Авторефераты по всем темам  >>  Авторефераты по социологии

Социальная структура и институты российского общества в контексте противоречий глобализации и регионализации

Автореферат докторской диссертации по социологии

СКАЧАТЬ ОРИГИНАЛ ДОКУМЕНТА

Страницы: | 1 | 2 | 3 |

 

Во второй главе СОЦИАЛЬНАЯ МОДЕРНИЗАЦИЯ РОССИЙСКОГО ОБЩЕСТВА: ВЛИЯНИЕ ГЛОБАЛЬНЫХ И РЕГИОНАЛЬНЫХ ТЕНДЕНЦИЙ рассматривается взаимодействие базовых векторов социальной трансформации российского общества конца 90-х - начала 2000-х годов. 2.1. Глобализация как фактор модернизационных изменений. Основной тенденцией развития российского общества становится сосуществование и взаимодействие двух императивов социального развития - глобализации как включения в целостную, взаимосвязанную, интегрированную социальную общность и модернизации как внутренней структурной перестройки общества и экономики. Глобализация выступает требованием времени, фактором, инициирующим ускорение трансформационных процессов. Но простое включение в глобальную экономику не гарантирует модернизации и экономического роста. Важен способ, механизмы включения в нее: 1) наукоемкие отрасли, высокотехнологичное производство, технологические, информационные, управленческие, финансовые услуги, 2) инженерные усовершенствования и на массовый выпуск комплектующих к товарам, производства развитых стран, 3) экспорт сырья. В настоящее время роль РФ в мировой экономической системе сводится к роли поставщика сырья и потребителя продуктов производственного сектора. Данная тенденция нарастала еще в позднесоветские времена. Либеральные реформы 90-х нанесли существенный удар по индустриальному сектору экономики. После дефолта 1998 г.а на некоторое время возобладал внутренне ориентированный рост, но с 2002 г. экспортно-сырьевая модель экономики закрепилась. Включение в глобальную экономику на основе сырьевой модели катастрофично для России, поскольку закрепляет ее отставание от развитых стран. Только органично включившись в новейшие мировые инновационные процессы, наладив высокотехнологическое производство в конкурентных масштабах, Россия может не опасаться вызовов глобальной экономики. Проблемы форсированного создания структур современности - ланклавная модернизация, эрозия ценностно-нормативного пространства, которая проявляется в ценностно-нормативной амбивалентности.

2.2.аа Процессы регионализации и этнические конфликты периода общественной транзиции. Сложность российской ситуации в том, что действие векторов модернизации и глобальной интеграции налагается на процессы дезинтеграции и регионального сепаратизма, охватившие советское, а затем и российское общество в период кризиса конца ХХ века. Предполагалось, что регионализация, приближая власть к народу, будет способствовать полноценной реализации прав и свобод. Поэтому сначала постсоветскую регионализацию пытались рассматривать в качестве синонима демократического процесса.

РФ унаследовала региональную структуру и модель отношений с регионами, принятую в Союзе ССР, в результате которой в одних регионах формировалось региональное иждивенчество, в других - ощущение несправедливой эксплуатации ресурсов (региональная концентрация экологически вредных, высокотоксичных производств, массовые заболевания населения, сокращение жизни, рост смертности, снижение качества жизни). Оба типа региональных настроений усиливали тенденции регионального сепаратизма, в то время как его объективным основанием выступает унаследованная административная структура. Полифункциональная институционализированность регионов, их автономность, независимость друг от друга, почти полное отсутствие горизонтальных связей, их осуществление через властную вертикаль, в условиях ослабления центра и разрушения установленной им региональной иерархии вело к региональному самораспаду и росту этнического сепаратизма.

Этнические конфликты, возникшие на территории России, вызвали усиление внутригосударственных миграционных потоков, на фоне глобальных миграционных потоков. Конфликты, связанные с мигрантами, имеют не столько политическую, этноконфессиональную (хотя этот компонент присутствует), сколько экономическую природу. Основа мигрантофобий - это конкуренция на рынке труда, рост стоимости жилья и преступности. В 90-е годы деиндустриализация российской экономики усилила архаические, натурально-хозяйственные формы жизнеобеспечения населения; происходила демодернизация человеческих ресурсов, технического уклада и социальной структуры. Это проявилось в актуализации клановых структур, институтов общинной самоорганизации и т.д. Однако если начало 90-х представляется этапом тотальной регионализации и формирования автономных, замкнутых на региональном иждивенчестве или анклавной эксплуатации имеющегося регионального ресурса, то в 2000-е годы регионы выступают самостоятельными субъектами интеграции в общемировые процессы, в региональные объединения.

2.3.аа Социальная интеграция/дезинтеграция общества: роль политико-управленческой сферы. Проблема российского общества заключается не столько в разрушении существующих системных связей, сколько в преобладании процессов разрушения, распада связей над процессами выстраивания дублирующих, заменяющих связей в ущерб социальной интеграции. Институциональное пространство российского общества оказалось дезинтегрированным не только по линии столкновения старых и новых институтов, по линии властьЦбизнес, законодательнаяЦисполнительная власти, институты, обеспечивающие региональную замкнутость и требования динамики рынка труда и т.д. Речь идет, прежде всего, о характеристиках субъектов политического управления - политико-бюрократической элите и специфических структурных характеристиках системы государственно-политического управления.

