Книги по разным темам Pages:     | 1 |   ...   | 69 | 70 | 71 | 72 | 73 |   ...   | 81 | Существенного пересмотра подверглось рассмотрение разных типов литературных взаимоотношений между южнославянскими литературами - от тесного их взаимодействия, порой даже слитности литературных процессов (македонско-болгарские отношения, сербо-черногорские, боснийско-хорватские и боснийско-сербские) до феномена двойной литературной принадлежности Исходя из основной задачи - дать возможно широкому кругу читателей (не только славистам, но и специалистам по западноевропейским литературам и вообще всем интересующимся славянскими литературами) получить компактно изложенные сведения об основных этапах развития всех южнославянских литератур, присущих им типологически общих чертах и различиях между ними, их эволюции, степени их включенности в европейский литературный контекст, а также познакомить с творчеством самых значительных представителей в каждой национальной литературе - в Лексиконе даны статьи общего плана, характеризующие периоды и направления, и портреты писателей - они составляют основной костяк книги. Особое внимание обращено на включение в постатейную и общую библиографию переводов произведений южнославянских писателей на русский язык и научных работ отечественных ученых об их творчестве, что делается впервые.

368 Славянские литературы З. И. Карцева (Москва) Парадоксы жанра: роман эпохи конца литературоцентризма (на материале русской и болгарской прозы) Проблема конца литературы в последние годы - в центре внимания целого ряда серьезных исследователей (философов, филологов, искусствоведов, критиков). Но характерно, что и сторонники эсхатологических идей Освальда Шпенглера (В. Мартынов, М. Виролайнен, И. Кондаков, Е. Абдуллаев), явно испытывающие своего рода лэстетическую усталость (С. Гандлевский) от передоза ярких эстетических теорий 80Ц90-х годов, эти новые пророки заката и конца искусства, литературы и вообще всяческого искусства (Е. Абдуллаев), и их оппоненты (А. Латынина, И. Роднянская, Л. Бакша), отрицающие инволюционность современных процессов в культуре, сходятся в одном: с литературой что-то происходит, что-то странное и непонятное. Что-то действительно кончается: идет явный процесс лубывания, и нынешнему взгляду открывается не столько горизонт, сколько обрывистый рубеж1.

Но что именно кончается Современная культура утрачивает свою литературоцентричность, привязку к литературно-словесным формам самопрезентации, вербальному выражению идейно-образного содержания своего времени. Литература - уже не центр нашей культурной вселенной, она лишилась своей онтологической сущности.

Впрочем, такое уже случалось, например, в русской классической литературе Х1Х века (победа критикоцентризма Белинского, Чернышевского и др.), затем в период Серебряного века, когда невербальные виды искусства (изобразительное, музыкальное, театрально-зрелищное, а позже - и кино) активно демонстрировали свою культурную эмансипацию, творческую независимость от литературы и словесных средств. Третья фаза кризиса русского литературоцентризма (по И. Кондакову) приходится уже на советский период истории русской литературы, подвергавшейся сильнейшей политизации и идеологизации.

Ну и, наконец, в наши дни литературы практически всех стран ( в том числе, разумеется, России и Болгарии), пройдя точку невозврата (В. Мартынов) в своем регрессивном движении по нисходящей, становятся объектом самого мощного, четвертого, кризиса литературоцентризма - одноуровневой (или даже уровня минус один) стадии непосредственного бытия пластмассового века (М. Виролайнен).

Правда, причин, приводящих к размыванию литератроцентризма, сейчас явно прибавилось.

Абдуллаев Е. Экстенсивная литература 2000-х // Новый мир. 2010. № 7. С.185.

Славянские литературы Это, прежде всего, уже знакомое, но неизмеримо усилившееся наступление на современную литературу эстетики невербальных (визуальных, аудиальных, пластических) искусств (музыки, живописи, театра, кино), освободившихся ради взаимного искупления от своего лэгоизма (Р. Вагнер); влияние TV с его клиповым нелинейным сознанием и лоскутным одеялом клишированных фрагментов, но (особенно! конечно же!) разрушительное обаяние Его Величества Интернета, кардинально изменившего наши представления об Авторе и его возможностях в виртуальном мире.

И все-таки главная причина - воздействие РЫНКА (как такового) и рынка развлечений, признающего за литературой одну-единственную социально-эстетическую функцию и цель - приносить удовольствие новому (массовому или гламурному) читателю (П. Бурдье).

Эта приносящая удовольствие литература, ставшая периферией актуальной массовой культуры или ядром элитарной литературы ad marginem1, радостно-готовно капитулировавшая перед рынком, все чаще превращается в комфортный досуг, приобретая откровенно товарный вид литературного продукта - бренда, успешно (или не слишком) продаваемого на рынке.

