Доклад по предмету Философия

221. Операция деления понятия. Правила и ошибки
Доклады Философия

Каким образом раскрывается объем понятия? Давайте посмотрим на примере. Так, треугольники можно делить на (1) равносторонние и разносторонние, или, например, (2) на равноугольные и разноугольные. А можно последнее деление сделать более подробным, т.е. разделить все треугольники (3) на остроугольные, тупоугольные и прямоугольные. Нетрудно заметить, что в основании этих делений лежит некоторый признак, в случае (1) соотношение сторон треугольника, а в случае (2) соотношение углов, а в случае (3) величина углов треугольника. В результате же получается систематический обзор всех предметов, которые содержатся в объеме данного понятия. В нашем примере в объеме понятия «треугольник».
222. Опыт гуманитарного изучения творчества
Доклады Философия

Но каким образом, спрашивается, Фуко теоретически соединяет гегельянствомарксизм с феноменологией-экзистенциализмом? Первый подход в качестве исходной реальности предполагает или разворачивающуюся абсолютную идею или общественную практику, в которой субъекты (личность) выступают всего лишь материалом. Второй подход, напротив, кладет в основание реальности именно личность и ее сознание. Судя по биографическому материалу, первоначально Фуко склонялся к приоритету субъективного подхода. В частности, он выступал с идеей «антропологического проекта», правда, одновременно толкуя личность в марксистских понятиях (отчуждения и пр.). Но очень скоро Фуко резко меняет ориентацию: полностью отказывается от второго подхода в пользу первого. Возможно, в принятии этого решения сыграло рассуждение «по Канту», то есть сдвижка с «обусловленного на условия». Действительно, что детерминирует поведение и сознание личности, если не язык, практика и другие культурно-исторические образования? Обсуждая этот поворот в творчестве Фуко, Табачникова пишет: Только в одном месте находим слова, которые могли бы помочь понять, как для Фуко совмещались эти два способа мысли:
«...если эта субъективность умалишенного является одновременно и призванностью миром, и заброшенностью в него, то не у самого ли мира следует испрашивать секрет этой загадочной субъективности?.. Фуко уходит от экзистенциалистской онтологии «изначального присутствия», «присутствия-в-мире», как уходит он и от марксистской онтологии «отчуждения», оставляя прежние темы разве что в качестве мишеней для нападок... Задача построения «антропологии конкретного человека» оборачивается особого рода историческим анализом и критикой самих мыслительных и культурных предпосылок, в рамках которых только и мог возникнуть такой проект, - критикой, которая по сути дела ищет возможность для самой мысли быть другой. Это и есть рождение того, что исследователи назовут потом «машиной философствования» Фуко, а он сам будет называть «критическим методом», или «критической историей», или - одним словом - «археологией» [2, с. 423].
Здесь я не могу удержаться от сопоставления выбора Фуко с аналогичным предпочтением Г. Щедровицкого и его группы в середине-конце 50-х годов. Следуя з А. Зиновьевым, Щедровицкий разделяет в то время основные методологические устг новки марксизма, но одновременно сотрудничает с психологами на семинаре «Hcf хология мышления и логики», который в Институте психологии вел П. Шевырев. Окг завшись перед похожим выбором - положить в основание реальности деиндиви дуальное мышление, рассматривая его как культурно-историческое образование, или напротив, мыслящего психологического субъекта, Щедровицкий ни минуты не ко лебался. «Итак, - писал он, - основная проблема, которая встала тогда, в 50-е годы, - звучит она очень абстрактно, я бы даже сказал схоластически, не боюсь этогс слова, - это проблема: так где же существует человек? Является ли он автономной целостностью или он только частица внутри массы, движущаяся по законам этой массы? Это одна форма этого вопроса. Другая - творчество. Принадлежит ли оно индивиду или оно принадлежит функциональному месту в человеческой организации и структуре? Я на этот вопрос отвечаю очень жестко: конечно, не индивиду, а функциональному месту! (...)Утверждается простая вещь: есть некоторая культура, совокупность знаний, которые транслируются из поколения в поколение, а потом рождается - ортогонально ко всему этому - человек, и либо его соединят с этим самым духом, сделают дух доступным, либо не соединят. (...)Я сказал, что мышление было положено как новая реальность в мир, реальность, отдельная от реальности материи и противостоящая ей. И было заявлено, что это особая субстанция, существующая в социокультурном пространстве. Тем самым был преодолен психологизм, или натурализм. И это, говорю я, опять-таки важнейшая оппозиция, решающая, с моей точки зрения, судьбы XX века и следующих двух-трех столетий, поскольку трактовка мышления как эманации человека и человеческого сознания есть, по моему глубокому убеждению, величайшее заблуждение европейской истории. И это то, что сегодня делает нас идиотами и мешает нашему развитию» [3, с. 56, 57].
В целом Фуко делает похожий шаг, с одной поправкой: он не редуцирует подобно Щедровицкому субъекта к функциональному элементу деятельности и мышления. Фуко ставит своей целью показать, что субъект не только является производным от языка и общественной практики, что именно в этом своем качестве он и должен быть взят в анализе, что он - существо изменяющееся. Поясняя в 1981 году свой выбор и подход, Фуко пишет: «Исходя из этого общего проекта, возможны два подхода. Один из способов подступиться к субъекту вообще состоит в том, чтобы рассмотреть современные теоретические построения. В этой перспективе я попытался проанализировать теории субъекта (XVII и XVIII веков) как говорящего, живущего, работающего существа. Но вопрос о субъекте можно рассматривать также и более практическим образом: отправляясь от изучения институтов, которые сделали из отдельных субъектов объекты знания и подчинения, т. е. - через изучение лечебниц, тюрем... Я хотел изучать формы восприятия, которые субъект создает по отношению к самому себе» [2, с. 430].
Если говорить о моей собственной позиции, то она, конечно, ближе к Фуко, чем к Щедровицкому. В конце 60-х годов я понял, что необходимо признать (положить) сразу три начала: Деятельность (и мышление) как деиндивидуальные исторические образования, Культуру и Личность (индивида, субъекта). Эти три начала, с одной стороны, автономны и, так сказать, несоизмеримы в познавательном отношении, с другой - выступают друг относительного друга как условия или контекст. Деятельность есть одно из условий культуры, а культура выступает как условие или контекст деятельности и мышления; личность хотя и выходит из культуры и живет в ней, но часто действует в ее контексте независимо от культуры.
Если продумать логику творческой мысли Фуко, то можно наметить следующую схему. Осуществив кардинальный выбор в пользу культурно-исторической реальности, Фуко начал с анализа того, что лежало как бы на поверхности - с языка и вещей (многие, наверное, помнят его известную книгу «Слова и вещи»). С этого возникает интерес Фуко к дискурсу, который первоначально понимался просто как высказывающая речь о вещах и мире. Однако уже в исходном пункте анализа у Фуко подразумевался особый контекст существования языка и вещей, а именно общественная практика, которая рассматривалась, с одной стороны, в историческом и культурном планах, с другой - в социальном, как отношения власти и управления. Продолжая сравнение с творчеством Щедровицкого и его последователей, отметим, что московские философы под влиянием логических исследований начали с анализа знаний и мышления, которые также брались в контексте исторической общественной практики.
Затем вполне в духе требований кантианского разума Фуко переходит к анализу тех условий, которые определяли существование (жизнь) языка и вещей. Исследования Фуко показывают, что это, во-первых, правила, нормирующие высказывающую речь, во-вторых, практики, в которых вещи и правила складываются и функционируют. Примерно в это же время представители Московского методологического кружка от анализа знаний и мышления переходят к анализу деятельности, внутри которой и знание и мышление истолковываются как элементы.
Третий в логическом отношении шаг Фуко - переход в поисках детерминант и условий (теперь уже относительно правил и практик) к анализу властных отношений. Фуко замыкает все три слоя анализа на основе понятия диспозитива, которое наиболее обстоятельно рассмотрено им на материале истории сексуальности. Щедровицкий замыкает свои слои исследования в два этапа: сначала на идею деятельности (она объявляется исходной реальностью), затем на идею мыследеятельности, которая помимо планов деятельности и чистого мышления содержит план коммуникации (то есть тоже некоторый социальный аспект).