Ключевая особенность российских элит состоит в неразличимости границ между политической элитой и бюрократией. Инструментом ее господства выступал государственный интерес, провозглашаемый в качестве общенациональной цели и ценности. Демократия, частный интерес и частная собственность быстро утратили потенциал объединительной и мобилизующей силы. Новая элита быстро утратила характеристики политически мобилизованного субъекта, превратившись в конгломерат властных группировок, безразличных идее развития. Такая раздвоенная интенциональность деятельности характерна для номенклатурной управленческой элиты: провозгласив социальную цель - формирование массового класса собственников, она реализовывалаа личностные стратегии конвертации власти в собственность по максимально выгодному курсу, демонтируя по ходу структуры, выступавшие инструментами интеграции советского пространства.

Решительное движение от воинствующего децентрализма осуществилось на основе ослабления парламентаризма и закрепления за исполнительной властью лидирующего положения во властной вертикали. В отношении взаимодействия лцентр - регионы начала реализовываться модель лцентрализованной федерации, что требует постоянного восстановления баланса власти, совершенствования распределения компетенций между субъектами различных уровней. В этой логике следует согласиться, что, скорее всего, в стране утвердится третья модель федерализма, для чего необходимо учитывать фактор глобализации и его влияние на структуру общественной системы.

В третьей главе лГлобальные факторы влияния на структуру общественной системы раскрываются институциональные и стратификационные изменения социальной системы российского общества под воздействием глобализационных процессов. 3.1. Институциональное моделирование и системная интеграция России в международные объединения. Анализ показывает, что глобальная интеграция осуществляется двояко: как процесс стихийного приспособления индивидов, социальных групп, организаций, народов и государств к существующим глобальным тенденциям, к социально-экономическим системам других стран, к становящимся социальным практикам глобального производства, обмена, потребления, а также в результате сознательной целенаправленной деятельности различных социальных субъектов по моделированию институциональных структур глобальной интеграции. Первый путь осуществляется как реакция людей и социальных групп на противоречия и разрывы институционального пространства и проявляется в стихийных попытках компенсировать проблемы за счет самоорганизации, создания новых форм жизненной политики. Современная ситуация удивительным образом напоминает период становления европейского модерна, с той разницей, что полем институционального поиска становится глобальный мир, а не западноевропейская ойкумена - к тому же институциональная трансформация современного глобального мира в духе модернити в существенной части несет в себе проектный замысел.

Сложность, многогранность, конфликтность, противоречивость облика глобализации означает необходимость учитывать в ходе институционального моделирования системы международной интеграции наиболее значимых тенденций. Первая из них - усиление глобальной взаимозависимости мира, при ослаблении механизмов институционально-системной интеграции. Вторая - ослабление институционально-системной интеграции за счет несистемных компонентов или элементов другого системного уровня (неотрадиционность, неоархаика, неформальные структуры и др.). Третья - усиление ряда институциональных структур модерна, традиции, архаики как средства защиты агентов, не обладающих ресурсами глобальной конкуренции. Еще один тренд - это приспособление многочисленных этнических, национальных структур и практик к доминирующим (лидерским) институтам модернити. Это приспособление обусловлено, на наш взгляд двумя процессами: во-первых, структурной дифференциацией общества на основе выбора наиболее эффективных адаптивных социальных форм, во-вторых, стремлением выработать приемлемые формы взаимодействия с модернизированным миром. В итоге мы имеем ряд социальных тенденций, действующих как разнонаправленные векторы.

В этом ключе можно рассматривать деятельность различных международных организаций, образующих институциональный каркас современного этапа глобального общества. Одно из направлений институционально-системной интеграции России в глобальную систему - участие в деятельности этих институтов и организаций. Межправительственные организации содействуют повышению глобальной управляемости, но ограничивая государственный суверенитет, они не имеют инструментов принуждения к обязательному выполнению решений. Другой путь подсказывает регионализация как этап формирования глобального мира и возможность адаптации институтов решения глобальных проблем к локально-региональным контекстам (интеграция в ЕС, участие в региональных блоках экономического сотрудничества). Особой формой для страны, имеющей огромные границы, является формирование институтов приграничного сотрудничества.

Происходящее в глобальном мире сжатие социального пространства и времени порождает социально-структурную мозаичность, фрагментарность территорий (от белых пятен с точки зрения глобальных процессов до территорий максимальной насыщенности глобальными событиями). В современном глобальном мире формируется новая институциональная модель интеграции, которую можно назвать лоткрытым регионализмом, поскольку она не предполагает жестких институционально заданных условий, существует за счет снятия ограничений, оставляет возможность формирования малочисленных субрегиональных группировок и даже двусторонних союзов.

Структурная сложность глобальной системы разрушает монополию государства как субъекта мировой политики и глобальных взаимодействий. Но институциональное устройство российского общества не способствует реализации в полной мере многоуровневых моделей глобальной интеграции, предполагающих дисперсию социальной власти между различными социально-институциональными субъектами. Парадокс заключается в том, что усиление государства должно осуществляться одновременно с перераспределением полномочий в системе административно-территориального управления РФ и развития структур гражданского общества. Государство должно не только перераспределить функции, в том числе глобального сотрудничества, на другие уровни власти, уступить часть своих полномочий негосударственным субъектам, но и осуществить необходимые институциональные реформы в качестве лидера и главного конструктора в условиях слабости других субъектов.

