Информация

3781. Античная культура как основа европейской цивилизации
Культура и искусство

С VIII до конца VI в.в. до н.э.- архаический этап. Именно в это время происходит формирование основных элементов античной культуры. За сравнительно короткий отрезок времени древние греки создали цивилизацию, не имеющую тогда себе равных по своим достижениям. Архаическая эпоха демонстрирует результат нового типа общественных связей - закон (номос). Номос - это разумные установления, принятые всеми жителями города, его гражданами, и равнообязательные для всех. Формируются полисы (независимые друг от друга города - государства), окончательно развившиеся в последующие века и определившие особенности общественной, политической и культурной жизни древних греков, а также их быт и менталитет. Полноправными гражданами полиса являлись члены общины. Полис включал в себя принадлежащие к городу земельные участки, и каждый гражданин полиса имел право на земельную собственность. Полис защищал граждан от военных вторжений. В экономическом отношении полисная система обладала многими преимуществами. Экономические и политические приоритеты полиса диктовались его гражданами. Обязательной составной частью полисного устройства было народное собрание. Греки, жители полисов, лично разрешали дела, касавшиеся общественных интересов. Они выслушивали ораторов и подавали свой голос на общественной площади, куда приходили как для принятия какого-нибудь постановления или закона, так и для продажи вина и оливок. Собрание простым большинством голосов могло решать любые проблемы безо всяких правовых ограничений. Кроме того, житель полиса бывал судьей в гражданских, уголовных и религиозных делах или выступал в качестве защитника и обязан был сам отстаивать в суде свое дело. Каждый грек обязан был нести воинскую повинность. Жизнь в полисе определенным образом воспитывала человека, приучала его к ответственности, к готовности принимать решения, свободные от механического следования догматическим образцам.
3782. Античная культура средиземноморья
Культура и искусство

Раздробленность греческих городов привела во второй половине IV века к завоеванию их Македонией. Эпоха разгоревшихся жестоких войн было несозвучно и искусство Праксителя, и пафос Скопаса. Художники в это время начинали всецело зависеть от частных заказов крупных рабовладельцев, либо царского двора. При родным мастером Александра Македонского был Лисипп, разработавший новый пластический канон, заменивший канон Поликлета. Этот идеал красоты полнее всего воплотился в скульптуре «Апоксиомен». Новым в скульптуре Лисиппа были пропорции человеческого тела, но главное - не это. Апоксиомен не выступает в напряжении всех сил, как дискобол Мирона, он не находился в состоянии гармонического величия, как Доритфор у Поликлета.Лисипп показывает не просто красивого юношу - атлета после состязаний, его интересует конкретная жизненная ситуация. Лисипп показывает Апоксиомена - человека и возбужденного недавней борьбой, и уставшего от нее. И то и другое состояние получает право на пластическое выражение. Таким образом, закладываются тенденции, получившие определенное развитие в искусстве эллинизма.
3783. Античная литература
История

Par labako tragediju tiek uzskatita “Medeja”, kurai par pamatu nemts Eiripida darbs. Tragedija ir bez ievada, jo Seneka uzskata, ka lasitajam ir zinams mits un darbojosas personas, ka ari finals. Un vina varone jau sakuma ir tada, kadai tai jabut beigas. Jau sakuma ta ir telota ka launa burve, kas gatava jebkadam noziegumam. Monologam seko kora aicinajums, kurs veltits jaunlaulatajiem - Jasonam un Kreusai - Korintas valdnieka Kreonta meitai. Otraja celiena Medeja runa par atriebibu, tacu ne pret Jasonu, kuru vina grib saglabat ka savu viru, bet gan attieciba uz Kreusu un vinas tevu. Tad Medejas saruna ar Kreontu. Tacu Seneka Kreonts ir tipisks tirans, bet Medeja veikla advokate. Medeja izludzas, lai netiktu izraidita tulit, bet dienu velak. Tresaja celiena aukle raksturo atriebes parnemto Medeju. No sarunas ar Jasonu Medeja saprot cik loti vins ir piekeries berniem, un treso reizi ieskanas Medejas doma par atriebibu. Koris dzied par Medejas - milestiba pieviltas naida speku, atgadinot argonautu piemeklejusas nelaimes. Ceturtais celiens sastav tikai no diviem monologiem: veca aukle stasta par tai, ka Medeja izlietodama dazadas burves makslas, sainde davanas un ar berniem nosuta tas Kreusam un vinas tevam. Piektaja celiena ierodas sutnis un pazino ar abu navi. Seko gars Medejas monologs, kura ta izplano turpinajumu savai atriebibai. Paradas doma par bernu nogalinasanu. Bet Medeja nerisinas iekseja cina starp mates un pieviltas sievas jutam, milestibu un naidu. Medeja nogalina vienu delu. Grieku tragedijas slepkavibas nerisinajas aiz skatuves, bet Seneka Medeja slepkavo uz skatuves. Satriecosas ir tragedijas beigas, kad ierodas Jasons un vinam redzot Medeja uzkapj uz jumts un acu prieksa nogalina otru delu. Pabeigusi savu darbu Medeja uz Zvaigznaina puka sparniem aizlido debesis. Seneka “Medeja” ir vienkarsaka. Vienkarsota ir ari Medejas attieksme pret viru. Eiripida Medeja lauj izsekot saviem pardzivojumiem, tad Seneka telo tikai atriebes kari. Ta rezultata tels kluvis vienkarsots. Samazinats darbojoso personu skaits, darbiba kluvusi vienkarsaka. Si ipatniba raksturiga visai Seneka dailradei. Vins neizvirza problemas, nerisina konfliktus. Vins ari savas tragedijas paliek filozofs stoikis, kas pasauli uztver ka akla nepieludzama liktena izpausmi, kuram cilveks var pretstatit nesalauzamu gara stingribu, gatavibu vajadzibas gadijuma mirt. Cinas rezultats Senekam ir vienaldzigs.
3784. Античная литература
Литература
3785. Античная литература в Древней Греции
Культура и искусство

В это же время (точнее, несколько позже, в VI в. до н.э.) писал Феогнид из Мегары. От него сохранился сборник коротких элегических стихотворений, предназначенных для исполнения на пирах. Часть этих стихотворений приписывается теперь другим авторам, но считается, что основное ядро принадлежит Феогниду. Другой вид лирики представляет собой так называемая монодическая лирика, предназначенная для сольного исполнения. Виднейшими представителями монодической лирики являются Алкей и Сапфо (первая половина VI в. до н.э.), их уцелевшие стихи сохранились в передаче поздних античных писателей. Они найдены также в египетских папирусах, обнаруженных Гренфелем и Хунтом в 1905 году в Оксиринхе.
3786. Античная литература в творчестве Пушкина
Литература

