Книги по разным темам
Pages: | 1 | 2 | 3 | 4 | ... | 63 | 14 Смысл тревоги ние, что к середине двадцатого века тема тревоги заняла центральное место в таких разных областях, как наука и поэзия, религия и политика. За двадцать тридцать лет до этого общество еще жило как бы в другой эпохе, которую мож но назвать Уэпохой скрытой тревогиФ, Ч я надеюсь продемонстрировать это ниже, Ч а с середины века началась, по словам Одена и Камю, Уэпоха явной тревогиФ. И с этим феноменом уже нельзя не считаться: тревога из скрытой стала явной, то, что раньше приписывали УнастроениюФ, превратилось в на сущный вопрос, который необходимо определить и прояснить во что бы то ни стало.
И это относится не только к пониманию эмоциональных и поведенческих рас стройств или к их терапии, где тревога стала, выражаясь языком Фрейда, Ууз ловой проблемойФ. Тема тревоги является центральной и во многих других, са мых разных областях Ч в литературе, социологии, политике и экономике, педагогике, религии и философии. Я хочу проиллюстрировать это примерами;
начну с самых общих, а затем перейду к более конкретным областям знаний, где тревога рассматривается как научная проблема.
ХУДОЖЕСТВЕННАЯ ЛИТЕРАТУРА Если мы попытаемся исследовать тему тревоги в американской литературе, на пример, двадцатых или тридцатых годов, то встретимся скорее с симптомами тревоги, чем с явной тревогой. Хотя в этот период было создано не слишком много изображений явной, выступающей на первый план тревоги, исследова тель найдет в художественной литературе тех лет много признаков скрытой тревоги. Вспомним то явное ощущение одиночества, настроение непрерывно го поиска Ч отчаянного и навязчивого, но всегда обреченного на неудачу, Ч в книгах Томаса Вульфа. Читая страницы с описаниями тревоги, можно обра тить внимание на одну вещь: часто эта тревога вращается вокруг одной темы, символически выраженной в названии книги Вульфа Ч УТы уже не вернешься домойФ. Невротическая тревога рождается из за того, что герои Вульфа неспо собны принять психологический смысл невозможности снова вернуться домой, то есть принять свою психологическую автономию. Образы из романов Вульфа (поскольку писатели в символической форме выражают, и часто необыкновен но точно, бессознательные представления и конфликты своей культуры), по видимому, свидетельствуют о том, что многие люди двадцатых тридцатых го дов начали понимать: невозможно снова вернуться домой; более того, невозможно в поисках безопасности опереться на экономические, социальные и этические реалии прошлого. Благодаря этому открытию тревога вышла на Тревога и двадцатый век поверхность сознания, стала, наряду с чувством УбездомностиФ, явной пробле мой. Тема дома и матери, связанная с тревогой, будет встречаться нам снова и снова, обретая конкретность по мере нашего углубления в феномен тревоги.
В пятидесятых годах тревога стала уже явной темой литературы. Одна из поэм У.Х. Одена носит название УЭпоха тревогиФ1. Поэт считал, что эти слова наибо лее точно представляют картину его времени. Хотя фоном для внутренних переживаний четырех главных героев поэмы служит война, Ч где Унеобходи мость похожа на ужас, а свобода Ч на скукуФ2, Ч Оден со всей определенно стью показывает, что истоки тревоги его героев, как и других людей того вре мени, лежат на более глубоком уровне, чем внешнее событие, война. Четыре героя поэмы, отличающиеся друг от друга по своему темпераменту и проис хождению, имеют некоторые общие черты, характеризующие наше время: им свойственно одиночество, жизнь лишена для них ценности, они ощущают свою неспособность любить или быть любимым, Ч хотя все они желают любви, стремятся к ней и все на время освобождаются от чувства одиночества под действием алкоголя. Источник тревоги следует искать в современной культу ре, в частности, как считает Оден, в том, что современный мир, в котором обо жествляются коммерческие и технические ценности, требует от человека кон формизма:
Мы движемся по воле колеса;
Одно движение всем управляет:
подъем и спад зарплат и цен...3.
...Дурацкий мир, Где поклоняются техническим новинкам, Мы говорим и говорим друг с другом, Но мы одиноки. Живые, одинокие.
Чьи мы Как перекати поле, без корней4.
И все четыре героя думают о том, что их тоже затянет в себя бессмысленная механика этого мира:
...Мы знаем страх того, Что мы не знаем. Сумерки приносят Неясный ужас. Торговать полезным Товаром в сельской лавке...
Учить прилежных девушек Наукам в школе Уж поздно.
Когда же нас попросят Или просто Мы не нужны совсем16 Смысл тревоги Эти люди утратили способность воспринимать себя самих как нечто ценное, они не верят в свою неповторимость. Одновременно герои поэмы, символизи рующие всех нас, потеряли веру в других и утратили способность общаться в подлинном смысле этого слова6.
