Книги по разным темам Pages:     | 1 |   ...   | 17 | 18 | 19 | 20 | 21 |   ...   | 155 |

Принцип историчности непосредственно связан с принципом гуманизации. Оба они ориентируют на изучение поведения человека в определенных исторических и средовых условиях, которые раскрывают его представления о процессах функционирования объекта и связанных с этим предпочтениях и ценностях. Интенциональная модель, интегрирующая влияние метатеоретических принципов на проектирование социального пространства города задат их и описывает характер связей между ними, но более точная настройка их последовательности и взаимодействия осуществляется непосредственно в процессе проектирования.

итература 1. Стпин, В.С. Идеалы и нормы в динамике научного поиска // Идеалы и нормы научного исследования. - Минск, 1981. - С. 10Ц64.

2. Васильева, И.Л. Трансформация метатеоретических оснований в структуре современного научного знания // Великие преобразователи естествознания: Исаак Ньютон. XVI международные чтения. 23 - 30 ноября 2000 г. - Минск, 2000. - С. 53Ц54.

3. Кттер, Р.К отношению технической и естественнонаучной рациональности // Философия техники в ФРГ / пер. с нем. и англ.; сост. Ц.Г. Арзаканян. - М., 1989. - С. 334Ц354.

ПРЕДСТАВЛЕНИЕ ОБЪЕКТА И ПРЕДМЕТА НАУЧНОГО ИССЛЕДОВАНИЯ В СТРУКТУРЕ ДЕЯТЕЛЬНОСТНОЙ МЕТОДОЛОГИЧЕСКОЙ КОНЦЕПЦИИ В.Ф. Берков Традиционно считается, что объект исследования - это то, что противостоит субъекту и подвергается его воздействию. Та сторона объекта, которая рассматривается в данном исследовании, обычно называется его предметом. Один и тот же объект может быть предметом ряда различных исследований. Современный филолог, исследуя Илиаду Гомера (как объект), в качестве предмета исследования может взять, например, фигуры стихосложения, историк - быт древних греков, а Александр Македонский искал и находил в этой поэме примеры поведения, вдохновлявших его на военные подвиги.

По всем признакам названные понятия объекта и предмета сформировались и существуют в рамках созерцательных философско-методологических концепций, ограниченность которых раскрыта К. Марксом на примере Фейербаха и других материалистов. Главный недостаток всего предшествующего материализма - включая и фейербаховский, - писал К. Маркс, - заключается в том, что предмет, чувственность берется только в форме объекта, в форме созерцания, а не как человеческая чувственная деятельность, практика, не субъективно [1, c. 1].

При деятельностном подходе, который открывает возможности к более глубокому пониманию сути научного исследования, созерцательная объектно-предметная структура переосмысливается в иной категориальной сети, с переводом на ее язык. Центральными лузлами этой сети являются чуждые созерцательным концепциям понятия цели, средства, результата. Здесь объект - это уже не некий естественный фрагмент внешнего мира. Он задается субъекту в исторически сложившихся и актуально усвоенных им формах познавательной деятельности и предстает перед ним не только как результат, но и как предпосылка, условие будущих познаний. На предельно общем уровне эти формы предстают зафиксированными в философских категориях - пространства и времени, причины и следствия, количества и качества, необходимости и случайности и т.д., Но поскольку эти категории разные в разных философско-методологических системах (как, например, в системах позитивизма Конта и диалектики Гегеля), постольку разнятся и отображаемые ими картины реальности.

То же получается и на других уровнях познания - теоретическом и эмпирическом. Например, как объект исследования свет в корпускулярной и волновой системах отсчета получают разные описания (Однако это не означает творения объекта: содержание познавательных форм и средств черпается не из глубин субъекта, а определяется и корректируется объективными обстоятельствами.) То, что было объектом в созерцательной системе, становится средством (совокупностью средств) при деятельностном подходе. При этом средства исследования следует понимать в самом широком плане. Всякое средство - это не только вещь или комплекс вещей, которые человек помещает между собой и предметом труда и которые служат для него в качестве проводника его воздействий на этот предмет [2, c. 190], не только все материальные условия, необходимые вообще для того, чтобы процесс мог совершаться [2, c. 191], но и регулятивы идеального плана (образцы, методы, правила научно-исследовательской работы, социокультурные ориентиры, средства понимания, оценки, контроля, санкционирования исследовательских операций и процедур и т.д.) - все то, что так или иначе влияет на организацию и стимулирование исследовательской деятельности, обеспечивает получение заранее намеченного результата.

