Книги по разным темам
Pages: | 1 | ... | 17 | 18 | 19 | 20 | 21 | ... | 81 | Ю. В. Смирнова (Москва) Системы южнорусского предударного яканья на общевосточнославянском фоне В южнорусских диалектах отмечается большое количество типов предударного яканья. Для некоторых из этих систем предлагаются различные способы описания и объяснения их организации. Примером являются щигровский, суджанский и дмитриевский типы. Традиционно их относят к диссимилятивным системам, однако при этом в них наблюдается разная реализация гласных фонем в позиции перед ударными звуками одинаковой степени подъема.
Так, в щигровском типе на месте фонем неверхнего подъема перед ударными [е], [То] (из *е, *ь) произносится гласный [и], а перед [о] (из *о, *ъ) - [а].
Образование этого типа обычно связывается с совпадением в говорах фонем <> и <о> (в звуке [о] среднего подъема). Тот факт, что при этом закрепляется именно предударный [а], может объясняться большей частотностью словоформ с *, см., например, [5: 76, сноска 18]. Действительно, фонетически нельзя объяснить обобщение именно гласного [а], поскольку при совпадении ударных фонем в звуке среднего подъема следовало бы ожидать перед ним произношения [и] (что наблюдается перед [е], [То]).
Относительно суджанского типа высказывалось мнение, что при его формировании уже было утрачено различение <> и <е>, но сохранялось противопоставление фонем <>, <о> [5: 75], то есть наблюдались условия, обратные условиям образования щигровского вокализма (такая точка зрения применима и для дмитриевского яканья). Дальнейшее обобщение [а] в позициях перед * и *о вновь объяснялось большей частотностью словоформ с ударной <> [Там же:
75, сноска 16].
У данных способов объяснения обнаруживается ряд недостатков. Так, нет надежных данных о существовании современных говоров с различением <>, <о>, но отсутствием различения <>, <е> [2: 168Ц169]. Кроме этого, суджанское и Диалектология. Лингвогеография дмитриевское яканье встречается и в говорах с сохранившейся фонемой <> [там же: 153, 168]. Наконец, не вполне ясно, почему нет соответствующих систем вокализма в позиции после твердых согласных (хотя здесь тоже могло бы происходить обобщение произношения).
Относительно этих типов высказывалась и иная точка зрения - о возможном влиянии согласного, следующего за предударным гласным (то есть о действии так называемого принципа умеренности). Так, перед [о] (из *о, *ъ) и [] чаще всего произносятся твердые согласные, а перед [е], [] - смягченные, чем и может определяться качество предударного гласного - см, например, [3: 94Ц95, 100].
Для решения этой проблемы могут быть привлечены данные украинских и белорусских диалектов. Если в русских говорах диссимиляция является качественно-количественной, так как с изменением подъема гласного изменяется и его долгота [2: 157Ц158], [1: 36Ц37], то в ряде украинских и белорусских существуют типы, основанные только на количественной диссимиляции. При этом в таких говорах отмечены системы, в основе своей сходные с южнорусскими архаическим и жиздринским типами чисто диссимилятивного вокализма - долгий [а] или [е] произносится в позиции перед звуками верхнего и верхнесреднего подъемов, а в некоторых говорах появляется и перед гласными среднего подъема, см. [4: 242Ц250], [1: 32]. Типы же, подобные щигровскому, суджанскому или дмитриевскому, в этих говорах не обнаруживаются. Однако в украинских диалектах всё же отмечена неодинаковая реализация гласных фонем перед ударными звуками верхне-среднего подъема - долготы перед <> могут быть менее регулярными, чем долготы перед <> (данный факт соотносится с относительно поздним возникновением здесь фонемы <>) [4: 245]. Важно, что это наблюдается (в отличие от сходных явлений в русских говорах) и в позиции после твердых согласных, что подтверждает непосредственную связь с судьбой <>.