Альберт Камю назвал наше время Увеком страхаФ, сравнивая его с семнадца тым веком, веком математики, с восемнадцатым Ч веком физики, и с девятнад цатым Ч веком биологии. Камю понимал: в этом сравнении потеряна логика, поскольку страх нельзя отнести к наукам. Он говорил: УНо все таки это связа но с наукой, поскольку именно научные достижения привели к тому, что на ука отрицает саму себя, а сверхразвитая техника грозит уничтожить земной шар. Более того, хотя страх нельзя назвать наукой, его можно с определенно стью назвать техникойФ7. Наше время нередко называют Увеком психологииФ.
Какая связь существует между страхом и психологией Не страх ли заставляет людей исследовать свою внутреннюю жизнь Мы будем размышлять над этими вопросами на протяжении всей книги.
Другим писателем, который оставил нам яркое изображение тревоги, был Франц Кафка. Всплеск интереса к его творчеству в сороковых пятидесятых го дах двадцатого века говорит об изменении характера общества в это время.
Тот факт, что все больше людей, читая Кафку, находили в нем что то важное, примечателен: значит, Кафка выразил переживания многих людей того време ни. Главный герой романа УЗамокФ посвятил свою жизнь героической и безна дежной попытке поговорить с хозяевами замка, управляющими всей жизнью деревни. Они могли бы указать герою его место и придать какой то смысл его существованию. Антигероем Кафки движут Усамые первичные жизненные по требности, желание укорениться, обрести дом, найти свое дело в жизни, стать одним из местных жителейФ8. Но хозяева замка остаются непостижимыми и недосягаемыми, и жизнь героя Кафки теряет свое направление и свою целост ность, герой остается одиноким среди окружающих. Можно бесконечно раз мышлять о том, что символизирует замок, но очевидно: его хозяева олицетво ряют собой власть бюрократизма, настолько сильную, что она подавляет и личную автономию, и подлинные межличностные взаимоотношения. Мы смело можем утверждать, что Кафка писал о буржуазной культуре конца девятнадца того Ч начала двадцатого века, когда техническая эффективность была возве дена на пьедестал, а человеческие ценности растоптаны.
Герман Гессе, который в меньшей мере, чем Кафка, пользовался литературными символами, с большей прямотой говорил об источниках тревоги современного человека. Травматические социальные изменения осознали сначала в Европе, а уже потом в Америке; поэтому (хотя УСтепной волкФ был написан в 1927 году) книги Гессе в большей мере касаются проблем, вставших перед жителями Соеди ненных Штатов в сороковых годах. Жизнь главного героя книги, Галлера, явля ется притчей о человеке нашего времени9. По мнению Гессе, одиночество и тре Тревога и двадцатый век вога Галлера (и его современников) объясняются тем, что в буржуазной куль туре конца девятнадцатого Ч начала двадцатого века слишком большой пере вес получили технические и рациональные ценности, а динамические ирра циональные компоненты переживаний были подавлены. Галлер пытается выйти из своей отчужденности и одиночества, отпустив на свободу свои чувственные и иррациональные желания, которые он раньше сдерживал (эта сторона его жизни и есть УволкФ). Но это приносит лишь временное облегчение. И Гессе не предлагает современному западному человеку путей освобождения от тревоги, поскольку считает, что в настоящее время Уцелое поколение оказывается между двумя эпохамиФ. Другими словами, буржуазные стандарты поведения и меры контроля вышли из строя, но еще нет новых стандартов, которыми можно было бы заменить старые. Гессе видит в записках Галлера Удокумент эпохи, ибо ду шевная болезнь Галлера Ч это мне теперь ясно Ч не выверты какого то оди ночки, а болезнь самой эпохи, невроз того поколения, к которому принадлежит Галлер. И похоже, что неврозом этим охвачены не только слабые и неполно ценные индивидуумы, отнюдь нет, а как раз сильные, наиболее умные и ода ренныеФ10.
СОЦИАЛЬНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ В области социальных исследований тревога также оказывается на переднем плане. Супруги Линд дважды изучали жителей американского городка Мидлтау на Ч в двадцатых и тридцатых годах нашего века11. Сравнение этих двух иссле дований показывает, как ощущение тревоги становится в Америке открытой со циологической проблемой. Первое исследование проводилось в двадцатых го дах, и в то время осознанная тревога еще не беспокоила жителей Мидлтауна.
