Сочинение по предмету Литература

3301. П.П. Бажов
Сочинение, эссе Литература

Успехи социалистического строительства ставили, новые задачи перед деятелями литературы. Огромнее значение приобретала борьба за народность искусства. Различные стороны проблемы народности его выяснялись в острейших дискуссиях 30-х годов - о литературном языке, о формализме, вульгарном социологизме, о методе и мировоззрении.
Из опыта советской литературы естественно выросло определение социалистического реализма как ее творческого метода. Оно расширяло возможности художественного освоения действительности, в огромной мере способствовало дальнейшему расцвету социалистического искусства.
Все это происходило на глазах у Бажова и имело прямое отношение к его деятельности. Однако Бажов не верил в свои писательские возможности. Великое уважение к русским классикам, жившее с детства в Бажове, преклонение перед ними мешало ему. "Для меня звание писателя стояло очень высоко, и мне казалось, что тянуться в эту сторону у меня и сил нет, и возможности нет, и поэтому я никогда не думал, что мне когда-нибудь придется писать", - вспоминал Бажов в 1950 году.
В 1936-м Павлу Петровичу шел 58-й год. Середина 30-х годов оказалась для него временем тяжким. В 1934 году "не пошла" работа над книгой о камском строительстве. В 1935 году трагически погиб сын, девятнадцатилетний Алексей... Было от чего согнуться, особенно пожилому человеку. Но Бажов не был сломлен и не согнулся.
В феврале 1936 года он обратился в Литературный институт им. А. М. Горького с просьбой зачислить его на заочное отделение. В заявлении Бажов перечислил свои книги и при этом добавил: "Все это в простейшем мемуарном роде, - "чему свидетель в жизни был". И далее: "Претендовать с такой продукцией летописного порядка на звание члена или даже кандидата ССП я считал себя не вправе, поэтому при перерегистрации не подал заявление" (в писательскую организацию.-М. Б.)... "Настолько я все-таки грамотен, чтобы сознавать свою литературную беспомощность... поэтому хотел бы систематизировать обрывки своих литзанятий по отделению прозы".
В июле 1936 года Бажов был зачислен в институт по представленным им книгам "К расчету!" и "Бойцы первого призыва".
В условиях огромных успехов социализма в 30-е годы усилился общий интерес к прошлому страны, народа. Партия привлекла общественное внимание к развитию исторической науки. М. Горький, при поддержке ЦК ВКП(б), выступил инициатором издания таких серий книг, как "История фабрик и заводов", "История гражданской войны". Одно за другим появлялись в разных жанрах произведения художественной литературы на исторические темы.
Всеобщий интерес к историческому прошлому вызвал в стране широкое внимание к народно-поэтическому творчеству, к истории народной культуры вообще. Известный фольклорист Н. П. Андреев писал о 30-х годах: фольклорных "сборников появляется так много, как никогда раньше, даже в "золотой век" русской фольклористики, в 60-е годы". Это явление было отражением необыкновенного расцвета самого народнопоэтического творчества и призыва А. М. Горького на Первом съезде советских писателей собирать фольклор, учиться на нем, обрабатывать его; великий художник напоминал литераторам, что "начало искусства слова - в фольклоре".
Бажов накопил большое количество фольклорных произведений. Правда, его дореволюционные записи, составлявшие, по словам писателя, шесть тетрадей, были утрачены в годы гражданской войны, но многое сохранилось в цепкой памяти Бажова. И накопилось множество новых записей - и фольклорных, и просто речевых - особенно в результате работы в "Крестьянской газете".
В конце 1936 года появились в печати первые четыре сказа, положившие начало знаменитому сборнику "Малахитовая шкатулка". Позднее В. О. Перцов, первым писавший об уральских сказах в центральной печати (он знал их не только по публикациям, но и по рукописи "Малахитовой шкатулки"), весьма точно заметит, что книга Бажова была как бы предсказана Горьким.
"Малахитовая шкатулка" оказалась прекрасной неожиданностью для всех, не исключая ее автора.
История создания и публикации "Малахитовой шкатулки" полна драматизма. В судьбе книги, ее автора происходили совершенно непредвиденные повороты. Работа над сказами могла, казалось, совсем прекратиться... Но вдруг - полное, светлое, яркое торжество. И - совершенно оглушительная слава.
Обстоятельства, побудившие Бажова к написанию сказов, были таковы. Свердловское книжное издательство предприняло выпуск сборника "Дореволюционный фольклор на Урале". Бажов предложил составителю сборника В. П. Бирюкову "записанные по памяти" уральские рабочие сказы. Впоследствии он так рассказывал об этом: "Первая моя публикация сказов вызвана была именно этим фольклорным сборником - бирюковским. Бирюков собрал сборник. Но он ввел в него то, что обыкновенно в фольклорные сборники помещалось: песни, загадки, сказки,- бытовые, главным образом, их варианты. Фактическим редактором была Блинова. Она поставила вопрос: почему же нет рабочего фольклора? Владимир Павлович ответил, что такого материала нет в его распоряжении, что он его нигде не может найти. Меня это просто задело: как так-рабочего фольклора нет? Я сам сколько угодно этого рабочего фольклора слыхал, слыхал целые сказы. И я в виде образца принес им "Дорогое имечко". То был первый бажовский сказ. За ним последовали еще два - для той же книги.
"Малахитовой шкатулкой" Бажов вошел в советскую литературу как один из выдающихся ее мастеров. 29 марта 1939 года он был принят в Союз советских писателей.
Однако, публикуя первые сказы, и редакция журнала "Красная новь", и составитель, и редактор свердловского сборника-все рассматривали сказы как фольклорные произведения. В бажовском предисловии к журнальной публикации и в тексте сказов толкование их как фольклорных записей совершенно недвусмысленно. Характерна, например, бажовская сноска к слову "русьски": "Сказитель произнес слово "русское" мягко - русьски, - как и многие в Полевском заводе".
Правда, вскоре обнаружилось, что кое-кто сомневался в "фольклорности" сказов Бажова. Павел Петрович вспоминал: "Покойный Демьян Бедный как-то при встрече... говорил, что он спас меня от разгромной статьи, которая готовилась после первого появления моих сказов в "Красной нови"... Предполагалось "разделать" меня, как "фальсификатора фольклора", но удержало указание Демьяна Бедного на книгу Семенова-Тян-Шанского, где дано довольно обширное примечание о легендах горы Азова, которые, дескать, Бажов мог слышать".