Параллельно на всех трех этапах мыслительного движения шла критика традиционных представлений. В связи с этим, например, понятие дискурса у Фуко имеет два разных смысла: «публичный» дискурс, декларируемый общественным сознанием, обсуждаемый в научной и философской литературе, и «скрытый дискурс», который исследователь (в данном случае Фуко) выявляет, реконструирует в качестве истинного состояния дел. С одной стороны, Фуко постоянно описывает и подвергает острой критике публичные дискурсы, с другой - реконструирует и анализирует скрытые дискурсы (например, показывает, что секс в буржуазном обществе не только не третируется и не подавляется, как об этом пишут многочисленные авторы, а напротив, всячески культивируется и поддерживается, помогая реализации властных отношений).
Анализируя понятия, введенные Фуко, можно усомниться: действительно ли это научные понятия. Например, что это за понятие - «диспозитив», совмещающее в себе такое количество несовместимых признаков? Согласимся, «диспозитив» - это не привычное понятие, а схема и особый метод анализа. Понятия дискурса и диспозитива открывают новую страницу в развитии социальных и гуманитарных наук. В частности, их употребление позволяет связать в единое целое такие важные планы изучения, как: эпистемологический план (дискурсы-знания), дискриптивное и компаративное описание текстов (дискурсы-правила), анализ деятельностных и социальных контекстов и условий (дискурсы-практики и дискурсы-властные отношения). Можно согласиться, что в традиционном членении наук все эти планы и даже их части относятся к разным дисциплинам - теории познания, лингвистике и семиотике, теории деятельности и практической философии, культурологии и социологии. Однако традиционная классификация и организация научных дисциплин уже давно не отвечают потребностям времени. Известно, что наиболее плодотворные исследования и потребительские разработки сегодня идут на стыках наук или в междисциплинарных областях. Понятия дискурса и диспозитива - это как раз такие понятия, которые позволяют «переплывать» с одного берега научной дисциплины на другой, связывать и стягивать разнородный материал, относящийся к разным предметам. Имеет смысл отметить, что основные представления мышления, деятельности и мыследеятельности в Московском методологическом кружке также были неоднородны, соединяя в себе несколько разных дисциплинарных областей: теорию познания, семиотику, герменевтику и теорию коммуникации, генетический и системный подходы, некоторые (объективистские) аспекты психологии и социологии. При этом неоднократно подчеркивалось, что теория деятельности задает новую организацию предметов и дисциплин.
Используя понятия диспозитива, дискурса, властных отношений и ряд других (одновременно конституируя их), Фуко предпринимает анализ целого ряда феноменов (безумия, сексуальности и т. п.), выступающих одновременно как культурно-исторические и индивидуально-психологические образования. Например, он показывает, что современное понимание сексуальности возникает под влиянием таких формирующихся в XVII-XVIII веках практик, как христианская исповедь, медицинский и педагогический контроль, практика наказания преступников, в которых усиливаются репрессивные и контрольные элементы. С точки зрения Фуко, все это позволило распространить властные отношения на новые Области человеческого поведения. В результате проведенного анализа Фуко удалось показать, что явление сексуальности лишь отчасти имеет биологическую природу, напротив, сексуальность - явление культурно-историческое и даже социо-техническое, поскольку его определяют социальные практики и отношения. Одновременно Фуко приходит к выводу о том, что сексуальность патологична в своей основе и является инструментом власти и подавления человека. Вывод странный, если учесть, что сексуальная жизнь - нормальный аспект бытия человека Нового времен.
Здесь, однако, возникает принципиальный вопрос, почему так получилось, чем была обусловлена негативная оценка сексуальной жизни человека Нового времени:
природой сексуальности или же ценностными установками самого Фуко? Думаю, что именно последним обстоятельством, точнее, применяемым Фуко методом исследования и родимыми пятнами марксизма. Что собой представляет метод реконструкции, используемый Фуко? Современный вариант генетического анализа, предполагающий естественнонаучную трактовку изучаемого объекта. Действительно, сексуальность в исследовании Фуко рассматривается как культурно-историческое образование, разворачивающееся по определенным законам. Эти законы Фуко и пытается описать, занимая, как он думает, относительно сексуальности чисто объективную позицию. Но фактически это позиция человека, отрицательно (по-марксистски) оценивающего действительность и, что исключительно важно, собирающегося, познав законы разворачивания сексуальности, изменять, перестраивать ее. Вспомним высказывание Фуко:... и, поскольку вещи эти были сделаны, они могут - если знать, как они были сделаны, - быть и «переделаны».
Еще одно соображение методологического характера. В естественной науке изменение объекта понимается, как происходящее не под влиянием каких-то целей, а в силу тех или иных функциональных требований. Кстати, и Щедровицкий со своими товарищами (к их числу принадлежал и автор данной статьи), чтобы объяснить развитие знаний и мышления, вводили подобное функциональное требование - представление о «ситуации разрыва». Ситуация разрыва понималась как причина, обусловливающая необходимость изобретения новых знаковых средств или позднее в теории деятельности как функциональное требование на развитие деятельности (необходимость появления в ней новых позиций, уровней нормирования или управления и т. п.). Однако сегодня понятно, что функция, которая задавала данную причину или требование, сама определялась, исходя из некоего идеала, в одном случае идеала развития и функционирования знания, в другом - деятельности. Тем самым принцип развития встраивался в знание, мышление и деятельность; эти образования и были тем, что развивается в культурно-историческом процессе. Фуко действует по той же логике: под влиянием марксистской оценки буржуазного общества он приписывает сексуальности такой тип развития, который характеризуется патологичностью и властной эксплуатацией человека.
Но если не принимать реконструкцию Фуко, то как тогда строить объяснение? Думаю, следующим образом. В период XVII-XVIII веков происходит грандиозный культурно-исторический переворот: человек учится жить, ориентируясь не на церковь, а прежде всего на себя (в этой связи складываются самостоятельное поведение и личность) и на общество. С одной стороны, вырабатываются новые нормы общественного поведения, с другой - нравственные и другие императивы поведения отдельного человека. Необходимое условие и первого и второго - формирование в сознании личности ряда новых реалий, а также нового видения мира и себя. В себе человек начинает различать мышление, волю, аффекты, а позднее романтическую любовь и сексуальность. И не просто различать, по сути он как эзотерик порождает себя в аспекте этих реалий. Подобно тому, как Декарт говорил: «Я мыслю, я существую», человек Нового времени говорит: «Я осознаю (артикулирую, выражаю в речи) все свои аффекты и переживания, я существую». Требование священнослужителей к прихожанам рассказывать о всех своих без исключения сексуальных мыслях и переживаниях (аналогичное требование педагогов, юристов или врачей, провоцирующих своих подопечных или клиентов «исповедаться» во всех отклонениях) проистекало вовсе не из желания контроля и власти, а являлось необходимым условием установления общественной нормы, на которую начинает ориентироваться как отдельный человек, так и общество в целом. И соответствующие практики складываются не как репрессивные, отчуждающие человека, а как социо-и психотехнические, в контексте которых человек осваивает новые реалии духа и тела.
Итак, перед читателем две разные реконструкции (я, естественно, наметил только их схему). Какая же из них более правдоподобная? Возможно, разобраться поможет то обстоятельство, что сам Фуко в последние годы переходит к совершенно другому типу анализа, где рассматривает античную любовь и сексуальность уже как совершенно нормальное в культурном отношении явление. В беседе с Ф. Эвальдом Фуко говорит: Это парадокс, который удивил меня самого, - даже если я немного догадывался о нем уже в «Воле к знанию», когда выдвигал гипотезу о том, что анализировать конституирование знания о сексуальности можно было бы, исходя не только из механизмов подавления. Что поразило меня в античности, так это то, что точки наиболее активного размышления о сексуальном удовольствии - совсем не те, что связаны с традиционными формами запретов. Напротив, именно там, где сексуальность была наиболее свободна, античные моралисты задавали себе вопросы с наибольшей настойчивостью и сформулировали наиболее строгие положения. Вот самый простой пример: статус замужних женщин запрещал им любые сексуальные отношения вне брака, однако по поводу этой «монополии» почти не встречается ни философских размышлений, ни теоретической заинтересованности. Напротив, любовь к мальчикам была свободной (в определенных пределах), и именно по ее поводу была выработана целая теория сдержанности, воздержания и несексуальной связи. Следовательно, вовсе не запрет позволяет нам понять эти формы проблематизации» f4, с. 314]. Другими словами, Фуко отказывается от того типа реконструкции, который наметил в зрелые годы.
223. Опыт типологии течений в русском консерватизме первой четверти XIX века
Доклады Философия

