Книги по разным темам Pages:     | 1 |   ...   | 17 | 18 | 19 | 20 | 21 |   ...   | 66 |

Конечно же, и с точки зрения методов консолидации государства и особенностей формирования наднациональной и этнонациональных идентичностей, Россия никакое не исключение, и для полноты картины я хотел бы остановиться на двух кейсах автократической консолидации, которые имеют не только много общего, но и существенно отличаются друг от друга и по своему характеру, и по своим возможным последствиям.

Первый кейс или тип такого рода консолидации, в чем-то сходный с российскимсоветским, практикуется в современном Китае. Здесь также множество наций и народностей, причем проживающих на компактных и достаточно больших территориях. Это не только китайцы, но и тибетцы, монголы, уйгуры и ряд других больших и малых народов (всего л55 узаконенных нацменьшинств)187. И удерживаются они, или, по крайней мере, некоторые из них, в рамках единого государства далеко не только всем набором как традиционных черт, составляющих образ китайской идентичности, и благоприобретенными качествами великой модернизированной державы (как пишет в своей статье В.А.Корсун)188. Отнюдь не последнюю роль здесь играют все те же автократические методы консолидации (вспомним хотя бы Тибет). Но как бы ни эффективны были сейчас эти методы, они вряд ли смогут сохраняться бесконечно долго. Не беря на себя смелость прогнозирования политического будущего этой страны (да и вряд ли кто даже из хорошо знающих Китай специалистов решился бы такой прогноз сделать), могу лишь предположить, что развитие это не остановится на достигнутом и не пойдет по пути копирования уже существующих лобразцов. Возможно, китайским руководством будет в конце концов найден, согласно с лидентичностью с китайской спецификой, свой собственный метод сочетания национальной консолидации и эффективного государственного управления.

Хотелось бы, однако, обратить внимание на следующее. Сейчас ведется довольно много разговоров о различных видах демократии и большом своеобразии ее различных вариантов. И с такой постановкой вопроса нельзя не согласиться. Но я хотел бы подчеркнуть и другое. Никакая реальная, эффективная система демократического правления не может обойтись без того, чтобы в центре ее не оказались институты представительной демократии, т.е. партии, выборы, полномочные представительные учреждения и их лидеры.

Представление, будто это все - западное изобретение, а процесс внедрения представительной демократии - догоняющее развитие, не соответствует действительности и опровергается уже тем фактом, что правление это приобрело универсальный характер, оно в той же мере является европейским, американским, Корсун В.А. Идентичность с китайской спецификой // Полис, 2008, № 3. C. 76.

Там же. C. 76-78.

атиноамериканским, азиатским автократическим, тихоокеанским и т.д. и т.п.189. Его преимущества и недостатки также примерно одни и те же во всех этих странах, разница лишь в соотношении тех и других. Недаром даже автократические режимы вынуждены имитировать основные элементы этого правления, что, однако, не делает его реальным.

Другой кейс, который не менее значим и интересен - это Куба и Вьетнам, где политические режимы примерно того же типа, что и в Китае, но существуют они не в многонациональном государстве, а в государствах-нациях. Казалось бы, это все тот же случай авторитарной консолидации, однако в действительности между ними есть принципиальная разница, и заключается она в том, что здесь практически исключен риск распада страны на тот случай, если начнется переход от имитационного к реальному представительному правлению. Это не значит, что такой переход может реализоваться безболезненно, особенно если произойдет раскол общества и элиты.

Но в любом случае, повторяю, это не приведет к распаду страны (как это произошло в СССР и Югославии), и она сохранится как единое государство. Осознание этого факта дает и верхам, и низам гораздо большую степень свободы и, соответственно, возможности перехода от одной, автократической модели консолидации к другой - демократической.

В том, что это действительно так, мы можем легко убедиться, обратившись к истории режимных трансформаций в целом ряде стран Латинской Америки, Азии и к совсем недавним примерам бывших соцстран и советских республик Восточной Европы. В первом случае это были трансформации от режимов личной власти (правления Каудильо и других форм персонализма) к представительному правлению190, во втором - к тому же правлению, но уже от демократии социалистической. Конечно же, и в том, и в другом случае немалую роль играли и другие факторы, включая и географию, и традиции. Но дамоклов меч распада государства не висел и не висит ни над одним из них, и это серьезнейшая предпосылка успеха, путь продвижения к представительной демократии без кавычек.