3.2. Признаки медийной интеграции и расширение каналов информационного воздействия на общественные процессы в России. Одним из важнейших глобализационных процессов и условием формирования глобального сообщества выступает медийная интеграция. Социальной основой этого типа единения становится формирование информационного общества, технологической - развитие информационно-компьютерных технологий. Новое качество коммуникативных технологий обеспечивает формирование качественно новой социальной системы - глобального сообщества. Компьютерные сети, связывая пользователей разного уровня, выступают технической и организационной матрицей социальных, экономических, политических отношений современного общества. Информатизация общества несет в себе не только расширение демократических возможностей, но и порождает противоположную тенденцию к социально-политической дезинтеграции общества и добровольному отстранению от демократического процесса и социальной жизни. Порождаемое информационной перенасыщенностью добровольное отстранение от демократического процесса и отказ от социального участия ведут к социально-политической дезинтеграции общества, но создают новые формы интеграции, на основе потребляемых образов. Новый тип глобальной интеграции на основе потребления отличается от производственных объединений, политической интеграции, классовой солидарности эпохи модерна. Новая солидарность принципиально детерриторизирована. Обратная сторона идеологии консюмеризма - ее абсолютная деполитизация. Технологии функционирования глобального ТВ - адаптация произведенных ведущими компаниями продуктов к местным условиям. Но если в обычных медиа формирование фиктивной реальности является во многом результатом информационного манипулирования, то в функционировании современных электронных средств заложено формирование виртуальной реальности, на основе которой формируются новые формы интеграции - виртуальные общности. Информационные технологии обеспечивают собирание глобальной общности на основе культурной дифференциации национально-государственного пространства, которая сопровождается расколом населения на основе цифрового, информационного неравенства. В общем рейтинге готовности российских регионов к информационному обществу обнаружен глубокий разрыв между центром и регионами почти по всем основным показателям. Кроме региональной дифференциации информационные технологии формируют новые принципы социальной иерархии, основанные на информационном неравенстве.

3.3. Воздействие глобализации на структуру и образ жизни представителей различных общественных групп. Интеграция России в глобальные процессы формирует новую модель социального неравенства на основе включенности индивидов и социальных групп в глобальные взаимосвязи и процессы. Интерпретация данной модели в терминах социальной эксклюзии позволяет представить складывающуюся структуру России в виде континуума групп, на разных полюсах которых находятся индивиды и сообщества, включенные в процессы перераспределения ресурсов в глобальном масштабе, или не имеющие к ним доступа. Каналы формирования включенных: выход российского бизнеса в глобальное пространство,а функционирование транснационального капитала, наднациональных управленческих структур и организаций глобального пространства. В отличие от глобальной финансовой сферы эти группы людей продуцируют и распространяют интеллектуальную продукцию - идеи и правила поведения, без которых, как способа социальной интеграции, глобальная система была бы не возможна. Кроме высокой материальной обеспеченности, денежного и вещного богатства, социальные группы, включенные в глобальное функционирование, отличает детерриториальность, отсутствие зависимости образа жизни от конкретных территорий, что проявляется в легкости перемещения по всему миру, возможности осуществления профессиональной деятельности, независимо от пространственной локализации.

Отмечается возрастающее стремление элит к самоизоляции от бедных, хотя российский сектор глобальных элит, российские группы, включенные в глобальное сообщество, еще слишком зависимы от территориального фактора, государственной власти, обременены социальными долгами. Направленная самоизоляция российских элит только формируется за счет утраты ею социальных обязательств. У. Бек подчеркивает существование конфликта виртуальных и реальных налогоплательщиков . С точки зрения социетальной целостности российского общества, его часть, наиболее мощная в плане обеспечения экономическими ресурсами, перестает быть частью, даже если его представители сохраняют гражданство как род обязательств по отношению к некоторому политически организованному территориальному сообществу. При этом свобода российских элит от территориального сообщества (частично унаследованная исторически) дополняется некоторой степенью зависимости от российской власти.

Природа глобализации, состоящая в том, что отдельные лица, группы, организации напрямую связываются друг с другом, минуя обязательное государственное участие, используют информационно-коммуникативные технологии для синхронизации деятельности, определяет прохождение границы лэксклюзии в глобализирующемся мире по следующим основаниям - знание/незнание языка международного общения, пользование/отсутствие доступа к мировой компьютерной сети Интернет. Вполне закономерно, что практической целью Болонского процесса становится ориентация образования на формирование лингвистических компетенций с учетом потребностей глобальной экономики. Государственная система российского образования специально ориентирована на овладение компьютерной и лингвистической грамотностью, но в этом направлении отдельные успехи не могут компенсировать громадные провалы, связанные в первую очередь с региональным неравенством.