Типология тех или иных идейных течений традиционно является весьма важной задачей историка общественной мысли1. Тем более необходимо решение этой задачи для историографии русского консерватизма первой четверти XIX века, поскольку для данного периода никакой удовлетворительной типологической схемы историками и философами по настоящий день пока не предложено. Хотя, надо отметить, накоплен достаточно богатый эмпирический материал, который нуждается в теоретическом осмыслении и наметились первые подходы в классификации идейных позиций русских консерваторов. Не считая трудов дореволюционных авторов, таких как А.Н. Пыпин, Н.Н. Булич, В.Н. Бочкарев (по ряду основным подходов и оценок ним в ранний советский период примыкает работа А.Н. Шебунина)2, необходимо также упомянуть об историко-философских и богословских работах Г.Г. Шпета, Г. Флоровского, о. В.В. Зеньковского3. В последние десятилетия вышли работы Ю.М. Лотмана и Д.В. Ермашова (совместно с А.А. Ширинянцем) о Н.М. Карамзине, Л.Н. Киселевой о С.Н. Глинке, М.Г. Альтшуллера об А.С. Шишкове, Г.Д. Овчинникова о Ф.В. Ростопчине, К.М. Ячменихина об А.А. Аракчееве, Ю.Е. Кондакова о "православной оппозиции" в александровское царствование и о архимандрите Фотии (Спасском), обобщающие работы Е.В. Вишленковой о религиозной политике в царствование Александра I, А.Л. Зорина о государственной идеологии России в последней трети XVIII - первой трети XIX века4. Особняком в этом ряду стоит работа Александра Мартина- "Романтики, реформаторы, реакционеры: русская консервативная мысль и политика в царствование Александра I"5, в которой исследуются биографии всех перечисленных основных представителей консервативного направления, анализируются их идеи, обусловливающие соответствующую консервативную практику. В российской литературе аналога этому исследованию пока нет.
224. Основной вопрос философии
Доклады Философия