Если теперь вернуться к России и к ее проблемам, то, несмотря на произошедший в 1991 г. распад СССР и демократические реформы, переход к реальному представительному правлению здесь так и не состоялся. Барьер системной трансформации, который нужно было для этого преодолеть, оказался слишком высоким, и ни власть, ни общество к такому прорыву оказались не готовы.

Больше того, барьер этот в 2000е гг. не стал ниже, и даже подступы к нему внушают многим из власть предержащих, и не только им, серьезные опасения.

Тем не менее, вопрос о политической модернизации как важнейшем условии модернизации социально-экономической с повестки дня не снят, напротив, он становится все острее и актуальнее. Соответственно, все громче заявляют о себе сторонники двух, диаметрально противоположных позиций. Одну из них я назвал бы лохранительной, а другую - радикально бескомпромиссной.

В процессе длительного обсуждения перспектив трансформация политических систем в странах Тихого океана, включая и страны АСЕАН, участники дискуссии пришли к общему выводу, что в этом регионе политическая структура за последние 20 лет стала более однородной. - Тихоокеанская Азия: перспективы трансформации политических систем.

Материалы Круглого стола // МЭиМО, 2010, № 6. C. 85.

Подробно об этом см.: Keane J. Op. cit. Pp. 374 - 454.

Наиболее четко и недвусмысленно обозначают свои охранительные позиции деятели Единой России, полагающие, что система уже состоялась и ни в чем, кроме частичных улучшений, она не нуждается. Наглядный тому пример - Доклад Института общественного проектирования (ИНОП), одного из трех клубов единороссов, причем считающегося наиболее либеральным, опубликованный на его сайте весной 2009 г.191. Главный вывод, к которому приходят инициаторы Доклада - это необходимость укрепления партийного руководства, его способности придумывать и обсуждать большие идеи и тем самым восстанавливать тонус госаппарата и социума. Позиция эта была затем неоднократно подтверждена и самим руководством партии власти и близкими к ней экспертными структурами.

Одной из самых последних публикаций такого рода стал доклад руководства Агентства политических и экономических коммуникаций (АПЭК) Д.Орлова и Д.Коняева Слабое звено, в котором они прямо заявили, что изменения Системы в предвыборный период представляют угрозу стабильности192. В случае же, если все останется постарому, стабильность сохранится, и распределение голосов и мест между партиями останется примерно таким же, как и в настоящее время. Что беспокоит авторов, так это то, что, якобы, Справедливая Россия плохо справляется со своей функцией политической оппозиции, что роль второй партии ей не удалась и возникает необходимость занять ее место какой-то другой, более подходящей для этой цели партией. Если, однако, учесть, что в последние несколько месяцев Единая Россия в лице авторитетнейших своих деятелей и близких к ней экспертов не жалела усилий, чтобы подорвать авторитет и влияние лидера Справедливой России С.Миронова, ее деятелей в Думе и в регионах, поставив им в вину как раз рост ее оппозиционной активности, то напрашивается совсем другой вывод. Справедливая Россия и ее руководство начали выбиваться из той узкой колеи, которая предназначена для системной оппозиции, и стали представлять растущую опасность монополии единороссов. И, чтобы не допустить дальнейшей неопределенности, авторы предложили простую вещь - потеснить Справедливую Россию под предлогом ее неадекватности на занимаемом ею поле и внедрять туда другую партию, которая наверняка какое-то время, а, возможно, и надолго, согласится играть роль ручной оппозиции. Тем самым угроза монополии Единой России устраняется, а потенциальная угроза устойчивости Системы, по крайней мере, на время, снимается.

Справедливости ради следует сказать, что опасения, будто лишение партии власти ее нынешней монополии чревато нарушением стабильности, распространено не только в кругах единороссов. Недаром даже такой компетентный и независимый эксперт и публицист, как Л.Радзиховский в своем недавнем блоге на Эхо Москвы предостерегал против дающих реальный шанс оппозиции свободных выборов. Если бы у нас были честные выборы, победа оппозиции, пишет он, была бы почти гарантирована. При этом наибольшие шансы на победу, по его мнению, имела бы не какая-то из ныне существующих партий, а так называемые националдемократы, или ксенофоб-демократы. Именно они, считает автор, опираясь на широко распространенные настроения лобщественных и притесняемых со всех сторон истинно русских людей, смогут быстрее других мобилизовать тех, кто считает линородцев врагами. Если вчера (2003 г.) ЛДРП плюс Родина имели 20%, то сегодня вместе со сталинистами и православными они имели бы уже 3040% и обошли бы Единую Россию, оставив ей не более 20-30%. Следующий шаг, Доклад. Состояние и перспективы политической системы России 2010 года (www.inop.ru).