«Античные» произведения, под которыми понимаются тексты: 1) воспроизводящие мотивы античной литературы (напр., «К Лицинию», 1815); 2) содержащие описание или оценку лиц и/или событий древней истории и/или мифологии (например, «Прозерпина», 1824); 3) сюжетно не связанные с древними Грецией или Римом, но насыщенные античными образами (например, «Ф. И. Глинке» («Когда средь оргий жизни шумной...»), 1822); 4) переводы и переложения древних авторов (например, «Мальчику», 1832), распределяются в творчестве П. неровно. Они стягиваются в несколько достаточно отчетливых условных тематически-биографических циклов, отмеченных повышенным содержанием античного материала. Первый цикл охватывает 1814 январь 1822. Из 284 стихлтворений, созданных за эти годы, античных 33 (12%). Если не учитывать образы греческой мифологии, входившие в поэтический канон времени, по содержанию все античные стихи этих лет римские. Тематическое движение в пределах этого цикла выглядит следующим образом. В 18141818 античных стихотворений особенно много каждое седьмое. За двумя лишь исключениями («К Лицинию» и «Вольностъ») все они могут быть названы анакреонтически-горацианскими, т. е. воспевают вино и любовь, безмятежность сельского досуга, презрение к богатству, славе и власти, свободное от принуждения поэтическое творчество. Эта античность условная, прочитанная сквозь прежде всего французскую рокайную поэзию XVIII в. и русскую «легкую» поэзию. В двух (трех?) коротких пьесах 18181820: надписях к портретам А. А. Дельвига («Се самый Дельвиг тот, что нам всегда твердил...») и П. Я. Чаадаева («Он вышней волею небес...») и эпиграммой на А. А. Аракчеева («В столице он капрал, в Чугуеве Нерон...»), принадлежность которой П. оспаривается, продолжается тема стихотворения «К Лицинию» и античной строфы оды «Вольность», предваряются античные мотивы «Кинжала». В совокупности данные пять (шесть) текстов могут рассматриваться в пределах цикла 1814 января 1822 как небольшая, но важная самостоятельная группа: античность воспринята здесь в своем героическом тираноборческом аспекте, стихи рокайной анакреонтически-горацианской тональности полностью исчезают, речь идет о борьбе с деспотизмом и о возмездии тиранам в духе якобинской и главным образом декабристской революционной фразеологии. Начиная с 1819 под влиянием поэзии А. Шенье у П. развивается параллельное восприятие античности как источника образцов для новых стихотворных форм, отличающихся особой гармоничностью и пластичностью, что отразилось в стихотворениях, выделенных в Ст 1826 в отдел «Подражания древним», из которых большинство было написано в 18201821 («Дорида» («В Дориде нравятся и локоны златые…»), «Дориде» («Я верю: я любим; для сердца нужно верить…»), «Нереида», «Редеет облаков летучая гряда…», «Земля и море», «Дионея» и др.). В 1821 январе 1822 определяется и еще одна небольшая тематическая группа четыре связанных с Овидием текста: «Из письма к Гнедичу» («В стране, где Юлией венчанный...»), «Чедаеву» («В стране, где я забыл тревоги прежних лет...»), «К Овидию», «Баратынскому. Из Бессарабии» («Сия пустынная страна...»), окруженных беглыми упоминаниями того же имени: «Овидиева лира» («Кто видел край, где роскошью природы...», первая беловая ред. Акад. II, 670), «Овидиева тень» («К Языкову» («Издревле сладостный союз...») (1824), ст. 7) и др. Настроение этих пьес двойственное: с одной стороны, П. сравнивает свою ссылку в Бессарабию с ссылкой Овидия примерно в те же места и ищет утешения в подобии своей судьбы судьбе великого древнего поэта, с другой подчеркивает отличие свое от Овидия, который много раз молил сославшего его императора Августа о прощении и разрешении вернуться, тогда как П. никогда так не поступал: «Суровый славянин, я слез не проливал» («К Овидию», ст. 57). В особой форме здесь продолжена та же тема протеста против деспотического произвола.
3787. Античная мифология и ее влияние на современность
Культура и искусство

Боги и герои греческого мифотворчества были живыми и полнокровными существами, непосредственно общавшимися с простыми смертными, вступавшими с ними в любовные союзы, помогавшие своим любимцам и избранникам. И древние греки видели в богах существа, у которых все, свойственное человеку, проявлялось в более грандиозном и возвышенном виде. Безусловно, это помогало грекам через богов лучше понять себя, осмыслить собственные намерения и поступки, достойным образом оценить свои силы. Так, герой “Одиссеи”, преследуемый яростью могущественного бога морей Посейдона, цепляется из последних сил за спасительные скалы, проявляя мужество и волю, которые он способен противопоставить разбушевавшимся по воле богов стихиям, чтобы выйти победителем. Древние греки непосредственно воспринимали все жизненные перипетии, и поэтому и герои их сказаний проявляют ту же непосредственность в разочарованиях и радостях. Они простодушны, благородны и одновременно жестоки к врагам. Это - отражение реальной жизни и реальных человеческих характеров древних времен. Жизнь богов и героев насыщена подвигами, победами и страданиями. Горюет Афродита, потерявшая горячо любимого прекрасного Адониса; мучается Деметра, у которой мрачный Аид похитил любимую дочь Персефону. Бесконечны и непереносимы страдания титана Прометея, прикованного к вершине скалы и терзаемого орлом Зевса за то, что он похитил божественный огонь с олимпа для людей. Окаменевает от горя Ниоба, у которой погибли все ее дети, сраженные стрелами Аполлона и Артемиды. Погибает герой троянской войны Агамемнон, предательски убитый своей женой сразу же после возвращения из похода. Величайший герой Греции - Геракл, избавивший людей от многих чудовищ, кончил свою жизнь на костре в страшных страданиях. Многострадальный царь Эдип в отчаянии от совершенных им по неведению преступлений, выколов себе глаза, скитается со своей дочерью Антигоной по греческой земле, нигде не находя себе покоя. Очень часто эти несчастные несут кару за некогда совершенные их предками злодеяния. И хотя все это заранее предопределено, они сами себя наказывают за содеянное ими, не ожидая кары богов. Чувство ответственности перед самим собой за свои поступки, чувство долга по отношению к близким и к родине, характерные для греческих мифов, получили дальнейшее развитие в древнеримских легендах. Но если мифология греков поражает своей красочностью, разнообразием, богатством художественного вымысла, то римская религия бедна легендами. Религиозные представления римлян, которые, по существу, являли собой смесь различных италийских племен, сложившихся путем завоевания и союзных договоров, содержали в своей основе те же исходные данные, что и у греков, - страх перед непонятными явлениями природы, стихийными бедствиями и преклонение перед производящими силами земли (италийские земледельцы почитали небо, как источник света и тепла, и землю, как подательницу всех благ и символ плодородия). Для древнего римлянина существовало еще одно божество - семейный и государственный очаг, центр домашней и общественной жизни. Римляне даже не потрудились сочинить какие-либо интересные истории о своих богах - у каждого из них была только определенная сфера деятельности, но, по существу, эти все божества были безлики. Молящийся приносил им жертвы, боги должны были оказать ему ту милость, на которую он рассчитывал. Для простого смертного не могло быть и речи об общении с божеством. Исключением были лишь дочь царя Нумитора, Рея Сильвия, основатель Рима Ромул и царь Нума Помпилий. Обычно италийские боги проявляли свою волю полетом птиц, ударами молнии, таинственными голосами, исходящими из глубины священной рощи, из темноты храма или пещеры. И молящийся римлянин в отличие от грека, свободно созерцавшего статую божества, стоял, накрыв голову частью плаща. Делал это он не только для того, чтобы сосредоточиться на молитве, но и для того, чтобы ненароком не увидеть призываемого им бога. Умоляя бога по всем правилам о милости, прося его о снисхождении и желая, чтобы бог внял его мольбам, римлянин ужаснулся бы, внезапно встретив взором это божество. Недаром говорил римский поэт Овидий в своих стихах: “Спаси нас от лицезрения Дриад или купающейся Дианы, или Фавна, когда он среди дня прохаживается по полям”. Римские земледельцы, возвращаясь вечером с работы домой, страшно боялись встретить кого-либо из лесных или полевых божеств. Поклонение многочисленным богам, руководящим почти что каждым шагом римлянина, состояло главным образом в строго предписанных обычаями жертвоприношениях, молениях и в суровых очистительных обрядах. В римской религии соединились боги всех племен, которые вошли в состав Римского государства, но до более тесных контактов с греческими городами у римлян и представления не было о той насыщенной яркими и полнокровными образами мифологии, которую имели греки. Ни о каком свободном общении с богами для римлянина не могло быть и речи. Их можно было только почитать, соблюдать в точности все обряды и просить о чем-либо. Если бог не откликался на просьбу, то римлянин обращался к другому, поскольку их было великое множество, связанных с различными моментами его жизни и деятельности. Иногда это были просто “одноразовые” божества, к которым призывали один раз за всю жизнь. Так, например, к богине Нундине обращались только на девятый день рождения младенца. Она напоминала, что ребенок, очистившись, получает имя и амулет от дурного глаза. Божества, связанные с получением пищи, были также чрезвычайно многочисленны: боги и богини, питающие посеянное в землю зерно, опекающие первые ростки; богини, способствующие созреванию, уничтожавшие сорняки; боги жатвы, молотьбы и помола зерна. Для того чтобы римский земледелец мог должным образом разобраться во всем этом, в Римском государстве были составлены так называемые Индигитамента - списки официально утвержденных молитвенных формул, содержащие имена тех богов, которых следовало призывать при всяких событиях человеческой жизни. Эти списки были составлены римскими жрецами до проникновения греческой мифологии в строгую и абстрактную религию римлян и потому интересны. Они дают картину чисто италийских верований. По словам римского писателя Марка Порция Варрона (1 в. до н.э.), Рим в течение 170 лет обходился без статуй богов, а древняя богиня Веста, и после воздвижения статуй в храмах богов, “не позволяла” ставить статую в ее святилище, а олицетворялась лишь священным огнем. По мере того, как значение и власть Римского государства возрастали, в Рим “двинулось” множество чужеземных божеств, которые довольно легко приживались в этом огромном городе. Римляне считали, что, переселив богов завоеванных ими народов к себе и воздав им должные почести, Рим избежит их гнева. Но и привлекши к себе греческим пантеон, идентифицировав своих богов (Юпитера, Юнону, Марса, Минерву, Диану)с главными божествами греков или дав Гермесу имя Меркурия, сблизив Посейдона с Нептуном (этрусский бог моря Нептун)и просто заимствовав бога - покровителя искусств Аполлона, римляне не смогли отказаться от своих религиозных абстракций. Среди их святилищ были храмы Верности, Бледности, Страха, Юности. Совершенно особую роль в римской религии сыграли этруски - удивительный и загадочный народ, чья письменность до сих пор не расшифрована, чьи памятники представляют совершенно особый мир, до сих пор не разгаданный учеными. В религии этрусков огромное место отводилось магическим обрядам, гаданиям и толкованиям различных знамений, ниспосылаемых богами. Согласно рассказу римского оратора и писателя Марка Туллия Цицерона, у этрусков существовала следующая легенда. Как-то раз землепашец на поле возле города Тарквиний провел плугом очень глубокую борозду. Оттуда внезапно вылез забавный маленький божок по имени Тагес с детским лицом и туловищем, но с седой бородой и мудрый, как старец, и обратился к пахарю с речью. Тот в испуге поднял крик. Сбежались люди, которым Тагес разъяснил, как следует по внутренностям жертвенного животного предсказывать будущее. Кроме Тагеса, искусству прорицания их научила нимфа Вегоя. Она объяснила, как толковать удары молний. И вожди велели записать речи Тагеса и нимфы Вегои в священные книги. В следующих книгах были приведены советы по управлению государством, постройке городов и храмов. Эти книги перевели на латинский язык еще при царе Тарквинии Древнем. Но и они, как и сочинение римского императора Клавдия по истории этрусков, не дошли до нашего времени. Поскольку этрусское миросозерцание с его чрезвычайным увлечением вопросами загробной жизни было совершенно чуждо римлянам с их формальным и расчетливым подходом к религиозным вопросам, то они заимствовали у этрусков лишь науку о предсказаниях, гаданиях и знамениях как наиболее практическую и имеющую прикладное значение, часть их религиозных представлений. Эту науку этрусских жрецов - гаруспиков (гадателям по внутренностям жертвенных животных, в особенности по печени) римляне ввели в свои религиозные церемонии. Но в особо важных случаях в Рим приглашались этрусские специалисты.
3788. Античная мифология. Эллада и Древний Рим
Культура и искусство