Фактор владения иностранным языком и пользование Интернетом усчитывался нами в ходе проведения эмпирического исследования, направленного на определение различий в отношении россиян к глобализационным процессам. Исследование было проведено в Южном Федеральном округе (города Ростов-на-Дону и Краснодар), в ходе которого было опрошено 620 человек. Мы не ставили задачу дать полную социально-слоевую характеристику российского общества в силу трудностей эмпирической репрезентации некоторых социальных слоев. Для проведения опросов мы выделили три социальные группы, ориентируясь на различный уровень включенности в глобальные процессы, определяемый сферой профессиональной деятельности. Первая группа - это работники предприятий различных форм собственности городского жилищно-коммунального хозяйства, профессиональная деятельность которых слабо связана с внешнеэкономической деятельностью. Вторая группа - работники системы высшего образования, преподаватели и сотрудники вузов. В отличие от системы ЖКХ современное высшее образование ориентировано на системную интеграцию в глобальные образовательные процессы. Третья группа - студенты, сфера деятельности которых роднит их с группой сотрудников, но имеется специфический параметр - возраст. Результаты опросов полностью подтвердили гипотезу, что доминирующими факторами, определяющими ресурсную и мотивационную готовность россиян к интеграции в глобальное сообщество, выступает не рекреационные устремления, а профессиональная деятельность, предполагающая интенсивные интернациональные контакты, и возраст. Среди россиян появляются группы, которые связывают свой профессиональный рост и карьерные траектории с глобальными процессами и возможностями мировой экономики. Тем не менее, говорить о том, что в российском обществе формируется слой глобальных работников было бы преждевременно.а Понимание социальной перспективы очевидно среди образованных социальных групп и молодежи. Но отсутствует важнейший признак социальных групп, включенных в глобальное функционирование - детерриториальность социальных практик. Единственный слой, потенциально способный превратиться в глобально востребованный и конкурентоспособный ресурс - это научные работники. Фактом востребованности российских ученых на мировом рынке можно было бы гордиться, если бы лутечка мозгов не дополнялась потоком миграции из слаборазвитых стран. Вовлечение России в глобальный миграционный оборот ведет к тому, что возникает проблема вымывания культурного и квалифицированного трудового потенциала. Возникает угроза демодернизации социальной структуры, когда социальную нишу, которую когда-то занимали наиболее квалифицированные и образованныеа кадры, заполняют неграмотные гастарбайтеры. Таким образом, под влиянием глобализации социальная структура российского общества приобретает достаточно противоречивые черты, позволяющие утверждать, что глобальный мир - это единство неравных, имеющее тенденцию к росту неравенства и социальной эксклюзии слаборесурсных групп.

Глава IV. РЕГИОНАЛЬНЫЕ ФАКТОРЫ ВЛИЯНИЯ НА СИСТЕМУ ОБЩЕСТВЕННОЙ ИЕРАРХИИ посвящена анализу этнических, кратических и территориально-поселенческих проблем социального структурирования. 4.1. Этнические статусы и их роль в региональном позиционировании. В основе социальных процессов регионализации лежит трансформация институциональной структуры с учетом экономической, политической, культурной специфики региона, который могут составлять как части одной страны, так и группа стран, находящихся в географической близости. Разработка региональной политики в современном полиэтническом обществе с необходимостью должна учитывать этнокультурное многообразие, которое само по себе может выступать препятствием для интеграции социума, и этностатусное неравенство, которое потенциально угрожает стабильности социального порядка. Факт этнической иерархии как способа построения этносоциальных отношений в рамках единого общества не является безусловным, поскольку совпадение линий этнического деления и социальной стратификации не характерно для модернизированных обществ. Становление современного государства с необходимостью вело к формированию надэтнической идентичности, которая обеспечивала чувство причастности к более широкому сообществу людей, чем этническая группа - нации, которая становится новым механизмом легитимации территориального единства. Но процессы глобализации неожиданно актуализировали категорию этничности, причем в ее примордиальной версии. Причиной выступает кризис нации-государства как института модерна и глобальные миграции из регионов доминирования традиционной этнорелигиозной идентичности.

Асимметрия федеративного устройства сохраняет матрицу этностатусных конфликтов. Некоторыми национальными элитами (особенно в Татарстане, Калмыкии, Адыгее, Дагестане, Ингушетии, Чечне), весьма активно отстаивается модель лассиметричной этнической федерации. Но эта модель возвращает нас к исходному основанию этностатусной иерархии - природной среде, которая усиливает адаптивный потенциал группы, превращаясь в показатель этнического статуса. Упорядочить и унифицировать структуру и отношения административных регионов с этническим статусом в настоящее время весьма затруднительно, поскольку этничность продолжает оставаться способом организации социального и политического пространства России.

Тем не менее, преувеличивать роль этнизации российских территорий и этническую доминанту в качестве фактора социальной репрезентации не следует. Российское общество не является глубоко разделенным или плюральным в привычном понимании. Очевидна контекстуальность и конъюнктурность этнизации социальных дискурсов. Формирование устойчивого социального порядка повлияло на поиск других оснований социальной репрезентации, поскольку современность разрушает однозначность связи этнической и культурной принадлежности. Необходимо учитывать надэтнический характер российской культуры, в поле притяжения которой существуют многие этносы, существующие на территории Российской Федерации. Подоплекой межнациональных конфликтов становятся притязания этнических элит за повышение собственного экономического и политического статуса, а национальный суверенитет становится средством торга центральной и региональных властей.

4.2. Изменение в процессах социального производства национальных и региональных элит. В ходе реформ 90-х годов была предпринята попытка полномасштабной трансформации не только номенклатурного принципа, но и традиционной для России модели элитообразования. Но большинство элитологов подчеркивает преемственность и воспроизводство в современной российской элите некоторых базовых номенклатурных характеристик и черт. Трансформация элит привела к формированию консолидированной бюрократии, сращенной с крупным бизнесом. Вместе с тем, важнейшей процедурой рекрутирования элит становятся выборы органов власти и важнейшая новация постсоветской России - формирование региональных элит. Региональная власть получила доступ к многообразным ресурсам, за счет которых воспроизводились региональные элиты. Административный ресурс и усиление региональных элит связаны с процессами ослабления государственной власти и активной политической борьбой на федеральном уровне в начале 90-х годов. Определенные выгоды, прежде всего в плане контроля над транзитными и сырьевыми ресурсами, в тот же период был сформирован ресурс этнонациональной мобилизации - один из мощнейших ресурсов региональных элит.