Эта тема вообще не отмечена в указателе к объемистому труду Линдов. Но пси холог, читающий работу Линдов, может увидеть в поведении жителей Мидлтау на проявления скрытой тревоги. Например, они одержимы работой (Упредпри ниматели и рабочие трудятся лихорадочноФ, стремясь заработать как можно больше денег12, охвачены стремлением соответствовать социальным нормам общества, проявляют стадный инстинкт (желая, например, во что бы то ни стало вступить в определенный клуб) и лихорадочно заполняют деятельностью свое свободное время (например, посвящая его автомобилю), даже если эти занятия достаточно бессмысленны. По воскресеньям многие люди садились в свои ма шины, проезжали пятьдесят миль, а затем возвращались домой. Приходят на ум страницы Паскаля, содержащие описание симптомов скрытой тревоги: ненасыт ное стремление человека отвлечься, убежать от томления, чтобы беспокойство растворилось в бурной деятельности. Лишь один житель Мидлтауна (охарак 18 Смысл тревоги теризованный Линдами в первом томе как УпроницательныйФ наблюдатель) гля дел глубже, чем другие горожане, и ощущал, что за таким поведением скрыва ется некий страх. Он говорит: УЭти люди чего то боятся; что же это с ними про исходитФНо повторное изучение того же общества в тридцатых годах дает совсем иную картину. У людей появилась осознанная тревога. УВсех жителей Мидлтауна объединяет одна общая черта, Ч замечают Линды, Ч неуверенность перед ли цом сложного современного мираФ14. Конечно, появился внешний повод для тревоги Ч экономическая депрессия. Но было бы ошибкой полагать, что при чиной тревоги явилась экономическая нестабильность. Линды верно отмеча ют: растерянность жителей Мидлтауна связана с ролевой неопределенностью каждого человека. В их отчете написано: УЖители Мидлтауна запутались в противоречивых моделях поведения, ни одну из которых нельзя ни категори чески отвергнуть, ни безусловно одобрить, так что все время остается неопре деленность. Или же, когда группа явно санкционирует определенную роль, че ловек оказывается под давлением культурных норм, которым он не в состоянии соответствоватьФ15.
Этот хаос противоречивых моделей поведения выражает социальные измене ния, происходившие в то время во многих сферах общественной жизни; эти изменения, о которых подробнее будет сказано ниже, тесно связаны с трево гой, охватившей современный мир16. Поскольку, отмечают Линды, Убольшин ство людей не в состоянии вынести изменения, когда они происходят одновре менно во всех сферах жизниФ17, и экономика, и социальная идеология в Мидлтауне стали более жесткими и консервативными. Этот зловещий симп том и выражает тревогу, и работает как механизм защиты от тревоги. Намеча ется связь между тревогой и тоталитарной политикой. Этот вопрос мы подроб нее рассмотрим в других разделах книги.
Роберт Лифтон, которого можно назвать социальным психиатром, оставил нам много ценных замечаний, помогающих понять процесс Упромывания мозговФ18, волновавший людей всего мира с пятидесятых годов. Я не буду подробно рас сказывать об интересном труде Лифтона, но приведу лишь одну цитату, прямо связанную с нашим основным предметом размышлений:
УДжон С. Данн, выдающийся католический богослов, говорит, что в наши дни появилась новая религия, которую можно назвать словом УпутешествиеФ. Вот как Данн описывает этот процесс: УМы можем встать на точку зрения человека иной культуры, другого образа жизни, другой религии... А затем наступает момент, когда мы долж ны совершить столь же важный шаг в противоположном направле нии, который можно назвать УвозвращениемФ: обогащенные новым Тревога и двадцатый век опытом, мы возвращаемся к нашей собственной культуре, к нашему образу жизни и нашей религииФ19.
УНо у этого процесса есть и другая, темная сторона. Сама возмож ность совершать подобные УпутешествияФ, все это бесконечное раз нообразие, превращающее человека в Протея, может порождать тре вогу. Тревога перед неопределенностью и расплывчатостью заставляет человека искать жесткой определенности, и мы видим проявления этого в широком распространении фундаменталистских религиозных сект и во всевозможных тоталитарных духовных дви женияхФ20.
Упоминание о Протее связано с идеей Лифтона о том, что современный чело век постоянно меняет свою идентичность. Протей, согласно древнегреческой мифологии, мог менять свое обличье, он мог быть Удиким вепрем, львом, дра коном, огнем или водным потоком... Он не мог только одного Ч остановиться на каком то одном обличии, пока его не свяжут или не закуют в цепиФ. Жела ние постоянно менять маски, непрерывно изменяться в соответствии с окру жающей средой, не имея понятия о том, Учто же на самом деле мое и кто я та койФ21 (как это выразил один УПротейФ нашего времени) свидетельствует о головокружительном изменении нашего социального мира. Неважно, радует это или обескураживает, но нельзя отрицать, что такое состояние выражает радикальный переворот, произошедший в обществе.
ифтон говорит о том, что тревога современного человека (например, тревога перед лицом возможной ядерной войны) вызывает оцепенение. Это защитный процесс эмоционального отстранения, когда человек, бессильный что либо предпринять, теряет чувствительность, отбрасывает от себя ощущение угрозы.
С помощью помутнения сознания можно одержать над тревогой временную победу. Возможно, за это потом придется расплачиваться; по крайней мере, так было с узниками, захваченными вместе с судном УПуэблоФ. Один исследо ватель, изучавший этих людей, писал: УВозможно, кратковременная адаптация основывалась на сильном вытеснении и отрицании и неблагоприятные по следствия появятся позжеФ22 Ч то есть позже такой человек может совершить самоубийство или у него может возникнуть психотическая депрессия.
Pages: | 1 | 2 | 3 | 4 | ... | 63 | Книги по разным темам