К богам, деятельность которых проявлялась в природе и жизни и которые имели более яркую индивидуальность, относятся Янус, Веста, Вулкан, Марс, Сатурн и другие боги плодородия и деятельности в растительном и животном царстве. Янус из покровителя двери (janua) сделался представителем всякого входа вообще, а затем богом начала, вследствие чего ему было посвящено начало дня и месяца (утро отсюда Janus Matutinus) и все календы, а также названный по его имени месяц январь, как совпадающий с началом прибывания дней. Его призывали при начале каждого дела, особенно при жертвоприношениях, и считали даже за principium всего и за отца богов. Главное святилище бога Януса (Janus Geminus или Quirinus) находилось на северном конце форума, против храма Весты. Это была старинная арка, служившая как бы входом на форум (атриум Рима). Ворота ее в военное время были раскрыты; под аркой находилось изображение двуликого бога. Другим местом его культа был названный по его имени холм Яникул, на котором, по преданию, Анк Марций воздвиг укрепление для защиты торгового тракта, ведшего в Этрурию и гавани; в связи с этим Янус был богом покровителем торговли и мореплавания. С Янусом Matutinus родственна Mater Matuta, богиня рассвета, подательница света, помощница при родах, вместе с Портумном охранительница гаваней. Веста олицетворяла собой огонь, горевший в очаге как общественном, так и частном. Культом богини заведовали шесть дев, названных по имени ее весталками. В противоположность Весте, олицетворявшей благодетельную силу огня, Вулкан или Волкан (Volcanus) был представителем разрушительной огненной стихии. Как бог стихии, опасной для городских построек, он имел храм на Марсовом поле. Он призывался в молитвах и вместе с богиней плодородия, Майей, и считался божеством солнца и молнии. Позднее он был отожествлен с Гефестом и стал почитаться, как бог кузнечного искусства и вулканов. Главными божествами, покровительствовавшими земледелию, были Сатурн (бог посева), Конс (бог жатвы) и Опс, супруга Конса. Позднее Сатурн был отожествлен с греческим Кроном, Опс с Реей, причем многие особенности греческого культа были внесены в римский культ этих божеств. Земледелию и скотоводству покровительствовали также другие боги лесов и полей, символизировавшие собой силы природы и почитавшиеся в рощах и у источников. Их атрибуты и божественные свойства были столь же просты, как и сама жизнь и обстановка их почитателей. За все, что было дорого и приятно земледельцу и скотоводу, они считали себя обязанными божествам, посылавшим свое благословение. Сюда относились Фавн, с женой Фавной (Bona Dea), благодетельный бог, отожествленный позднее с царем Эвандром; бег жрецов Фавна, луперков, имел целью низвести благословение бога на людей, животных и поля. Сильван (лесной бог, леший), пугавший одиноких путников вещими голосами, был покровителем границ и собственности; Либер и Либера чета, олицетворявшая плодородие полей и виноградников были отожествлены позднее с греческой четой Диониса и Персефоны; Вертумн и Помона охраняли сады и фруктовые деревья; Ферония считалась подательницей обильной жатвы; Флора была богиней расцвета и плодородия; Палес охраняла пастбища и скот. Диана покровительствовала плодородию, на что указывает, может быть, совместность праздника ее (13 августа) с жертвоприношением в честь Вертумна. Кроме того, Диана охраняла рабов, особенно тех, которые искали убежища в её роще (близ Тускула, у Ариции), помогала женщинам при родах, посылала плодородие семействам; позднее она отождествилась с Артемидой, сделавшись богиней охоты и луны. К божествам, посылавшим плодородие, относился также Марс один из наиболее почитаемых италийцами национальных богов, быть может древнее божество солнца. К нему обращались с молитвами о ниспослании плодородия полям и виноградникам; в честь его была установлена так называемая священная весна (ver sacrum). Он был также богом войны (Mars Gradivus); военные атрибуты его (священные копья и щит) указывают на древность культа. Тотем Марса, picus (дятел), с течением времени сделался богом лесов и лугов, покровителем земледелия, и почитался, под именем Picumnus, совместно с Пилумном, богом молотьбы. Близко к Марсу стоит и сабинский бог Квирин; в позднейших преданиях Марс был сделан отцом Ромула, а Квирин отожествлен с Ромулом. Могущественнее всех упомянутых божеств были боги небесного и воздушного пространства, Юпитер и Юнона: Юпитер как бог дневного света, Юнона как богиня луны. Гроза приписывалась Юпитеру, как у греков Зевсу; поэтому Юпитер считался самым могущественным из богов. Его оружие молния; в древнее время в особых культах он даже назывался молнией. Он же посылал оплодотворяющие дожди (Elicius) и почитался как бог-податель плодородия и изобилия (Liber). В честь его были установлены праздники, связанные со сбором винограда; он был покровителем земледелия, скотоводства и молодого поколения. Напротив, атмосферные явления, приносящие опасность и гибель людям, приписывались Вейовису (Veiovis, Vediovis) злому Юпитеру; родственный Юпитеру Summanus (sub mane под утро) был богом ночных бурь. Как помощник в битвах, Юпитер назывался Stator, как податель победы Victor; в честь его была учреждена коллегия фециалов, которые требовали удовлетворения у неприятелей, объявляли войну и заключали договора с соблюдением известных обрядов. Вследствие этого Юпитер призывался в подтверждение верности слова, как Deus Fidius бог клятв. В связи с этим Юпитер был также покровителем границ и собственности (Juppiter Terminus или просто Terminus). Главным священнослужителем Юпитера был flamen Dialis; жена фламина flaminica была жрицей Юноны. Культ Юноны был распространен во всей Италии, в особенности у латинян, осков, умбров; в честь ее получил свое название месяц Junius или Junonius. Как лунной богине, ей были посвящены все календы; оттого же она называлась Lucina или Lucetia. Как Juno Juga или Jugalis или Pronuba, она освящала брачные союзы, как Sospita охраняла жителей. Божества подземного мира не имели той яркой индивидуальности, которая поражает нас в соответственном отделе греческой мифологии; у римлян не было даже царя этого подземного мира. Богом смерти был Orcus; наряду с ним упоминается богиня покровительница умерших Tellus, Terra mater, принимавшая тени в свое лоно. Как мать ларов и манов, она называлась Lara, Larunda и Mania; как avia Larvarum она олицетворяла собой ужас смерти. Те же религиозные представления, которые создали ряд dei indigetes божеств-представителей отдельных человеческих действий и деятельностей, вызвали ряд божеств, олицетворявших нравственные и духовные отвлеченные понятия и человеческие отношения. Сюда относятся Fortuna (Судьба), Fides (Верность), Concordia (Согласие), Honos и Virtus (Честь и Храбрость), Spes (Надежда), Pudicitia (Стыдливость), Salus (Спасение), Pietas (Родственная любовь), Libertas (Свобода), Clementia (Кротость), Pax (Мир) и др. В императорскую эпоху почти каждое отвлеченное понятие олицетворялось в образе женщины, с соответствующим атрибутом. Были, наконец, еще боги, усвоенные римлянами у других народов, главным образом у этрусков и греков. Греческое влияние выразилось особенно сильно после того, как были привезены в Рим из Кум Сивиллины книги сборник греческих изречений оракула, сделавшийся книгой откровения римской религии. Греческие религиозные понятия и особенности греческого культа твердо водворились в Риме, или сливаясь с родственными римскими, или вытесняя бледные римские представления. Борьба рельефных образов греческой религии с неясными очертаниями римской кончилась тем, что римские мифологические представления почти совсем утратили национальный характер, и только благодаря консервативному культу римская религия сохранила свою индивидуальность и влияние. К числу иноземных божеств относятся этрусская Минерва (Menrva, Minerva), богиня мышления и разума, покровительница ремесел и искусств. Благодаря сопоставлению с Палладой, Минерва вошла в капитолийскую триаду и имела в капитолийском храме свою целлу. Отличие Минервы от Паллады состояло лишь в том, что первая не имела отношения к войне. Венера вероятно была древней италийской богиней прелести и расцвета, но в культе слилась с греческой Афродитой. Меркурий первоначально был известен как deus indiges покровитель торговли (merx, mercatura), но позднее, через сопоставление с Гермесом, принял атрибуты греческого бога. Геркулес (переделка на лат. лад греч. ???????) стал известен в Риме с установлением лектистерний; сказания о нем целиком заимствованы из греческой мифологии. Под названием Цереры (Ceres) с 496 г. до н. э. была известна греческая Деметра, культ которой оставался в Риме совершенно греческим, так что даже жрицами при ее храме были гречанки. Аполлон и Dis pater также чисто греческие божества, из которых последний соответствовал Плутону, на что указывает сопоставление латинского имени с греческим (Dis = dives богатый = ???????). В 204 г. был привезен в Рим священный камень Великой Идейской Матери из Пессинунта; в 186 г. существовал уже греческий праздник в честь Диониса-Либера Вакханалии; затем из Александрии перешли в Рим культы Изиды и Сераписа, а из Персии мистерии солнечного бога Митры. Героев, в греческом смысле, у римлян не было, потому что не было эпоса; только некоторые отдельные боги природы, в разных местностях, почитались как основатели древнейших учреждений, союзов и городов. Сюда относятся древнейшие цари (Фавн, Пик, Латин, Эней, Иул, Ромул, Нума и др.), изображаемые не столько как герои войн и битв, сколько как устроители государств и законодатели. И в этом отношении латинские сказания сложились не без влияния греческой эпической формы, в которую облекалась вообще значительная часть римского религиозного материала. Особой характеристичной чертой этих героев было то, что, хотя они и представлялись доисторическими деятелями, но оканчивали свою жизнь не смертью, а исчезновением неизвестно куда (сюда относился термин non comparuit). Такова была, по преданию, судьба Энея, Латина, Ромула, Сатурна и др. Герои Италии не оставляют после себя потомства, как мы видим это в греческих сказаниях; хотя некоторые римские фамилии и вели свое происхождение от героев (Фабии от Геркулеса, Юлии от Аскания), но из этих преданий не создалось генеалогических сказаний; с их отголоском сохранилось лишь несколько литургических гимнов и застольных песен. Лишь с проникновением в римскую духовную жизнь греческих форм и идей получили развитие римские генеалогические сказания, слагавшиеся и распространявшиеся, в угоду римской аристократии, греческими риторами и грамматиками, нашедшими себе приют в Риме в качестве гостей, друзей и рабов: учителей и воспитателей. Римские боги были нравственнее греческих. Римляне сумели подчинить дисциплине все силы человека и обратить их к одной цели возвеличению государства; сообразно с этим, и римские боги, опекая человеческую жизнь, были защитниками справедливости, права собственности и др. человеческих прав. Оттого нравственное влияние римской религии было велико, особенно в период расцвета римской гражданственности. Похвалы набожности древних римлян мы встречаем у большинства римских и греческих писателей, особенно у Ливия и Цицерона; сами греки находили, что римляне наиболее благочестивый народ во всем мире. Хотя их благочестие и было наружное, однако, оно доказывало уважение к обычаям, а на этом уважении покоилась основная добродетель римлян патриотизм.
3789. Античная наука, возникновение первых научных программ
Философия