Независимая газета, 26.08.2010.

продолжает он - выборы красно-коричневого президента. За этим неизбежно последует взрыв антирусских настроений в республиках. И заключая, он пишет: Я против национал-демократии и против демократии, против честных выборов. Народ не дорос до них193.

Я привел столь пространную выдержку из блога Радзиховского отнюдь не потому, что разделяю его версию возможного националистического прорыва или степени укорененности ксенофобской заразы. Но я согласен с ним в том, что честные выборы и честная предвыборная кампания неизбежно создадут принципиально иной формат отношений между партиями, приведут к ликвидации монополии Единой России и изменят характер отношений центра и регионов. В какой форме это произойдет и не приведет ли это к новому смутному времени или чему-то подобному - это вопрос, на который вряд ли кто сможет дать однозначный ответ. Но то, что при слабой национальной идентичности, дремлющем сепаратизме республик и регионов и мягком авторитаризме возможность такого рода развития существует, не сомневаются и другие независимые аналитики194.

Как известно, прямо противоположных позиций придерживаются многие представители либерального крыла политического спектра и, особенно, его радикальной части. С их точки зрения, достаточно провести чистые выборы, сменить существующее руководство и покончить одним махом с правовым нигилизмом, ручным управлением, поставить на место государство, избавив его от чрезмерных функций, как система тут же нормально заработает, и страна вступит на путь быстрой и эффективной модернизации. В более умеренном варианте предлагается в ближайшее время покончить с монополией Единой России и перейти к реальной двухпартийности, предоставив возможности Справедливой России на равных конкурировать с партией власти (Ремчуков, Барщевский и др.).

Да и в целом в значительной части нашего экспертного сообщества переход от имитационной представительной системы к представительной демократии представляется чуть ли не делом техники, а задержка с ним - отсутствием политической воли со стороны склонной к либерализму части тандемного управления.

Однако все ли так просто В данной связи я хотел бы обратиться к ряду выступлений президента Медведева, и в частности, к его речи на недавнем Ярославском форуме, где он заявил, что мы ждем от демократии больше, чем она может дать (при этом, полагаю, он имел в виду не столько демократию вообще, сколько российскую демократию). Он также подчеркнул не раз повторяющийся тезис о неготовности людей воспринимать демократию в полновесном смысле слова, пропустить ее через себя и почувствовать сопричастность к политическим процессам и ответственность (подчеркнуто мною - С.П.). Наконец, он указал на неготовность политических институтов и то состояние, в котором они находятся195.

Блок Л. Радзиховского (www.echo.msk.ru).

См. напр., Пантин В.И. Факторы дестабилизации современного мирового порядка и полиические риски для России; Семененко И.С. Российская идентичность перед вызовами ХХI века: проблемы и риски на пути формирования гражданской нации: Лапкин В.В.

Перспективы развития России в свете предстоящей трансформации глобального миропорядка // Дестабилизация мирового порядка и политические риски развития России.

М.: ИМЭМО РАН, 2010.

Независимая газета, 10.09.2010.

Многие могут со мной не согласиться, но я считаю, что эти и им подобные высказывания президента можно интерпретировать как осознание серьезного политического риска принять как руководство к действию позиции тех, кто предлагает реализовать политическую реформу по принципу все и сразу. Именно такого рода понимание ситуации привело его к заключению, что развитие демократических институтов в России должно проходить пошагово (подчеркнуто мною - С.П.), т.е. оно не должно топтаться на месте, но и не скакать галопом.

Исходя из всего, что было сказано ранее, я целиком и полностью разделяю эту позицию и считаю ее единственно правильной.

Но при этом возникают два принципиальных вопроса.

Pages:     | 1 |   ...   | 17 | 18 | 19 | 20 | 21 |   ...   | 66 |    Книги по разным темам