Авторефераты по всем темам >>
Авторефераты по филологии
Конфликты идентичностей в посттрадиционной России
Автореферат докторской диссертации по филологии
|
Страницы: | 1 | 2 | 3 | |
СКАЧАТЬ ОРИГИНАЛ ДОКУМЕНТАВо втором параграфе Конфликтогенная природа советской идентичности отмечается, что при внешней модернизационной ориентации (консервативная модернизация) традиционализм советскости заключался в доминировании авторитарно-патерналистских ориентаций, инструментальной (идеологической) интернационализации и отсутствии консолидированного гражданского общества с устойчивыми неформальными связями между автономными социокультурными общностями и их идентичностями.
Противоречивость советской идентичности отражает традиционалистскую амбивалентность российского общественного сознания в абсолютизации крайностей: бинарные оппозиции противоборство - единение, традиция - обновление составляют онтологический фундамент и базовые антропологические свойства отечественной культуры, обусловившие специфику постсоветских конфликтов идентичностей. По мнению В.С. Мартьянова и А.Г. Вишневского, СССР представлял собой альтернативную версию западного модерна, который понимается как завершающий этап Просвещения, предполагающий такие признаки культуры как индустрия, всеобщее образование, легитимность политического режима в глазах большинства населения. Отсутствие посттрадиционных проектов обновления отечественного варианта Первого модерна, ориентированных на будущее, ведет к тому, что новый политический режим все чаще на уровне риторики, практик, институтов симулирует возвращение традиционалистских идентичностей и архетипов, характерных для прошлых эпох.
В параграфе делается вывод о наличии двух уровней конфликтного самосознания у советских людей: одновременной идентификации себя как представителя собственного этноса и представителя надэтнической, интернациональной общности - советского народа. Противоречивый симбиоз изоляционизма и интеграции, узкогруппового и макросоциального уровней коллективной идентичности является одной из фундаментальных антропологических характеристик советскости.
Согласно ленинско-сталинской концепции нации, этническая идентичность была жестко увязана с проживанием на конкретной территории. Советскими идеологами декларировалась идея о том, что у каждой территории есть своя коренная нация (этнос, проживающий в союзных и автономных республиках). Институциональным воплощением подобного представления стала конфликтогенная этнотерриториальная модель советской надэтнической общности.
Советский Союз был идеократическим государством с латентно конфликтными отношениями между центром и периферией, с декларативно интернациональной культурой и слабо интегрированными этническими культурами народов СССР. Деструктивным моментом доктрины советского патриотизма стало конфликтогенное сочетание взаимоисключающих компонентов: идеологического надэтнического этатизма и элементов политизированной этничности (этнотерриториальный принцип), объединенных традиционалистским лэсхатологическим мифом о строительстве коммунизма.
В параграфе обосновано, что фундирующее конфликты идентичностей базовое противоречие советской культуры заключалась в дихотомии мифологизирующих социальное бытие коммунистических идей и повседневной жизни советских людей, не воспроизводившейся в лобъяснительных моделях советской общественной науки. Биполярность как основание конфликтности советской идентичности отражают глубинную амбивалентность традиционалистского самосознания. Э. Морен обращает внимание на экзистенциальную оппозицию сопротивление - сотрудничество в советской жизни, когда гражданское сопротивление поддерживает в функциональном состоянии систему, которой оно же противостоит. Помогая в конечном итоге функционировать экономико-социальной машине, такое сопротивление, неустанно борясь с Аппаратом, продлевает ему жизнь, поскольку Аппарат поставил его себе на службу.
В зависимости от традиционалистской иерархии этнических идентичностей в советском социокультурном пространстве, советские люди располагали разными возможностями доступа к политическим ресурсам, что ограничивало возможность активной гражданской идентификации. Во многих случаях этническая идентичность означала на практике разные стартовые возможности в советском обществе (при официально декларируемом этническом паритете, эгалитаризме и интернационализме в соответствии с советскими демократическими принципами).
Анализируя идентификацию советского человека с коллективными целями, советские идеологи выявили специфически советский тип индивидуального поведения - когда человек преследует групповые цели в отсутствие группового давления или ожидаемого вознаграждения и не попадает в рамки дилеммы конформизм или автономия. В реальности можно говорить о внутренней конфликтогенной идентификации советских людей: homo sovieticus отождествлял свое повседневное ля с коллективистскими ценностями только под внешним институциональным давлением и при условии угрозы насилия. Отсутствие гражданского общества было осязаемым фактом советской повседневности: перестройка началась с признания того, что в обществе существует плюрализм интересов, ценностей и идентичностей.
Непреодолимый конфликт между советской демократизацией (отголоски лоттепели) и авторитаризмом (лзастой) обозначил начало кризиса советскости, перекинувшегося и на все сферы постсоветской жизни и, в конечном итоге, разрушившего СССР. Десакрализация советской власти была обусловлена кризисом и стигматизацией советскости вследствие того, что в условиях существования конфликтогенной системы жесткого идеологического контроля способом выживания человека становилась аполитичность или ритуальная политическая активность.