Идея это некоторое конструктивное начало-вещи, ее прообраз, парадигма, порождающая модель, принцип конструирования вещи. Идея это старые мифологические боги, переведенные на абстрактно-всеобщий, философско-категориальный язык. Вместе с тем идея это и некоторое общее понятие, некоторое обобщение. Но это такое обобщение, которое характеризуется почти математической предельностью, это такой предел абстрагирования, идеализации вещи, за которым вещь уже теряет свои существенные признаки. Объективный идеализм Платона состоит не столько в том, что идеи являются обобщением вещей, существующим вне этих вещей, а в том, что идеи это активный, конструктивный, порождающий базис самих вещей, такое исходное начало, без которого сама вещь существовать не может. Мир идей (или идеальный мир) это реальность, которая существует, хотя и далеко от земного мира, но не на бесконечном расстоянии от него. Никто из богов или героев не пребывал в этом мире. Мир идей, идеальный мир первичен по отношению к миру чувственных вещей, материальному миру. Материальный мир произведен от идеального. Материальный мир - это сфера, в которой уже происходит затухание конструктивной активности идей, ее уменьшение, сокращение, затемнение и проч. То, что в мире идей характеризуется идеальной формой, в материальном мире характеризуется напластованием случайных, индивидуальных, неповторимых свойств конкретных чувственных вещей. И чем дальше от земли и ближе к миру идей, тем стабильнее, устойчивее, неподвижнее организован мир. Так, далекие звезды отличаются стабильностью, неизменностью, неподвижностью. На уровне планетных сфер уже появляется неустойчивость, подвижность, нестабильность. А в самом мире земных вещей конструктивное идеальное начало ослабевает в такой мере, что вещи повсеместно становятся изменчивыми, движущимися, индивидуализированными, разнообразными и неповторимыми и т.п.
3790. Античная пластика
Культура и искусство