Безупречная добросовестность Бажова в истории опубликования первых сказов подтверждается документально. В его вступительной статье к сказам в "Красной нови" читаем: "За сорок лет, конечно, память не может сохранить все детали. Сохранилась лишь фабула, общий стиль рассказчика и отдельные, наиболее запомнившиеся выражения. По этим веткам т. Бажов и воспроизводит некоторые из "тайных сказов" Хмелинина". И далее: "В приводимых сказах неизбежны элементы имитации". В предисловии Бажова к первому изданию "Малахитовой шкатулки" говорилось о том же.
Возникал вопрос, можно ли было при тех объяснениях, какие дал писатель, считать представленные им сказы фольклорными записями. В этом сомневался и сам он, что совершенно ясно из его оговорок, приведенных выше. Но материалы, представленные Бажовым, необыкновенно ярки, оригинальны, художественная ценность их была очевидна, а имевшиеся записи рабочего фольклора крайне малочисленны. Понятно общее желание - и редакции журнала "Красная новь", и редактора Свердлгиза, и составителя сборника "Дореволюционный фольклор на Урале" - напечатать сказы как произведения устно-поэтического творчества уральских рабочих, тем более что автор дал повод для такого понимания сказов, а их фольклорная основа была несомненна.
Первая публикация сказов Бажова в качестве произведений устного творчества уральских горняков вызвала в литературных кругах определенные разногласия. В критической литературе, несмотря на колебания многих авторов, нередко отражалось ложное представление о Бажове как "записывателе" фольклора. Даже в 1941 году Е. Блинова нашла возможным включить пять сказов Бажова в фольклорный сборник "Тайные сказы рабочих Урала". А в это время было известно уже весьма категорическое высказывание Павла Петровича в очерке "У старого рудника" (1940) о том, что "восстановленные" почти через полвека сказы Хмелинина, конечно, потеряли ценность фольклорного документа.
Л. И. Скорино в своих выступлениях, особенно в книге "Павел Петрович Бажов", настойчиво и доказательно отстаивала мнение, высказанное ранее К. Боголюбовым, А. Барминым, И. Халтуриным, что сказы Бажова являются продуктом его индивидуального творчества, основанного на фольклоре. Скорино, кажется, удалось убедить даже наиболее упорного ее "противника" - самого Бажова, который в определении характера своих сказов стоял на такой позиции: не совсем фольклор, но и не совсем индивидуальное творчество.
Для уяснения того, почему возникли споры в оценке природы и характера сказов Бажова, следует напомнить и о том, что именно в 30-е годы советской фольклористикой были утрачены критерии, разделяющие художественный фольклор и литературу. Огромные изменения в художественном освоении действительности советским народом не были полностью осмыслены многими фольклористами. Закономерный в молодом советском обществе процесс включения в поэтическое творчество множества художников из народа, владеющих традиционными формами народного искусства, привел к возникновению "промежуточных" произведений. Появилось большое количество письменных стилизаций под фольклор. Нередко они объявлялись шедеврами поэзии, как это было, например, с "новинами" М. С. Крюковой, несмотря на явное несоответствие в них архаической формы новому содержанию. Стилизации многих авторов чаще всего проходили в печати по разряду фольклора. Но и лучшие из них-сказки И. Ф. Ковалева, М. М. Коргуева, даже Е. И. Сороковикова - к подлинному фольклору имеют отношение лишь в той мере, в какой авторам удалось - порой артистически - использовать фольклорные средства изобразительности и выразительности. О таких решающих признаках фольклорности, как коллективность бытования и устность передачи, говорить здесь не приходится.
В связи с этим можно понять попытки некоторых критиков отнести к художественному фольклору и сказы Бажова. То, что подобные попытки вызвали немедленные и страстные возражения, объясняется прежде всего исключительной и очевидной эстетической ценностью, резко выделявшей "Уральские сказы" из потока "письменного сказительства". Творческая самостоятельность Бажова становилась тем очевиднее, чем глубже критики вникали в художественный мир его творчества.
Но в свете этих фактов становится яснее позиция и самого Бажова в определении характера своих сказов. Ведь многие и многие произведения индивидуального творчества, в которых использовались традиционные фольклорные сюжеты, приемы, художественные средства, зачислялись в разряд устно-поэтических творений народа. Мог ли в то время Бажов категорически возражать против подобной оценки его сказов? Мог ли он сказать о себе: "Я автор ^Малахитовой шкатулки"? Если учесть изложенные выше обстоятельства, ответ может быть один: нет, не мог.
Проникновение в творческую лабораторию писателя дает возможность понять, как создавалось то, что он называл "восстановлением по памяти". Сопоставление черновых рукописей сказов с окончательными текстами убеждает, что Бажов выполнял обычный писательский труд. Вдумчивая разработка характеров, тщательная выверка их с точки зрения социально-психологической достоверности, умная, яркая психологическая и портретная индивидуализация, поиски наиболее убедительных и впечатляющих композиционных решений, кропотливая работа над языком - так создавались сказы. Они не были записями фольклорных текстов.
Позднейшие высказывания Бажова помогают лучше определить соотношение его сказов с фольклорными материалами. О сказе "Серебряное копытце", законченном 3 августа 1938 года, писатель говорил так: "Рассказы о том, что есть такой козел с серебряным копытцем, я слышал в Полдневой. Слышал от Булатова, охотника. В Полдневой поисками хризолитов занимались многие. А сюжет мой". На вопрос: "А сюжета в таком виде, как в вашем сказе, вы не встречали?" (речь идет о сказе 1939 года "Огневушка-Поскакуш-ка"),- Бажов отвечал: "Пожалуй, нет. Подобные сказы я, может быть, и слыхал, но не могу сказать, когда и где". Приведем еще одно обобщающее высказывание писателя по рассматриваемому вопросу. Когда Бажова спросили, считает ли он верным - в общем виде - утверждение, что первые его сказы были ближе к фольклорным источникам и передавали слышанные им сюжеты, а в дальнейшем творческом развитии он становился все самостоятельнее, меньше зависел от фольклорных сюжетов, хотя по-прежнему основывался на фольклорных источниках-мотивах, образах, суждениях, - писатель отвечал: "Я согласен, что это таким образом и было. Это очень правильно".
Так осмысление собственного творческого опыта привело Бажова к выводу, что его сказы не фольклорные документы. Писательское, бажовское обнаруживается постоянно: в его сказах ясно выражено мировоззрение советского человека, мировоззрение, какого не могло быть у полевского мастерового 90-х годов XIX века Василия Хмелинина.