Современная массовая литература (как в России, так и в Болгарии), активно включившаяся в производство и рекламирование потребительских ценностей капитализма, пропаганду гедонистических, гламурных устремлений основной части публики с ее элементарным, вегетативным восприятием жизни на уровне первосигнальной системы, обращается к таким отшлифованным читательским спросом жанровым моделям, как детективный, приключенческий и любовный роман, триллер и фэнтези, следуя нормам, стереотипам и мифам, принятым в обществе потребления.

А в итоге это приводит к опрощению, упрощению, нивелированию индивидуальных и национальных отличий авторов, к стандартизации всего и вся - тем, героев, сюжетных ходов, языка и стиля, ко всеядности, жанровому синкретизму, размыванию жанровой системы, все чаще предлагающей всевозможные странности и парадоксы типа романа-комикса, -фуги, -квеста, -хайку, -паззла, -аудиокниги, -fusion, -конспекта, -лпурги, филологического романа.

Из последних русских новинок стоит упомянуть нано-роман екатеринбургского автора Владимира Блинова Роман без названия, состоящий всего из слов: Не надо. Я сама; поп-арт роман Олега Сивуна Бренд (2008), написанного в форме романа-словаря, зафиксировавшего 26 (в соответствии с английским алфавитом) брендов современности и гаджетов, этих протезов новой цивилизации; роман Дмитрия Данилина Горизонтальное положение (2010) - дневник героя - литературного поденщика, монотонно-равнодушно Которая, впрочем, для большей доходчивости своих высоких идей не прочь воспользоваться и приемами масскульта.

370 Славянские литературы переползающего из одного пустого дня в другой в своей нудятине - предельно клишированных, примитивных записях, которые представлены в виде коротких назывных предложений, состоящих из несуразных и забавных отглагольных существительных вроде: Заказывание напитков и закусок. Выпивание напитков и закусывание их закусками. Принятие горизонтального положения. Сон.

О. М. Косюк (Бердянск) Масове мистецтво та фольклор (компаративний анализ явищ у контекстi новiтньо культури) Кожне суспльство ма сукупнсть культур, одна з яких домнуюча. У суспльствах сучасного типу (з модернстською шкалою цнностей) ведучою вважаться культура, орнтована на масове споживання виробленого духовного продукту. Термн масова культура з`явився в американськй прес у кнц смдесятих рокв 19 в. та утвердився в 1944 роц псля виходу у свт Теор популярно культури Дуайта Макдональда. З того часу пд масовою культурою розумться сукупнсть культурних споживацьких цнностей, що потрапляють у широке публчне використання за посередництвом засобв масово комункац.

На означення мистецтва, призначеного для масового споживача, теоретики естетики, тератури та масово комункац уживають не однакову термнологю:

масове мистецтво, популярне мистецтво; бульварна, популярна, комерцйна, лубкова, тривальна, низова, ринкова культура, ндустря культури (Т. Адорно), ндустря свдомост, кч (К. Грнберr), фольклор ндустрйно людини (М. МакЛюен). Оскльки народне (фольклорне) надзвичайно потужним фактором снування людсько цивлзац. Прослдкуймо, яке ж його мсце у сучаснй масовй комункац.

Проблеми спввдношення фольклору та дискурсв текств новтнього нформацйного простору (популярного мистецтва) потрапляли в поле зору новтнх дослджень Дж. Вко, Й. Г. Гердера та н. Проаналзувавши назван феномени, вчен прийшли до висновку, що фольклор та масова культура не поняттями абсолютно синонмчними. Фольклор базуться на певних традицях, як вдображають народн помисли та настро, масова ж культура таких традицй не зна, вона вносить у все елемент новизни, вдповдно до запитв аудитор. Фольклор завжди нацональний за змстом. Масова культура ма космополтичний характер. Фольклор - це усна народна творчсть. Масова культура використову для поширення засоби масово комункац. Доведено, що напередодн третього тисячолття фольклору, у традицйному розумнн цього слова, у промислово розвинутих суспльствах не сну. Вдмирання фольклору певною мрою вплинуло на розвиток масово комункацйно культури. Не виклика суСлавянские литературы мнву лише те, що обидв культури - це культури народн (якщо пд народом розумються маси (населення)).

В однй з праць ситуацю взамопереходу аналзованих явищ К. Грнберr визнача як кч (вд англ. kitchen - кухня). Вчений пише про те, що осдл у мстах селяни, навчившись читати й писати, не отримали одразу можливост повноцнного дозвлля та смаково освти для того, щоб насолоджуватись мською культурою , втративши нтерес до усно народно творчост (що пов`язана з селянським побутом довол непривабливими цнностями) та потрапивши у ситуацю нудьги, природньо почали вимагати вд суспльства забезпечення доступно м культури. Соцальною батьквщиною кчу, на думку Грнберrа, слд вважати марrнал промислових центрв. Щоправда поста питання про те, чи аналзоване Грнберrом явище (особливсть якого - ностальгя за архетипною яснстю) дйсно псевдофольклор (лфейклор - в нтерпретац американських вчених) чи довол трансформований, але все ж - фольклор.