Национальные элиты регионов по своим качествам и уровню сознания были более модернизированы, чем основная масса, хотя бы потому, что обучались и работали до распада Союза в современных учреждениях и организациях. Многие занимали высокие должности в административных структурах. Тем не менее, национальная элита сделала ставку на традиционность. Этнокультурная элита задает способы актуализации и легитимации этничности тем, что формулирует критерии этногрупповых различий, обобщает события социально-этнической жизни и истории, влияет на историческую память, формирует настроения. Ценностный, идентификационный вакуум, возникающий в трансформирующемся обществе, усилил стремление к архаике и традиционным основаниям социальной жизни, что проявилось в доверии к максимально традиционным институтам армии и церкви. Этим объясняется феномен лидерства людей, так или иначе связанных с указанными институтами - генералы Дудаев, Аушев, муфтий А. Кадыров и т.д. Уже в начале 2000-х годов наглядно проявились другие тенденции. Отмечается сужение круга претендентов на региональную власть, нарастание замкнутости управленческих команд. О частичной утрате элитой функций регионального лидерства свидетельствует падение интереса к региональным выборам у местного населения.

4.3. Региональный эгоизм и территориальный сепаратизм: анализ социальных противоречий. Взаимодействия регионов с Центром реализуются в рамках множества моделей, от лоббирования региональных интересов до политических демаршей. Региональные стратегии и деятельность характеризуются как сугубо эгоистичные, если никак не учитывают интересы других регионов, а результат их применения наносит ущерб интегрированному целому. Так, стремление строить федеративные отношения на основе делегирования центру только тех полномочий, с которыми не в силах справиться сами регионы следует оценить как проявление регионального эгоизма и как предпосылка для трансформации федеративных отношений в конфедеративные, которые легко превратят Россию с ее обширными территориями, этнокультурным многообразием и наличием множества депрессивных регионов в конгломерат полусуверенных (учитывая неизбежную зависимость от других сильных мировых игроков) политических образований. Регионы России резко контрастируют друг с другом на основании климатического фактора, ресурсной обеспеченности, территории, уровня урбанизации, развитости инфраструктуры, и как следствие имеют различный инвестиционный потенциал. Очень велик разброс между регионами по уровню инновационного потенциала. Большинство из этнонациональных образований являются финансово дотационными. Для некоторых регионов, автономных образований федеральная финансовая помощь становится основным источником доходов. Крайней формойа регионального эгоизма выступает финансовый и иной шантаж центральной власти, превращение региона в зону действия криминального экономического порядка, серую зону. В России 90-х такой зоной стала Чечня. Нефтедобыча и переработка нефти в регионе превратились в кустарный промысел и теневой бизнес. Осуществлялось хищение бюджетных средств, проходящих через российские и чеченские банки, использование фальшивых авизо нанесло ущерб больше чем на треть миллиарда долларов по тогдашнему курсу.

Региональный эгоизм - понятие, описывающее более широкий круг явлений, чем борьба региональных элит за реализацию собственных интересов. Политическое и экономическое поведение региональных субъектов федерации зависит от позиции региональных элит, которые, как правило, собственный интерес не афишируют и предпочитают подковерные взаимодействия. Но региональный эгоизм апеллирует к более широкому кругу, к региональному территориальному сообществу. Что можно противопоставить региональному эгоизму? Поскольку предметом эгоистических стратегий становится ограниченный экономический ресурс регионов, ответ очевиден - его рост на основе самостоятельного устойчивого развития и модернизация экономики как условие этого роста. Необходимо реформирование федеративного устройства с учетом формирования системы сотрудничества федерального центра и регионов в решении проблем социальной модернизации общества и упрочение социокультурного основания интеграции российского общества - национально-гражданского единства.

Глава V. лНовый федерализм и проблемы социальной интеграции российского общества раскрывает наиболее актуальные практические аспекты социально-интегративных процессов в контексте общественного взаимодействия. 5.1. Сотрудничество федерального центра и регионов в решении проблем социальной модернизации общества. Принципом подлинного федерализма является сотрудничество субъектов различного уровня социальной организации в определении стратегических ориентиров развития и способов их реализации. В условиях вызовов глобализации стратегическим ориентиром развития выступает инновационная переориентация экономики и развитие высокотехнологического сектора, для чего у России имеются все основания. Можно выделить две модели перехода к созданию национальной инновационной системы. Первая основывается на развитии наукоемких отраслей, концентрации науки в центрах научных и прикладных разработок, увеличение их финансирования. Ее можно обозначить как сегментарная или матричная структура. Вторая предполагает превращение всей экономики в инновационную по сути. Ее преимущество - практически неисчерпаемые возможности потребления инноваций, в то время как первая имеет ограничения. В настоящее время реализовывается преимущественно первая модель, продолжается тенденция концентрации научного потенциала вокруг федерального центра, структуры активного потребления инноваций в регионах не формируются.

Превращение инновационности в необходимое условие и сущностную черту российской экономической модели требует перестройки всей системы общественного и экономического функционирования и управления, преобразования общества в целом. Сильная этакратическая традиция толкает Россию на путь инновационного развития по точечной или сегментированной модели. Роль федерального центра видится, в первую очередь в создании институциональной структуры, способствующей как эффективному функционированию инновационного сектора, так и развитию инновационности в обществе в целом. Кроме формирования общего институционального контекста (частная собственность, фондовый рынок, патентное право) усилия федерального Правительства по развитию тенденций инновационной переориентации российской экономики направлены на формирование ряда специальных институтов, нацеленных не только на восстановление научного потенциала страны, но и на стимулирование внедрения передовых разработок (особые экономические, внедренческие зоны). Специальным инструментом, созданным еще в 90-е годы, но получившим в настоящее время новое значение, становятся федеральные целевые программы, имеющие как региональную, так и отраслевую, и проблемную направленность. Например, локализация промышленных, технико-внедренческих зон и технопарков преимущественно осуществляется в наиболее промышленно развитой и инфраструктурно освоенной части российского хозяйственного комплекса. Такое размещение предполагает наибольшую отдачу при довольно скромных вложениях. При этом ни одной зоны не предполагается разместить в регионах Дальнего Востока. Тем не менее, финансирование ФПЦ периодически переживает проблемы. Среди препятствий реализации программ финансовый кризис представляется наименее значимым. Скорее всего, государственные структуры выступают недостаточно эффективными программистами и координаторами инновационной деятельности. Федеральная модель государства предполагает движение инициативы от социально-экономических и политических субъектов нижнего уровня, поскольку именно там формируется настроение и потребности в инновациях.

