Английский абсолютизм при первых Стюартах
Информация - История
Другие материалы по предмету История
ленного при Карле I действия тюдоровского законодательства против огораживаний. Направленные в графства королевские комиссии обнаружили в каждом из них десятки случаев его нарушения лендлордами. Нарушителей за это штрафовали, однако уплата штрафа узаконивала ими содеянное. Иными словами, право нарушать закон покупалось. Точно таким же образом извращалась суть всех других в этом ряду законоустановлений Стюартов, декларированная цель которых заключалась в защите слабых от притеснения сильных и могущественных. Взять, к примеру, охранительную политику первых Стюартов в промышленности, их стремление регулировать ее на основе елизаветинского законодательства о семилетнем ученичестве (как предварительном условии заниматься данным ремеслом и торговлей), контролируя и технологию производства, и заработную плату наемных рабочих, и цены на зерно (в годы недородов). На деле все сводилось к дополнительным источникам пополнения казны либо к обеспечению доходов приближенных короля, обладателей королевских патентов на монополию. Однако наиболее нетерпимый характер с точки зрения интересов как английского потребителя, так и торговых и предпринимательских слоев приобрела политика дарения и продажи монопольных патентов.
Наряду с королевскими монополиями в горнорудном, металлургическом и в ряде других производств, связанных с изготовлением орудий, пороха и т. п., насчитывались десятки монополий, создание которых не имело ничего общего с национальными интересами, но объяснялось исключительно фискальными соображениями двора и придворных. К каким только ухищрениям не прибегали служители фиска для насаждения монополий, приносивших даровые доходы их обладателям! Условия жизни англичанина того времени, буквально осажденного со всех сторон монополиями, красочно описал современный английский историк Кристофер Хилл: Нам трудно представить жизнь человека, живущего в доме, который построен из кирпича, являющегося предметом монополии, окна которого (если таковые имеются) застеклены монопольным стеклом, который отапливается монопольным углем, горящим в камине из монопольного железа... Он спит на монопольной перине, причесывает волосы монопольными щетками и монопольными гребнями. Он умывается монопольным мылом... одевается в монопольные кружева, монопольное белье, монопольную кожу... его одежда украшается монопольными ремнями, монопольными пуговицами и булавками... он ест монопольное масло, монопольную красную селедку, монопольного лосося... его пища приправляется монопольной солью, монопольным перцем, монопольным уксусом. Из монопольных бокалов он пьет монопольное вино... из монопольных оловянных кружек он пьет монопольное пиво, сделанное из монопольного хмеля, хранящегося в монопольных бочках и продаваемого в монопольных пивных. Он курит монопольный табак в монопольных трубках... он пишет монопольными перьями на монопольной писчей бумаге, он читает сквозь монопольные очки при свете монопольной лампы монопольно отпечатанные книги, включая монопольные библии и монопольные латинские грамматики... монополия взимает с него штраф за божбу... Когда он составляет свое завещание, он обращается к монополисту (нотариусу). Разносчики товаров покупают лицензию у монополиста. Существовала даже монополия на продажу мышеловок.
В 1621 г. в стране, как предполагалось, существовало около 700 видов монополий. По словам одного члена парламента, разве что хлеба не было в этом списке. Монополии затрагивали жизнь сотен тысяч англичан. Система монополий мертвым грузом ложилась на английскую экономику, затрудняя на каждом шагу предпринимательскую и торговую деятельность, протекавшую под бесконечным досмотром, под угрозой штрафов за различного рода нарушения, не говоря уже об удорожании производимых в стране и импортируемых из-за рубежа товаров. Но самое любопытное свойство этой присосавшейся к народному хозяйству системы заключалось в том, что, задуманная как дополнительный источник внепарламентского пополнения казны, она в гораздо большей степени обогащала владельцев монопольных патентов и их откупщиков и агентов, чем казну. Так, к концу 1630-х годов монополии приносили казне 100 тыс. ф. ст. в год. О том, сколько присвоили себе частные обладатели монополий, можно только догадываться, но, без сомнения, во много крат больше, иначе за ними не охотились бы. Не трудно представить, какое острое недовольство система монополий вызывала в стране, недовольство, о котором двор не мог не знать оно проявилось уже в первом парламенте Якова I, но которым он полностью пренебрегал. Хотя парламент 1624 г. декларировал, что монополии противоречат основным законам королевства, тем не менее их продажа продолжалась при преемнике Якова I Карле I. Ярким примером того, к каким экономическим последствиям приводила подобная политика двора, может служить так называемый проект Кокейна. Поскольку вывоз некрашеных сукон в Голландию был для англичан крайне невыгодным, так как после окраски и доработки голландские дельцы перепродавали их в Прибалтике втридорога, Кокейн предложил Якову I запретить впредь вывоз из страны некрашеных шерстяных тканей, потребовав их окраски и отделки по месту производства, с тем чтобы самим экспортировать их в Прибалтику без посредничества голландцев. Формально предложение было обоснованным: почему бы самим англичанам не получать всю торговую прибыль за собственные изделия? Соблазняя двор обещанием ежегодного прито