В контексте учения о противолежащем и его видах Аристотель и форму-лирует тот основной закон, или принцип, бытия и мышления, который опреде-ляет и его логику, и его учение о бытии, онтологию ( как стали говорить, правда, много позднее Аристотеля). Сам Аристотель называет этот принцип, “началом для всех других аксиом”. Развернутая формулировка этого принципа звучит так: “...невозможно, чтобы одно и то же в одно и то же время было и не было прису-ще одному и тому же в одном и том же отношении...”; краткая - “не может кто бы то ни было считать одно и то же существующим и не существующим” (там же) или “не может одно и то же быть и не быть в одно и то же время...”. Здесь ясно видны два аспекта атак этого принципа: гносеологический и онтологиче-ский.
225. Основные методы научного познания
Доклады Философия

Основные принципы познанияОсновные формы познания Основные методы познанияПринцип единства объективного и субъективного (принцип деятельностного отражения) Чувственная и рациональная Формальная и содержательнаяНаблюдение Эксперимент Моделирование Анализ и синтезПринцип единства исторического и логического (принцип историзма)Эмпирическая и теоретическая (факт, идея, гипотеза, теория)Индукция и дедукция Исторический и логический методыПринцип единства абстрактного и конкретного (принцип конкретности истины) ИстинаМетод восхождения от абстрактного к конкретномуКак можно видеть, каждый столбец начинается с наиболее простого элемента, и чем ниже опускаем мы свой взгляд, тем с более и более сложными, конкретными принципами, формами и методами имеем дело. Однако каждый предыдущий элемент при этом не исчезает, а остается в последующем элементе в подчиненном и преобразованном, "снятом" виде. Связь "по горизонтали" в таблице не столь непосредственна, но тоже имеется, особенно - в ее финальной, нижней части: истина и конкретность, по Гегелю, - синонимы. К этому можно добавить, что любой принцип, будучи обернутым на практику познания объекта, превращается в метод: например, принцип историзма выступает как исторический и логический методы. Функциональное различие предлагаемых в таблице столбцов можно образно представить себе так: если сравнить "строительство" знания со строительством здания, то принципы - это фундамент, формы - строительный материал, а методы - технология данного "строительства".
226. Основные теоретические аспекты Д. Юма
Доклады Философия