Греческая скульптура к тому времени, когда она вполне выявила своеобразие, очень резко отличалась от скульптурных изображений, принадлежащих Древнему Востоку, спутать ее с ними невозможно даже самому неискушенному взгляду, настолько различия здесь огромны. Если быть точным, то древневосточную пластику и к скульптуре можно отнести только условно. По существу же изображения, которые воспринимаются нами как скульптура, таковой не являются. Под скульптурой мы привыкли понимать род изобразительного искусства наряду с живописью, рисунком, графикой и т.п. Между тем практически вся древнеегипетская пластика, а она вовсе не является исключением, носит культовый характер. Она связана с культом фараона и древнеегипетских богов и имеет отношение к заупокойному культу. Как культовый феномен пластика образует единое целое не столько с другими изобразительными формами, сколько с ритуальными действиями и мифологическими текстами. Это становится очевидным при обращении к конкретным феноменам древнеегипетской пластики. Представим себя рассматривающими, например, колоссы египетского фараона Рамсеса II, изваянные для грандиозного храма в Абу-Симбеле. Конечно же, поразят чудовищные размеры колоссов. Мы можем изумляться и восхищаться мастерством ваятелей, или, скажем, нас поразит непроницаемое величие застывших лиц изображений фараонов. До тех пор, пока наша соотнесенность с колоссами будет вызывать у нас реакции, подобные перечисленным, о каком-то их настоящем понимании говорить преждевременно, оно останется чисто внешним, поверхностным, не схватывающим того, для чего эти колоссы создавались. Чтобы пробиться к их подлинному восприятию, нужно попытаться ощутить, что перед тобой изображения реального бога, который во всей реальности и божественности правил Верхним и Нижним Египтом и который каким-то мистическим образом навсегда связан со своим изображением. Ощутив действительное присутствие в храме божества, присутствие, которое воплощено в камне именно как божественное, остается, хотя бы мысленно, пасть перед ним ниц и только потом медленно, благоговейно поднять голову для лицезрения священной особы Рамсеса II. Нам неизвестно в точности, как вели или должны были вести себя древние египтяне, когда подходили к статуям фараонов в храме Абу-Симбела, но типологически их реакция была сходной с описанной нами. Иначе и быть не могло, так как изваяния Рамсеса II вовсе не рассчитаны на их чисто эстетическое восприятие. Оно в принципе не должно быть "горизонтальным", когда я - человек - разглядываю эту вот статую и оцениваю ее. Поскольку я человек, т.е. раб, такого права на разглядывание у меня нет, нет и душевных ресурсов для этого. Бога вообще не разглядывают, перед ним благоговеют, ему внемлют и поклоняются, с ним соотносятся "вертикально". Подобная культовая и ритуальная соотнесенность с колоссом Рамсеса II обеспечивается не просто тем, что в его лице изображен фараон, но также самим характером изображения. Его громадные размеры подчеркивают несоизмеримость раба-человека и божественного царя. Очень важно, что Рамсес II восседает на троне. Для него нет ничего привычнее такого изображения царственной особы. Но зададимся вопросом: так ли уж она естественна для человека? На бытовом, обыденном, т.е. собственно человеческом уровне, делать на троне нечего. На стул или кресло садятся отдохнуть или придвигают их к столу для трапезы, чтения и т.п. Совсем для других надобностей служит трон. Точнее, у него только одна роль - быть знаком власти, выделять властителя из числа присутствующих. Но не просто человека среди людей, а того, кто или человеком вовсе не является, или представительствует не только за себя как человека. Иными словами, пребывание на троне связано с обожествлением человека или его причастностью к божественному миру. Понятно, что колосс Рамсеса II здесь не исключение. Наряду с громадностью размеров колосса трон подчеркивает, что перед нами божество. Причем в аспекте его власти и господства. Самое, наверное, впечатляющее в изображении фараонов не их размеры, позы, убранство, а выражения лиц. В них поражает, что это не лицо выражает себя, а лицом выражается нечто.
3791. Античная программа построения наук
История

"Природа, говорит Аристотель, есть известное начало и причина движения и покоя для того, чему она присуща первично, по себе, а не по совпадению" [6, с. 23]. Под природой понималась реальность, позволяющая объяснить изменения и движения, происходящие сами собой ("естественные" изменения, как стали говорить потом в Новое время), а не в силу воздействия человека. Поскольку источником изменений, происходящих сами собой, в конечном счете мог быть только бог, природа мыслилась одновременно и как живое, органическое и сакральное целое. Например, Небо у Аристотеля это и небо, и источник всех изменений и движений, и перводвигатель, как причина этих изменений, а также божество, созерцающее (мыслящее) само себя. Следуя выработанному им методу установления начал рассуждения (родов бытия) и определения иерархии этих начал (от первых, самых общих, ко вторым, менее общим), Аристотель ищет самое первое начало и источник всех наблюдаемых человеком движений и изменений. Именно такое начало он и называет "природой". Поскольку самодвижение Аристотель считал не существующим, зато всегда различал движущее и движимое, он приходит к идее неподвижного "перводвигателя": "Необходимо должно существовать нечто вечное, что движет как первое... и должен существовать первый неподвижный двигатель" [6, с. 153]. Далее Аристотель, апеллируя к тому, что в природе движение существовало всегда, доказывает следующее положение: "...первый двигатель движет вечным движением и бесконечное время. Очевидно, следовательно, что он неделим, не имеет ни частей, ни какой-либо величины" [6, с. 168-171]. Что же может быть источником всех движений и изменений, быть неподвижным, не иметь ни частей, ни величины, двигать вечным движением и бесконечное время? Ответ, как известно, Аристотель дает неожиданный и парадоксальный: первый двигатель это божественный разум (Единое), живое деятельное существо, бытие которого есть "мышление о мышлении", т.е. рефлексия. [См.: 5, с. 5, 211; 6, с. 153, 171]. Итак, природа по Аристотелю это первое начало движения и божественный разум ("предмет желания и предмет мысли, они движут (сами) не находясь в движении"). Именно бог вложил в природу прообразы (идеи, сущности) всех вещей и изделий. Если человек, занимаясь наукой, узнавал "начала" и "причины" вещей, т.е. прообразы их, он мог затем и создать (выявить в материале) соответствующие вещи. Но лишь постольку, поскольку они были сотворены богом и помещены в природу в виде "начал" и "причин".
3792. Античная риторика и периоды ее становления в России
Культура и искусство

