Книги по разным темам Pages:     | 1 |   ...   | 41 | 42 | 43 | 44 | 45 |   ...   | 52 |

А противоречие в голом, откровенном виде просто и жестко: если в жизни есть только один важный, имеющий серьезное значение выбор, то, совер шая его, ты убиваешь все другие возможности, все другие свои лица и роли: полная определенность равняется полной безнадежности, все уже случилось и остается лишь принимать последствия случившегося. Если же решение это не УособенноеФ, определяет лишь ограниченный во времени цикл твоей жизни, то за него уже не спрячешься надолго Ч и тем более навсегда.

И это означает неизбежность кризиса всякий раз, когда заканчивается один жизненный цикл и начинается следующий: Уветер свободыФ Ч свобо ды делать со своей жизнью что угодно Ч отдает пронзительным космиче ским сквозняком. Неуютно, тревожно, страшно. И как то не вспоминается, что Увремена переменФ уже бывали и ты справлялась. А всякие серьезные перемены, приди они хоть извне, хоть изнутри, Ч это ситуация с непред сказуемым исходом, сопряженная с опасностью потерь. Кризис то есть, по определению. Ему положено вызывать у человека сомнения относительно привычных ценностей и целей. Приходится принимать решения, приспо сабливаться к новым условиям, строить новые смыслы. Чувство беспомощ ности, некоторая потеря ориентировки, переживание какой то утраты не избежны, из них то и прорастает новое. И четырнадцатилетний гадкий утенок Ч вся в черном, в носу колечко, никто ее не любит и не понима ет Ч тоже не сравнивает свое состояние с уже бывшим в ее жизни опы том. Например, таким: первый класс, страшный школьный шум, от которо го негде спрятаться; никому не нужная, потерявшаяся в толпе со своими бантиками... Уже нет понятной вчерашней жизни, еще не образовалось по нятное новое место, роль, новые УсвоиФ и УчужиеФ. Старшие вместо помощи чаще всего говорят с оттенком многозначительности: теперь вот узнаешь, ты теперь... школьница, взрослый человек, студентка, жена, мать, солидная дама, бабушка... дальше говорить сакраментальное Увот узнаешьФ посте пенно становится некому.

252 УЯ у себя однаФ, или Веретено Василисы Но вернемся к зеркалу. Как поет неувядающая Алла Борисовна, Уа потом вдруг грянула осень, теплой лести зеркало просит...Ф. А говорит оно раз ное: то утешит, то напугает; то Уеще ничегоФ, то Ууже всеФ. Может быть, в переживании неизбежных физических изменений самое болезненное то, что они не враз случаются, а как бы дергают веревочку туда сюда: уже еще, чего ничего, все не все... Старость страшна, но понятна Ч как у мамы, у бабушки, у тети Вали. Что делать с собой теперешней, неясно.

Смириться и стареть, ждать внуков Прежде смерти помирать Или бороть ся за каждый сантиметр, удерживать себя Ув формеФ, демонстрировать себе и миру свое Уеще ого гоФ Или выбрать другое, сделать вид, что эти легко мысленные мелкие огорчения и радости вообще не имеют к тебе никакого отношения, потому что ты прежде всего профессионал и твой отсчет успе хов и неудач идет по другой шкале Или вступить на тернистую тропу борьбы за власть Ч неважно где, в семье или на работе Ч и тем самым за ставить относиться к себе серьезно Сменить, так сказать, методы и сферу влияния Готовы ли мы отныне и навек вызывать только уважение, иногда чуть утрированное Ч ведь все знают, что Удамы средних лет это любятФ Дамы средних лет, между тем, любят не только это... Современная научно популярная литература, бодро объясняющая все, что считает нужным объяснить о женской физиологии, говорит, что наша Узрелая сексуаль ностьФ останется с нами чуть ли не до гробовой доски. Это, конечно, раду ет, но и порождает свои проблемы. Потому что окружающий мир вполне может не посчитать эту самую зрелую сексуальность большим подарком.