Относительно каузальных связей 1-2, 1-3 и 2-4 Юм высказывает мнение, что мы не можем твердо и теоретически корректно доказать ни их наличие, ни их отсутствие. Одно впечатление не может быть причиной другого, что твердо знал и Беркли, а потому каузальной связи 3-4 быть не может, хотя и может быть ложное ожидание, по ассоциации. Каузальный характер связей 3-5 и 4-6 не вызывает у Юма ни малейшего сомнения: впечатления суть причины, а идеи - их следствия. Столь же убежден был он и в существовании казуальных связей 3-6, 4-5, 5-6, И 6-5. Здесь имеется в виду, что установившаяся после нескольких повторений последовательности событий 3-4 ассоциация, например 3 с 6, играет роль причины появления идеи 6, едва только заново появляется впечатление 3. Бывает, что люди истолковывают установившуюся в их сознании 3-6 как доказательство наличия каузальной связи 3-4, но это уже ошибка. Ассоциативные связи 5-6 и 6-5 появляются позднее, чем 3-6 и 4-6. Юм, естественно, отрицает возможность каузальной связи 5-4, потому что никакая идея не может стать причиной впечатления. Как мы видим, агностицизм Юма при исследовании проблемы причинности проявился в полной мере. Такова схема видов причинной связи по Юму. На этом можно и закончить обзор философской концепции британского мыслителя. Стоит только добавить, что эта концепция стала своего рода классической для неопозитивистов, а самого Давида Юма считают прародителем этого философского течения.
227. Основные философские направления
Доклады Философия

Философия буддизма Основана в 6 в до н.э. царевичем Сиддхардом (Буддой).Учение Будды: мир вечен, никем не создан состоит из 5 первоначал и дхарм. Душа - комбинация дхарм - смертна.Cмысл жизни: уйти в мир нирваны.В 1в.дон.э. возникают 2 направления:хинаяна и махаяна.
228. Основные черты философии нового времени
Доклады Философия

В развитие социальных учений Нового времени в 18 веке особый вклад внесло французское Просвещение (Монтескье, Вольтер, Руссо), которые идейно подготовили французскую революцию 1789 - 1794 гг. Они воспринимали церковь, как символ невежества и мракобесия, тормоз развития общества, поэтому девиз Вольтера: "Раздавите гадину!", стал лозунгом эпохи, предопределив требования отделения церкви от государства. По убеждению Просветителей общественный прогресс возможен только при помощи разума, права, науки и образования. Человек - природно-социальное существо и способен к бесконечному развитию и совершенствованию своей деятельности. Но частная собственность делает людей неравными, порождает зависть и вражду между ними, следовательно, новое общество надо создавать на основе социального равенства и справедливости. Просветители стояли на позициях исторического оптимизма, а их идеалом была республика, как форма народовластия.
229. Особенности философии Возрождения
Доклады Философия

История философии Возрождения началась с неприятия философских доктрин средневековья. Ренессансный антропоцентризм явственно противостоял антропоцентризму средневековому. Так, в средневековой философии Человек полагался в центре мироздания. Он полагался там потому, что был создан по образу и подобию Бога; наделен вечной душой и тленным телом. Человек - по Аквинату - "излюбленное дитя Божие". Но Человек греховен. Человек греховен потому, что тело его причастно к тленному миру и ведет его по стезе греха. Человек алчен, порочен, развратен. Зверь не ведает греха, так как не имеет души. Человек дважды греховен - и по своей телесной природе, и от того, что осознает свою греховность и живет во грехе. Человек у схоластов - в центре мироздания. Он соединяет в своей сущности мир вечный, благостный и мир тленный, греховный. Функциональная роль Человека - роль "винтика" в сакральной системе мироздания. Человек не более, чем слуга, "раб Божий". Если он будет добрым рабом, его допустят к Господу (в рай), если худым - накажут, отправят в ад.
230. От "патриотизма" к национальному самоуничтожению
Доклады Философия

Чем, спрашивается, отличаются они от "патриотов", которые объявляют главным принципом Русской идеи, скажем, коллективизм, даже не подозревая, что глашатаи так называемой Азиатской идеи в Куала Лумпуре или в Сингапуре давно уже провозгласили его своей монополией. Ведь до последнего времени азиатские "патриоты" объясняли свой стремительный экономический успех именно коллективизмом, который отличает, по их мнению, Азию от индивидуалистической белой Европы, включающей, естественно, и Россию. (Поразительно и другое "патриотическое" совпадение. При первых же признаках экономической катастрофы, постигшей Азию в 1997 году, ведущий идеолог "азиофильства" премьер-министр Малайзии М. Мохамед тотчас обвинил в ней тех самых злодеев, которых винят в экономических невзгодах России Зюганов или Баркашов - евреев.) То же самое происходит, впрочем, и с другим отличительным свойством, приписываемым "патриотами" Русской идее, - с духовностью. И тут ведь они опоздали. На самом деле идеологи воинствующего индуизма давно уже убеждают мир, что как раз в духовности всегда и состояла Индийская идея, принципиально отличающая их как от мусульман, так и от христиан (опять-таки, разумеется, включая православных россиян).
231. Отсутствующее данное
Доклады Философия

