Книги по разным темам Pages:     | 1 |   ...   | 70 | 71 | 72 | 73 | 74 |   ...   | 81 |

Славянские литературы Сюжет построен таким образом, что Зраз, будучи солдатом, обязан нападать на противника, но вместе с тем и защищать своих. Вопрос же для него заключается в том, кого же можно назвать своими.

Мотив разбойника - способ характеристики персонажа. На протяжении всего романа Матуш сравнивается с Яношиком. Он сам ищет для себя идеал борца. Если я был Яношиком (Keby som bol Jnok), - мечтает герой. Происходящие с ним события Матуш воспринимает так, как будто он живет в эпоху Австрийской империи, то есть осмысляются автором и самим персонажем в исторической параллели. Господина поручика, например, герой сравнивает с жандармом. Матуш Зраз уходит на войну как будто непокорный, желая противостоять сложившейся ситуации.

О значимости этого мотива свидетельствуют многочисленные повторы, связанные с именем Яношика. Выявленный мотив неоднократно появляется в названии отдельных глав, в других рамочных компонентах (глава пятая - Яношик получает милость, Яношик не в тылу; двенадцатая - Любимая Яношика в Бородино).

Предпосылки возникновения мотива в XX веке чем-то напоминают ситуацию, которая была в XIX веке в словацкой литературе. Воюющая на стороне фашистской Германии и якобы получившая независимость и самостоятельность, Словакия осмысляется автором, как будто по-прежнему входящая в состав Венгерского государства и Австрийской монархии и лишенная своей государственности. Герой романа - сержант-картограф. Составляя карты, он пытается осмыслить свою роль в истории войны и понять, что такое словак и словацкий солдат, найти на карте Словакию, вписать ее в историю.

Матуш Зраз в отличие от Яношика не становится мятежником. Уйдя из дома с желанием перейти на русский фронт, он так не смог этого сделать. Когда герой думает о решительных действиях, о возможности взбунтоваться, то читатель воспринимает его мысли как нереальные. Матуш часто строит свои фразы в сослагательном, условном наклонении. Может, поэтому герой погибает от руки эсесовца во время коммунистического путча в Словакии. Он умирает не мятежником, но все же умирает, как некогда Яношик.

Мотив разбойника может быть трактован достаточно широко. В рамках данного романа он обретает смысловую значимость. Во-первых, это характеристика персонажа, во-вторых, интересный метод, помогающий в осмыслении автором истории и создании им исторической концепции.

Яна Кузмикова (Братислава) Kognitvna literrna veda: vodn poznmky Ak je literatra sasou kultry, nemala by sa skma len ako esteticky zacielen jazykovo-znakov proces, ale dvodom na zaoberanie sa literatrou s tie ab374 Славянские литературы sorbovan a produkovan spoloensk vznamy v rozsahu od kultrnych hodnt a po modely skutonosti. Pre literatru a jej prijmanie a interpretovanie s teda rozhodujce nielen komunikatvne, ale aj kognitvne zretele.

Kognitvne vedy ako celok vytvraj sasn odpovede na dvne epistemologick otzky o pvode a povahe vedomia, sksenost, informci a vedomost. Do tohto zberu spad tie literatra ako prame pecifickch informci a patria tu tie s literatrou svisiace otzky o literrnom povedom, o jeho vzniku, nositeoch, zlokch, vstupoch, prijmateoch a vsledkoch. Ke tame literatru, pouvame do vekej miery toton spsoby a procesy mentlneho kdovania, rovnak kognitvnu architektru a funkcie pracovnej pamte ako v benom ivote. Svzanosti kognitvnych vied a literrnej vedy s teda oividn. Ak sa v nich mme orientova a mme postupova koncepne, treba zobra do vahy jednotliv teoretick prstupy.

V kognitvnej oblasti s to naprklad intencionalizmus, radiklny kontruktivizmus a reprezentacionalizmus (sksenostn realizmus). Ich vsledky nabdaj, aby literrna veda prehodnotila svoju interpretan obmedzenos a metodologick nedostatonos pri hadan (kontruovan) sprvneho vznamu (sprvneho napsania) literrneho textu. Tto objektivistick zameranos klasickej literrnej vedy koriguj vskumy procesov porozumenia, ktor sa podieaj na literacite textov. Ibae dnes nepoznme ete mnostvo potrebnch dajov a kognitvnych odpoved. Preto treba pribra do hry aj intuciu literrneho vedca. Tm sa spja empirick teria literatry s alou vetvou kognitvnej sfry - s teriou chaosu. Intucia, alebo aspo jej as, je nesen naou schopnosou abstraktnho uvaovania, ktor pracuje na zklade tzv.

konceptualizcie. Za tm, ktor poloky literrneho slova, motvu apod. sa zvolia na urenie vznamu a o sa nsledne prena do alej kategorizcie a zaraovania, rozhoduje interpret so svojou telesnosou, ohranienosou a aktivitami. Pre literrnu vedu to znamen, e pri komunikovan a vklade textu by sa malo myslie nielen na jeho truktru, hoci dynamick, ale aj na zapjajce sa kognitvne procesy a schopnosti komunikujcej mysle, pretoe prve tie dvaj textovej truktre jej pravdepodobnos, nestabilitu, nelinernos, otvorenos, neuritos, fragmentrnos, variabilnos, anomlie at.