Различие территорий в плане инвестиционной привлекательности и инновационного уровня развития не является существенным препятствием развития инновационных структур. Государственная региональная политика вполне может строиться на основе лэшелонирования уровней развития. Региональная стратегия должна учитывать разнородность регионального состава федерации (далеко не всегда следует стремиться к региональному выравниванию) и развивать институты межрегионального сотрудничества как инструменты усиления горизонтальных связей федерации. Таким образом, в достаточно централизованной федерации будут вызревать механизмы горизонтального сотрудничества, составляющего основу функционирования рыночной институциональной среды. Упор должен делаться не столько на финансирование разработок, сколько на поиск области их применения. Не следует забывать, что возможность превращения линновационного прорыва в стратегию развития конкретной территории на уровне региональной общности осуществляется не только в результате значительных финансовых вливаний, но и как стратегия малых дел, модернизации малого бизнеса.

5.2. Развитие системы территориального самоуправления. Глобализация, производя детерриторизацию социальных взаимодействий людей, повышает ценность и значимость территориальной организации жизни. Трансформации российского федерализма предполагают осуществление реформы местного самоуправления. Но рассмотренная в рамках социально-институциональной реформы федерализма, муниципальная реформа будет оценена негативно. Во-первых, самостоятельность данного уровня управления не реализована. Зависимость местных бюджетов от дотационных источников финансирования усилилась. Во-вторых, межмуниципальное сотрудничество должно выступать институционализацией горизонтальных связей федерации. Но формально независимые органы местного самоуправления разного уровня по-прежнему стремятся к вертикальному сотрудничеству, не имея линтереса к упрочению межмуниципальных взаимодействий. В-третьих, реформа предполагала приблизить власть и управление к населению, в результате же взаимная отчужденность только усилилась. В-четвертых, местное самоуправление должно стать институциональным каналом реализации активности населения по жизненному обустройству территории, но население по прежнему ожидает решения проблем начальством. Обсуждение проблем МСУ сводится преимущественно к вопросам списка разграниченных полномочий и налоговой базы, финансово-бюджетных механизмов самоуправления.

Формирование МСУ как общественного института, включенного в систему федеральных отношений, требует определиться в природе и источниках местной власти. Кроме того, следует учитывать сужение государственных функций в глобализирующемся мире, переход части функций к надгосударственным структурам, децентрализацию территориального управления, что не означает автоматического изъятия полномочий государства и передачи их на места. Территориальные сообщества могут столкнуться с теми же проблемами, что и государство в глобальной информационной экономике, например, виртуализацией наиболее весомых налогоплательщиков и еще большей экономической дифференциацией. Проводимая в настоящее время муниципальная реформа охватывает практически все стороны, но при этом не учитываются и не принимаются во внимание социетальные структуры территориальной общности, обеспечивающие ее социально-групповую и локально-институциональную интеграцию. Матрицей конструирования самоуправленческих институциональных структур муниципального образования становятся четыре социальные функции (жизнеобеспечивающая, духовно-интегрирующая, статусно-дифференцирующая, властно-регулирующая), осуществляемые через соответствующую совокупность взаимосвязанных социальных институтов, организаций, общностей, природных и созданных человеком ресурсов. В настоящее время локально-территориальные общности российского социального пространства в разрезе этих функций весьма ущербны.

Создание предпринимательского климата и формирование предпринимательской среды - важнейшее направление деятельности муниципального образования. Реальная практика противоречит задачам. Муниципальные структуры понимают экономические функции довольно упрощенно, ориентируясь на латание дыр городского хозяйства. Помощь малому бизнесу почти не оказывается (со ссылкой на отсутствие бюджетных средств). Коррупция еще более осложняет положение предпринимателей, закрывая для многих желающих доступ к предпринимательской деятельности. Но важнейшей проблемой и препятствием реализации жизнеобеспечивающей функции в рамках представления об МСУ как управлении целостным хозяйством территориального сообщества становится формальное разграничение полномочий, упрощенный список вопросов местного значения и ограничение прав местного самоуправления в определении способов решения этих вопросов.

5.3. Перспективы развития субсидиарных принципов в системе административно-территориального управления. В идеале федерализм обеспечивает такие условия осуществления различных уровней власти, которые позволяют реализовывать самостоятельно на местах максимально эффективную политику, оставляя за федеральным центром осуществление уникальных функций и полномочий, реализацию исключительных предметов ведения, невозможную на нижних уровнях управления. В этом заключается субсидиарность как принцип организации управления федеративного образования. Исходя из этого, реформа федерации предполагает поиск эффективных форм реализации двух управленческих векторов: децентрализации управления как перераспределения полномочий, предметов ведения от центра на более низкий уровень реализации власти и передачи от составных частей федерации на более высокий уровень ресурсов, исключительных полномочий и предметов ведения, с которыми они на своем уровне функционирования не справляются.