Наряду с общеизвестными стабильными данными такими как: Солнце всходит на востоке, а садится на западе, существуют стабильные данные данного конкретного индивидуума, которые он выработал в процессе своего существования и представляющие собой довольно сбалансированную систему знаний полученных этим индивидуумом в результате своего собственного понимания жизни основанного на его личном жизненном опыте. Каждый человек действует в жизни, опираясь и исходя из своих собственных стабильных данных, и только им он доверяет на сто процентов, поскольку эти данные получены и проверены им на практике. Совсем не обязательно, что эти стабильные данные являются истинными но, опираясь на эти данные, этот человек уже действовал в реальности и был более или менее успешным, а значит, эти стабильные данные работают и, стало быть, можно им доверять. Примерно таков расчет человека в отношении своих собственных стабильных данных. Человек может вычитать целую кучу гораздо более истинных стабильных данных из различных книг, но будет с большой осторожностью относится к ним, поскольку они не проверены им на практике. Человек так же отбрасывает предлагаемые ему стабильные данные, которые другой человек или группа людей считают истинными, если эти стабильные данные не вписываются в его собственную систему стабильных данных и вступают в противоречие с ней или её частью. И если продолжать навязывать ему такие данные, то он воспринимает это как подавление, поскольку этот индивидуум знает, что если он примет такое данное как истинное, это обрушит систему его собственных стабильных данных или её часть, а это в свою очередь вызовет его неспособность действовать в объективной реальности. Чем больше масштабы таких обрушений, тем менее способным становится человек. В саентологии такое явление называется обвал кейса. Обрушение одного или нескольких стабильных данных индивидуума также может произойти в результате каких то событий произошедших с ним в жизни. Например: Человек, опираясь в своих действиях на свои стабильные данные, пытается решить возникшую у него проблему, и его действия терпят провал. После такого провала человек, как правило, обрушивает те свои стабильные данные, опираясь на которые он действовал. Поскольку видит, что эти данные оказались не действенными, а стало быть, являются неверными и впадает в состояние подавленности потому, что теперь у него имеется не только проблема, но ещё и отсутствие стабильного данного по поводу этой проблемы. А это делает его неспособным решать подобные проблемы, до тех пор пока он не найдет нового - истинного, а стало быть действенного стабильного данного или нескольких стабильных данных взамен обрушенных. Только после этого восстанавливается способность данного конкретного индивидуума решать подобные проблемы и улучшается его состояние.
232. Ошибки при делении понятий
Доклады Философия

Каждый, кто читал эссе Честертона «Три типа людей», понимает, что такое деление людей необходимо Честертону для защиты обычных людей от «мыслящих». Почему это деление неожиданно и даже парадоксально? Потому что мы ожидаем, что оно выполняет правило исключения, но в таком случае если в первую категорию попадают люди, то по этому правоту второй и третий тип не должны включать в себя людей. Но мы-то знаем, что поэты и интеллектуалы, что бы мы о них ни думали, также являются людьми. Следовательно, правило исключения нарушено. Именно от этого столкновения нашего бессознательного ожидания выполнения правила исключения и явного его нарушения возникает парадоксальность деления, которой так умело пользуется Честертон для своих целей.
233. Падартхадхармасанграха
Доклады Философия

Все шесть категорий имеют характеристики существования (аститва), именуемости (абхидхеятва) и познаваемости (джнеятва). Первые пять категорий, т.е. все, кроме ингеренции-присущности, суть то, чему может быть присуще нечто другое. Последние пять категорий, т.е. все, кроме субстанции, не могут быть «местопребыванием»-локусом качеств и движений. Субстанции, качества и движения причастны существованию (сатта), могут быть общим и особенным, именоваться «вещами» (артха), быть агентами дхармы и не-дхармы, а также следствиями и причинами чего-то. Общее, особенное и присущность самосущны (сватмасаттва), «характеризуются суждениями», не могут быть ни следствиями, ни причинами чего-либо, непричастны различиям общего и особенного, вечны и не могут именоваться «вещами». За этой классификацией основных видов сущего следует описание характеристик всех шести категорий. Материальные элементы земли, воды, огня и ветра характеризуются присущими им свойствами, затем различаются два их уровня в виде атомов и производных образований; последние распределяются по соответствующим «телам», органам чувств (имеющим, по вайшешике, материальное происхождение) и объектам. Экспозиция четырех материальных элементов дает Прашастападе повод для описания космогонического процесса. После каждых ста лет жизни Брахмы (один его день равен 4 320 000 человеческим годам) Махешвара («Великое Божество») дает отдых живым существам, уставшим от сансары (в конечном счете, однако, режим их существования регулируется законом кармы), и наступает космическая ночь распада всего до конечных атомов. Затем, ради того, чтобы живые существа вновь начали испытывать радость и страдание, Махешвара начинает новое миросозидание. Вначале из атомов ветра образуется «великий ветер», который «провоцирует» образование масс воды, земли и огня, а затем из смеси атомов огня и земля образуется космический эмбрион, из которого рождается Брахма, порождающий из своей мысли божества и бестелесные существа, а из частей своего тела четыре варны людей и другие живые существа. Их он заставляет соединяться с определенными ментально-психическими состояниями в зависимости от «отпечатков» кармы, накопленной ими в предыдущий космический период. За описанием характеристик субстанций следуют характеристики качеств, и, поскольку «суждения» (буддхи) также включаются в число качеств, это дает повод Прашастападе рассмотреть все источники знания, уделив специальное внимание нетривиальным восприятиям и среднему термину силлогизма. Дается также подробная классификация видов движения. Анализируя общее, автор Падартхадхармасанграхи различает два уровня универсалий высший (бытие) и низшие (те, которые могут быть подклассом более общего класса), в классе особенного специальное внимание уделяется предельным «индивидуаторам» отдельных атомов. Выявляются и четыре признака присущности, отличающие ее от простого контакта между объектами.
234. Падма-пурана
Доклады Философия