В третьем параграфе Социокультурная трансформация советскости как основание постсоветских конфликтов идентичностей отмечается, что советскость, сконструированная на основе конфликтогенной дихотомии надэтнического и этнотерриториального принципов в советской национальной политике, была жизнеспособной только в традиционалистских условиях авторитаризма. Несмотря на создание идеологической общности советский народ, предпосылки этнополитической фрагментации (латентной конфликтности) были не только не элиминированы, но легитимировались советской властью. После распада тоталитарной идеологии и партийной вертикали, когда государственная идентичность перестала транслироваться, бывший советский человек оказался в ситуации кризиса коллективной идентичности. В ситуации ценностного кризиса и распада надэтнической советскости российскому человеку пришлось ставить перед собой острый вопрос о выборе новой коллективной идентичности, отвечающей модернизационным вызовам посттрадиционной культуры, интеграционной и антиконфликтогенной по содержанию.
Социалистический коллективизм как семантико-идеологическое ядро советскости с распадом СССР престал быть официально-традиционалистской идеологемой. Советский коллективизм постепенно утратил присущие ему героико-революционные, псевдорелигиозные, харизматические коннотации, однако это не означало, что амбивалентные советские ценности, воплощенные в идеократической автаркии, патерналистском мышления и феномене страха объективности в понимании общественной жизни (А.А. Зиновьев), перестали играть символическую роль в структуре негативной конфликтной идентичности постсоветского человека.
Трансформация социокультурной идентичности становится проблемой в переломные эпохи истории, когда меняются фундаментальные ценности. На антропологический портрет постсоветского человека повлиял революционный характер кризиса советскости, когда прежняя культура на глазах распадалась, являя пример реконструкции аморфной социальности как генератора радикального традиционалистского возрождения в посткоммунистической России.
Постсоветский синдром кризисов и конфликтов идентичностей можно объяснить наличием острого ценностного противоречия между институциональным демократическим строительством, необходимостью рефлексивной модернизации, конструированием интеграционной идентичности и традиционалистской мобилизацией (антимодернизационным сопротивлением) этнических идентичностей.
В условиях затяжного постсоветского кризиса российский человек оказывается в отчужденном социокультурном пространстве, которое не предусматривает для гражданина устойчивого места и, соответственно, устойчивой гражданской идентичности. В аморфном конфликтогенном пространстве не оформляются ни гражданские ценности, ни мотивы созидательной деятельности, ни структуры социального будущего. Закономерный результат конфликтного состояния постсоветского общества - групповой аттитюд как фактор конфликтов идентичностей. Вместо устойчиво институционализированных связей и отношений (гражданская идентичность) российский человек вовлекается в частично институционализированные (традиционалистское возрождение); в системе постсоветских социокультурных симулякров человек играет роли не естественно обусловленные его реальным положением и объективными интересами, а предложенные ему как объекту манипуляций. Следствием постсоветских конфликтов идентичностей являются деградация гражданского самосознания, недоверие населения к политическим и правовым институтам, автаркия, культурный изоляционизм.
Стремление к преодолению культурно-идентификационного кризиса, обеспечению безопасности и сохранению идентичности - такое же экзистенциальное, как и стремление к сохранению жизни. Атрибутом безопасности в посткоммунистическом мире является формирование гражданского общества: постсоветский человек как носитель новых гражданских ценностей нуждается в безопасности и устойчивой общекультурной идентичности. Радикальный партикуляризм этнокультурных идентичностей и, как следствие, их сопротивление посттрадиционной модернизации становятся главными источниками постсоветских конфликтов идентичностей.
Российское реформирование совмещается с попытками реанимации элементов советской идеологии, что находит свое преломление в неотрадиционалистском политическом и культурном мышлении. Конфликтогенный ценностно-мировоззренческий эклектизм как сущностная черта постсоветских конфликтов идентичностей одновременно заявил о себе как о символе и этнорелигиозного возрождения, и реконструкции авторитарных идей в посттрадиционной России. И.Г. Яковенко говорит о возрождающемся в России ХХI века средневековом досекулярном сознании, которое конструирует лидеологическую идентичность - УправославныйФ, УправоверныйФ, Усоветский человекФ. Нация же - явление Нового времени. Она принадлежит секулярной эпохе, в которой религиозные убеждения становятся частным делом каждого человека. Национальная идентичность принципиально внерелигиозна.
Традиционалистская реконструкция советскости и политизация этничности формируют мощный фундамент затяжных конфликтов идентичностей, аннигилирующих контракт взаимопротекции как добровольно принимаемый гражданский договор, обеспечивающий безопасность социальной жизни (лонтологическую безопасность - Э. Гидденс). А.С. Ахиезер отмечает, что ценностно-мировоззренческие конфликты в российской культуре обусловлены противоречием между мифологической, инверсионно-эмоциональной и линтеллектуальной, рационально-медиационной формами мышления, которое раскалывает смысловое поле культуры.
В параграфе делается вывод о том, что в постсоветской России, унаследовавшей конфликтогенность прежней коллективной идентичности в ситуации традиционалистской мобилизации этничностей и кризиса гражданской альтернативы, факт усиления культурного партикуляризма свидетельствует о слабости демократических институтов и общекультурной интеграции. Наряду с паллиативной демократизацией кризисным моментом постсоветской трансформации явился устойчивый лэтнический приватизм. Угрожающий общественной безопасности этнополитический партикуляризм как традиционалистская активность вне контроля правовых и гражданских институтов принимает в постсоветские десятилетия форму острых конфликтов идентичностей, перерастающих в кровопролитные этнические войны.
В третьей главе Конфликты идентичностей и российские посттрадиционные трансформации, содержащей четыре параграфа, анализируется взаимосвязь между посттрадиционными трансформациями, безопасностью и интеграционной идентичностью как способом преодоления социокультурных конфликтов на региональном и общероссийском уровнях.