Четкий и ясный принцип федерализма не всегда способен реализоваться непротиворечиво. Федерализм представляет собой довольно гибкий строй, позволяющий варьировать степень централизации управленческих функций. Зачастую в условиях экономических трудностей или политических обострений происходило перераспределение функций управления в пользу центрального правительства, вплоть до временной унитаризации государства, как это было в период экономической депрессии и мировых войн. Достаточно веской причиной централизации ресурсов становится необходимость осуществления высокозатратных социальных и технологических проектов. Но для развития субсидиарных отношений в рамках федерации проблемой является принцип централизации на основе усиления исполнительной власти. С одной стороны, укрепление властной вертикали содействует формированию более четкой системы распределения функций, прав, обязанностей и ответственности между уровнями управления. Но, с другой стороны, усиление исполнительной власти в вертикальной проекции способно превратить лцентр в источник поступающих вниз решений по унитарной модели. Деформация механизмов обратной связи между субъектами власти различного уровня ведет к снижению самостоятельности регионального уровня власти. Доминирование исполнительной вертикали не оставляет свободы организации пространства самостоятельного управления, в котором определяются принципы и область субсидиарных взаимодействий. Более того, трансформируется вектор субсидиарности. Не территория, развиваясь самостоятельно, обращается к центру за помощью в реализации организационно сложных, капиталоемких дел, скорее центр сбрасывает на территории наиболее хлопотные дела, каковыми являются жизнеобеспечивающие вопросы.. РФ строит себя не снизу вверх, а путем лизъятия или передачи сверху вниз, субсидиарность тоже навязывается сверху вниз, т.е. действует вектор не достраивания, а лоставления.

Принцип распределения полномочий и разделения предметов ведения между различными уровнями территориального управления представляется вполне обоснованным, ведь решение геополитических вопросов, конструирование геополитической стратегии не может быть отнесено к компетенции местной власти по определению (хотя это не означает отсутствия локального яруса геополитических конфликтов). Субсидиарность в системе административно-территориального управления не сводится к тому, что власть перестает вмешиваться в дела конкретного территориального сообщества, способного действовать самостоятельно. Сама эта способность во многом определяется наличием финансовых ресурсов, а реальность взаимодействия различных уровней власти продолжает воспроизводить ситуацию финансовой, административной зависимости от центра. Но в условиях либерализации внешнеэкономических отношений и взаимодействий, усиления информационной, торговой, миграционной открытости, регионы уже не могут удерживаться в составе федерации административными путами. Для сохранения равновесия между центростремительными - центробежными тенденциями необходимо перенаправить инструменты региональной политики на повышение региональной активности во всеха подсистемах деятельности (хозяйственной, экологической, социальной и др.), изменение модели формирования региональных бюджетов, усиление институтов горизонтального сотрудничества. В то же время не следует допускать ослабление федерального центра в виду того, что государство в условиях глобализации остается главным субъектом, обеспечивающим мобилизацию общества перед лицом глобальных опасностей и проблем.

В заключении диссертации сформулированы основные результаты проведенного исследования.

По теме диссертационного исследования автором опубликованы

следующие научные работы:

Публикации в изданиях, рекомендованных ВАК Министерства образования и науки РФ:

1. Бондаренко В.И., Носков А.Л. Макроструктурные процессы в мировом сообществе: социологический анализ. - Ростов н/Д.: Изд-во СКНЦ ВШ, 2005. - 112 с. (7,0/5,0 п.л.).

Бондаренко В.И. Антиглобализм как альтернатива институализации процесса глобализации// Научная мысль Кавказа. - Спецвыпуск № 10. - 2006. - С. 10-12 (0,38 п.л.)

1. Бондаренко В.И., Чуланов В.А.Сущность процесса глобализации и структурные модели организации мирового сообщества// Гуманитарные и социально-экономические науки. - 2008. - № 2. - С. 114-117 (0,5 п.л.).
2. Бондаренко В.И. Конкуренция региональных центров мировой системы в экономических и политических сферах// Гуманитарные и социально-экономические науки. - 2008. - № 2. - С. 144-147 (0,5 п.л.).

Бондаренко В.И. Социологические аспекты институционального моделирования и системной интеграции России в международных объединениях // Историческая и социально-образовательная мысль. - 2010. - № 3. - С. 70-75 (0,75 п.л.)

Бондаренко В.И. К вопросу о субъектах социальных изменений // Гуманитарные и социально-экономические науки. - 2010. - № 2. - С. 114-118 (0,6 п.л.).

Бондаренко В.И. Признаки медийной интеграции и расширение каналов информационного воздействия на общественные процессы// Историческая и социально-образовательная мысль. - 2010. - № 4. - С. 75-79 (0,63 п.л.)

1. Бондаренко В.И. Социальная модернизация российского общества: влияние глобальных и региональных тенденций. - Ростов н/Д.: Изд-во СКНЦ ВШ ЮФУ, 2010. - 235 с (14,7 п.л.).
2. Бондаренко В.И., Чуланов В.А., Князев И.В. Модернизационная парадигма в исследовании трансформационных процессов в России// Вестник ЮРГТУ(НПИ). Серия Социально-экономические науки. - 2010. Ц№4. - С.93-102 (1,25 п.л.)
3. Бондаренко В.И. Изменение в процессах социального производства национальных и региональных элит// Вестник ЮРГТУ(НПИ). Серия Социально-экономические науки. - 2010. Ц№4. - С. 114-119 (0,75 п.л.)
4. Бондаренко В.И. Региональные факторы влияния на систему общественной иерархии и роль этнических статусов в региональном позиционировании// Гуманитарные и социальные науки. - 2011.- № 1. - С. 89-95 (0,88 п.л.)