Этими фактами может поддерживаться точка зрения, что в рассматриваемых южнорусских системах определяющим фактором в соответствующих позициях всё же следует считать не тип ударного гласного и различные обобщения, а тип последующих согласных звуков. Именно твердость или мягкость согласного может влиять на качество (в том числе подъем) гласного, и именно в позиции после мягкого гласные в русских говорах наиболее подвержены такому воздействию. Это позволяет объяснить тот факт, что данные системы не отмечаются как в позиции после твердых, так и в говорах с чисто количественной диссимиляцией - то есть в тех случаях, когда нет соответствующих условий для влияния согласного, или же когда система вокализма основана не на качественном, а только на количественном противопоставлении.
Тем самым такие типы яканья, как суджанское, щигровское и дмитриевское, могут быть поставлены в один ряд с частью других сложных систем южнорусского вокализма. Все они могут быть объединены в рамках диссимилятивноумеренного яканья, если использовать данный термин не в традиционном, а в 98 Диалектология. Лингвогеография более широком смысле - применительно ко всем типам, сочетающим диссимилятивность и умеренность. Схемы некоторых из этих систем, основанные на рассмотрении позиций перед этимологическими ударными гласными, см. далее.
2-й тип лумеренноЩигровское:
диссимилятивного яканья:
Ти ы Ту у Ти ы Ту у Т Т Те То о Те То о Та а Та а 3-й тип лумеренно- Суджанское:
диссимилятивного яканья:
Ти ы Ту у Ти ы Ту у Т Т Те То о Те То о Та а Та а 1-й тип лумеренно- Дмитриевское:
диссимилятивного яканья:
Ту у Ти ы Ти ы Ту у Т Т Те То о Те То о Та а Та а В схемах приведены традиционные названия типов (в данном случае их использование условно). Полужирным шрифтом выделены те ударные гласные, перед которыми произносится звук типа [и], перед прочими произносится звук типа [а]. Рамка указывает на те ударные гласные, перед которыми произношение [а] или [и] соотносимо с положением перед твердым или смягченным согласным.
Как видно, данные системы отличаются главным образом тем, на позиции перед какими ударными гласными распространяется область умеренности (умеренность чаще наблюдается перед звуками среднего и верхне-среднего подъемов, диссимилятивность же наиболее устойчива в положении перед гласными верхнего подъема).
1. Войтович Н. Т. К вопросу о путях развития аканья в восточнославянских языках. II // Общеславянский лингвистический атлас. Материалы и исследования. 1971. М., 1974.
2. Князев С. В. Структура фонетического слова в русском языке: синхрония и диахрония.
М., 2006.
Диалектология. Лингвогеография 3. Кудрявцев Ю. С. Относительная хронология типов аканья по данным лингвистической географии // Язык и текст: Межвузовский сборник. СПб., 1998.
4. Назарова Т. В. Аканье в украинских говорах // Общеславянский лингвистический атлас. Материалы и исследования. 1975. М., 1977.
5. Хабургаев Г. А. Географическое варьирование системных отношений как материал исторической диалектологии // Русские говоры. К изучению фонетики, грамматики, лексики. М., 1975.
А. Н. Соболев (Санкт-Петербург) Балканский языковой союз и славянские языки Для балканской конвергентной группы языков (балканской лингвистической общности) традиционно используется термин лязыковой союз. Необходимым и достаточным условием для признания языков конвергентной группой (союзом) мы считаем наличие регулярных соответствий в функциях лингвистических единиц всех языковых уровней (субстанциальные схождения при этом оказываются неизбежным сопутствующим признаком). Функциональные и субстанциальные признаки балканской лингвистической общности, именуемые балканизмами, определяются остенсивно как некоторая лингвистическая и благоприобретаемая сущность языков полуострова.
Славянские языки выступают в балканском языковом союзе как в роли донора, так и в роли реципиента. В обоих случаях на контактноиндуцированные языковые изменения накладываются ограничения, обусловленные структурными характеристиками взаимодействующих языков. В докладе рассматриваются антидонационные характеристики славянских языков и выдвигается гипотеза касательно причин их антидонационности.