В первом параграфе Конфликтные идентичности и проблемы безопасности отмечается, что важным компонентом обеспечения безопасности в посттрадиционных культурах является интеграция на основе гражданской идентичности. Присутствие в культуре посттрадиционной России конфликтогенных авторитарных и этнонационалистических сегментов, когда, с одной стороны, символический возврат к прежней модели коллективной идентичности (патерналистской советскости) и, с другой - политизация возрождаемой этничности имеют целью конструирование изоляционистских проектов традиционализма, ставит проблему общественной безопасности в прямую связь с защитой как общегражданской, так и этнокультурных идентичностей (дилемма групповой и гражданской безопасности).
Конфликтная (стигматизированная) социокультурная идентичность как реакция на институциональный распад советскости и следствие традиционалистского сопротивления этнокультурных общностей модернизационным процессам становится угрозой общественной безопасности посттрадиционнойа России. Стигматизированная коллективная идентичность указывает на актуализацию негативной (конфликтной) идентичности. Содержание стигматизированной идентичности заключается в конструировании и выборе конфликтогенных идеологий лэтнополитической безопасности, для которых характерно эклектичное сочетание взаимоисключающих ценностей и смыслов (авторитаризма и демократии, этнонационализма и гражданства).
Как этнополитическая идеология узкогрупповая безопасность мифологизирует этнокультурные и религиозные идентичности, превращает их в свидетельство метафизической истинности, вступая в жесткую конфронтацию с неистинными и враждебными идеологиями. В посттрадиционной России на государственном и региональном уровне за заботой о сохранении и безопасности этнокультурной общности и ее идентичности скрывается задача легитимации автократических и этнополитических тенденций, имплицитно конфликтогенных для посттрадиционной модели гражданской идентичности.
Этнокультурная идентичность входит в круг важнейших ценностей человека, а представления о безопасности этничности влияют на оценку людьми социальной безопасности. При этом безопасность этнических идентичностей и их носителей в поликультурном сообществе обеспечивается базовой безопасностью гражданского общества. В свою очередь безопасность гражданской идентичности является главным объектом и условием общественной безопасности демократического государства. Задача общественной (гражданской) безопасности в полиэтнических сообществах - не абсолютизировать этнокультурные и этнополитические идентичности, не выстраивать конфликтогенные, основанные на социальном неравенстве и этническом исключении, иерархии лэтнических объектов безопасности, но формировать общекультурную идентичность на основе принципов интеграции и солидарности.
В параграфе показано, что понятие лобщественная безопасность трактуется как состояние устойчивого функционирования и воспроизводства социокультурных субъектов модернизационного развития, поддерживаемое с помощью легитимной институциональной и культурной среды. Феномен общественной безопасности имеет выраженную аксиологическую сторону: социальный субъект осуществляет оценку угроз и вызовов безопасности в аспекте посттрадиционной системы ценностей.
В России создание посттрадиционной системы общественной безопасности имеет безусловное значение для преодоления конфликтов идентичностей: система общественной безопасности придает общий цивилизационный вектор развитию этнических и гражданских отношений от практики баланса сил к практике баланса идентичностей. В процессе создания такой системы посттрадиционная Россия может значительно снизить ценностное противостояние этнических культур. Стратегия обеспечения общественной безопасности должна включать комплекс мероприятий, направленных на преодоление региональных конфликтов идентичностей, конструирование и трансляцию консолидирующей полиэтническое сообщество общекультурной идентичности.
В параграфе делается вывод, что в модернизирующейся на основе рационально-секулярных ценностей России в латентной форме сохраняются традиционалистские черты советскости и политизированной этничности, вызывая глубинные конфликты идентичностей и указывая на продолжающийся кризис в конструировании безопасного гражданского проекта социокультурной идентичности. В полиэтническом российском обществе, когда в конфликты идентичностей активно вовлекаются культурные и религиозные различия, стратегия управления должна строиться не на подавлении различий или на исключении этнокультурных идентичностей, а на принципах преодоления конфликтов посредством обеспечения безопасности гражданской идентичности.
Во втором параграфе Социокультурные конфликты как угрозы гражданской идентичности обосновывается вывод о том, что конфликты идентичностей в российской культуре обусловливаются нерефлексивным характером традиционализации и отсутствием гражданского идентификационного метанарратива, который бы интегрировал традиционность и постсовременность в единую систему посттрадиционной безопасности.
Социокультурное пространство формирования посттрадиционной системы общественной безопасности оказывается настолько размытым, что какие-либо институционализированные формы коллективной интеграции и гражданской солидарности оказываются малоустойчивыми: совокупность ценностей социокультурных групп линституционализируется в форме противоборствующих мировоззрений и стереотипов, генерирующих новые конфликты идентичностей, вызывая регрессию гражданского самосознания в направлении к конфликтогенным идиомам.
В условиях политизации этнических идентичностей, угрожающей гражданскому самосознанию, российское социокультурное пространство превращается в арену манифестированных конфликтов идентичностей, принимающих насильственные и кровопролитные формы. В посттрадиционной России возникает субстанциальное противоречие между безопасностью модернизирующегося общества и эскалацией социокультурных конфликтов.