Однако в результате появления в печати статей, отражавших неверное понимание природы сказов Бажова, в результате того, что и сам автор называл свои сказы фольклорными, возникла тяжелая ситуация для Демьяна Бедного. Поэт первоначально ознакомился со сказами Бажова по сборнику "Дореволюционный фольклор на Урале", а затем, в согласии с давней и доброй писательской традицией обращения к фольклорным произведениям как к одному из источников индивидуального творчества, решил использовать "Малахитовую шкатулку" в качестве первичного, "сырьевого" материала для создания собственного произведения - героического стихотворного цикла о труде и борьбе дореволюционных уральских рабочих.
Говоря о формировании книги Бажова, необходимо учесть следующее. В начале XX века, используя замечательный почин составителя сборника былин А. Ф. Гильфердинга, Н. Е. Ончуков первый из собирателей сказок расположил записанный им материал не по сюжетам, как делалось ранее, а по сказителям, которых он слушал. Знаменитый сборник Ончукова "Северные сказки" (1909) сопровождался сведениями о сказителях, что имело принципиальное значение:
исполнитель сказов признавался творцом. Такая форма записи произведений фольклора стала у нас традиционной, так как она наиболее обоснованна в научном отношении. Естественно, считая на первых порах свои сказы фольклорными, Бажов использовал такой же принцип их публикации. Ближайшим образцом для него мог быть сборник Д. К. Зеленина "Великорусские сказки Пермской губернии" (1914). Избрание этого принципа публикации - "по сказителю" - было уже одним из элементов осуществления бажовского замысла. Сказы "Малахитовой шкатулки" (1939) объединены одним рассказчиком - В. А. Хмелининым, точнее - дедом Слышко; сборнику предпослана статья "У караулки на Думной горе", в которой уже содержатся необходимые сведения о рассказчике, книга завершается сказом "Тяжелая витушка", где повествователь говорит о себе, становится главным действующим лицом. Так сборник получил "рамку".
Другим -.и важнейшим - элементом выявления замысла стало содержание сказов: жизнь, труд уральских рабочих задолго до революции - и выражение авторского отношения к этому жизненному материалу. Ведь со временем Бажов неизбежно должен был понять и признать, что он не столько воспроизводит фольклорные произведения, сколько создает свои. К осознанию этого - пусть сначала смутному - он начал подходить, видимо, вскоре после написания первых сказов, вошедших в свердловский сборник "Малахитовая шкатулка", во всяком случае до выхода его в свет. В частности, показательно, что слова "слышь-ко" и "протча" (т. е. прочее), заявленные Бажовым в качестве речевых примет, речевых "вымпелов" рассказчика, исчезали из некоторых сказов уже в первом издании книги. Бажов, видимо, шел к тому, чтобы со временем отказаться от "услуг" Слышко.
Так, в сказе "Золотой Волос", опубликованном в первом бажовском сборнике, все-таки дважды употреблено слово "слышь-ко"; хоть и один раз, но употреблено присловье "протча", довольно ясно выявляются и другие речевые особенности повествователя. Однако содержание сказа фактически не соответствует, тематической "заявке" Бажова: "сказы Хмелинина"; были как бы заранее прикреплены к Сысертским заводам. В аннотации, предпосланной книге, читаем: "Малахитовая шкатулка" - сборник старых уральских сказов из жизни и быта горнорабочих". Но в "Золотом Волосе" нет горнорабочих, нет их жизни, быта. Да и вообще быт здесь почти не отражен, хотя это, пожалуй, единственный бажовский сказ, целиком посвященный теме любви и верности. Возможно, писатель недостаточно хорошо знал национальный быт башкир. Сказ создан, по всей видимости, на материале башкирского фольклора, т. е. он явно выходит, по жизненному материалу, за пределы Сысертского горного округа, Содержание - в широком смысле слова - вступает ! здесь в противоречие с авторским представлением о ' рассказчике Слышко. Но в последнем рукописном варианте произведения имеется подзаголовок: "Из старых уральских сказов Хмелинина". А вот еще факт, который можно назвать неожиданным. О сказе "Синюшкин колодец", законченном в конце 1938 года, т. е. еще до выхода в свет "Малахитовой шкатулки", но не вошедшем в нее, П. П. Бажов говорил К. Рождественской: "Это другой стиль. Ни одного "слышь-ко" не употребил. Хмелининские сказы - те густо обросли бытом, поминутно отходы в сторону. Здесь этого нет". Однако в печати и этот сказ шел как хмелининский. А неожиданным приведенное высказывание Бажова является потому, что в сказе "Кошачьи уши", написанном в марте 1938 года, уже нет ни одного "слышь-ко", ни одного "протча", хотя он включен в первое издание "Малахитовой шкатулки", рекомендованное в предисловии как полностью хмелининское. Да и по существу ясно, что рассказчик здесь полевчанин, старик, хорошо знающий и Полевской завод и Сысерть. И речевая манера в сказе - в общем-то манера деда Слышко.
В связи с вопросом о замысле "Малахитовой шкатулки" заметим, что авторское понимание ее как фольклорного произведения, а затем постепенный отход от такого понимания оформлялись в сознании Бажова в психологических противоречиях.
В 1932 году, за четыре года до создания первых сказов, Бажов выступил в печати как принципиальный противник повествования от имени вымышленного рассказчика. В рецензии на рукопись, оформленную как записки некоего Клюева, Бажов писал: "Форма чужих дневников, записок, блокнотов и всяких вообще чужих документов достаточно опорочена... Если еще можно все-таки спорить о допустимости этого приема в пролетарской литературе, так лишь при условии, когда центром показа ставятся переживания и мироощущение самого автора, показ его отношения к окружающему, его характеристика" 23.
А во второй половине 30-х годов П. Бажов пересмотрел, уточнил свое отношение к этому способу отражения действительности в литературе. К признанию правомерности его он пришел трудным путем, через понимание своих сказов как воспроизведения фольклорных произведений по памяти.
Таким образом, вопрос о замысле сказов оказывается довольно сложным.
Когда "Малахитовая шкатулка" была принята к изданию и пока ее готовили к печати, Бажов продолжал писать сказы. Еще до выхода в июле 1939 года свердловского сборника основным тиражом им были написаны сказы "Серебряное копытце", "Синюшкин колодец", "Демидовские кафтаны", а затем пошли "Огневушка-Поскакушка", "Травяная западенка", "Хрупкая веточка", "Ермаковы лебеди", "Таюткино зеркальце", "Жабреев ходок", "Ключ-камень". Почти все они, кроме "Демидовских кафтанов" и "Хрупкой веточки", вошли в новую книгу - "Ключ-камень", изданную в 1943 году. Позднее автор и эти сказы (как и все последующие) включил в "Малахитовую шкатулку"...
3302. Павел Афанасьевич Фамусов
Сочинение, эссе Литература