Бондаренко В.И. Глобализация как фактор модернизационных изменений в современном российском обществе// Историческая и социально-образовательная мысль. - 2011. - № 1. - С.98-104 (0,88 п.л.)

Основные статьи в других научных изданиях

1. Бондаренко В.И., Бондаренко О.В. Социокультурные аспекты социологического анализа процесса криминализации современного российского общества// Научная мысль Кавказа. - Приложение. - Спецвыпуск №3. - 2003. - С. 10-13 (0.19 п.л.).
2. Бондаренко В.И. Социальная регуляция в экономике: обзор мирового опыта способов регулирования рынка // Исследования в области социально-экономических процессов: Сб. науч. статей студентов, аспирантов и молодых ученых ШИЮРГТУ(НПИ)/ Юж.-Рос. гос. тех. ун-т (НПИ). - Новочеркасск: УПЦ Набла ЮРГТУ(НПИ), 2004. - С. 20-22 (0,19 п.л.).
3. Бондаренко В.И., Чуланов В.А. Социальное неравенство в сфере образования // Научные исследования в области экономики, техники и информационных технологий. Межвуз. сб. науч. тр. / Институт открытого образования. - Новочеркасск: ЮРГТУ, 2004. - С. 13-17 (0,31 п.л.).
4. Бондаренко В.И. Развитие центр-периферийных отношений в глобальном сообществе // Социально-экономические и правовые проблемы: Сб. науч. тр./ Шахтинский ин-т ЮРГТУ (НПИ). Юж.-Рос. гос. технический ун-т. - Новочеркасск: УПЦ Набла ЮРГТУ(НПИ), 2004. - С. 50-52 (0,19 п.л.).
5. Бондаренко В.И. К вопросу о классификации видов и форм терроризма в современном мире // Всероссийская научно-практическая конференция Современное российское общество: проблемы безопасности, преступности, терроризма. Краснодар, 19-20 маяа 2005 г. - С. 18-19 (0,1 п.л.).
6. Бондаренко В.И., Носков А.Л. Социальные факторы глобализации// Вестник ЮРГТУ(НПИ). Серия Социально-экономические науки. 2008. - № 1. - С. 56-63 (0,94/0,5 п.л.).
7. Бондаренко В.И. Понятие терроризм и территориальное определение его границ // Научная мысль Кавказа. Приложение. - Спецвыпуск № 3. 2005. - С. 8-14 (0,44 п.л.).
8. Бондаренко В.И. Глобализация и возможные модели организации мирового сообщества // Экономика, социология и управление: опыт и проблемы: Межвуз. сб. науч. тр. - Новочеркасск, 2005. - С. 137-139 (0,19 п.л.).
9. Бондаренко В.И. Глобализация: сущность процесса и факторы развития. - Ростов н/Д.: изд-во Логос, 2005. - 32 с.(2,0 п.л.).
10. Бондаренко В.И. Социальное противоречие в развитии мирового сообщества. - Ростов н/Д.: изд-во Логос, 2005. - 23 с. (1,5 п.л.).
11. Бондаренко В.И. Социологический анализ процесса глобализации: основные тенденции и противоречия// Социология инноватики: теория и практика: Доклады и выступления Первой международной конференции по социологии инноватики. Москва, 24-26 ноября 2005 г. - М.: Российский государственный институт интеллектуальной собственности (РГИИС), 2006. - С. 27-29 (0,19 п.л.).
12. Бондаренко В.И. Россия и Запад: дискуссии о месте России в мировом историческом процессе // Наука в современном обществе: состояние и тенденции развития. Материалы конференции. Первая межвузовская научная конференция 17-18 мая 2007, г. Шахты / Под ред. д.ф.н., проф. Е.Ю. Положенковой. - Шахты: Изд-во ЮРГУЭС, 2007. - С.156-158 (0,38 п.л.).
13. Бондаренко В.И., Бондаренко О.В. Сущностные характеристики процесса глобализации и структурные модели организации мирового сообщества// Питирим Александрович Сорокин и современные проблемы социологии. К 120-летию со дня рождения П.А. Сорокина и 20-летию факультета социологии СПбГУ/ Материалы Международной научной конференции - Первых Санкт-Петербургских социологических чтений 16-17 апреля 2009 года/ Отв. редакторы: А.О. Бороноев, Н.Г. Скворцов: В 2-х т. Том 1. СПб., 2009. - С.193-197 (0,2/0,1 п.л.).
14. Бондаренко В.И., Чуланов В.А., и др. Теория социальных трансформаций: анализ субъектов. Учебное пособие. - Ростов н/Д.: Изд-во СКНЦ ВШ ЮФУ, 2009. - 516 с. (32,25/6,0 п.л.)
15. Бондаренко В.И., Чуланов В.А., Кузьменко Н.Ф. и др. Методология, методика и техника социологических исследований: Учебное пособие для вузов / Отв. ред. д-р филос. наук, проф. Чуланов В.А. - Новочеркасск, ИД Политехник, 2010. - 443 с. (25,81/ 8,0 п.л.).

Бек У. Что такое глобализация? М.: Прогресс-Традиция, 2001. С. 17

СКАЧАТЬ ОРИГИНАЛ ДОКУМЕНТА

Страницы: | 1 | 2 | 3 |

     Авторефераты по всем темам  >>  Авторефераты по социологии