В конфликтах идентичностей онтологической ценностью противоборствующих сторон становятся ориентация на деструкцию и агрессивное выражение враждебности. Реалистические конфликты (конфликты интересов) протекают менее деструктивно и легче поддаются урегулированию (Л. Козер). Нереалистические социокультурные конфликты (конфликты идентичностей) лишены рационализированных предметных претензий. Они возникают как развязка глубинного ценностно-идентификационного кризиса и как результат избыточного напряжения.
Эскалация социокультурной фрустрации (напряженности) в контексте традиционалистского сопротивления модернизационным процессам в посттрадиционной России приводит к нарушению интеграционных механизмов гражданской идентификации, разрушению системной целостности общественной безопасности и саморегуляции. Напряженность, сопровождающая возникновение конфликтной ситуации, выступает в качестве этапа, определяющего дальнейшее развертывание конфликта либо в направлении его превращения в позитивный конфликт - рациональный, конструктивный, либо в негативный конфликт - иррациональный, деструктивный, разрушительный, включающий в этом случае элементы конфронтации, насилия, принуждения и подавления (Е.И. Степанов).
В основе конфликтов идентичностей лежат разногласия сторон относительно сравнительной значимости и безопасности коллективных идентичностей. Этнокультурные группы не могут пойти на компромиссы в отношении своей идентичности или других фундаментальных групповых ценностей. В этой связи возникает необходимость общекультурной интеграции на основе гражданской идентичности как взаимного признания равенства значимости базовых потребностей и фундаментальных ценностей каждой из конфликтующих сторон, а также совместного решения общих проблем. Лежащая в основании безопасности посттрадиционной России гражданская идентичность снижает этнокультурную конфликтность: уменьшается потребность объяснения неэтнических проблем с помощью этничности, тем самым элиминируются негативная стереотипизация образов других и неприятие инаковости культур.
В параграфе обосновано, что формирование посттрадиционной системы гражданской безопасности, преодоление культурных предрассудков, детрадиционализация в процессе рефлексивной социокультурной модернизации - основные условия формирования общекультурного метанарратива интеграционной идентичности в посттрадиционной России. Ценности творческой активности и культурного плюрализма вырастают из субстанциальных оснований модернизирующегося общества, являются атрибутами многомерности и диалогичности посттрадиционной культуры, служат гармонизации межкультурных отношений и максимально полному самовыражению и самореализации личности.
В третьем параграфе Интеграционная идентичность в контексте преодоления конфликтов в посттрадиционной России отмечается, что преодоление конфликтов идентичностей и формирование системы общественной безопасности возможны при условии конструирования и трансляции интеграционной гражданской идентичности. Для формирования общекультурного метанарратива гражданская интеграция - необходимое условие многомерной, рефлексивной, рационально-светской модернизации посткоммунистической России, завершающей традиционалистские проекты советскости и этнонационального возрождения.
В посттрадиционных культурах конструирование интеграционной идентичности кристаллизуется вокруг региональных и глобальных институтов легитимного гражданского управления, в образе которых глобальное гражданское общество идентифицирует себя как цивилизационного актора, тем самым растет культурная интеграция и солидарность (У. Бек). Р. Даль выделяет четыре базовых критерия гражданской идентичности - степени легитимного вовлечения граждан в деятельность по управлению политической и социальной системой (гражданским обществом): 1) активный интерес гражданина к происходящим событиям; 2) моральная озабоченность - осознание гражданином важности социально-политического решения; 3) высокая информированность - степень осведомленности гражданина в области политической жизни; 4) социальная активность - степень прямого участия гражданина в осуществлении политики. Теоретическим фундаментом интеграционной гражданской идентичности является классическая модель гражданства Т.Х. Маршалла, включающая: 1) гражданские права (служащие для защиты человека от произвола власти и государства); 2) политические права (позволяющие индивиду участвовать в гражданском самоуправлении); 3) социальные и коллективные права (гарантирующие личности нормативный уровень благосостояния).
Способы преодоления конфликтов идентичностей, отражающих противоречия между этнокультурными ценностями и гражданской идентичностью, должны учитывать следующие положения: 1) применение принципа сохранения культурных идентичностей наряду с индивидуальными и гражданскими ценностями зависит от уровня опасности конфликтов между групповыми и гражданскими идентичностями; 2) применение принципа защиты этнокультурных идентичностей должно усиливать гражданскую идентичность, а не ослаблять ее (рефлексивный плюрализм способствует целенаправленному формированию у различных этнокультур, наряду с сохранением собственной идентичности, интеграционной гражданской идентичности); в) российская гражданская нация должна строиться на основе общественной консолидации и безопасности, чтобы гармонизировать и защищать, а не дискриминировать другие культурные идентичности, усиливая их традиционалистское сопротивление.
Интеграционный (антиконфликтогенный) потенциал гражданской идентичности в посттрадиционной России означает, что статус гражданина дает носителям этнокультурных идентичностей равный и справедливый доступ к публичной сфере в качестве коллективных акторов и индивидуальных граждан. В этом случае российская гражданская идентичность воспринимается представителями этнокультур как безопасный идентификационный ресурс, а не как препятствие, от ограничений которого следует избавляться любыми возможными способами, в том числе террором и конфликтами. Конструктивно регулирующая культурные противоречия гражданская идентичность становится основанием провенции как способа трансформации конфликтов идентичностей - упреждающего воздействия на конфликтную среду путем социокультурных изменений и лцивилизирования противоречий (Дж. Бертон).