Самое важное для Ф. - чиновника- это умение обойтись с вышестоящими людьми, вовремя угодить им и таким образом выслужиться. Идеалом для него в этом отношении является его дядя Максим Петрович- подхалим Екатериненского времени. Тогда, по выражению, Чацкого, "не на войне, а в мире брали лбом, стучали об пол, не жалея". Максим Петрович был важным вельможей, "на золоте едал, езжал- то вечно цугом", "когда же надо выслужиться, и он сгибался вперегиб. "Таким путем он приобрел вес, "выводил в чины" и пенсии давал". Ф. восхищается и Кузьмой Петровичем, который был камергером "с ключом и сыну ключь умел доставить, богат и на богатой был женат". Таким людям Ф. стремится подражать. Их способ получения чинов и денег считает самым верным. Ф. по- московски гостеприимен, он охотно принимает гостей, любит поиграть в карты, посплетничать. В развитии сплетни о Чацком он принимает деятельное участие. Говорит, что первый догадался о сумасшествии Чацкого, считает, что болезнь Чацкий унаследовал от матери, сходившей с ума 8 раз. Однако основной причиной этого Ф. считает учение- науку. О книгах он отзывается с неприязнью:
3303. Павел Афанасьевич Фамусов — «идеолог своего кружка»
Сочинение, эссе Литература

