Относительное сравнение светской и церковной юрисдикции на Руси в XII—XIV вв.
Информация - История
Другие материалы по предмету История
формы нарушения собственности. В перечисленные объекты не входят ни орудия труда, ни скот, ни кони, эти нарушения не касаются границ земель, они не сопровождаются открытым насилием. Не случайно, очевидно, обе статьи в уставе называют нарушителем не только мужчину, но и женщину: в Пространной Правде ничего не говорится о нормах процесса и наказания при нарушении собственности женщинами, в какой степени распространялись на них общие нормы этого кодекса. В некоторых позднейших обработках устава Ярослава появляется указание, что речь идет о краже женой у своего мужа и наоборот, т. е. о краже в семье. Очевидно, церковная власть претендовала на юрисдикцию по делам о кражах лишь в особых случаях, когда ответчицей выступала женщина или когда объектом нарушения были предметы потребления, находившиеся в доме, причем нередко эти конфликты ограничивались кругом семьи в моменты ее кризисного состояния.
Иначе обстоит дело с поджогом. Статья о поджоге - инородное тело в группе статей устава Ярослава о браке и блуде. Помещена она между статьями о блуде с кумой и сестрой и включена в устав позже, чем другие статьи группы,- тогда, когда основной его текст уже сложился. Можно датировать появление статьи в уставе XII в. временем возникновения церковной земельной собственности и вотчинной юрисдикции церкви и связывать ее с этой сферой. В дальнейшей истории текстов устава статья о поджоге никогда не опускается, не изменялось отнесение этого дела к церковному ведомству и в северо-восточных обработках XIV-XV вв., в которых, как будет показано ниже, прослеживается ограничение церковной юрисдикции в пользу княжеской власти по важнейшим уголовным делам.
Принадлежность смешанному суду дел о нарушениях христианских форм заключения брака, об уволочении - особенность Смоленской уставной грамоты, не имеющая аналогий в других памятниках XII-XIII вв. Если эта норма не результат позднейшей вставки (грамота сохранилась в единственном позднем списке XVI в., а расширение светской юрисдикции на традиционные церковные ведомства на землях, входивших в XV-XVI вв. в состав Великого княжества Литовского, известно), то она отражает местные особенности Смоленского княжества, которые нелегко объяснить. Возможно, они связаны с поздним учреждением местной епископии (1136 г.), слабостью церковного судебного ведомства в Смоленской земле в XI - первой половине XII в., когда эта земля принадлежала юрисдикции переславских епископов, и переходом в связи с этим некоторых дел о ликвидации языческих обычаев к светской власти в лице самого князя или его смоленского наместника - посадника. В других частях Руси, прежде всего в Киевской земле, с которой связан происхождением устав Владимира, дела о языческих формах заключения брака безраздельно принадлежали церковной компетенции.
Изучение соотношения юрисдикции светских и церковных ведомств в XII-XIII вв. показывает, что в процессе развития общественного и государственного строя и укрепления церковной организации продолжали расширяться границы церковной юрисдикции. Распространяя свою судебную власть по стране вслед за княжеской властью, древнерусская церковь наложила руку на новую большую группу институтов раннеклассового общества, не встретив в большинстве случаев противодействия со стороны государства, но объективно помогая государственной власти в укреплении классового феодального строя. Вместе с тем в ряде случаев расширение церковной юрисдикции приходило в столкновение с княжеской юрисдикцией. Результатом этого являлись вынужденные компромиссы, выражавшиеся в учреждении смешанного суда по отдельным делам в Смоленске, в стремлении сохранить суд низшей инстанции по некоторым делам о кражах и о наследстве в церковной компетенции и в фиксации этой конкуренции ведомств не только в полемических памятниках, но и в актах.
Условия государственной жизни на Руси в XII- XIII вв.- существование единой централизованной церковной организации с центром в традиционном Киеве, определенное политическое единство древнерусских княжеств, совместно наследовавших земли Древнерусского государства и структуру власти на них, тесные политические связи княжеств и ряд других факторов,- несмотря на феодальную раздробленность, способствовали тому, что направление эволюции церковной юрисдикции в различных частях Руси в XII-XIII вв. при отдельных нюансах типа смоленского было относительно единым.
Это единство в некоторых сферах прослеживается ив следующий период развития государственной организации - в XIV в. Такова ведомственная принадлежность некоторых городских институтов, связанных с юрисдикцией епископа, в частности службы мер и весов.
Наблюдение за правильностью мер и весов и хранение эталонов мер впервые в памятниках древнерусского права появляется на рубеже XII-XIII или в начале XIII в. в архетипе Синодально-Волынской группы редакций южного, киевского, происхождения. Ни в текстах устава Владимира XII в., ни в Смоленской уставной грамоте 1136 г. об этой службе ничего не говорится. Тексты устава Владимира относят контроль за мерами и весами к компетенции епископа, о хранении их эталонов в кафедральном смоленском соборе говорит и договор Смоленска с Ригой 1229 г. Осталось мало сведений для того, чтобы судить, возникла ли служба мер и весов на Руси сразу как церковное учреждение или перешла в ведение епископий и кафедральных храмов от каких-то других, княжеских или городских властей [Щапов, 101-102].
Эволюция принадлежности этой службы весьма показательна. Существуют сви