв самого "романтического духа" за границу судьбы ", к постижению полноты бытия,, вызов самому роком. Проблема постижения романтического идеала нарушается и в притче "Великан". Поэту Ивашку "тесно жить здесь, на земле, между людьми". Однако и достичь вожделенных заоблачных высот он не в силах, поскольку бремя земной жизни преодолеть нельзя. Человек, следовательно, оказывается между землей и небом.
По художественному уровню, выработанность литературного языка, органичностью связи с народной поэтикой и пластичностью образного рисунка баллады и народно стилизации Л. Боровиковского до появления стихов Т. Шевченко были наивысшим достижением украинского романтизма. Кладя в основу своих произведений мотивы и образный строй народных песен (как, например, в "Чародейки" песню "Ой не ходи, Григорий" или песню о Сербина в стихотворении "Вивидка" или используя в стихотворении "Расставание" композиционно-стилевые приемы песни о казака и Кулину), поэт энергично развивает народно-поетичную основу, усиливая при этом эмоционально-драматический элемент, творит новое, чисто литературную образность: "Скорее мчись, чем Кремнем сбита Погаснет искра от" копыта", "Сабля резню слышит, Люлька пожары предвещает"; "Ляха в бутылке воевал", "Сели нищета хуторами ".Риторические вопросы и обращения, народно персонификации он успешно совмещает с литературным метонимия, синекдоха, - сложной метафорой, свободным стихом, переносом и др.. У него появляются различные типы ритмических схем народной песни, в частности коломыйковое стихотворение. Своей образной стихией и течением поэтической мысли "Печаль" Л. Боровиковского словно перехватывает идейно-художественный мир трех Шевченко "Мыслей" ("Зачем мне черные брови", "Течет вода в сине море", "Тяжело, тяжело жить на свете"). Его стихотворение "Женщина" - своеобразная отправная точка "причинного" Т. Шевченко. В целом он оказал заметное влияние на творчество второго поколения харьковских романтиков.
Вполне понятно, что Боровиковского нельзя сравнивать ни с одним баснописцем относительно характера и мастерства в использовании сокровищ народного творчества. Но неоспоримым является и то, что украинский баснописец постоянно черпал из фольклорных источников. В частности же его привлекали пословица, - своей структуре, максимальной краткостью формы и сконденсированостью мнения они были близкими художественной манере автора басен-поговорок.
Боровиковский, как и Крылов, пользуется поговорками и пословицами, так и сказать, многопланово. Очень часто народная пословица становится непосредственным источником сюжета басни-поговорки, на что указал уже Метлинский: "Иногда басня составляет не больше как развитие и объяснение народной пословицы" ("Москвитянин", с. 83). Так, например, поговорка "вол старик не портить борозды" (кстати, она есть и в "Народном пословицах" Боровиковского, опубликованных в "Ласточке") стала сюжетной канвой басни "Пархома воли", в которой иронически высмеяно неразумного Пархома, что запряг в плуг молодых бычков, а они только "покопырсалы" перелог. Пословица "пьяному и море по колено" послужила фабулой басни "Пьяный" ("Пьяный Хрим"), герой которой, набравшись водки, решил "переплигнуты ров": "Упал и хоть не убился, а все калекой протрезвел ".
Твор