Как пишет Сюзан Зонтаг, У...физическая привлекательность женщины значит для ее жизни больше, чем привлекательность мужчины Ч для мужской жизни.

Но женская красота, отождествляемая в культуре со свежестью и молодостью, плохо сопротивляется времени. Женщины переста ют считаться сексуальными раньше, чем мужчины... Те пережи вают старение не без сожалений и, разумеется, тоже чувствуют сопряженные с ним утраты. Но большинство женщин испытыва ют в связи с физическим увяданием еще и стыд. Старение для мужчины Ч это нечто печальное и неизбежное, общечеловече ский удел. Для женщины оно к тому же означает уязвимостьФ*.

Сравните два выражения: Усолидный господинФ и, к примеру, Усолидная дамаФ Ч можно говорить и о УзрелыхФ, Уне первой молодостиФ людях того же пресловутого Усреднего возрастаФ. Стоит начать сочинять историю или хотя бы несколько утверждений про этих воображаемых женщину и муж чину, как станет ясно: в культуре (в языке прежде всего) средний возраст *Sontag, Susan. УThe Double Standard of AgingФ. Saturday Review, October, 1972, pp. 29Ч38.

Осень Ч она не спросит... господина ассоциируется с властью, опытом, седыми висками и новыми возможностями, для дамы же именно возможности на глазах убывают, ограничиваются, хотя ее могут считать элегантной, общительной и Уеще привлекательнойФ.

Вы скажете, что в жизни все часто бывает прямо противоположным обра зом, что ваши знакомые женщины проявили чудеса отваги, сумели приспо собиться к изменившимся жизненным условиям, реализовали свой опыт и, что называется, взяли свое Правильно, и я вижу вокруг много примеров обратного свойства. Но патриархальной мифологии, как и любой другой, нет дела до нашей с вами реальности: она сформирована веками и исче зать под влиянием опыта одного двух поколений не собирается. Понятно, что в ситуации полной материальной зависимости от мужчины кормильца и в традиционной роли жены матери ни о каких особенно захватывающих возможностях женского среднего возраста речи быть и не могло Ч кроме, разве что, возможности власти в семье (теща, свекровь) или в небольшом социальном кругу (дама патронесса, законодательница норм этикета и блюстительница морали).

И чем больше оные новые возможности служили компенсацией собствен ной утраченной молодости, тем больше в них УотрывалисьФ на зависимых и бесправных молодых женщинах... Физическая свежесть, молодость хороши сами по себе Ч кто бы спорил Но их Уобщественная ценностьФ гораздо больше связана с подразумеваемым репродуктивным здоровьем, то есть способностью родить, выкормить и не помереть до срока, чем с романтизи рованным образом Увечной весныФ. В неосознанном Усценарии выжива нияФ миллионов женщин эта грубая реальность трансформировалась в це лый пласт запретов и предписаний, страхов и хитростей, Усекретов ее мо лодостиФ и прочих вариаций на тему Усоловьиной песни до сорока шести летФ. Как бы ни были тривиальны тревоги о том, что некий мужчина Ч от нюдь не воплощение всех мыслимых совершенств Ч Ууйдет к молодойФ, отрицать их не стоит: из отрицания тревоги никогда ничего хорошего не выходит. Распространенное утверждение насчет того, что Усама виновата, не удержалаФ, тоже заслуживает непредвзятого рассмотрения. Оно подра зумевает, что в предшествующей жизни не должно было быть ни минуты покоя, постоянные усилия Ч от борща до черного эротического бельишка, от детей до незаменимости в совместной работе, от политического союза со свекровью до вульгарного шантажа Ч явно и тайно, днем и ночью дол жны были быть направлены на стратегическую цель УудержанияФ. То есть не жить следует, а УудерживатьФ. Не справилась Ч сама виновата: у муж чин это УприродаФ, а тебе следовало Убыть похитрейФ. Рассуждения, конеч но, достойные коммунальной кухни, но... в них, как в грязноватой луже, отражается не что иное, как пресловутый Удвойной стандартФ. Статья Сю 254 УЯ у себя однаФ, или Веретено Василисы зан Зонтаг, между тем, так и называется: УДвойной стандарт старенияФ. А принимать ли его внутренне, смотреть на него отстраненно как на некий культурно исторический факт или восставать и показывать этому самому стандарту большую феминистскую фигу Ч это уж наш выбор.