V literrnom procese s okrem systmu literrnych znalost a faktov dleit aj procedurlne kompetencie ako pam, pozornos, citov prototypy apod. Ak priberieme tieto kompetencie k systmu literrnych znalost, zskame lep prstup a metodick vbavu na analzu literrnosti vpovede a posunov v jej vnman, na skmanie literrneho porozumenia a jeho typov, rieenie literrnych aktrov (autor, postava, itate), na rozbor dvodov popularity diel a im pripisovanej ne/hodnoty at.

Kognitvna literrna veda sa nateraz rozvja hlavne v oblasti kognitvnej poetiky.

Tento spsob myslenia o literatre zisuje a vysvetuje, ako dochdza k textovmu porozumeniu. M u v ponuke aj urit kognitvne pravidl, ktor doku korigova nepriliehav, neadekvtne interpretcie, zskan v prvej rovni tzv. zbenho tania.

V tchto svislostiach s do prednky priebene zaraden nzorn prklady.

Славянские литературы Л. Б. Лавринович (Луцк) Мотив памяти в художественном произведении (на материале современной украинской прозы) ХХ век в мировой культуре прошел под знаком памяти. Творческие открытия Дж. Джойса, М. Пруста, В. Набокова были подхвачены во многих национальных литературах. Осмысление темы памяти в системе не идейно-общественных, а, скорее, экзистенциальных координат - открытие украинской литературы последних десятилетий. Индивидуальная память как бытие, как топос, как самоценная величина, в современном мире информационного хаоса, где все молниеносно меняется и где невозможно найти хоть какую-то опору, остается сакральным, не стандартизированным внутренним пространством индивидуума. Поэтому не удивительно, что современные украинские писатели все чаще обращаются к этой теме. В произведениях современных украинских авторов можно проследить разную мотивацию, связанную с темой памяти, и разные подходы к ее творческому решению.

В романе Ю. Андруховича Рекреации возникает мотив памяти украинского народа, связанный с переосмыслением советского прошлого, который обозначим определением генетический страх как память. Творческие поиски писателя также обращены к осмыслению индивидуальной памяти. Память Андрухович называет лочень человеческой способностью, которой прикрываемся в пустоте. Автор говорит о памяти как о спасении и любовно пытается сохранить в сознании все, чего уже нет здесь и сейчас.

Один из мотивов романа О. Забужко Полевые исследования украинского секса - память как клеймо, переживание инфицированности страхом. Отец героини - репрессированный украинский интеллигент, который заживо похоронил себя из-за страха. Аффективная память, наложенная на психологическую наследственность, определяет непрерывность семейной традиции.

Национальная амнезия - путь народа в небытие. Даже страшный опыт может и должен становиться катарсисом. Это один из главных мотивов творчества М. Матиос. В романе Сладкая Даруся представлена разновидность памяти, которую обозначаем как психосоматическую (память как наказание за невольный детский грех, который повлиял на последующую жизнь героини).

Воспоминания для героини романа Ю. Емец-Доброносовой Hymeryka@step.

ua - напоминание о смерти, тем более болезненное, что память как приговор свидетельствует: только то прошлое является настоящим, а не имитацией памяти, которое здесь и сейчас, так как в настоящее помещено и прошлое, и будущее.

Исследование памяти как коллекционирование следов жизни - один из мотивов сборника Другие дни Анны Т. Прохасько. Память у Прохасько можно обозначить как память-интерпретацию.

376 Славянские литературы Поиски собственной реальности как попытка вернуться в пережитое времяпространство - путь, который выбирает герой новеллы Л. Кононовича Возвращение. Память как поиск - основной мотив произведения.

Мотив утраченного рая из-за необратимости времени - главный в прозе Е. Пашковского. Писатель строит модель памяти как сакрального хронотопа.

Поиски сакрального пространства памяти в романе Л. Голоты Эпизодическая память выглядят более оптимистично. Уберечь от небытия корни рода, увековечить преемственность традиции - важнейшее предназначение женщины-берегини.

Обращение к мотиву памяти в современной украинской литературе - следствие линтеллектуальной усталости от пародийно-игровых дискурсов, от циничных или примитивно-банальных символов эпохи. Память позволяет человеку сохранять собственную идентичность и вписывать ее в коллективное сознание - родовое, социальное или национальное.

К. Лапицкая (Санкт-Петербург) Проблемы современной женской прозы.

Tereza Boukov. Indinsk bh Тереза Боучкова - представительница чешской литературы 90-х годов ХХ века. Она обратила на себя внимание уже своей первой книгой Indinsk bh, впервые опубликованной в самиздате в 1988 году (официальная публикация книги произошла в 1991 году). В 1989 году писательница получила премию Jiho Ortena за лучшую первую книгу. Нам удалось вступить в переписку с Терезой Боучковой, которая разъяснила нам многие темные моменты своей повести.

