Книги по разным темам Pages:     | 1 |   ...   | 53 | 54 | 55 | 56 | 57 |   ...   | 66 |

Не вникая здесь детально в содержание полемики по поводу содержания и самой возможности понятия политической идентичности, необходимо указать на два ее значимых для нас полюса. Политическая идентичность может пониматься как базовая идентичность - в том смысле, что задает отношение индивида или группы с неким макроколлективом, в рамках которого воспроизводится сама их картина мира, имеющая целостность и понятность525. В данном случае мы, конечно, Комсомольская правда-Кубань. 2010. 23-30 сентября.

Там же.

Исследование выполнено при финансовой поддержке РГНФ и Министерства промышленности, инноваций и науки Пермского края в рамках научно-исследовательского проекта РГНФ (Городские коалиции и локальное управление в современной России), проект № 10-03-82305а/У.

Панов П.В. Национальная идентичность: варианты конструирования националистической картины мира // Тезисы докладов научной конференции: Идентичность как предмет политического анализа (Москва, ИМЭМО РАН, 21-22 октября 2010 г.).

(

имеем отсылку к тому, что принято называть гражданской идентичностью, лежащей в основе картины мира эпохи национальных государств. Другим вариантом осмысления политической идентичности является его осмысление как лособого вида социальной идентичности, связанного с (само)определением сообщества и индивида в политических категориях в процессе соотнесения с определенными политическими институтами и имплицитно подразумевающий и специфическую для данного сообщества и его членов форму участия в политическом процессе526. Или, несколько иначе: политическая идентичность как один из вариантов политической установки, позволяющей человеку отнести себя к той или иной референтной (позитивной или негативной) группе и определенным образом организовывать свое политическое поведение527. В данном случае явным образом отклоняется восприятие политической идентичности как отсылка к картине мира, менталитету, представлению человека о своем месте в мире, и акцент делается на определенном политическом поведении/участии в политическом процессе.

Разумеется, противопоставление политической идентичности как схемы воспроизводства картины мира и политической идентичности как основания для политической деятельности (той или иной - по форме и содержанию) может быть снято указанием на то, что первое тесно связано со вторым и даже является его основанием. Но это справедливо только в том случае, если референтной группой, относительно которой определяется индивид или группа, является сам макроколлектив, т.е. нация, замкнутая в государство. Очевидно, что сегодня (да, пожалуй, и ранее) далеко не все политическое действие определяется через соотнесение с государством-нацией. Таким образом, гражданская идентичность лишь в очень редких случаях может приобретать измерение политической идентичности как основания для определенного политического действия. Но точно также под вопросом оказывается и истолкование гражданской идентичности как политической в смысле базовой, т.е. в тех случаях, когда речь идет о принципиальной картине мира. Так дело обстоит потому, что складывается консенсус вокруг понимания идентичности как системы многоуровневых, а не взаимоисключающих предпочтений (по образу и подобию матрешки, когда локальная идентичность, например, вкладывается в региональную и гражданскую (национальную), а та, в свою очередь, интегрируется в наднациональную)528.

В условиях множественных вложенных идентичностей529 возникает вопрос, какая из них является по-настоящему базовой, а какие производными Точно также необходимо ставить вопрос о том, какие идентичности позволяют лопределенным Крестинина Е.С. Формирование европейской политической идентичности: состояние и перспективы // Тезисы докладов научной конференции: Идентичность как предмет политического анализа (Москва, ИМЭМО РАН, 21-22 октября 2010 г.).

(

Попова О.В. Развитие теории политической идентичности в отечественной и зарубежной политической науке // Тезисы докладов научной конференции: Идентичность как предмет политического анализа (Москва, ИМЭМО РАН, 21-22 октября 2010 г.).

(

Семененко И.С. Гражданская идентичность как ресурс инновационного развития. Тезисы доклада на Ученом совете ИМЭМО РАН 23 апреля 2008 г.

(

Вдобавок возможно, что матрешка имеет не только вертикальное, но и горизонтальное измерение - у одного субъекта может быть не одна индивидуальная и даже не одна локальная идентичность.

образом организовывать свое политическое поведение, а какие нет А также, разумеется, как соотносятся идентичности из первого вопроса с идентичностями из второго вопроса Думается, что однозначного, т.е. универсального на уровне указания на конкретные идентичности, ответа на все эти вопросы быть не может.