Предмет исследования коррелируется с его целью - таким элементом исследовательской деятельности, который характеризует в мышлении предвосхищение ее результата. Поэтому не случайно говорят о предметности цели. Цель предметна, поскольку, отображая предмет, она вырастает на его основе и фиксирует его существенные (для данного исследования) свойства.

Одной из важных специфических черт цели научного исследования является то, что в начале исследовательского процесса полагаемый целью результат представляется в весьма общих, неопределенных чертах, прогнозируется и предвосхищается в недостаточной степени. Фактически цель задается множеством целей и означает направление поиска научной истины, но еще не саму истину. Лишь одна из целей может совпасть с конечным результатом.

Приступая к исследованию, ученый не может представить его результат в чертежах и расчетах. Что нужно вырвать из объекта и синтезировать в продукте - об этом исследователь имеет поверхностное, одностороннее, неисчерпывающее знание. Поэтому форма фиксации цели в научном исследовании может быть представлена в виде вопроса, проблемы, но не директивы, распоряжения, приказа, как это имеет место в управленческой, производственной и других сферах человеческой деятельности.

Существует возможность описания средств в терминах непротиворечивости, достаточности и необходимости при достижении цели. Цель, не обеспеченная средствами исследования, остается благим пожеланием. Пренебрежение законами жизни объекта ведет к вырождению науки, превращению ее в утопию, как это случилось, в частности, в советское время с экономической наукой, биологией и др. Отсутствие высоких целей также деформирует научный прогресс, он перестает отвечать насущным общественным потребностям.

Работа подготовлена при поддержке Белорусского республиканского фонда фундаментальных исследований, договор № Г10Ц064 от 15.04.2010 г.

итература 1. Маркс, К. Тезисы о Фейербахе / К. Маркс, Ф. Энгельс. Соч. - Изд. 2-е. - Т. 3.

2. Маркс, К. Капитал / К. Маркс, Ф. Энгельс. Соч. - Изд. 2-е. - Т. 23.

НА ПУТИ К СИНТЕТИЧЕСКОЙ ТЕОРИИ РАЦИОНАЛЬНОСТИ, СОЕДИНЯЮЩЕЙ МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЙ, ПОЛИТЭКОНОМИЧЕСКИЙ И СОЦИОЛОГИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ А.Н. Шуман Когда речь заходит о синтетических моделях, имеющих междисциплинарный статус, то обычно отдают предпочтение целостным моделям, в которых имеет место синтез подходов из разных дисциплин. Существуют особые лоткрытые теории, которые легко позволяют осуществлять такой синтез. Наиболее известная среди этих теорий - синергетика.

Обычно в таких теориях есть некоторые лоткрытые математические уравнения, т.е. уравнения, которые легко применимы к объектам разного порядка. Например, уравнения синергетики могут использоваться не только по отношению к термодинамическим системам, для которых они создавались изначально, но и для иных систем: биологических, социальных, ментальных и т.д.

Главная особенность теорий, которые мы назвали открытыми, - то, что эти теории не являются строго научными. Они дают научное описание в рамках научного языка, но не обладают теоретической полнотой. Теоретическая полнота - это возможность исчерпывающего научного анализа конкретной строго фиксируемой предметной области и, как следствие, ограниченность ею. Примеры теоретически полной теории - теория электромагнетизма Максвелла и теория механики Ньютона. За пределами конкретной предметной области, относительно которой придумывались эти теории, применять их нельзя. Зато предметная область описывается ими исчерпывающе.

Теоретически полные теории - закрытые. С их помощью можно не только объяснять феномены из предметной области этих теорий, но также и предсказывать их. В открытых теориях мы можем все объяснить, но в плане предсказания процессов у нас уже возникают проблемы. И это не удивительно, для того чтобы иметь высокий эвристический потенциал и возможность применения в разных областях, необходимо жертвовать теоретической полнотой. Тогда у нас появляется возможность объяснения феноменов разного порядка.

Закрытые теории строятся на процедурах фальсификации, открытые - верификации.

Фальсификация - это комплекс методологических мер, с помощью которых устанавливаются строгие границы применения теории на основании точной фиксации тех процессов, за пределами которых теория опровержима (фальсифицируется). Верификация - это комплекс методологических мер, с помощью которых выявляются процессы, подтверждающие теорию.

Стандартные синтетические теории могут верифицироваться, но не могут фальсифицироваться. Такая особенность делает эти теории уязвимыми.