Интеграционная гражданская идентичность подразумевает рационально-равноправные социальные отношения и гражданский мир, моральную общность идей и ценностей, в основе которых лежат тактичность, лонтологические доверие и лонтологическая безопасность (Э. Гидденс) как гражданский категорический императив посттрадиционной культуры.
В диссертации делается вывод о том, что формирование и трансляция интеграционной идентичности, формирующей устойчивые связи между социокультурными общностями, имеет фундаментальное значение для преодоления конфликтов идентичностей: гражданская идентичность создает условия для редукции неуправляемых нереалистических конфликтов идентичностей и их трансформации в управляемые и разрешаемые реалистические конфликты интересов. Вероятность преодоления конфликтов идентичностей в посттрадиционной России зависит от добровольно принятой и осознанной гражданской позиции, причём значимым оказывается не только правовой статус человека, но и способность к социокультурной интеграции на основе гражданского сотрудничества и культурного диалога.
В четвертом параграфе Региональная специфика конфликтов идентичностей отмечается, что посттрадиционное развитие северокавказского региона происходит в условиях традиционалистского сопротивления российским модернизационным процессам, перетекающего в затяжные конфликты идентичностей.
В начале нового века произошла деэскалация вооруженных конфликтов, однако радикальный этнонационализм, активизирующий конфликты идентичностей, свидетельствует об институциональной деградации гражданской культуры и дестабилизации демократических процессов в регионе. Гражданская моральная ответственность сменяется мобилизацией традиционализма: фундаментализм становится важнейшим инструментом конфликтной активности. Региональная традиционализация и изоляционистская регионализация в условиях затяжных конфликтов идентичностей не позволяют обеспечить устойчивое формирование интеграционной идентичности. Оставаясь неразрешёнными, региональные конфликты, начавшиеся как конфликты интересов, превращаются в конфликты идентичностей, аннигилирующие человеческую моральность и порождающие новый виток насилия, вероятность преодоления которого существенно снижается. Эскалация конфликтов идентичностей и их перерастание в вооруженную борьбу на Северном Кавказе ставят на грань самоуничтожения не только регион, но и страну в целом.
Северокавказский регион характеризуется как реалистическими, так и нереалистическими конфликтами, однако доминируют конфликты идентичностей, перетекающие в насильственные конфликты-схватки (А. Рапопорт). Э. Гидденс определяет регионализацию как имплицитно конфликтогенный фактор: специфическая региональная неравномерность, сочетающаяся с медленными темпами социокультурных изменений, может способствовать наращиванию противоречий и появлению искаженных последствий.
Конфликты идентичностей на Северном Кавказе характеризуются традиционно-аффективным типом взаимодействий (М. Вебер), а также отсутствием реальной предметности (Л. Козер), что делает эти конфликты эмоционально нагруженными и трудноразрешимыми: они формируются и как ценность, и как средство; негативные культурные стереотипы не позволяют вести мирный диалог, несмотря на множественные инициативы и декларированные намерения.
Региональные социокультурные особенности конфликтов идентичностей предопределяют всю совокупность угроз и опасностей, влияющих на безопасность посттрадиционной России. Системный кризис, вызванный затяжными конфликтами идентичностей на региональном уровне, может быть преодолен целенаправленным конструированием интеграционной гражданской идентичности, культивированием таких важнейших элементов гражданской культуры, как рационализированное восприятие чужих идентичностей и формирование антиконфликтогенного гражданского дискурса в этнических сообществах.
В диссертации делается вывод о том, что социокультурная специфика конфликтов идентичностей на Северном Кавказе обусловлена острым мировоззренческим противоречием между статичным (этнорелигиозная традиционализация) и динамичным (рационально-светская модернизация) социокультурным воспроизводством и заключается в конструировании и мобилизации радикальных коллективных идентичностей. Этническая иерархия как фактор конфликтов идентичностей на Северном Кавказе становится источником формирования традиционалистских проектов фундаментализма и этнонационализма. Трансформационные процессы развиваются асимметрично, реакция различных этнических общностей на модернизацию и культурную унификацию бывает враждебной, что усиливает конфликты идентичностей. Также в качестве факторов, определяющих специфику конфликтов на Северном Кавказе, выступают фрагментация и дезинтеграция социокультурного пространства региона. Традиционализация и регионализация на Северном Кавказе приобретают выраженный конфликтогенный характер, препятствуя формированию общероссийской системы социальной безопасности и развитию устойчивой гражданской идентичности.
В Заключении подводятся итоги диссертационного исследования, дается общая характеристика авторской концепции конфликтов идентичностей как социокультурных конфликтов посттрадиционной России, определяются перспективы их дальнейшего изучения.
III. ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ ОТРАЖЕНО В СЛЕДУЮЩИХ ПУБЛИКАЦИЯХ:
Монографии
1. Попов М.Е. Российская идентичность: векторы развития в контексте национальной безопасности. - Ставрополь: Изд-во СГУ, 2009. - 318 с.
2. Попов М.Е. Конфликты идентичностей в посттрадиционной России: общероссийский и региональный аспекты. - Ставрополь: Изд-во СГУ, 2011. - 312 с.
3. Попов М.Е. Взаимодействие макросоциальных идентичностей в современном мире: теоретические аспекты // Проблемы гражданской и этнокультурной идентичности: коллективная монография / Под ред. А.Б. Багдасаровой, В.Р. Чагилова. - Гл. 1.3. - Невинномысск: Изд-во НГГТИ, 2007. - С. 36-57.