Название повести Indinsk bh - одно из самых непонятных мест в произведении. По словам Терезы Боучковой, Indinsk bh - это безостановочное, но не изнуряющее перемещение по длинным дистанциям, то есть постоянное чередование - минуту идешь, а минуту бежишь - так когда-то делали индейцы.

Боучкова начинает свой рассказ шуткой про Индейца, у которого было трое детей. Отсюда пошло прозвище отца Терезы Боучковой - Павла Когоута. Соответственно, главного героя зовут Indin, и название книги связано с прозвищем главного героя. Этот анекдот приведен в качестве эпиграфа к повести, известно, что эпиграф имеет исключительно важную роль в композиции художественного целого. Именно он направляет читательское понимание в нужное русло, задает понимание произведения1. Название тесно связано с главным героем не только из-за его прозвища. Инакомыслящий Павел Когоут после событий 1968 года вынужден был постоянно скрываться от преследований. И это Бухаркин П. Е. Риторика и смысл. СПБГУ, 2001.

Славянские литературы напоминает погоню за Индейцем. Кроме того, Боучкова предпочла такое название, поскольку ее повествование имеет именно такой ритм: постоянное чередование - минуту идешь, а минуту бежишь. Ведь текст Боучковой похож на мозаику. В книге нет реальных имен героев, Тереза Боучкова дает своим персонажам очень интересные и необычные имена. Но за этими именами не стоит некий скрытый смысл, или глубокая символика. Все прозвища предельно просты - в этом и есть специфика современной литературы. Многие из имен завуалированы, но они не несут в себе некой символической нагруженности. В основном эти прозвища отражают отношение писательницы к героям. (В докладе приводятся объяснения писательницей имен-прозвищ героев.) Так, второй муж писательницы получил в повести имя Вальс. Боучкова описывает его с большой любовью. По словам самой писательницы, прозвище он это получил из-за своей походки. Когда он идет, создается впечатление, что он вальсирует.

Имена главных героев получились из анекдота: Indin m ti dti. Prvn, syn, se jmenuje Slunen Paprsek, druh, dcera, Bl Luna. A jakpak se jmenuje to tet Praskl guma1. При этом имя главного героя Indin связано и с названием, и с контекстом целой книги. В подобном игровом моменте и проявляется специфика современной литературы.

Бухаркин 2001 - Бухаркин П. Е. Риторика и смысл. СПБГУ, 2001.

Boukov 2007 - Boukov T. Indinsk bh. Praha, 2007.

В. М. Ляшук (Прешов) Фольклорный фактор в типологии славянских литературных языков Условия и факторы актуализации фольклорной этноязыковой сферы влияют на ее конкурентность при формировании литературного языка. В результате текстового накопления выявляется степень богатства, жанрового разнообразия и функциональности языка фольклора. Эти параметры определяют типологическую особенность литературного языка.

Осознанный, мотивированный характер изменения письменно зафиксированного прозаического фольклорного текста представляет собой языковую культивацию, аналогичную кодификации литературного языка. На этом основании правомерно изучать потенциал и специфику влияния фольклорной сферы на формирование литературного языка, интерпретируемое нами как фольклорный вектор в кодификации.

Изучение параметрических особенностей фольклорной сферы в славянских литературных языках связано с уточнением и дополнением их типологических Tereza Boukov. Indinsk bh. Praha, 2007. С. 7.

378 Славянские литературы характеристик на основании фактов из их истории, а также их современной интерпретации. Типологические признаки на базе фольклорной сферы находятся в отношениях импликативной взаимозависимости с остальными признаками. Наиболее полно разработаны характеристики, связанные с традицией в языковом развитии, особенностями орфографической системы, языковыми ситуациями, нормативными стилями, диалектными системами, наддиалектными письменными образованиями.

Письменная форма языка определяет кодификацию большинства типов норм, она существенна для механизмов генерализации и селекции. Лингвистические аспекты при письменной фиксации фольклорных текстов касаются их языковой идентификации. Идентификация текста с определенным славянским языком имеет специфику на межъязыковом уровне, где проявляется ее точность или ошибочность или осуществляется ее изменение (посредством неуказанного перевода).

Межъязыковой уровень в белорусских и словацких прозаических фольклорных текстах взаимосвязан с контактными языками и формами взаимодействия. Белорусский язык контактирует с польским (вариант polszczyzny kresowej) в составе фольклорного текстообразования у части белорусских прозаических фольклорных текстов в виде двуязычного белорусско-польского диалога.

В языке словацкого прозаического фольклора Я. Коллар воплотил идею создания общего для словаков и чехов литературного языка, опираясь на благозвучие (фонетические закономерности) словацкого языка, отраженные в народных песнях, и структурно-грамматические и лексические средства чешского языка.

Pages:     | 1 |   ...   | 70 | 71 | 72 | 73 | 74 |   ...   | 81 |    Книги по разным темам