·%20(%d0%bb%d0%b0%d1%82.%20<http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9B%D0%B0%D1%82%D0%B8%D0%BD%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B9_%D1%8F%D0%B7%D1%8B%D0%BA>%20dispositio),%20%d0%bf%d1%80%d0%b5%d0%b4%d0%bf%d0%b8%d1%81%d1%8b%d0%b2%d0%b0%d0%bb%d0%b0%20%d0%bf%d0%be%d1%80%d1%8f%d0%b4%d0%be%d0%ba%20%d1%80%d0%b0%d1%81%d0%bf%d0%be%d0%bb%d0%be%d0%b6%d0%b5%d0%bd%d0%b8%d1%8f%20%d1%87%d0%b0%d1%81%d1%82%d0%b5%d0%b9.%20%d0%97%d0%b4%d0%b5%d1%81%d1%8c%20%d0%be%d0%b1%d1%89%d0%b8%d0%b5%20%d1%82%d0%b5%d0%bd%d0%b4%d0%b5%d0%bd%d1%86%d0%b8%d0%b8%20%d1%81%d0%b8%d1%81%d1%82%d0%b5%d0%bc%d1%8b%20%d0%be%d0%b1%d0%be%d0%b7%d0%bd%d0%b0%d1%87%d0%b0%d0%bb%d0%b8%d1%81%d1%8c%20%d1%81%20%d1%82%d1%80%d1%83%d0%b4%d0%be%d0%bc.%20%d0%a1%d1%80%d0%b5%d0%b4%d0%bd%d0%b5%d0%b2%d0%b5%d0%ba%d0%be%d0%b2%d0%b0%d1%8f%20%d1%80%d0%b8%d1%82%d0%be%d1%80%d0%b8%d0%ba%d0%b0%20%d0%bd%d0%b8%d0%ba%d0%be%d0%b3%d0%b4%d0%b0%20%d0%b2%d1%81%d0%b5%d1%80%d1%8c%d0%b5%d0%b7%20%d0%bd%d0%b5%20%d0%b7%d0%b0%d0%bd%d0%b8%d0%bc%d0%b0%d0%bb%d0%b0%d1%81%d1%8c%20%d0%bf%d1%80%d0%be%d0%b1%d0%bb%d0%b5%d0%bc%d0%be%d0%b9%20%d0%be%d1%80%d0%b3%d0%b0%d0%bd%d0%b8%d1%87%d0%bd%d0%be%d0%b3%d0%be%20%d1%81%d0%be%d1%87%d0%b5%d1%82%d0%b0%d0%bd%d0%b8%d1%8f%20%d1%87%d0%b0%d1%81%d1%82%d0%b5%d0%b9.%20%d0%9e%d0%bd%d0%b0%20%d0%be%d0%b3%d1%80%d0%b0%d0%bd%d0%b8%d1%87%d0%b8%d0%b2%d0%b0%d0%b5%d1%82%d1%81%d1%8f%20%d0%bd%d0%b5%d1%81%d0%ba%d0%be%d0%bb%d1%8c%d0%ba%d0%b8%d0%bc%d0%b8%20%d1%8d%d0%bc%d0%bf%d0%b8%d1%80%d0%b8%d1%87%d0%b5%d1%81%d0%ba%d0%b8%d0%bc%d0%b8%20%d0%b8%20%d1%81%d0%b0%d0%bc%d1%8b%d0%bc%d0%b8%20%d0%be%d0%b1%d1%89%d0%b8%d0%bc%d0%b8%20%d0%bf%d1%80%d0%b5%d0%b4%d0%bf%d0%b8%d1%81%d0%b0%d0%bd%d0%b8%d1%8f%d0%bc%d0%b8,%20%d0%be%d0%bf%d1%80%d0%b5%d0%b4%d0%b5%d0%bb%d1%8f%d1%8f%20%d1%81%d0%ba%d0%be%d1%80%d0%b5%d0%b5%20%d0%bd%d0%b5%d0%ba%d0%b8%d0%b9%20%d1%8d%d1%81%d1%82%d0%b5%d1%82%d0%b8%d1%87%d0%b5%d1%81%d0%ba%d0%b8%d0%b9%20%d0%b8%d0%b4%d0%b5%d0%b0%d0%bb,%20%d0%bd%d0%b5%d0%b6%d0%b5%d0%bb%d0%b8%20%d1%81%d0%bf%d0%be%d1%81%d0%be%d0%b1%d1%8b%20%d0%b5%d0%b3%d0%be%20%d0%b4%d0%be%d1%81%d1%82%d0%b8%d0%b6%d0%b5%d0%bd%d0%b8%d1%8f.%20%d0%9d%d0%b0%20%d0%bf%d1%80%d0%b0%d0%ba%d1%82%d0%b8%d0%ba%d0%b5%20%d0%be%d1%82%20%d1%81%d1%80%d0%b5%d0%b4%d0%bd%d0%b5%d0%b2%d0%b5%d0%ba%d0%be%d0%b2%d0%be%d0%b3%d0%be%20%d0%bf%d0%be%d1%8d%d1%82%d0%b0%20%d1%82%d1%80%d0%b5%d0%b1%d1%83%d0%b5%d1%82%d1%81%d1%8f%20%d0%bd%d0%b5%d0%b7%d0%b0%d1%83%d1%80%d1%8f%d0%b4%d0%bd%d0%b0%d1%8f%20%d1%82%d0%b2%d0%be%d1%80%d1%87%d0%b5%d1%81%d0%ba%d0%b0%d1%8f%20%d0%bc%d0%be%d1%89%d1%8c,%20%d1%87%d1%82%d0%be%d0%b1%d1%8b%20%d0%bf%d1%80%d0%b5%d0%be%d0%b4%d0%be%d0%bb%d0%b5%d1%82%d1%8c%20%d1%8d%d1%82%d0%be%20%d0%bf%d1%80%d0%b5%d0%bf%d1%8f%d1%82%d1%81%d1%82%d0%b2%d0%b8%d0%b5%20%d0%b8%20%d0%b4%d0%be%d1%81%d1%82%d0%b8%d1%87%d1%8c%20%d0%b3%d0%b0%d1%80%d0%bc%d0%be%d0%bd%d0%b8%d0%b8%20%d0%b8%20%d1%80%d0%b0%d0%b2%d0%bd%d0%be%d0%b2%d0%b5%d1%81%d0%b8%d1%8f%20%d0%b2%20%d0%b4%d0%bb%d0%b8%d0%bd%d0%bd%d0%be%d0%bc%20%d1%82%d0%b5%d0%ba%d1%81%d1%82%d0%b5.%20%d0%97%d0%b0%d1%87%d0%b0%d1%81%d1%82%d1%83%d1%8e%20%d0%be%d0%bd%20%d0%b2%d1%8b%d1%85%d0%be%d0%b4%d0%b8%d1%82%20%d0%b8%d0%b7%20%d0%bf%d0%be%d0%bb%d0%be%d0%b6%d0%b5%d0%bd%d0%b8%d1%8f,%20%d0%b2%d1%8b%d1%81%d1%82%d1%80%d0%b0%d0%b8%d0%b2%d0%b0%d1%8f%20%d0%b8%d0%bc%d0%b5%d1%8e%d1%89%d0%b8%d0%b5%d1%81%d1%8f%20%d0%b2%20%d0%bd%d0%b0%d0%bb%d0%b8%d1%87%d0%b8%d0%b8%20%d1%8d%d0%bb%d0%b5%d0%bc%d0%b5%d0%bd%d1%82%d1%8b%20%d0%b2%20%d1%81%d0%be%d0%be%d1%82%d0%b2%d0%b5%d1%82%d1%81%d1%82%d0%b2%d0%b8%d0%b8%20%d1%81%20%d0%be%d0%bf%d1%80%d0%b5%d0%b4%d0%b5%d0%bb%d0%b5%d0%bd%d0%bd%d1%8b%d0%bc%d0%b8%20%d1%87%d0%b8%d1%81%d0%bb%d0%be%d0%b2%d1%8b%d0%bc%d0%b8%20%d0%bf%d1%80%d0%be%d0%bf%d0%be%d1%80%d1%86%d0%b8%d1%8f%d0%bc%d0%b8:%20%d1%82%d0%b0%d0%ba%d0%b0%d1%8f%20%d0%bf%d1%80%d0%b0%d0%ba%d1%82%d0%b8%d0%ba%d0%b0%20%d0%bd%d0%b5%20%d0%b2%d0%bf%d0%b8%d1%81%d1%8b%d0%b2%d0%b0%d0%b5%d1%82%d1%81%d1%8f%20%d0%b2%20%d0%b0%d0%bd%d1%82%d0%b8%d1%87%d0%bd%d1%83%d1%8e%20%d1%80%d0%b8%d1%82%d0%be%d1%80%d0%b8%d0%ba%d1%83,%20%d0%be%d0%b4%d0%bd%d0%b0%d0%ba%d0%be%20%d0%b2%20%d0%b3%d0%bb%d0%b0%d0%b7%d0%b0%d1%85%20%d1%81%d1%80%d0%b5%d0%b4%d0%bd%d0%b5%d0%b2%d0%b5%d0%ba%d0%be%d0%b2%d0%be%d0%b3%d0%be%20%d0%ba%d0%bb%d0%b8%d1%80%d0%b8%d0%ba%d0%b0%20%d0%b5%d1%91%20%d0%be%d0%bf%d1%80%d0%b0%d0%b2%d0%b4%d1%8b%d0%b2%d0%b0%d0%bb%d0%be%20%d1%81%d1%83%d1%89%d0%b5%d1%81%d1%82%d0%b2%d0%be%d0%b2%d0%b0%d0%bd%d0%b8%d0%b5%20%d1%87%d0%b8%d1%81%d0%bb%d0%be%d0%b2%d1%8b%d1%85%20%c2%ab%d0%b8%d1%81%d0%ba%d1%83%d1%81%d1%81%d1%82%d0%b2%c2%bb,%20%d0%be%d1%81%d0%be%d0%b1%d0%b5%d0%bd%d0%bd%d0%be%20%d0%bc%d1%83%d0%b7%d1%8b%d0%ba%d0%b8%20<http://ru.wikipedia.org/w/index.php?title=%D0%9C%D1%83%C2%AD%D0%B7%D1%8B%D0%BA%D0%B0&action=edit&redlink=1> (musica).">Диспозиция <http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%94%D0%B8%D1%81%D0%BF%D0%BE%D0%B7%D0%B8%D1%86%D0%B8%D1%8F> (лат. <http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9B%D0%B0%D1%82%D0%B8%D0%BD%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B9_%D1%8F%D0%B7%D1%8B%D0%BA> dispositio), предписывала порядок расположения частей. Здесь общие тенденции системы обозначались с трудом. Средневековая риторика никогда всерьез не занималась проблемой органичного сочетания частей. Она ограничивается несколькими эмпирическими и самыми общими предписаниями, определяя скорее некий эстетический идеал, нежели способы его достижения. На практике от средневекового поэта требуется незаурядная творческая мощь, чтобы преодолеть это препятствие и достичь гармонии и равновесия в длинном тексте. Зачастую он выходит из положения, выстраивая имеющиеся в наличии элементы в соответствии с определенными числовыми пропорциями: такая практика не вписывается в античную риторику, однако в глазах средневекового клирика её оправдывало существование числовых «искусств», особенно музыки <http://ru.wikipedia.org/w/index.php?title=%D0%9C%D1%83%C2%AD%D0%B7%D1%8B%D0%BA%D0%B0&action=edit&redlink=1> (musica).
3793. Античная скульптура
Культура и искусство

Но уже полностью разоблачителен при всей своей благородной сдержанности портрет преемника Тиберия Калигулы (Копенгаген, Глиптотека), убийцы и истязателя, в конце концов заколотого своим приближенным. Жуток его пристальный взгляд, и чувствуешь, что не может быть пощады от этого совсем молодого властителя (он закончил двадцати девяти лет свою страшную жизнь) с наглухо сжатыми губами, любившего напоминать, что он может сделать все, что угодно: и с кем угодно. Верим мы, глядя на портрет Калигулы, всем рассказам о его бесчисленных злодеяниях. «Отцов он заставлял присутствовать при казни сыновей, пишет Светоний, за одним из них он послал носилки, когда тот попробовал уклониться по нездоровью; другого он тотчас после зрелища казни пригласил к столу и всяческими любезностями принуждал шутить и веселиться». А другой римский историк, Дион, добавляет, что, когда отец одного из казнимых «спросил, можно ли ему хотя бы закрыть глаза, он приказал умертвить и отца». И еще у Светония: «Когда вздорожал скот, которым откармливали диких зверей для зрелищ, он велел бросить им на растерзание преступников; и, обходя для этого тюрьмы, он не смотрел, кто в чем виноват, а прямо приказывал, стоя в дверях, забирать всех...». Зловеще в своей жестокости низколобое лицо Нерона, самого знаменитого из венценосных извергов Древнего Рима (мрамор, Рим, Национальный музей).
3794. Античная традиция о Дримаке
История