4. Попов М.Е., Авксентьев В.А. Modus Vivendi российской идентичности: региональная безопасность как деконструкция конфликтов идентичностей // Региональные конфликты и проблемы безопасности Северного Кавказа: кол. монография / Под ред. Г.Г. Матишова, В.А. Авксентьева. - Гл. 4.1. - Ростов-на-Дону: Изд-во ЮНЦ РАН, 2008. - С. 180-189.
а
Работы, опубликованные в ведущих рецензируемых научных журналах и изданиях, определенных Высшей аттестационной комиссией
5. Попов М.Е., Авксентьев В.А. Макросоциальные идентичности в России XXI века: конфликтность и векторы развития // Обозреватель - Observer. - 2006. - № 8. Ца С. 17-25.
6. Попов М.Е., Авксентьев В.А. Конфликтные идентичности в современной России: от советскости и далее // Социально-гуманитарные знании. - 2007. - № 3. - С. 195-209.
7. Попов М.Е. Иденфикационная безопасность России - способ предотвращения межэтнических конфликтов // Социально-гуманитарные знания. - 2008. - № 4. - С. 182-197.
8. Попов М.Е., Багдасарова А.Б. Гражданская и этнокультурная идентичность в образовательном пространстве современной России // Обсерватория культуры. - 2007. - № 5. - С. 110-114.а
9. Попов М.Е. Конфликты идентичностей и общественная безопасность в посттрадиционном мире // Вестник Ставропольского государственного университета. - 2009. - Вып. 61. - Ч. 2. - С. 82-88.
10. Попов М.Е. Этнокультурная специфика конфликтов идентичностей в современном мире // Культурная жизнь Юга России. - 2009. - № 3. - С. 26-29.
11. Попов М.Е. Безопасность российской культуры и конфликты идентичностей // Обсерватория культуры. - 2009. - №4. - С. 28-32.а
12. Попов М.Е., Авксентьев В.А. Конфликты идентичностей как вызовы безопасности:а к концептуализации парадигмального конфликта // Вестник Ставропольского государственного университета. - 2009. - Вып. 64 - Ч. 2. - С. 137-142.
13. Попов М.Е. Конфликты идентичностей и общественная безопасность // Конфликтология. - 2010. - № 1. - С. 29-40.
Статьи и брошюры
14. Попов М.Е. Надэтническая общность: особенности советской идентичности // Актуальные проблемы социогуманитарного знания: сборник научных трудов. - Вып. X. - Ч. III. - М.: Прометей, 2002. - С. 226-331.
15. Попов М.Е. Социокультурная идентичность советского человека: опыт формирования надэтнической общности // Толерантность и проблема идентичности: материалы ежегодник Российского психологического общества. - Т. 9. - Вып. 4. - Москва-Ижевск: Изд-во Российского психологического общества, 2002. - С. 26-32.
16. Попов М.Е. Постсоветская идентичность: перспективы российской национальной политики // Этнические конфликты и их урегулирование: взаимодействие науки, власти и гражданского общества: сборник научных трудов. - Москва-Ставрополь: Изд-во СГУ, 2002. - С. 491-499.
17. Попов М.Е. Советская идентичность: опыт и проблемы наднациональной общности // Социально-экономическая реальность и политическая власть: сборник статей. - Москва-Ставрополь: Изд-во ИСПИ РАН, 2004. - С. 233-239.
18. Попов М.Е. Макросоциальная идентичность и российский контекст: сущность, содержание, типология // Научные труды Пятигорского филиала Российского торгово-экономического университета. Социокультурные исследования. - Ч. 1. - Пятигорск: Изд-во ПФ РТЭУ, 2004. - С. 57-76.
19. Попов М.Е. Надэтническая идентичность в условиях политической трансформации российского общества // Проблемы политической самоорганизации и стабильности в российском обществе: материалы Всероссийской научной конференции. - Краснодар: Изд-во КубГУ, 2004. - С. 246-252.а
20. Попов М.Е. Проблема надэтнической идентичности: история и современность // Актуальные проблемы социогуманитарного знания: сборник научных трудов. - Вып. XIII. - М.: Век книги - 3, 2004. - С. 115-116.
21. Попов М.Е. Формирование надэтнических идентичностей как путь снижения этнической конфликтности в посткоммунистическом социуме // Региональные конфликты в контексте глобализации и становления культуры мира: сборник научных материалов. - Москва - Ставрополь: Изд-во СГУ, 2006. ЦС. 261-274.а а
22. Попов М.Е. Векторы развития макросоциальных идентичностей в полиэтничных обществах // Этнические проблемы современности: материалы 51 научно-методической конференции Университетская наука - региону. - Вып. 11. - Ставрополь: Изд-во СГУ, 2006. - С. 55-58.
23. Попов М.Е. Социокультурная идентичность в глобализирующемся российском социуме: основные векторы развития // Проблемы адаптации к процессам глобализации: страновый, общенациональный и локальный уровни: сборник статей и докладов межрегиональной научно-практической конференции. - Невинномысск: Изд-во НГГТИ, 2006. - С. 232-243.
24. Попов М.Е. Советская идентичность в национальном и этническом измерениях // Философское осмысление социально-экономических проблем: междунар: сборник научных материалов. - Вып. 10. - Волгоград: Изд-во ВолгГТУ, 2006. - С. 435-441.
25. Попов М.Е. Будущее российской идентичности - национализм, ксенофобия или путь к снижению этнической конфликтности? // Бюллетень отдела социально-политических проблем Кавказа Южного научного центра РАН. - Ставрополь: Изд-во СГУ, 2006. - С. 140-142.