Фамусов «волей случая» оказался «наверху», он прекрасно осознает свое привилегированное положение, но чтобы его еще сделать спокойным и долгим, окружает себя болеерными, зависимыми людьми. Пои мне служащие чужие очень редки; Псе больше сестрины, свояченицы детки... А какую хвалебную речь произносит Фамусов Москве, ее хлебосольству, а «понимай» низкопоклонству перед Западом.
3304. Павел и Николай Петрович Кирсановы в романе И.С.Тургенева "Отцы и дети"
Сочинение, эссе Литература

Отцы придерживались старых взглядов. Молодое поколение приветствовало отмену крепостничества и реформы. Базаров, нигилист, представляет новых людей, а в качестве противника ему принято считать Павла Петровича Кирсанова, потому что именно они ведут полемику на различные темы- о нигилизме, аристократизме, практической пользе и прочее. Однако Павел Петрович оказывается несостоятельным оппонентом для Базарова. Все слова Павла Петровича- лишь слова, так как не подкреплены никаким действием. Вся его предшествующая жизнь представляла собой прямой путь сплошных удач, данных ему по праву рождения ( с детства был необычайно красив, самоуверен, очень нравился женщинам, учился в пажеском корпусе, в 27 лет был уже капитаном, впереди ждала его блестящая карьера), но первая же трудность (неразделенная любовь к княгине Р.) сделала Павла Петровича ни на что не способным: вышел в отставку, преследовал ее, был изгнан, десять лет прожил бесцветно, бесплодно и быстро, остаток жизни проводит с братом в деревне. Убеждений у него нет, вместо них принципы, которые сводятся к соблюдению внешних приличий и старанию казаться джентльменом. Форма без содержания в этом суть Павла Петровича ( это ярко проявляется в описании его кабинета, в том, что в качестве символа России он держит на столе пепельницу в форме мужицкого лаптя). Павла Петровича интересует лишь внешняя сторона вещей - он толкует о Шиллере, Гете, хотя вряд ли их прочел, его суждения самонадеянны и поверхностны. Но ведь то же самое можно сказать и о Базарове: то же пристрастие к внешним эффектам (бакенбарды, балахон, развязность), та же неуживчивость с окружающим миром. Д.И.Писарев называет Павла Петровича Печориным маленьких размеров. Базаров - тот же Павел Петрович с точностью до наоборот.
3305. Павел Иванович Мельников
Сочинение, эссе Литература

Мельников в 18 лет был уже кандидатом словесного факультета Казанского университета, но на одной товарищеской попойке так "увлёкся", что был предназначен к отправке уездным учителем в Шадринск и только в виде милости получил место учителя истории и географии в пермской гимназии. Он стал помещать в "Отечественных Записках" свои наблюдения. Педагогическая деятельность его тяготила, и Мельников с большой охотой променял учительство на место чиновника особых поручений при нижегородском губернаторе. Одновременно он был назначен редактором "Нижегородских Губернских Ведомостей". Предметом его служебной деятельности были дела исключительно раскольничьи. Отчёты Мельникова по этим делам обратили на него внимание министерства внутренних дел, и в последние годы царствования Николая I он стал первым авторитетом по расколу. Меры, которые он в это время рекомендовал правительству, отличались крайней суровостью. Обыски и выемки у раскольников он совершал с ретивостью, даже по тому времени чрезмерной.
3306. Павел Корчагин и его героическое поколение в романе Н. Островского «Как закалялась сталь»
Сочинение, эссе Литература

В судьбе Корчагина воплощается не путь капли в потоке, а сам поток, сама буря. Павлу присуща серьезность, чувство осмысленности каждого шага. В нем соединяются характерность и ее философский смысл. Чрезвычайно цельно герой решает все вопросы поколения. Если для старших коммунистов существует вопрос о цели и средствах (в сцене угона паровоза Артемом и старшим Брузжаком возникает необходимость убить солдата, и Артем говорит: “У меня это не выйдет. Рука как-то не поднимается”), то Сережа Брузжак, не думая, идет убивать, чтобы приблизить день, когда на земле вообще убийств не будет. Автор не зря ставит Корчагина в любовную ситуацию. Секрет корчагинского отношения к любви в фразе, сказанной Тоне Тумановой: “У тебя нашлась смелость полюбить рабочего, а полюбить идею не можешь”. Узнав о невозможности продолжения отношений с Ритой Устинович, он говорит правдиво, без жеста: “Все же у меня осталось несравненно больше, чем я только что потерял”. Корчагин не может любить в ущерб идее, не может жертвовать идеей. Павел отдается любви к Тае Кюцам, найдя в ней товарища и опору, только тогда, когда идее ничто не угрожает.
3307. Падеж
Сочинение, эссе Литература

Слова, употребляясь в речи, "падают" той или иной формой. Названия русских падежей (кроме творительного и предложного) происходят от латинских и представляют их дословный перевод. Именительный - "имя" предмета - начальная форма наименования. Родительный - буквально означает "полученный с рождения". Такое название возникло потому, что в родительном падеже без предлога при имени существительном очень часто стоит лицо, являющееся родителем, создателем, владельцем ( сын Ивана, дом отца, платье сестры и т.п.). Дательный - от слова "дать", так как наиболее типичное его значение - обозначить адресата, того, кому что-то дают. Винительный назван так потому, что объект действия, обозначенный существительным, является причиной, вызывающей само действие. Некоторые ученые находят связь названия падежа со словом "вина", в семантике которого в древнерусском языке было также значение "причина". Творительный связан с глаголом "творить" и обозначает орудие действия (писать карандашом, резать ножом). Предложный падеж назван так М. Ломоносовым, поскольку без предлога не употребляется.
3308. Падший мир Юрия Мамлеева(по материалам сборника Черное зеркало)
Сочинение, эссе Литература