Чимало дослдникв дотримуються тези, що окрем низов фольклорн жанри на зразок рздвяних та великодних орацй, а також травест, застльн псн, соромцька любовна рика можуть характеризуватися як масов (на наш погляд, саме вони - у дещо деформованому вигляд - зТявляються нин на шпальтах перодичних видань та у простор меда). Пдставою для такого твердження передусм хня поширенсть. Однак вдмннсть мж фольклорним нефольклорним поляга у способ творення: за явищами масово культури, як правило, стоть автор, у той час як фольклорне (колективне) позбавлене голосу творця. Тако думки дотримувався Ю. М. Лотман, котрий у численних працях зазначав, що мж низовою та масовою культурами у жодному раз не варто ставити знак рвност, бо перша з них - явище незмрно об`мнше й глибше. Тому пд визначення придатних для масово комункац потрапля лише частина низових жанрв, що орнтуються головно на успх.

Хоча цлком очевидно ( це одразу кидаться у вч), що масова культура (особливо у техногенному вияв - модифкац майданно-карнавальних дйств) таки базуться на фольклор (його низових жанрах - складников спднього вертепного ярусу): техногенн еротичн меда-програми екввалентн формам молоджного флрту усх народв свту (особливо укранським вечорницям та вулиц; комчн, травестйн, маронетково-травестйн, безумовно, сягають свом корнням сатурналй та середньовчно карнавально смхово культури; музичн, кулнарн, про свт моди навть спортивн програми - обов`язковий компонент найдавнших ритуалв, як реклама (нварант ярмаркового), фантастика та жахи. Достеменно вдомо, що в основ нтелектуальних, реальних, комункативних каптал-шоу лежить не що нше, як один з найдревнших обрядв людства - нцаця.

Як бачимо, так зване масове мистецтво - продукт роботи багатьох поколнь.

хоча маскульт не фольклором у чистому вигляд, вн все одно дуже тсно повТязаний з народною творчстю ( певною мрою викону функц).

372 Славянские литературы Я. Ю. Кресан (Москва) Семантика мотива разбойника (на примере романа Ладислава Тяжкого Аменмария) Мотив разбойника давно известен как фольклору, так и мировой классике (Ф. Шиллер Разбойники, А. С. Пушкин Капитанская дочка и др.). Особое развитие данный мотив получает в эпоху романтизма, в частности в словацкой литературе. Там, как и в польской, так и в чешской литературе складывается образ благородного разбойника Яношика (zbojnk Jnok).

Яношик - реальная историческая личность. Он служил в армии Ференца Ракоци, выступавшей против австрийского владычества. Впоследствии Яношик становится во главе разбойнической шайки, что и предопределяет его судьбу. В 1713 году он был казнен. Образ Яношика был подхвачен словацкими романтиками, и по-видимому, неслучайно. В 19 веке в Словакии шла борьба за выделение словаков в отдельную нацию в рамках Венгерского королевства и Австрийской империи. Писатели-романтики искали идеал борца, поэтому, взяв его в качестве примера, они наделяют его положительными качествами. Образ Яношика появляется в балладах, поэмах и драматических сценах Янко Краля, Яна Ботто, источниками которых в том числе стали устные предания, легенды, фольклор.

Благородный разбойник попадает в различные ситуации. С одной стороны, он нападает, грабит, убивает, с другой - защищает, спасает и одаривает, освобождает из плена.

В исследовании мотива как теоретического понятия можно выделить два методологических подхода. Вслед за А. Н. Веселовским и его Поэтикой сюжетов мы называем им простейшую повествовательную единицу. Согласно Б. В. Томашевскому, это составляющая эпизода, описывающая лотдельные действия, события или вещи1. То есть первый методологический подход рассматривает мотив на уровне сюжета. Вместе с тем существует и мнение Б. М. Гаспарова. Для него мотивом может быть любой предмет, то есть любое смысловое УпятноФ2. Но во всех трактовках подразумевается значимость, повторяемость, то есть репродуктивность того или иного элемента текста.

Мотив разбойника, описанный нами выше, вновь появляется в XX веке в романе Ладислава Тяжкого Аменмария, одни хорошие солдаты (1964), посвященного Второй мировой войне. В роли разбойника выступает Матуш Зраз, сержант-картограф, которого из братиславских казарм отправляют воевать на Восточный фронт на стороне фашистов.

Томашевский Б. Поэтика. М., 1996. С. 71.

Гаспаров Б. М. Литературные лейтмотивы: Очерки русской литературы XX века. М., 1994. С. 30Ц31.

Pages:     | 1 |   ...   | 69 | 70 | 71 | 72 | 73 |   ...   | 81 |    Книги по разным темам