26. Попов М.Е. Российская цивилизация в поисках идентичности: новый идентификационный проект и российская полиэтничная специфика // Проблема субъектов российского развития: материалы Международного форума Проекты будущего: междисциплинарный подход. - М.: Когито-Центр, 2006. - С. 225-231.
27. Попов М.Е. Метаморфозы надэтнической идентичности: советскость, этничность и российская гражданская нация // Национальная идентичность России и демографический кризис: материалы Всероссийской научной конференции. - М.: Научный институт, 2007. - С. 607-617.
28. Попов М.Е. Российский идентификационный проект: гражданская идентичность как путь к снижению этнической конфликтности // Конфликтология. - 2006. - № 4. - С. 170-181.а
29. Попов М.Е. Гражданский идентификационный проект в современной России // Гражданская идентичность и патриотическое воспитание в полиэтническом регионе: материалы 52-й ежегодной научно-методической конференции. - Ростов-на-Дону: Изд-во ЮНЦ РАН, 2007. - С. 160-164.аа
30. Попов М.Е. В поисках позитивной идентичности: проблемы надэтнической идентификации и российская полиэтничность // Вектор идентичности на постсоветском пространстве: материалы Международного круглого стола. - Ростов-на-Дону: ЮНЦ РАН, 2007. - С. 183-202.аа
31. Попов М.Е. Российская идентичность в современном политическом процессе: консолидация и конфликт // Политический процесс в условиях подготовки к избирательным кампаниям 2007-2008 гг. в Российской Федерации: сборник научных материалов. - Казань: Изд-во Слово, 2007. - С. 130-136.а
32. Попов М.Е. Надэтническая идентичность: опыт формирования гражданского общества и российская полиэтничная специфика // Публичное пространство, гражданское общество и власть: опыт развития и взаимодействия: сборник научных материалов. - М.: Изд-во РОССПЭН, 2008. - С. 82-93.
33. Попов М.Е. Конфликты идентичностей и российский идентификационный проект // Социальные конфликты: экспертиза, прогнозирование, технологии разрешения. Региональные конфликты: моделирование, мониторинг, менеджмент: сборник научных статей. - Вып. 22. - Ставрополь: Изд-во СГУ, 2007. - С. 98-108.
34. Попов М.Е. Конфликты идентичностей в контексте региональной и национальной безопасности России // Взаимодействие народов и культур на Юге России: история и современность: сборник научных статей. - Ростов-на-Дону: Изд-во ЮНЦ РАН, 2008. - С. 60-66.
35. Попов М.Е., Авксентьев В.А. аТрансформация российской идентичности в контексте национальной и региональной безопасности // Национальная идентичность России и демографический кризис: материалы II Всероссийской конференции. - М.: Научный эксперт, 2008. - С. 358-366.
36. Попов М.Е. Российская идентичность в сфере безопасности: к деэскалации парадигмальных конфликтов // Этнические проблемы современности. - 2008. - Вып. 13. - С. 53-66.
37. Попов М.Е. Этнофедерализм и конфликты идентичностей на Северном Кавказе в контексте национальной и региональной безопасности России // Современный федерализм: российские проблемы в сравнительной перспективе: труды Всероссийской научно-практической конференции. - СПб.: Изд-во СПбГУ, 2008. - С. 169-171.
38. Попов М.Е. Конфликты идентичностей в сфере социальной стабильности и региональной безопасности на Северном Кавказе // Проблемы консолидации народов Северного Кавказа: материалы Всероссийской научно-практической конференции Современные этнополитические и этноконфессиональные процессы на Северном Кавказе: проблемы и пути решения. - Пятигорск: Изд-во РИА-КМВ, 2008. - С. 121-130.
39. Попов М.Е. Макросоциальная идентичность в системе национальной безопасности России // Национальная идентичность России и демографический кризис: материалы Третьей Всероссийской научной конференции. - Москва: Научный эксперт, 2009. - С. 1564-1579.
40. Попов М.Е. Конфликты идентичностей в контексте региональной и национальной безопасности на Северном Кавказе // Южный федеральный округ: динамика межэтнических отношений в меняющемся этнополитическом пространстве: материалы научно-практической конференции. - Ростов-на-Дону. - Пятигорск: Изд-во СКАГС, 2009. - С. 259 - 268.
41. Попов М.Е. Посттрадиционный мир, конфликты идентичностей и безопасность России // Национальные элиты и проблемы социально-политической и этнополитической стабильности: материалы Всероссийской научной конференции. - Ростов-на-Дону: Изд-во ЮНЦ РАН, 2009. - С. 257-259.
42. Попов М.Е. Конфликты идентичностей и социальная память // Диалог мировоззрений: Коллективная социально-историческая память и вызовы современности: программные и рабочие материалы Х Международного симпозиума. - Нижний Новгород: Изд-во ВВАГС, 2009. - С. 105-107.
43. Попов М.Е. Региональные конфликты и проблема безопасности на Северном Кавказе // Формирование компетенций специалиста, работающего в инновационном режиме в полиэтничном регионе: материалы 54-й научно-практической конференции Университетская наука - региону. - Ставрополь: Изд-во СГУ, 2009. - С. 126-145.
44. Попов М.Е. Конфликты идентичностей и цивилизационные столкновения в сфере безопасности Юга России // Этнические проблемы современности. - 2009. - Вып. 14. - С. 149-156.