Есть у Мамлеева и смерть духовная. «Духовные трупы» - это люди Запада. Например, в рассказе «Люди могил» он сравнивает толпу, идущую ему навстречу с некими существами, относящимися к потустороннему миру: «И вот, вспомнив о человечестве могил и взглянув на лица прохожих, вдруг почувствовал: а ведь я среди трупов нахожусь, духовных трупов, и их бесчисленное количество здесь, сотни миллионов, почти все. Так чего же я боялся человечества могил? Вмиг понял я, что на самом деле те, с могил, были живыми, пусть по-особому, а эти вот, которые нескончаемым ужасающим потоком маскообразных лиц идут на меня, и есть мертвые, по-настоящему, вечно мертвые. И не осознают сами, что перешли уже навсегда ту грань, которая отделяет мир, предназначенный к жизни, и мир, медленно и верно опускающийся на дно тьмы, где уже не будет никогда ничего и откуда нет возврата. И вся их автоматическая жадность, слабое мелькание похоти в глазах, мрачное и рациональное слабоумие (как будто высшего ума уже не существовало) не что иное, как медленный поток смерти. И не от человечества могил мне нужно бежать, а от этих - с их машинами, роботами и румянцем на щеках.». В интервью газете «Элементы» Мамлеев сказал: «Америка - это целый материк. Я говорил о "мертвых", имея в виду несчастных, пусть и внешне довольных людей, попавших под власть материалистически-прагматической, комедийно-буржуазной, я бы сказал, цивилизации. Таких там большинство. Цель этой цивилизации - уничтожить в людях само представление о смерти. Вплоть до того, что даже похороны близкого человека не должны занимать больше десяти минут, после чего обязательно coffee-break. Почему? Просто потому, что человек, который думает о смерти - плохой потребитель, он забывает силу денег перед лицом силы, которая выше денег. Когда я жил в Америке, супруга Тони Дамиани сказала мне: есть две силы, которые борются сегодня в мире. Это Дух и Деньги. Меня это поразило, потому что такое уравновешивание этих сил встречается в первый раз. Раньше говорили: Дух и Зло, Дух и Страсть, на худой конец - Дух и Власть. Но так, чтобы презренный металл уравновесить с Духом - это впервые в мире.».
3309. Палачи и жертвы
Сочинение, эссе Литература

В лагерях и тюрьмах, описанных писателями, смешаны меньшевики и троцкисты, "вредители" и представители религии, уклонисты и беспартийные, много-много всех тех, кому не повезло укрыться от страшной системы НКВД. По-разному ведут себя люди. Одни сломались сразу, другие готовы, к тому же, посадить с собой сотни людей, дать любые показания. Третьи сами стремятся стать на место палачей, подсказывая изощренные способы эксплуатации заключенных. Но есть и такие, которых не сломишь. Мы восхищаемся арестованным Зыбиным из романа Домбровского, которого палачи не могли ничем взять. А он еще и издевался над ними. Когда арестант пошел на "смертельную голодовку", всех мучителей это глубоко встревожило. И, как пишет автор, здесь власть всей системы кончилась, "потому что ничего более страшного для этого зека выдумать она не в состоянии". Среди жертв есть люди, как герои романа "Белые одежды", которые сознательно идут на опасность. Но большинство ведь и не думало спорить с властью. И это тем более страшно! Страшно читать о том, как заключенные гибли тысячами от непосильной работы и ужасных условий. О том, как родственники репрессированных месяцами ждали сообщения о том, где их близкие, живы ли они вообще.
3310. Палиндром
Сочинение, эссе Литература

Началась Великая Отечественная война. Детский дом, в котором работала жена Ладыгина, был эвакуирован из Рославля, занятого немцами, в деревню Вельможка Кирсановского района Тамбовской области. Вместе с детским домом уехал в тыл и Николай Иванович из-за тяжёлой травмы его не брали на фронт. Он стал преподавать черчение и рисование в сельской школе. Для детдомовских ребятишек Ладыгин стал настоящим магом и волшебником. Он ставил пьесы в самодеятельном театре, показывал фокусы, писал стихи для утренников, а также повесть про партизан, иллюстрированную собственными рисунками. Немало времени он посвящал живописи, прежде всего пейзажам. “Река и лес мои мотивы”, писал он в одном из своих стихотворений. Конечно, занимался он и прозаическими делами: добывал дрова и пропитание для детского дома.
3311. Паломничество Чайльд-Гарольда. Байрон Джордж Гордон
Сочинение, эссе Литература