Смутный страх унижения (куда тебе теперь, тетка) заставляет многих женщин Узабирать свои ставки из игрыФ задолго до того, как УиграФ закан чивается. Кстати, это относится не только к сфере личных отношений. Де сятки, сотни женщин испытывают адовы муки в ситуации смены работы: в их сознании сам факт Упредложения своих услугФ соединяется с образом ненужности, выброшенности из жизни: как они на меня посмотрят, что по думают. Вот что рассказала одна милейшая дама под сорок, у которой в конце концов все устроилось наилучшим образом: УУ меня сначала было ощущение, что я делаю что то недостойное, прямо таки пошла на панель, а все эти молодые мужики на меня так и смотрят как на старую шлюху, кото рая еще и кочевряжится, цену набивает. Я поняла, что с таким отношением к себе и к ситуации ничего хорошего не найду, и создала себе другую мо дель: мы на равных, наша заинтересованность взаимна, я оцениваю ваше предложение, вы Ч мое. И самое главное: то, что я ищу работу, не означа ет, что со мной что то Уне такФ, это нормально. Кто то считает иначе Его проблемы. Труднее всего было разобраться со своей внутренней зависимо стью от их оценок. Я считала себя уверенным человеком и если бы не си туация, могла бы и дальше пребывать в этом заблуждении. Это была уве ренность не в себе, а в благосклонности этих людей. Я поняла, что начи наю меняться, когда после очередного собеседования перестала терзать себя фантазиями о том, что и как они говорят обо мне, когда я выхожу за дверьФ. Это признание во многом говорит само за себя, оно просто намного откровеннее, чем это принято; фантазии об отвергнутой, неадекватной сексуальности идут рука об руку с фантазиями о социальном унижении, внутреннее Увыравнивание позицийФ совершенно неожиданно оказывается большой и трудной работой Ч ведь раньше и в голову не приходило, до какой степени право оценивать отдано воображаемой Уфигуре властиФ.

Только если в традиционных культурах эта самая Умужская фигура властиФ скорее отцовская, то в силу обстоятельств у нас она сильно помолодела и зачастую приобрела привычки и ухватки подростка из неблагополучной семьи, слегка завуалированные внешним УбизнесовымФ лоском. Допускаю даже, что склонность некоторых женщин покупать (не обязательно за деньги) любовь молодых мужчин связана не столько с тем, что Уиначе на нее не польстятсяФ, сколько с тем, что это дает большее чувство безопасно сти, контроля, Ч а возможно, и реванша.

Кстати о контроле, реванше и зеркале... Одна сорокалетняя дама совер шенно неожиданно для своего мужа купила машину. Вдруг привалило не Осень Ч она не спросит... сколько приличных приработков, из небытия вернулся давно задержав шийся гонорар Ч что мешало сделать пару тройку звонков разбирающим ся в вопросе подругам Сориентировалась в возможных вариантах, купила, зарегистрировала, застраховала, пригнала домой и поставила рядом с ма шиной мужа. Семья вышла посмотреть, выбор одобрила, за совместным ужином покупку обмыла, счастливую и самостоятельную хозяйку поздра вила. Несколько возбудившиеся дети отправились спать. Стали потихоньку готовиться ко сну и родители. Такой, знаете ли, идиллический семейный вечер после длинного дня: кто в душе плещется, кто прилег почитать пе ред сном. И тут муж совершенно ни с того ни с сего и говорит: УЗнаешь, мать, я давно хотел тебе сказать... Ты бы обратила внимание на свою шею.