45. Попов М.Е. Посттрадиционность vs традиционализм: конфликты идентичностей и гражданская безопасность // Этнические проблемы современности. - 2009. - Вып. 14. - С. 237-250.
46. Попов М.Е. Конфликты идентичностей в сфере национальной безопасности и геополитики Юга России // Геополитика и безопасность. - 2009. - № 2-3 (6-7).Ц С. 62-67.
47. Попов М.Е. Конфликты идентичностей и общественная безопасность //а Конфликтология. - 2009. - №4. - С. 15-27.
48. Попов М.Е. Конфликты идентичностей и безопасность российской цивилизации // Российское общество в современных цивилизационных процессах: сборник научных трудов. - СПб.: Интерсоцис, 2010. - C. 125-133.
49. Попов М.Е. Конфликты идентичностей и региональная безопасность // Регулирование социально-этнических процессов в условиях региональных рисков экстремизма: сборник научных трудов. - Ростов-на-Дону: Изд-во СКАГС, 2010. - С. 268-277.
50. Попов М.Е. Геополитические аспекты региональной безопасности и конфликты идентичностей // Формирование компетенций специалиста, работающего в инновационном режиме в полиэтничном регионе: материалы 55-й научно-практической конференции Университетская наука - региону. - Ставрополь, Изд-во СГУ, 2010. - С. 138-143.
51. Попов М.Е. Конфлкти дентичностей та посттрадицйн трансформац сучасност // Полтичний менеджмент. - 2010. - № 6 (45). - С. 25-34.
52. Попов М.Е. Конфликты идентичностей и этнокультурная интеграция в посттрадиционном мире // Методологические проблемы этнофилософии: материалы научно-практической конференции. - Чебоксары: Изд-во Чуваш. ун-та, 2010. - С. 119-121.
53. Попов М.Е. Конфликты идентичностей и российская модернизация // Проблемы модернизации российской государственности: стратегии, институты, акторы: сборник научных трудов. - Саратов: Изд-во ГОУ ВПО СГАП, 2010. - С. 266-270.
54. Попов М.Е. Конфликты идентичностей и развитие гражданского общества на Северном Кавказе // Системный кризис на Северном Кавказе и государственная стратегия развития макрорегиона: материалы Всероссийской научной конференции. - Ростов-на-Дону: Изд-во ЮНЦ РАН, 2011. - С. 257-260.аа
Тезисы
55. Попов М.Е. Сущность постсовременных культурных идентичностей в полиэтничных обществах // Первый Российский культурологический конгресс: тезисы докладов. - СПб: Эйдос, 2006. - С. 272-273.
56. Попов М.Е. Конфликтующие идентичности в полиэтническом мире: идеология, этничность, гражданская идентичность // VII Конгресс этнографов и антропологов России: доклады и выступления. - Саранск: Изд-во Института этнологии и антропологии РАН, 2007. - С. 134-138.аа
57. Попов М.Е. Трансформации и конфликты идентичностей в посттрадиционном мире // Вторые Ковалевские чтения: материалы научно-практической конференции. - СПб.: Изд-во СПбГУ, 2007. - С. 163-168.а
58. Попов М.Е. Конфликты идентичностей и безопасность макрорегиона // Безопасность Ставрополья: диалог власти и общества: сборник докладов и сообщений III научно-практической конференции. - Ставрополь: Аргус, 2007. - С. 184-187.аа
59. Попов М.Е. Трансформация и конфликты идентичностей в современной России // Россия - Азия: механизмы сохранения и модернизации этничности: материалы Международной научно-практической конференции. - Вып. 3. - Улан-Удэ: Изд-во Бурятского госуниверситета, 2008. - С. 182-183.
60. Попов М.Е. Диалог и конфликты культурных идентичностей в посттрадиционном мире // Культурное многообразие: от прошлого к будущему: тезисы докладов и сообщений Второго Российского культурологического конгресса с международным участием. - СПб.: Эйдос, Астерион, 2008. - С. 302.
61. Попов М.Е. Конфликты идентичностей и локальные сообщества в системе региональной и национальной безопасности России // Третьи Ковалевские чтения: материалы научно-практической конференции. - СПб.: Изд-во СПбГУ, 2008. - С. 232-233.а
62. Попов М.Е. Конфликты идентичностей и безопасность России в глобальном мире // Глобалистика - 2009: пути выхода их глобального кризиса и модели нового мироустройства: материалы Международного научного конгресса. - М.: МАКС Пресс, 2009. - С. 322-325.
63. Попов М.Е. Конфликты этнополитических идентичностей и региональная безопасность России // Изменение в политике и политика изменений: стратегии, институты, акторы: тезисы докладов V Всероссийского конгресса политологов. - М.: Изд-во РАПН, 2009. - С. 336-337.
64. Попов М.Е. Безопасность посттрадиционного мира и конфликты идентичностей // VIII Конгресс этнографов и антропологов России: тезисы докладов. - Оренбург: Изд-во ОГАУ, 2009. - С. 287-288.
65. Попов М.Е. Конфликты идентичностей и культурный диалог в современной России: региональная специфика // Диалог культур в условиях глобализации: материалы XI Международных Лихачевских научных чтений. - Т. 1. - СПб.: Изд-во СПбГУП, 2011. - С. 382.
|
Страницы: | 1 | 2 | 3 | |
Авторефераты по всем темам >>
Авторефераты по филологии