В Испании, проезжая полями "скорбной славы", оставшейся как память о сопротивлении наполеоновскому нашествию, даже в Греции, где "свободных в прошлом чтят сыны Свободы", и в красочной суровой Албании Г., путешествующий с единственным желанием не вдыхать отравленного воздуха родной земли, испытывает только чувство, мучительное и для него самого, - безучастность. "Паломничество" предстает не как духовное странствие, не как подвиг рыцаря, движимого мечтами о славе, а как осуществление давнего замысла "хоть в ад бежать, но бросить Альбион". Предыстория Г. рассказана в первых же строфах, говорящих о единственной, но им самим отвергнутой любви, поскольку герой предпочел "прельщать любовью многих" - с надеждой этим внешним многообразием притупить ощущение скуки среди "шума людных зал". Его ранимая гордость, соединившаяся с тоской и безысходным разочарованием, самим Г. осознана как "болезнь ума и сердца роковая", но "жизне-отрицающая печаль" оказывается сильнее всех других побуждений. Подавляя "чувств невольный пыл", он в равнодушии ищет защиты от травм, причиненных соприкосновением с реальным порядком вещей в мире, каким Г. его знает. Скорбь, владеющая Г., органична, неподдельна и не может быть объяснена ни его "несчастным характером", как полагали первые критики, ни кажущейся неотличимостью персонажа от автора, тогда как на самом деле поэма отнюдь не носит характера лирической исповеди. В гораздо большей степени целью Байрона был портрет его поколения, представленного в образе юного скептика, который чужд всех обольщений, томится бесцельностью и пустотой своих будней и слишком хорошо знает цену прекрасным обманам любви, мечтательности, бескорыстия, самопожертвования. Понятие "байронический герой" возникло и закрепилось вместе с публикацией первых песен поэмы. Как представитель эпохи Г. обрел намного более широкую и устойчивую известность, чем как литературный герой, обладающий своей индивидуальностью.
3312. Памятка по работе с литературоведческими понятиями
Сочинение, эссе Литература

Своеобразие художественных приемов писателя: изобразительно-выразительные средства языка (использование эпитетов, сравнений, метафор, аллегорий, иносказания), стилистические приемы, композиционные приемы, подтекст, антитеза, говорящая фамилия, гротеск, психологизм, другое.
3313. Памятник русскому солдату
Сочинение, эссе Литература

Теркин - душа солдатской компании. Недаром товарищи так любят слушать его то шутливые, то очень серьезные рассказы. Вот они лежат в болотах, где "перемокшая" пехота мечтает уже даже о том, "хоть бы смерть, да на сухом". "Третьи сутки кукиш кажет в животе кишка кишке". Сыплет дождик, злой кашель терзает грудь. И даже прикурить нельзя: размокли спички. Солдаты все клянут, и кажется им, что "хуже нет уже беды". А Теркин усмехается и начинает длинное рассуждение. Говорит он о том, что, пока солдат чувствует локоть товарища, он силен. За ним батальон, полк, дивизия. А то и фронт. Да что там. Вся Россия! Вот в прошлом году, когда немец рвался к Москве и пел: "Москва моя", тогда и можно было кручиниться. А нынче немец уже не тот, "этой песни прошлогодней нынче немец не певец". А мы про себя думаем, что ведь и прошлый год, когда совсем тошно было, находил ведь Василий слова, что помогали товарищам. Такой уж в нем был талант. Такой талант, что лежа в мокроте, засмеялись товарищи, легче им стало.
3314. Память за руку берет…
Сочинение, эссе Литература

Так, Алексеев во время ссоры хватается за чайник. “Этот чайник, оставшийся в Бутырской тюрьме еще с царских времен, был огромным медным цилиндром. Начищенный кирпичом, чайник сверкал как закатное солнце. Приносили этот чайник на палке, а наши дежурные, когда разливали чай, держали чайник вдвоем. Силач, геркулес, Алексеев смело ухватился за ручку чайника, но не мог его сдернуть с места. Чайник был полон воды... Так все смехом и кончилось, хотя Вася Жаворонков, побледнев, готовился встретить удар”.
3315. Память сердца
Сочинение, эссе Литература

Может быть, если бы нас поменьше торопили и дёргали в детстве, мы уже тогда смогли бы, успели бы решить многие “вечные” вопросы, которые появляются в тот же час, что и мы появляемся на свет... Дом Марины располагается относительно недалеко от кладбища. “Даже само то направление пространства я не любила, оно вызывало у меня смутную тоску и тревогу”. Эта “смутная тоска и тревога”, беспокойство, страх, неуют, холод, пронзительная душевная обнажённость через десятилетия обнаружатся в Маринином сыне. Ведь, по бунинскому замечанию, “люди совсем не одинаково чувствительны к смерти”. “Мама, а все умирают?” “Мама, а я потом снова рожусь у тебя сыночком?” Как вылечить, утолить, заглушить страх смерти, если ты именно из породы “чувствительных” к ней? Может быть, лекарство стоит поискать в том же созерцательном отношении к жизни, в творческом её осмыслении, в наблюдениях за природой, где смерть это логическое завершение и в этом смысле продолжение жизни. Может быть, права Марина, утешая ребёнка: “Мы никуда не исчезаем, просто будем потом «травой и сосной»... морем и птицей”? Может быть, так оно и будет? Но, чтобы поверить в это, надо множество раз, никуда не торопясь и удобно расположившись, любоваться травой, сосной, морем и птицей. Это не будет даром потраченное время.
3316. Панчатантра (Pancatantra)
Сочинение, эссе Литература