А. В. Тер-Аванесова (Москва) Подвижность ударения и счетная форма у существительных мужского рода в некоторых северо-восточных русских говорах Подвижное ударение у существительных мужского рода в восточных русских говорах обычно сводится к двум основным акцентным типам (а. т.), представленным также в литературном языке: а. т. С (ударение на начальном слоге в формах ед. числа, кроме местного падежа, в счетной форме и в И. мн., ударение на окончании в формах косвенных падежей мн. числа и в М. ед.: ко роб, Р.
(Cч.) ко роба, М. в коробу, И. мн. ко робы, Р. коробо в, Т. короба ми) и а. т. D (ударение на начальном слоге в формах ед. числа, кроме М. ед, ударение на окончании в формах мн. числа и М. ед.: сад, Р. (Сч.) са да, М. в саду, И. мн.
сады, Р. садо в, Т. сада ми). Хр. Станг считал, что различие двух типов подвижности ударения у слов мужского рода в русском языке восходит к различию акцентных кривых *о- и *u-основ праславянской акцентной парадигмы (а. п.) с, 100 Диалектология. Лингвогеография что в целом подтверждается данными восточнорусских говоров и литературного языка, но неверно для западнорусских и ряда севернорусских говоров. Формально к а. т. D относятся также слова м. рода с ударным окончанием И. мн. -а (бе рег, Р. (Сч.) бе рега, М. берегу, И. мн. берега, Р. берего в), однако слова этого а. т. принадлежали к разным акцентным парадигмам в праславянском.
Впоследствии было доказано наличие у существительных мужского рода в праславянском наряду с а. п. а, b и с особой смешанной а. п. d (обнаружена В. М. Иллич-Свитычем; начальное ударение (форма-энклиномен) в И. (В.) ед., нафлексионное ударение в прочих формах парадигмы). В восточнорусских говорах слова праслав. а. п. d, как правило, перешли в а. т. С или а. т. D; однако горстка старых *u- *i- и консонантных основ сохраняет исконную акцентную кривую а. п. d (c рефлексами форм-энклиноменов в И. (В.) ед. и ударением на окончании в остальных формах); к тому же отдельные слова мужского рода а. п. d характеризуются подвижностью ударения типов С или D, но при этом сохраняют, хотя бы в качестве варианта, нафлексионное ударение в какой-нибудь из форм ед. числа, кроме М. ед. Специфика рефлексов а. т. d наиболее отчетливо проявляется в русских говорах с различением двух фонем типа о.
Ниже приводится материал северо-восточных русских говоров д. За яцево бывш. Усть-Выйского с/с Верхнетоемского р-на Архангельской обл. и д. Арзу биха бывш. Слободского с/с Харовского р-на Вологодской обл., в которых наряду с а. т. С и D имеются особые подвижные а.т. С1 и D1 у считаемых *о-, *u- и *i-основ мужского рода с односложным корнем. А. т. D1 у *o- и *u-основ характеризуется нафлексионным ударением во мн. числе и в счетной форме (в сочетании с числительными два, три, четыре) и подвижностью ударения в ед.
числе: нафлексионное ударение представлено в М., а в говоре Заяцева у отдельных слов сохраняется и еще в какой-нибудь форме ед. числа. У *i-основ в говоре Арзубихи (и как один из вариантов - у основы нос в говоре Заяцева) представлен а. т. С1, отличающийся от а. т. D1 начальным ударением формы И. (В.) мн. К а. т. С1 и D1 относятся слова праславянской а. п. d.