Обстановка, которую Нимфодор застал на Хиосе, могла живо напомнить ему о Сицилии и о недавно пережитых волнениях: обилие сельскохозяйственных рабов, которые на Хиосе, как и в Сицилии, представляли собой готовый материал для восстания; частые побеги рабов и грабежи" которым они подвергали поместья окрестных землевладельцев; наконец, постоянная угроза восстаний рабов. О ней свидетельствует оракул, на который в рассказе Нимфодора ссылается Дримак: борьба хиосских рабов никогда не прекратится, так как она угодна божеству. Нимфодор наблюдал на Хиосе поклонение святилищу "Благосклонного героя", в котором приносили жертвы как беглые рабы, так и их хозяева. Он записал легенды, связанные с этой святыней хиосцев. Он собрал рассказы жителей Хиоса о восстании рабов под водительством Дримака, хотя и воспринял их не без сомнения (см. выше). Весь этот разношерстный и разновременный материал Нимфодор осмыслил и скомпоновал по-своему. Образцом ему послужило памятное для него восстание сицилийских рабов. Отсюда стремление Нимфодора выделить и усилить те черты в рассказах хиосцев, которые ярче всего напоминают Сицилию. Может быть, сравнение Дримака с царем было продиктовано тем, что царем называл себя вождь сицилийского восстания. (Привкус ранних легенд, записанных Нимфодором, проступает в употреблении титула "стратег" в применении к тому же Дримаку.) Свой рассказ о культе Дримака Нимфодор, возможно, конструирует по аналогии с сицилийским образцом, выделяя черты, роднящие легенды о "Благосклонном герое" с культом Паликов.
3795. Античная философия
Философия

Ïðè âñåõ ñóùåñòâåííûõ ðàçëè÷èÿõ ôèëîñîôñêèõ ñèñòåì àíòè÷íîñòè èì ñâîéñòâåííû íåêîòîðûå îáùèå ÷åðòû, îáóñëîâëåííûå èõ ïðèíàäëåæíîñòüþ ê àíòè÷íîìó òèïó ðàáîâëàäåëü÷åñêîé ôîðìàöèè è åäèíîìó ñîöèîêóëüòóðíîìó êîìïëåêñó. Ïðåæäå âñåãî ñëåäóåò îòìåòèòü, ÷òî ñòàíîâëåíèå è ðàçâèòèå àíòè÷íîé ôèëîñîôèè áûëî ñâÿçàíî ñ âûñâîáîæäåíèåì îò ìèôîëîãè÷åñêèõ ïðåäñòàâëåíèé î ìèðå è ÷åëîâåêå è ñ ïåðåõîäîì ê èõ ðàöèîíàëüíîìó ïîñòèæåíèþ, òî åñòü ñ ïåðåõîäîì îò «Ìèôà ê Ëîãîñó». Ñâîåîáðàçíîé ÷åðòîé àíòè÷íîé ôèëîñîôèè ÿâëÿëàñü òàêæå åå ïåðâîíà÷àëüíî òåñíàÿ ñâÿçü ñ ó÷åíèÿìè î ïðèðîäå, âûñòóïàâøàÿ â âèäå íàòóðôèëîñîôèè. Â õîäå äèôôåðåíöèàöèè ïîñëåäíåé ïðîèñõîäèò âûäåëåíèå ñàìîñòîÿòåëüíûõ íàóê è ôèëîñîôèè êàê îñîáîãî êîìïîíåíòà äóõîâíîé êóëüòóðû. Õàðàêòåðíîé ÷åðòîé àíòè÷íîé ôèëîñîôèè ÿâëÿåòñÿ êîñìîöåíòðèçì. Öåíòðàëüíûì ýëåìåíòîì ýòîãî òèïà ìèðîâîççðåíèÿ ñòàëî ó÷åíèå î êîñìîñå, âêëþ÷àþùåì â ñåáÿ ïðèðîäó, ëþäåé è áîãîâ. Âàæíîé ÷åðòîé ýòîé ôèëîñîôèè ÿâëÿåòñÿ òàêæå òî, ÷òî â íåé íà îñíîâå ñîçåðöàòåëüíîñòè âûðàáàòûâàåòñÿ ïåðâàÿ èñòîðè÷åñêàÿ ôîðìà äèàëåêòèêè. Êîñìîñ ìûñëèòñÿ êàê íàõîäÿùèéñÿ âî âçàèìîñâÿçè åãî ñîñòàâíûõ ÷àñòåé, â èçìåíåíèè, äâèæåíèè, ñòàíîâëåíèè. Â îòëè÷èå îò äðåâíåâîñòî÷íîé ôèëîñîôèè, êîòîðàÿ ñòðåìèëàñü ê ïðàêòè÷åñêîé ïîëåçíîñòè, ê ñîöèàëüíî-ïñèõîëîãè÷åñêîé è ýòè÷åñêîé ïðîáëåìàòèêå, àíòè÷íàÿ ôèëîñîôèÿ ëèøü íà çàêàòå ñâîåãî ñóùåñòâîâàíèÿ âûõîäèò íà ýòó ïðîáëåìàòèêó, ïåðåõîäÿ îò îáùåìåòàôèçè÷åñêèõ ïðîáëåì ê ñîöèàëüíî-ýòè÷åñêîé ïðîáëåìàòèêå è óãëóáëåíèþ âî âíóòðåííèé ìèð ÷åëîâåêà.
3796. Античная философия
Философия

Метафизика Аристотеля. Критика идей Платона: Он считал, что Платон совершил принципиальную ошибку, приписав самостоятельное существование тому, что самостоятельно существовать не может; идеи не могут существовать вне предметов. По мнению Аристотеля, задача философии - постижение бытия, но не бытия как вот того или вот этого: конкретного человека, конкретной вещи, конкретной мысли, а бытия самого по себе, бытия как сущего. Философия должна отыскать нематериальные причины сущего, обосновать вечные сущности. Сущее, как единство материи и формы, есть субстанция. Становление субстанции является процессом перехода от материи как бытия потенциального к форме как актуальному бытию, который сопровождается снижением потенциальности материи посредством детерминации ее формой. Эта актуализация потенциальности (возможности) осуществляется посредством действия четырех видов причин: материальная, формальная (первообраз, то, во что превращается вещь), движущая (источник движения), целевая (то ради чего вещь существует, конечная цель). Все четыре причины стремятся к самореализации. Это дает основание характеризовать учение Аристотеля как концепцию динамической и целесообразной природы. Материя - чистая возможность (потенция). Чистая форма, форма форм, чистая действительность (акт) - Бог, перводвигатель (мысль о мысли, мышление, делающее предметом самое себя, свое самопознание). Бог вечен и неподвижен, но он - источник движения и оформления мира, воплощение единства и устойчивости мира.
3797. Античная философия Аристотеля
Философия