Голуби попадают в сеть, расставленную охотником, но им удается взлететь вместе с сетью и прилететь к норе мыши Хираньи, которая разгрызает сеть и освобождает голубей. Все это видит ворон Лагхупатанака и, восхищенный умом и ловкостью мыши, вступает с нею в дружбу. В стране между тем наступает засуха, и ворон, посадив Хиранью на спину, перелетает с ней к озеру, где живет друг мыши черепаха Мантхарака. Вскоре, убежав от охотника, к ним присоединяется лань Читранга, и все четверо, искренне привязавшись друг к другу, добывают совместно пишу и проводят время в мудрых беседах. Однажды, однако, лань запуталась в силках, а когда Хиранья ее освободила, в руки охотника попадает медлительная черепаха, не успевшая скрыться вместе с друзьями. Тогда лань притворяется мертвой, ворон, чтобы у охотника не было сомнений в ее смерти, делает вид, что выклевывает ей глаза, но едва тот, бросив черепаху, спешит за легкой добычей, четверо друзей убегают и отныне живут безмятежно и счастливо.
3317. Параметры социолингвистики
Сочинение, эссе Литература

6. Следующий параметр - масштабы разнообразия (extent of diversity). Этот термин не следует понимать как относящийся к чисто географическим масштабам или к простейшим лингвистическим характеристикам, таким, как общее число слов. Скорее он относится к различиям между частями одного общества или нации в их противопоставлении различиям между отдельными обществами или нациями в целом, а также к различиям между вариантами одного языка - в их противопоставлении к различиям между отдельными языками. В это понятие "масштаба" целесообразно включить три классификационных типа. Первый из них - мультидиалектный. При этом изучаются те случаи, когда социально обусловленные варианты одного языка используются в рамках одного общества или нации. Например, это противопоставление речи U (Upper class "высший класс") и речи не-U в Великобритании или различие официальной и неофициальной речи тамили в Южной Индии. второй классификационный тип - мультиязыковой. Он охватывает те случаи, когда внутри одного общества или нации функционируют разные языки. Это явление соприкасается с проблемой существования многоязычных наций в таких странах, как Бельгия, Гана, Индия, Канада, Парагвай (как видим, примеры взяты почти со всех континентов).
3318. Паранойя притворства
Сочинение, эссе Литература

Те же, кто был и оставался в нравственном смысле “ничем”, притворялись “всем”. Нарождались всё новые и новые поколения “ткачей”, делавших вид, “что снимают ткань со станков, кроят её большими ножницами и потом шьют иголками без ниток”. Как только ни называли эту никем не видимую ткань: и свобода, и равенство, и демократия... Жителей отнюдь не сказочного “королевства” принуждали изображать восторг, а общество всё глубже и глубже проваливалось в помойную яму безнравственности, бескультурья и экономической беспомощности, так как, заразившись синдромом приобретённого дефицита совести от чихавших на них сверху “придворных ткачей”, которые “нимало не стесняясь... требовали для работы тончайшего шёлку и чистейшего золота, всё это припрятывали в карманы и просиживали за пустыми станками с утра до поздней ночи”, рядовые граждане сами мало-помалу становились каждый на своём месте подобными имитаторами.
3319. Пародическое цитирование в «Безумном волке» Н. Заболоцкого
Сочинение, эссе Литература

Поэма посвящена отвлекаясь от анимализации героя теме преображения человека, переходу его в более одухотворенные сферы бытия, к новым возможностям, а следовательно к большей ответственности за мироздание. В этом плане, а также с учетом гетеанских реминисценций Заболоцкого, авторская оценка «Безумного волка» как «своего “Фауста”», то есть программного произведения, подтверждается. Замысел поэмы сосредоточен на гуманизации бытия, понятой как конкретная и выполнимая задача, как миссия героя-протагониста. В самом деле, Волк, возвысивший дух и очеловечивший свою природу, стал живым примером для всех собратьев, которые ныне предстают «как инженеры, судьи, доктора». Но великий Гладиатор Духа не останавливается на достигнутом, он мечтает о левитации как о следующем качественном скачке, пока недоступном Волкам, и, увы, становится лишь Великим Летателем Книзу Головой. В заключительном монологе поэмы Волк-Председатель сопоставляет два великих подвига Безумного свершенный и несбывшийся:
3320. Паронимия и синонимия
Сочинение, эссе Литература

Проблема синонимов одна из важных лексикологических проблем. Еще в конце ХVIII века обсуждался вопрос о возможности наличия в языке нескольких слов для обозначения одного и того же понятия. Филологи первой половины ХIХ века считали, что «однозначащих», то есть тождественных по значению, слов в языке быть не может, и определяли синонимы как «подобозначащие», «сродные по значению» слова, учитывали экспрессивные особенности слова, принадлежность его к определенному стилю («слогу»). В первой половине ХХ века Г. О. Винокур утверждал, что в живой речи «нельзя найти ни одного положения, в котором было бы все равно, как сказать: конь или лошадь, ребенок или дитя, дорога или путь» ( Винокур Г. О. Проблема культуры речи // Русский язык в советской школе. 1929. № 5. С. 85.). Таким образом, синонимы понимались как слова близкого, но не тождественного значения, при этом именно наличие различий между синонимами признавалось залогом их жизни в языке. Некоторые современные лексикологи, наоборот, предложили считать синонимами только слова, тождественные по значению и различающиеся (и то не всегда) стилистическими характеристиками.

Blog

Сочинение по предмету Литература