ицо у тебя довольно ухоженное, моложавое. А вот шея несколько... как бы это выразиться... выбивается из ансамбляФ. Сказал Ч и уткнулся в сво его Акунина. Оставив остолбеневшую УматьФ в ванной перед зеркалом тре вожно разглядывать шею: еще ничего или уже Усделался сморчокФ Инте ресно, нанес бы он этот мастерский удар, если бы жена примерно на ту же сумму накупила тряпок или какого нибудь чудодейственного омолаживаю щего зелья.. Вопрос, впрочем, почти риторический. Вы знаете ответ.

КАКИЕ НАШИ ГОДЫ! И вот, нежданно негаданно, ты становишься женщи ной среднего возраста. Ты анонимна. Никто не заме чает тебя. Ты обретаешь удивительную свободу Ч свободу человека невидимки.

Дорис Лессинг Что же мы дергаемся, в самом то деле Жизнь как никак сложилась, даже во многом удалась. Что такого теряем, ведь и в более молодые времена большинство из нас много работали дома и на службе и не строили свое существование Увокруг внешностиФ Ч трагедия профессиональных краса виц редка и не очень понятна обычной женщине. Разве мы выбрали бы иначе, если бы вдруг нам предложили этот выбор Наверное, все таки нет... Пожалуй, дело в другом: в том, что становится предельно ясно, что такого выбора уже никто и не предложит. Не о принятых решениях мы жа леем, а о самой их возможности. Не о несбывшихся надеждах, а о смелости надеяться снова и снова, когда Уу нас в запасе вечностьФ. И даже те из нас, кто крепко накрепко прикипел душой и телом к своим спутникам жизни, кругу общения, трудам и профессиям, до поры до времени позволяют себе помечтать: вот начнется что то новое, вот прорежется новый мой голос, вот удивлю саму себя и всех вокруг... И выбора этого, казалось, навалом. А 256 УЯ у себя однаФ, или Веретено Василисы в настоящей, случившейся и состоявшейся жизни он только тот, который был: как сделан, так и сделан. Один, второй, десятый... тогда казавшийся судьбоносным и едва ли не последним, иногда трудный и мучительный, но он был. И Ч состоялся.

В книге УНеобходимые утратыФ Джудит Виорст пишет:

УИ порой мы начинаем чувствовать, что в это время нашей жиз ни приходится прощаться постоянно, терять одно за другим.

Нашу талию. Наш кураж. Ощущение жизни как приключения.

Наше стопроцентное зрение. Нашу веру в справедливость. Нашу юную серьезность. Нашу молодую дурашливость. Нашу мечту когда нибудь стать знаменитой теннисисткой или телезвездой, сенатором или женщиной, ради которой Пол Ньюман в конце концов оставит свою Джоанну. Мы расстаемся и с надеждой про честь все книги, которые когда то пообещали себе прочесть, и с планами побывать везде, где когда то собирались обязательно побывать... и уже не надеемся, что однажды именно мы спасем человечество от рака или от ужасов войны. Мы даже оставляем надежду Упохудеть навсегдаФ Ч вместе с тайной надеждой на бессмертие.

Мы словно утрачиваем опору. Нам неуютно, мы испуганы. Что то случилось с самым центром нашего бытия Ч он больше не удер живает все на своих местах, жизнь прямо таки разваливается на части. Неожиданно у наших знакомых, а то и у нас самих начи наются измены, разводы, сердечные приступы, рак. [...] И в каж дой УболячкеФ, в каждом возрастном ограничении слышится на поминание о том, что мы смертны. А глядя на постепенное (или не такое уж постепенное) старение и упадок отцов и матерей, мы понимаем, что скоро нам предстоит утратить тех, кто всегда был нашим живым щитом Ч стоял между нами и смертью. Они уйдут.

И настанет наша очередьФ*.

Pages:     | 1 |   ...   | 41 | 42 | 43 | 44 | 45 |   ...   | 52 |    Книги по разным темам