Видимо, необходимо вести речь о сложных, контекстуальных и ситуативнозависимых связях между разными идентичностями и с собственно политическим действием.

Сложная и противоречивая логика соотношения гражданской идентичности и политического действия может быть продемонстрирована на примере деятельности гражданской коалиции За прямые пермские выборы, созданной в Перми в самом конце 2009 г. представителями ряда общественных организаций и академического мира с целью недопущения отмены прямых выборов населением главы города530.

Поводом к созданию коалиции стал запуск процесса изменения Устава Перми, который должен был привести к ключевой новации - изменению процедуры избрания главы муниципального образования. Ранее он избирался на прямых выборах населением города, новелла предполагала избрание его депутатами Городской Думы из своего состава. В 2009-2010 гг. наблюдается целая вереница аналогичных изменений в целом ряде крупных городов Российской Федерации531. В 2009 г. произошел отказ от прямых выборов населением глав городов в Казани, Нижнем Новгороде, Ульяновске, Пензе (список не исчерпывающий), т.е. теперь они должны избираться депутатами представительного органа соответствующего города из своего состава. В 2010 г. аналогичные изменения произошли в Челябинске, Перми (решение было принято в июне 2010 г., т.е. коалиция проиграла), Барнауле, Орле и т.д. Во многих из этих городов также образовывались коалиции противников нововведения, но пермский случай представляется особым для наших целей, потому что, во-первых, несмотря на проигрыш, коалиция не была маргинальным субъектом, действия которого можно не принимать во внимание, и они фактически не видны на общем фоне532, а во-вторых, потому в силу состава коалиции она не обладала ни административным, ни политическим, ни значимым экономическим ресурсом. То есть была в самом прямом смысле слов гражданской коалицией.

Вместе с тем, ее деятельность была, безусловно, политической и политически значимой. Как в традиционном смысле - предметом борьбы был ключевой с точки зрения решения вопроса о власти в городе институт, так как изменение процедуры избрания главы серьезно меняет всю конфигурацию городской власти и управления, как в отношении элитных групп, так и в отношении органов публичной власти. Так и в более широком контексте - коалиция публично представляла и продвигала определенным образом понятый общественный интерес, апеллируя разными (См. сайт коалиции:

Это иногда интерпретируется как устойчивый федеральный тренд, но его источники и протоганисты неочевидны, и в каждом конкретном случае наблюдается своя и подчас своеобразная конфигурация факторов, условий и субъектов.

Одна из ключевых структурных причин состоит в том, что Пермь традиционно демонстрирует довольно высокий, по сегодняшним российским меркам, уровень локального активизма, воздействующего не только (и не столько) на борьбу за власть, но на процесс принятия решений и политико-экономическое управление в городе. Во всяком случае, в Перми Уобщественность имеет значениеФ в том смысле, что политические и экономические акторы не могут игнорировать ее реакцию при выработке и реализации политического курса. Цит. По: Борисова Н.В. Пермь: локальный режим в крупном российском городе // Неприкосновенный запас, 2010, № 70. (

способами как горожанам с тем, чтобы они приняли этот интерес как свой и актуализировали его533, так и к различным собственно политическим силам с целью актуализации возможных прямых или косвенных союзников.

Представляется, что данная политическая деятельность тесно связана именно с гражданской идентичностью участников коалиции, т.е. являлась политической актуализацией определенного набора ориентаций и предпочтений, традиционно соотносимых с гражданской идентичностью (в данном случае она понимается не просто как пустая рамка идентификации с любым государством-нацией, а с определенным образом интерпретируемым в ценностном и институциональном отношении нацией-государством). Это проявляется, прежде всего, в аргументативном ряде коалиции, который отсылает к единству городского сообщества, принципам конституционализма, плюрализма, незыблемости прав, публичности и прозрачности деятельности органов публичной власти, их зависимости и ответственности перед населением, которое в свою очередь имеет право на участие в управлении и т.д. При этом все это имеет отношение не к некоему нормативному образцу, а к реальной стране и к реальному городу, в которых все это возможно и необходимо.