Казалось бы, соединить методологический, политэкономический и социологический анализ в единой теории без потери возможности фальсификации не является реализуемой задачей. Как и любая другая синтетическая теория, она сможет объяснять феномены, но не предсказывать их в общем случае. Однако это не так. Если изменить исходные методологические допущения, то возможна эффективная синтетическая теория с высоким ресурсом предсказательности.

Новыми методологическими допущениями являются следующие утверждения:

1. Онтология никогда не дана в своей полноте.

2. Знание никогда не дано в своей полноте. Всегда есть лишь часть знания.

Верификация семантически обоснована в предложении Рамсея, фальсификация - в описании состояний Карнапа. Новая методология получила семантическое обоснование в рамках ситуационной теории.

В последнее десятилетие ситуационная теория (situation theory или situation semantics) стала самой популярной семантикой. Она возникла как своеобразный симбиоз идей логических позитивистов и теории речевых актов для выявления значений в рамках локальных (малых) синтетических теорий. Ситуационная теория моделирует синтез разнопланового знания в условиях мультиагентных взаимодействий.

Ситуационная семантика задает относительную теорию значения (relational theory of meaning). Например, значение выражения определяется отношением между произнесением или ситуацией беседы, функцией связи агента и описываемой ситуацией. Основное достоинство ситуационной семантики в том, что она с одинаковой легкостью может использоваться как в семантике естественного языка, так и в математике и информатике особенно при моделировании синтетических теорий.

Итак, в качестве методологического инструментария новой синтетической теории может выступать ситуационная семантика, которая способна обосновывать закрытые синтетические теории. В таких теориях ресурс объяснительности совпадает с ресурсом предсказательности. Закрытость таких теорий, т.е. их теоретическая полнота, становится возможной благодаря тому, что рассматривается всегда лишь часть онтологии и часть информации.

В зависимости от практической задачи мы фиксируем конкретную предметную область и относительно этой области задаем полное множество теоретических терминов. Такие теории не претендуют больше на универсальность (подобно тому, как это имеет место в синергетике) - применимость к явлениям абсолютно любого порядка. Этого и не должно быть, потому что такие теории тогда нельзя фальсифицировать. Они не являются полноценно научными.

Исходным установкам ситуационной семантики в социологии соответствует феноменологический подход, а в политэкономии - идеи австрийской экономической школы.

Основателем феноменологической социологии является австро-американский философ и социолог А. Шюц (Schtz) (1899Ц1959). Ее разновидностями являются: этнометодология, экзистенциальная социология, когнитивная социология и др. В феноменологической версии социальной онтологии допускается индетерминизм (от лат. in - не и determinare - определять) - учение, в котором отрицается как объективность причинно-следственных отношений, так и ценность причинных объяснений в науке.

Итак, в феноменологической онтологии нам никогда не дан (социальный) мир в своей полноте. Мы всегда пребываем в контексте ситуаций - части онтологии и части информации.

Это, бесспорно, соответствует основным допущениям ситуационной семантики.

С другой стороны, многие допущения австрийской экономической школы также созвучны ситуационной семантике. Основателями этой школы стали следующие экономисты:

Карл Менгер, Эйген фон Бм-Баверк и Людвиг фон Мизес. Наиболее известные экономисты XX века, представляющие австрийскую школу, - Генри Хэзлитт, Мюррей Ротбард и нобелевский лауреат Фридрих фон Хайек.

По мнению представителей австрийской школы, экономику нельзя рассматривать как самодостаточную систему, в которой онтология и знания даны в своей полноте для экономиста-наблюдателя. Сложность человеческого поведения и постоянное изменение характера рынков не позволяет говорить о целостной системе. Мы всегда находимся в ситуациях - в частичной онтологии с частичной информацией. Вследствие этого допущения последователи австрийской школы скептичны относительно возможностей исчерпывающего математического анализа экономической системы. По их утверждению, экономической системы в ее целостности нет.

Позиция австрийской школы часто характеризуется как методологический индивидуализм (англ. methodological individualism) - концепция, согласно которой человеческая деятельность должна анализироваться с точки зрения индивидуальных агентов. Соответственно экономическая теория должна выводиться из базовых принципов человеческой деятельности (human action), для которой имеются лишь ситуации - частичная онтология и частичная информация.

Pages:     | 1 |   ...   | 17 | 18 | 19 | 20 | 21 |   ...   | 155 |    Книги по разным темам