Прокуратура при Петре I
Информация - История
Другие материалы по предмету История
ot; в Сенат, который рассматривал вычеты из жалованья прокуроров как уклонение от законного порядка и подтверждал привилегированную подсудность прокуроров.
Многие прокуроры со дня их назначения развернули довольно активную работу. Они строго наблюдали и контролировали деятельность учреждений и организаций, при которых состояли, обращая внимание на все недостатки и упущения: на нарушения закона, волокиту, несвоевременный приход на службу, воровство и растрату денег и т.д.
Так, в 1723 году прокурор Юстиц-коллегии Ржевский доносил генерал-прокурору Ягужинскому, что многие члены коллегии "никогда вовремя не приезжают в присутствие", отчего все делопроизводство "замедлено". По докладу Ягу-жинского Сенат вызвал для дачи объяснений о таких непорядках президента коллегии.
Спустя некоторое время тот же прокурор доносил, что в этой "коллегии за умалением членов дела остановились и управлять некому". Ягужинский внес предложение в Сенат "пополнить коллегию новыми членами". Сенат с этим согласился.
В то время существовал такой порядок действий прокуроров. Заметив нарушение, прокурор вначале устно предлагал устранить его, а если его обращение не помогало, то он приносил протест. Письменный протест поступал в тот орган, который нарушил закон и от которого зависело на том "протесте утвердиться", то есть принять его, или же "остаться при своих мнениях". В последнем случае руководитель учреждения обязан был направить в вышестоящую инстанцию или Сенат вместе с протестом прокурора свои объяснения о причинах несогласия с прокурором. Принесение прокурором протеста приостанавливало исполнение того действия или постановления, которое опротестовывалось. В то же время прокурор, чей протест был отклонен, направлял специальное "доношение" генерал-прокурору, от которого зависело, поддержать своего подчиненного или нет.
Непосредственное уголовное преследование лежало вне компетенции прокурора. Он только наблюдал за ходом расследования дела и имел "попечение" о колоднических, то есть арестантских, делах.
В круг ведения прокуроров входил также надзор за фискалами, за которыми они должны были "иметь крепкое смотрение". Фискалы в коллегиях и надворных судах доносили о всех замеченных ими злоупотреблениях прокурорам.
Прокуроры на местах наблюдали также за правильным "собиранием" казенных доходов, за безубыточным для казны производством по подрядам и откупам, за правильностью финансовой отчетности и др.
Очень интенсивно начал свою деятельность прокурор при Московском надворном суде князь Василий Гагарин. Он направил генерал-прокурору Ягужинскому несколько серьезных "доношений". В одном из них сообщал, что надворный суд не соблюдает указов о розыске преступников, отчего, по его мнению, "чинится ворам послабление". В другом сообщал о незаконных действиях председателя надворного суда Тарбеева при слушании дел. По докладу Ягужинского Сенат распорядился направить для исследования этого дела президента Юстиц-коллегии сенатора Матвеева.
Прокурор Гагарин смело вступал в противоборство с сильными и влиятельными людьми и умел добиться принятия справедливого решения по делу. В этом отношении характерен такой случай.
В Московском надворном суде слушалось дело по обвинению дворовых людей могущественного вельможи Салтыкова - неких Максимова и Герасимова. Они подозревались в убийстве двух крепостных крестьян, совершенном, по слонам обвиняемых, по прямому указанию приказчика Архипова. Максимов и Герасимов были арестованы. Для их изобличения необходимо было провести очные ставки с Архиповым и другими людьми Салтыкова. Однако вельможа заупрямился и отказался отпускать своих людей в суд. "Розыск" приостановился. Находясь долгое время под арестом в исключительно тяжелых условиях, обвиняемый Максимов умер. Прокурор Гагарин, выявив все эти "бесчинства", донес о них генерал-прокурору Ягужинскому. Тот в ноябре 1724 года внес свое предложение в Сенат, который и начал слушать дело. Сенаторы приказали немедленно взять приказчика Архипова и доставить его "за караулом" в Юстиц-коллегию, при этом установили Салтыкову определенный срок для выполнения своего решения, дополнив при этом, что, если "он на тот срок не поставит, тогда взят и держан будет сам в Сенате".
За свои "доношения" прокуроры несли ответственность. Это относилось и к генерал-прокурору. Правда, за неумышленные, ошибочные донесения, "без вымысла", никакого взыскания на прокуроров не налагалось, так как считалось, что "лучше доношением ошибиться, нежели молчанием". В случае же частого повторения ошибок прокурор подлежал ответственности, хотя четко и не определенной в законе.
Отмечалось лишь, что "не без вины будет". В случае же тяжкого преступления даже генерал-прокурор мог быть наказан как "явный разоритель государства".
При необходимости Ягужинский собирал своих подчиненных и давал им конкретные поручения. Так, 20 мая 1724 года Пётр I написал Ягужинскому: "Г. Генерал-прокурор, которые прокуроры от коллегий здесь в Москве, прикажи им, чтоб они свои конторы здесь гораздо посмотрели, так ли делается, как надобно, и ежели что не так, чтоб тебе рапортовали, и оных бы, сыскав и освидетельствовав, наказать, понеже за глазами, чаю, много диковинок есть".
Ягужинский очень болезненно воспринимал и искренне огорчался, когда император "напоминал ему о его должности", то есть давал поручен