Философия возникла в рабовладельческом обществе как наука, объединяющая всю совокупность знаний человека об объективном мире и о самом себе, что было вполне естественно для низкого уровня развития знаний на ранних этапах человеческой истории. В ходе развития общественно-производственной практики и накопления научных знаний происходил процесс „отпочкования" отдельных наук от философии и одновременно выделение ее в самостоятельную науку. Философия как наука возникает из необходимости выработки общего взгляда на мир, исследования его общих начал и законов, из потребности в рационально обоснованном методе мышления о действительности, в логике и теории познания. В силу этой потребности вопрос об отношении мышления к бытию выдвигается в философии на первый план, так как то или иное его решение лежит в основе всей философии, в основе метода и логики познания. С этим связана и поляризация философии на два противоположных направления - на материализм и идеализм; промежуточное положение между ними занимает дуализм. Борьба материализма и идеализма проходит основной нитью через всю историю философии, составляет одну из ее движущих сил. Эта борьба тесно связана с развитием общества, с экономическими, политическими и идеологическими интересами классов. Уточнение специфической проблематики философской науки привело в ходе ее развития к вычленению в самой философии различных сторон в качестве более или менее самостоятельных, а иногда и резко различных разделов. С момента оформления философии в качестве одной из форм общественного сознания начала определяться и структура философского знания. Уже в период Древнего общества достаточно четко определились ее такие структурные элементы, как онтология - учение о бытии, гносеология - учение о познании, диалектика - учение о развитии, социальная философия - учение об обществе, логика, этика, эстетика, история философии. В процессе развития философии они обогащали свое содержание, сформировались такие структурные элементы философского знания, как учение о методах и формах научного познания, философия культуры, философия науки, философия техники. В настоящее время философская теория - это сложная система знаний, основным содержанием которой являются наиболее общие принципы бытия и познания, законы функционирования и развития объективного, бесконечного в своих проявлениях мира. Она раскрывает культурно-историческое единство человечества, обосновывает критически-рациональный подход к процессам и явлениям, необходимость разумного начала во взаимодействии человека с миром, доказывая, что человек является не случайным явлением.
3798. Античная философия в контексте "научных" и вненаучных форм знаний
Философия

Таким образом, вряд ли справедливо полагание традиции, в которой принято приписывать грекам "восхитительную безмятежность (serenity)", позволяющую им "с олимпийским спокойствием созерцать страсть со стороны, подходя к ней с эстетической точки зрения. ...Не все греки, но большинство из них были людьми, обуреваемыми страстями, несчастливыми, людьми, боровшимися с собой, увлеченные интеллектом по одному пути, а страстями - по другому; они были наделены воображением, чтобы постигать небо, и своевольным притязанием, творящим ад. У них было правило "золотой середины" ("nothing too much"), но в действительности они были невоздержанны во всем: в чистом мышлении, в поэзии, в религии, в грехе. Именно сочетание интеллекта и страсти делало их великими, пока они оставались таковыми, и никто не преобразовал бы так мир на все будущие времена, как они. Их прототипом в мифологии является не Зевс Олимпиец, но Прометей, принесший с неба огонь и претерпевший за это вечные муки". Чтобы избежать некоторой односторонности, прозвучавшей в этом опыте реконструкции психологии греков, Рассел отмечает, что не все греки, конечно, были такими. На самом деле сосуществовали две тенденции: эмоциональная (мистическая; религиозная) и эмпирическая (рационалистическая). Рационалистическую традицию по мысли Б. Рассела, представляли первые ионийские философы, а также Аристотель. Заканчивая реконструкцию того психологического типа, который впервые индуцировал философствование, Бертран Рассел делает вывод: "Мы более или менее знаем, что именно образованный грек воспринимал от своего отца, но мы знаем очень мало о том, что он в свои самые ранние годы усваивал от матери, которая в значительной степени была отгорожена от цивилизации, приносившей удовольствия одним лишь мужчинам. Кажется вероятным, что даже в лучшие времена образованные афиняне при всем своем рационализме, ясно выражавшемся в сознательных умственных процессах, сохраняли усвоенный с детства и от традиции более примитивный образ мышления и чувства, которому всегда было суждено доминировать в напряженные периоды времени. Поэтому любой упрощенный анализ греческого мировоззрения вряд ли будет правильным". Таким образом, сознание древнего грека было разорвано мужским (творческим, разрушительным) и женским (консервативным, охраняющим) началом его натуры. Таким образом, если принять, что философия является порождением античной культуры, феноменом, ранее не встречающимся в других культурах, то тем самым, философия представляет качественное выражение особенностей, присущих исключительно греческой цивилизации. Философия есть свидетельство радикального отличия греческой цивилизации от восточных культур. Философия является выражением и, одновременно, конституирующим основанием эллинской культуры.
3799. Античная философия в контексте "научных" и вненаучных форм знания
Философия

Таким образом, вряд ли справедливо полагание традиции, в которой принято приписывать грекам "восхитительную безмятежность (serenity)", позволяющую им "с олимпийским спокойствием созерцать страсть со стороны, подходя к ней с эстетической точки зрения. ...Не все греки, но большинство из них были людьми, обуреваемыми страстями, несчастливыми, людьми, боровшимися с собой, увлеченные интеллектом по одному пути, а страстями - по другому; они были наделены воображением, чтобы постигать небо, и своевольным притязанием, творящим ад. У них было правило "золотой середины" ("nothing too much"), но в действительности они были невоздержанны во всем: в чистом мышлении, в поэзии, в религии, в грехе. Именно сочетание интеллекта и страсти делало их великими, пока они оставались таковыми, и никто не преобразовал бы так мир на все будущие времена, как они. Их прототипом в мифологии является не Зевс Олимпиец, но Прометей, принесший с неба огонь и претерпевший за это вечные муки". Чтобы избежать некоторой односторонности, прозвучавшей в этом опыте реконструкции психологии греков, Рассел отмечает, что не все греки, конечно, были такими. На самом деле сосуществовали две тенденции: эмоциональная (мистическая; религиозная) и эмпирическая (рационалистическая). Рационалистическую традицию по мысли Б. Рассела, представляли первые ионийские философы, а также Аристотель. Заканчивая реконструкцию того психологического типа, который впервые индуцировал философствование, Бертран Рассел делает вывод: "Мы более или менее знаем, что именно образованный грек воспринимал от своего отца, но мы знаем очень мало о том, что он в свои самые ранние годы усваивал от матери, которая в значительной степени была отгорожена от цивилизации, приносившей удовольствия одним лишь мужчинам. Кажется вероятным, что даже в лучшие времена образованные афиняне при всем своем рационализме, ясно выражавшемся в сознательных умственных процессах, сохраняли усвоенный с детства и от традиции более примитивный образ мышления и чувства, которому всегда было суждено доминировать в напряженные периоды времени. Поэтому любой упрощенный анализ греческого мировоззрения вряд ли будет правильным". Таким образом, сознание древнего грека было разорвано мужским (творческим, разрушительным) и женским (консервативным, охраняющим) началом его натуры. Таким образом, если принять, что философия является порождением античной культуры, феноменом, ранее не встречающимся в других культурах, то тем самым, философия представляет качественное выражение особенностей, присущих исключительно греческой цивилизации. Философия есть свидетельство радикального отличия греческой цивилизации от восточных культур. Философия является выражением и, одновременно, конституирующим основанием эллинской культуры.
3800. Античная философия. Демокрит
Философия

Человек для Демокрита-это не только душа и тело, это целый микрокосмос. Внешне мы знаем человека, однако, мы должны понять то, что нам в нём не ясно. В поиске ответа на этот вопрос Демокрит видел смысл жизни любого философа. Процесс познания человека состоит из ощущений и из разумного познания. Первое, чувственное познание, Демокрит считает “тёмным”, так как оно затемняется обманом ощущений. Второе же, разумное познание, он называет “светлым”, так как оно глубже проникает в суть вещей. Эти два пути познания, через ощущения и разум, выступают у Демокрита как два уровня познания, высший и низший. Причём они взаимно дополняют друг друга. Это говорит о том, что Демокрит, хотя и несознательно, но оперировал понятием порога ощущения. По его мнению, например, нет в природе острого вкуса, а возникает он лишь во “мнении”, когда на органы чувств воздействует вещество, атомы которого острые, угловатой формы. Таким образом, все ощущения (тёплое и холодное, цвет, вкус, запах) существуют лишь “во мнении”, а “по истине” существуют атомы и пустота. В этом и есть трудность познания - разум не может найти истину без чувств, а чувствам доверять нельзя. Трудность познания обуславливает также индивидуальные чувства человека. Демокрит, сознавая всю сложность отношений субъекта к объекту, ставил важную проблему, получившую в философии Нового времени название проблемы “первичных и вторичных качеств”. Первичные качества - это фигура, порядок и положение атомов. Они существуют и постигаются разумом. Вторичные качества это свойства вещей, воспринимаемые чувственно (тепло, холод, запах и т.д.). Они существуют “во мнении”. Один из первых в Древней Греции Демокрит создал логическое учение. Суть логического учения Демокрита заключается в том, что критериями истины являются “совершенное ощущение”, “совершенный разум”, чувственная практика. Выступая против чистого дедуктивного метода, Демокрит стал основоположником индуктивной логики. Демокрит разделял всё живое на то, что существует по необходимости, на то, что возможно и на то, что в равной степени существует или не существует (например, человек уезжает или не уезжает). Применяя метод разделения сложного на более простые компоненты, Демокрит выделял элементы мышления. Такие как, чувственное восприятие и суждения. Часто Демокрит пользовался и методом аналогии.

Blog

Информация