А. т. D1 (Заяцево):
бок, Р. бо ка, Сч. бока, Т. бо ком, Д.-М. боку, И. мн. бока ;
брус, Р. бру са, Сч. бруса, Т. бру сом, (собират. бру сьё);
гроп, Р. гро ба, Сч. гроба /гро ба, Т. гро бом, И. мн. гробы /гроба ;
горп, Р. го рба, Сч. горба, Т. горбо м, И. мн. горбы ;
крук, Р. кру га, Сч. круга, Т. кру гом, нареч. круго м, И. мн. круги /круга ;
ист, Р. ли ста, Сч. листа, Т. листо м, И. мн. листы СлистокТ;
оп, Р. с ло бу, Сч. ло ба/лоба, Т. ло бом, И. мн. лоба ;
нос, Р. с но су, Сч. носа /но са, Т. под но сом, И. мн. носы /носа /но сы;
плот, Р. пло да, Сч. плода, Т. пло дом/плодо м;
прут, Р. пру та, Сч. прута, Т. пру том, (собират. пру тьё);
рас, Р. ни ра зу, Сч. раза, нареч. ра зом;
Диалектология. Лингвогеография рок, Р. с ро га, Сч. рога, Т. рого м, И. мн. рога ;
рят, Р. ря ду, Сч. ряда, Т. нареч. ря дом, И. мн. ряды ;
рот, Р. с ро ту /рота, Сч. рота, Т. ро том, И. мн. рты, Р.мн. рто ф;
сат, Р. ис са да, Сч. сада, Т. са дом, И. мн. сады ;
серп, Р. се рпа /серпа, Сч. серпа, Т. серпо м, И. мн. серпы /серпа ;
сук, Р. су ка, Сч. сука, Т. су ком/суко м, И. мн. суки (/ собират. су цьё);
шак, Р. ни ша гу, Сч. шага, Т., нареч. ша гом, И. мн. шаги ;
цяс, Р. до ця су, Сч. цяса, Т. ця сом, И. мн. цясы.
А. т. С1 (Арзубиха):
гус, Р. гу ся, Сч. гуся, Т. за гу сём, И. мн. гу си, Р. гусе й;
груст, Р. гру здя, Сч. груздя, Т. гру здём, И. мн. гру зди, Р. грузде й;
А. т. D1 (Арзубиха):
клок, Р. кло ка, Сч. клока, Т. кло ком, И. мн. клоки ;
рас, Р. ни ра зу, Сч. раза /ра за, нареч. ра зом, И. мн. разы ;
рок, Р. ниет ро га, Сч. рога, Т. ро гом, И. мн. рога ;
цяс, Р. ця са, Сч. цяса, И. мн. цясы дуо брыйе вам пойие хат;
шак, Р. ни ша гу, Сч. шага, И. мн. шаги.
Кроме того, в Заяцеве на существование в прошлом нафлексионного ударения в Т. ед. у слов м. рода а. п. d указывает ударение наречий: бего м, ладо м, низо м, верхо м, смехо м Св шуткуТ, веко м Скогда-то давноТ.
Можно думать, что в обоих говорах нафлексионное ударение в формах перечисленных слов восходит к колонному нафлексионному ударению а. п. d.
Материал также показывает наличие в обоих говорах особой счетной формы у значительно большего числа слов м. рода с подвижным ударением, чем в литературном языке. В приведенных примерах счетная форма отличается от Р. ед.
нафлексионным ударением, однако у многих слов она совпадает с формой И. (В.) мн., имеющей окончание -а (ударное); последняя представлена в рассматриваемых говорах шире, чем в русском литературном языке. Подобная распространенность особой счетной формы отмечена также в говорах верхней и средней Пинеги (дд. Лавела, Каскомень, Шотова Гора Карпогорского р-на Архангельской обл.).
Дыбо В. А., Замятина Г. И., Николаев С. Л. Основы славянской акцентологии. М., 1990; Они же. Основы славянской акцентологии. Словарь. М., 1993.
Иллич-Свитыч В. М. Именная акцентуация в балтийском и славянском. Судьба акцентуационных парадигм. М., 1963.
Stang Chr. Slavonic accentuation. Oslo, 1957.
Pages: | 1 | ... | 17 | 18 | 19 | 20 | 21 | ... | 81 | Книги по разным темам