Политическая реакция коалиции (точнее, людей, ставших ее участниками) была очевидным образом ситуативной, контекстуальной и конечной. В ее основе оказалась эмоция протеста против недолжных действий административно-политических игроков. Она не была использована в качестве трамплина для индивидуальных политических карьер или превращения коалиции в постоянно действующего политического субъекта. Хотя политическая логика противостояния требовала более четко выраженного политического поведения коалиции (более четко выраженной групповой идентификации с коалицией как политическим субъектом). Но этого не случилось, и ключевым барьером здесь оказалась определенная гражданская идентификация членов коалиции. То есть, гражданская идентичность участников коалиции с одной стороны определила реактивный характер политического действия, а с другой задала ограничения на формы и степень политического участия. Главным ограничением стала неготовность к компромиссам, как с противниками, так и с возможными союзниками534. Доминировало желание остаться вне политики, на стороне граждан, при полном понимании, что коалиция занимается политикой (иногда с использованием эвфемистских определений, типа - гражданская политика). В поле гражданской идентичности оказалось невозможным консенсусно определиться с позитивным содержанием позиции коалиции, например, по вопросу о предпочтительной модели организации власти в городе и роли выборов в местном сообществе.

Например, Левада-центру был заказан социологический опрос пермяков с целью выяснения их отношения к новации, результаты которого показали, что 79% опрошенных высказались за сохранение прямых выборов мэра. Отчет о результатах исследования см. на сайте Левада-центра (

Что и стало одной из причин проигрыша, наряду, разумеется, с другими причинами как, например, конфигурацией политических акторов и пр.

Н.В. Борисова, Пермский государственный университет РОЛЬ СИМВОЛИЧЕСКОЙ ПОЛИТИКИ В ФУНКЦИОНИРОВАНИИ ГОРОДСКИХ ПОЛИТИЧЕСКИХ РЕЖИМОВПонятие городской политический режим является к настоящему времени в достаточной мере разработанным в западной политической науке и в определенной мере известным в отечественной. И хотя к настоящему времени работ, посвященных городских режимам, много, и авторы этого концепта, и их последователи придерживаются в целом общего взгляда на природу и сущность городского режима, понимая под ним: Екоалиции, основанные на неформальных связях или формальных взаимоотношениях, и обладающие следующими ключевыми характеристиками:

1. участниками коалиции становятся акторы как из правительственных, так и из неправительственных кругов, при этом создание коалиции подразумевает участие бизнеса, но не ограничивается им;

2. сотрудничество, основанное на общественном производстве, является необходимым для объединения различных ресурсов, позволяющего обеспечить выполнение важнейших задач;

3. различные политические повестки дня, которые могут определять состав и соотношение участников коалиции;

4. установление прочных, длительных отношений вместо временных коалиций536.

И в США, где эта концепция зародилась, и в Европе, России, где ее заимствовали для анализа городской политики и управления, учеными предлагались различные варианты типологии политических режимов. При этом, чаще всего, варианты типологий основывались на таком критерии, как характер, масштаб участия в коалициях бизнеса. Но не только роль бизнеса, как показали Г.Стоукер и К.Моссбергер, может быть использована в качестве критерия для выделения типов городских политических режимов. Использовав кросс-национальный анализ в исследовании городской политики537, эти американские ученые предложили понятие символического режима, которое включает прогрессивные режимы (в типологии К.Стоуна), а также возрождающиеся города, склонные к изменению своего имиджа538. Речь идет о том, что участники подобной коалиции переформируют идеологию или имидж города. Например, изучение в конце 1990-х годов Генри и Парамайо-Салкайнсом локального режима в г. Шеффилд показало, что городские коалиции, развивающие спорт в качестве стратегии экономического развития, удовлетворяют особенностям символического режима во всех отношениях539.

Участники таких городских коалиций больше склонны к использованию символических стратегий в своих обращениях за общественной поддержкой.

Статья выполнена в рамках гранта Фонда Джона Д. и Кэтрин Т. МакАртуров №09-95275000-GSS Борьба за идентичность и новые институты коммуникации.

Stoker G., Mossberger К. The Evolution of Urban Regime Theory: the Challenge of Conceptualization // Urban Affairs Review, Vol. 36, No. 6, July 2001. Pр. 810-835.

Stoker G., Mossberger К. Urban Regime Theory in Comparative Perspective // Government and Policy, 1994, Vol. 12. Pр. 195-212.

Stoker G., Mossberger К. Op.cit. 2001.

Ibid.

Pages:     | 1 |   ...   | 53 | 54 | 55 | 56 | 57 |   ...   | 66 |    Книги по разным темам