Часть 1, называемая Сришти-кханда («Книга о миросозидании»), открывается традиционным для Пуран введением. Сута (сказитель-бард) Ломахаршана (знаток пуранических повествований, согласно Махабхарате) посылает своего сына Уграшраваса, унаследовавшего его профессию, в лес Наймишу рецитировать Пураны собравшимся там мудрецам-риши (по легенде Махабхараты, он рецитировал ее в том же лесу во время двенадцатилетнего жертвоприношения). По просьбе эпического царя Шаунаки он излагает и Падма-пурану, названную так в честь космического лотоса, в котором бог Брахма появляется во время каждого очередного миросозидания: вопреки общей «конфессиональной» направленности текста, первопричиной мира объявляется не Вишну, но высший Брахман в форме божества Брахмы. За изложением миросозидания следуют обычные генеалогии Солнечной династии, в которое «вплетены» рассуждения о предках (питри) и жертвоприношениях им (шраддха), а также родословная Лунной династии, завершающаяся Кришной. Своеобразно разработана центральная для брахманистской и индуистской мифологии тема вечной войны богов (дэвы) и демонов (асуры). Вначале боги терпели поражение, но затем их наставник Брихаспати сумел организовать им победу, приняв облик Шукры, учителя асуров, и прельстив их «еретическими» учениями. Он убеждает их в том, что Веды и положения вишнуитов и шиваитов полны насилия (химса) и проповедуются женатыми учителями. Шива не может никого путем «освобождения», имея обличье гермафродита (ардханиришвара), в окружении злых духов и с украшением из костей. Не более полезен в деле «освобождения» оказывается и Вишну, применяющий насилие. Если путь к небу проторяется рубкой деревьев и убийством животных, предназначенных для жертвоприношения, то чем же тогда проторяется путь в ад? Еще предосудительнее, учит Брихаспати-Шукра демонов, нравственный облик обычных божеств. Сома соблазнил Тару, жену Брихаспати, а ее же собственный сын Будха изнасиловал ее, не говоря уже о всем известных похождениях Индры. Когда же демоны просят его порекомендовать им, к какому богу им обращаться за поддержкой, обманщик с помощью Вишну представляет им призраки обнаженного джайнского монаха-дигамбара и буддиста с целью совратить их в соответствующие учения. Таким образом они, утратив свой первоначально брахманский образ жизни, уступают приоритет царю богов Индре. Это повествование преследовало сразу две цели: во-первых, еще раз дезавуировать «реформаторские» религии и, во-вторых, убедить слушателей в брахманистском происхождении самих этих религий, которое джайны и буддисты, однако, извратили своими учениями. Значительное место в первой книге занимает также прославление озера Пушкара (Покхер в Аджмире) и изложение связанных с ним легенд.
235. Парадигма
Доклады Философия

ХХ в. потрясло несколько научных революций: психоанализ, который вскоре раскололся и из недр которого выросла аналитическая психология Юнга, а из нее - трансперсональная психология Грофа; теория относительности, а затем квантовая механика; открытие структуры ДНК в биологии; логический позитивизм и сменившая его аналитическая философия; структурализм и пришедший ему на смену генеративизм, с одной стороны, и постструктурализм - с другой.
236. Патристика. Отцы церкви
Доклады Философия

Амвросий - обосновал церковную концепцию взаимоотношений между церковью и государством (независимость церкви). Иероним - дал западной церкви латинскую библию, от него исходила инициатива монашеского движения. Августин - выработал теологию церкви, действовавшую вплоть до реформации. Он пытался согласовать философию со священным писанием, чего не делали более ранние христианские философы. Лучшее его произведение - "Исповеди". Августин утверждал, что мир был сотворен не из материи, а из ничего, в то время, как греческая философия утверждала, что мир не может быть сотворен из ничего. Эти воззрения в христианские времена приводили к пантеизму: бог и мир неотделимы. Августин пытался соотнести эти две теории. Он говорил, что бог вечен и существует вне времени. Он не предшествует своему собственному творению времени, так как он пребывает вне потока времени. Прошедшее и будущее могут быть осмыслены только как настоящее: прошедшее может быть отождествлено с воспоминанием, а будущее с ожиданием, но они являются фактами, относящимися к настоящему, т.е. время является аспектом наших мыслей. В произведении "О граде божьем" Августин говорит:
237. Переплетение интеллекта и чувств
Доклады Философия

