Прокуратура при Петре I
Информация - История
Другие материалы по предмету История
же императрице Екатерине он был более откровенен: "А без вас нам, бедным, жить зело трудно; о чем я Вашему Величеству в Коломне доносил, то уже с бедным, со мною и чинится: Павла Ивановича (т.е. Ягужинского, -Авт.) некоторые плуты привели на меня на недоброходство".
Вскоре после этого он снова пишет Петру I: "И ныне паче на меня Павел Иванович по наговору от него, Шафирова, озлобился и публично при Сенате кричал на меня и бить челом хотел".
Вот в такой обстановке, при натянутых отношениях со своим ближайшим помощником в Сенате, приходилось Ягужинскому создавать и укреплять органы прокуратуры. А ведь ему надо было заботиться и о местной прокуратуре, которая только-только вставала на ноги.
Не случайно в одном из писем Петру I Ягужинский отмечал: "Всемилостивейший Государь! Я совестью своею и всеми сенаторами засвидетельствую, сколько в том верности моей и старания ни было, однако ж с превеликою трудностью при таких страстях дела в порядке содержать было можно, особливо будучи безо всякого надежного вспомощника".
Наряду с руководством органами прокуратуры Ягужинский был начальником всей сенатской канцелярии: он определял порядок делопроизводства и прохождения дел, следил за дисциплиной и т.п. Поток же дел в Сенате был чрезвычайно большой. Вскоре Ягужинский заметил, что один обер-секретарь не справляется с такой массой дел. К тому же он не всегда был беспристрастен. По этому поводу Ягужинский пишет предложение Сенату: "Понеже несказаемая бездна дел и к тому же не небезлодозрителен один и може партии иметь, а когда другой будет, то один за другим глаза".
Сенат согласился с предложением Ягужинского и установил еще одну должность обер-секретаря.
НА СТРАЖЕ ЗАКОНА
Способный от природы, энергичный и честный Ягужинский пользовался полным доверием Петра I, сказавшего про него однажды: "Что осмотрит Павел, так верно, как будто я сам видел". Это доверие Ягужинский оправдывал всегда. В то время, как многие крупные, даже приближенные к императору вельможи нередко погрязали в лихоимстве и других злоупотреблениях, на генерал-прокурора даже не падала тень такого подозрения.
Пётр I, всегда жестоко преследовавший сановников за взяточничество и воровство, часто поручал генерал-прокурору Ягужинскому ведение "розыска", то есть следствия по такого рода делам, хотя расследование преступлений и не входило тогда в прямую обязанность прокуроров.
В 1722 году Пётр I получил прошение посадского человека Сутягина, в котором тот доносил о злоупотреблениях ярославского провинциал-фискала Попцова. В доносе сообщалось, что Попцов содержит беглых крестьян, за взятки освобождает от рекрутства и разворовывает казенные деньги. Подобную жалобу Сутягин подавал еще несколько лет назад, но она затерялась где-то в чиновничьих канцеляриях. А теперь она дошла до императора. Пётр приказал своему кабинет-секретарю Макарову отослать полученную челобитную Ягужинскому для того, чтобы тот все исследовал, Ягужинский быстро выяснил суть дела и установил, что Попцов, признавая свою вину, изобличает во взяточничестве и обер-фискала Нестерова. Генерал-прокурор установил также, что "яростным защитником" проворовавшихся фискалов был обер-прокурор Скорняков-Писарев. Ягужинский тотчас донес обо всем Петру I. Император, не оставлявший без внимания такие факты, писал ему из Астрахани 15 октября 1722 года: "Г. Ягужинский, письмо твое октября от 5 числа до нас дошло, в котором пишешь, что фискал Попцов с розыску показал во взятках и в других преступлениях на обер-фискала Нестерова и в своих преступлениях винился, и оное дело велите, по отлучении своем, следовать и разыскивать прокурору Егору Пашкову и для того придайте ему в помощь из прокуроров, кого он будет требовать, и ежели обер-фискал дойдет до розысков, также и другие, то велите розыскивать".
Вскоре обер-фискал Нестеров был изобличен во взяточничестве и казнен.
Пётр I внимательно следил за тем, чтобы в государственные учреждения не проникали люди нечестные, уже однажды скомпрометировавшие себя. По этому поводу он не раз обращался к Ягужинскому. В одном из писем к генерал-прокурору он отмечал: "Бывший офицер Языков, который был в розыске и явно наказан яко вор, а слышал, что его из войсковой коллегии определили или хотят определить к делу, чего вам накрепко смотреть надлежит, чтоб того не чинили, понеже паки честь изгадят и ворам потачку сделают".
Император не ошибся в своем выборе генерал-прокурора. Ягужинский ревностно и очень оперативно выполнял все поручения Петра I. Он никогда не волокитил исполнение, как это частенько практиковали другие вельможи, а, получив какое-либо задание, уже через день-другой рапортовал Петру I о результатах.
Вполне доверяя Ягужинскому, император нередко оставлял решение тех или иных вопросов на усмотрение генерал-прокурора. В одном из писем он предлагал: "Г. Генерал-прокурор, указы посланы отсель о некоторых делах, а наипаче о медных деньгах; как сам усмотришь из оных, зело надлежит исполнить".
Когда дело касалось интересов закона, Ягужинский не боялся противостоять даже членам царской фамилии. Об этом свидетельствует такой случай.
Один из дворовых людей царицы Прасковьи Федоровны, вдовы царя Ивана Алексеевича (брата Петра I), Деревнин как-то раз поднял и припрятал у себя оброненное фаворитом царицы Юшковым письмо. Эта пропажа очень беспокоила царицу, так как письмо было написано ею. Подозрение пало на Деревнина. К тому же Юшков обв