Интеллигентный человек всегда неприкаян душой, так как, к сожалению, постоянно не вписывается ни в то время, в котором существует, ни в то окружение, с которым общается. Поэтому он и отыскивает в философии Ницше - нити переплетения. Узелком, завязанным на интересе к индивидуальности Фридриха Ницше, стал вечер, посвященный 155-летию со дня рождения философа. Собравшихся в концертном зале Колледжа искусств и устроителей вечера роднило желание остановиться в нашем бурном потоке жизни, помянув не всуе многострадальную личность, чей предостерегающий голос с той же силой звучит для нас и сегодня. "Если мы заглянем в среду людей обеспеченных, разованных, то здесь точно так же мы увидим картину упадка, принижения умственных интересов и всеобщего измельчания личности, - с горечью констатирует Ницше. - Современное общество заражено американизмом: есть что-то дикое в той алчности к золоту, которая характеризует современных американцев и все в большей степени заражает современную Европу. Все чаще начинает встречаться тип человека, поглощенного всецело денежными делами: в погоне за наживой он не знает покоя, он стыдится отдыха, испытывает угрызения совести, когда мысль отвлекает его от текущих забот дня. Мы постепенно привыкаем думать с сами в руках; мы завтракаем с биржевым листком перед глазами; мы живем, как будто боимся упустить минуту для какого-либо важного дела. Страх перед бездельем, беспрерывная тревога накопления богатств и заботы о хлебе насущном грозят убить всякое образование и высший вкус. Мы постепенно утрачиваем чувство формы, чутье к мелодии и ко всему прекрасному. В отношениях между людьми господствует деловитость и рассудочная ясность; мы разучились радоваться жизни; мы считаем за добродетель "сделать возможно больше в возможно меньшее время". Когда мы тратим время на прогулку, беседу с друзьями или на наслаждение искусством, мы уже считаем нужным оправдаться "необходимостью отдыха" или "потребностями гигиены". Скоро самая наклонность и созерцательной жизни войдет в презрение..."
238. Периодизация философии
Доклады Философия

В каждом их этих периодов обычно различают 'рационалистическую' и 'мистическую' линии. Однако стоит подчеркнуть, что мысль 'рационалиста' была направлена на постижение чуда Слова-Логоса (ибо иначе как чудом наделенность им мыслящего существа назвать нельзя), а мысль 'мистика' обретает логическую форму. Обеим этим линиям свойственно то, что называлось 'схождением ума в сердце'; это в свою очередь требовало новых способов бытования души: ими были умозрение, молитва, исповедь, наставление, как правило, облеченное в форму притчи. Именно потому, что философия составляла с мифологией, называвшейся вплоть до XII в. спекулятивной философией, единый идейный комплекс, она развивалась не только в светских школах (с XI в.), а затем в университетах (с Х111 в.), но прежде всего в монастырях, религиозных орденах, среди которых наиболее известными стали францисканцы (Александр Гэльский, Бонавентура, Иоанн Дунс Скот, Уильям Оккам) и доминиканцы (Альберт фон Больштедт, Фома Аквинский). Даже имена средневековых философов Я школ связаны с наиболее известными соборами и обителями (Гуго Сен-Викторский, Бернард и Теодорик Шартрские, Бернард Клервоский, Ансельм Кентерберийский).
239. Персонализм - философское течение ХIХ века
Доклады Философия

Принципу идеалистического монизма и панлогизма гегелевского толка в Персонализме противопоставляется идеалистический плюрализм - множественность существований, сознаний, воль, личностей. При этом удерживается принцип теизма, то есть творения мира верховной персоной (богом) и наделения его способностью развития. Персоналисты выдвигают на первый план не познающего истину субъекта классической философии, а человеческую личность во всей полноте её конкретных проявлений, в её неповторимой индивидуальности. Личность превращается в фундаментальную онтологическую категорию, основное проявление бытия, в котором волевая активность, деятельность сочетается с непрерывностью существования. Но истоки личности коренятся, по Персонализму, не в ней самой, а в бесконечном едином начале - боге. Существует аналогия между этими принципами Персонализма и монадологией Г. Лейбница, развившейся в конечном счёте в форме теодицеи. Задачу ориентации человека в мире Персонализм возлагает на религиозную философию, которая должна найти смысл существующего с точки зрения волеизъявления человека в соотнесенности с высшим началом, богом.
240. Пифагорейская школа
Доклады Философия

Ритуал посвящения в члены пифагорейского братства был окружен множеством таинств, разглашение которых сурово каралось. "Когда к нему приходили младшие и желающие жить совместно, - рассказывает Ямвлих, - он не сразу давал согласие, а ждал, пока их не проверит и не вынесет о них свое суждение”. Но и, попав в орден после строгого отбора и испытательного периода, новички могли только из-за занавеса слушать голос учителя, видеть же его самого разрешалось только после нескольких лет очищения музыкой и аскетической жизнью. Впрочем, это не был суровый христианский аскетизм, умерщвляющий плоть. Пифагорейский аскетизм для новичка сводился, прежде всего, к обету молчания. “Первое упражнение мудреца, - свидетельствует Апулей, - состояло у Пифагора в том, чтобы до конца смирить свой язык и слова, те самые слова, что поэты называют летучими, заключить, ощипав перья, за белой стеною зубов. Иначе говоря, вот к чему сводились зачатки мудрости: научиться размышлять, разучиться болтать”.

Blog

Доклад по предмету Философия