Книги по разным темам
Pages: | 1 | ... | 29 | 30 | 31 | 32 | 33 | ... | 40 | Данный пункт совпадает с аналогичным пунктом схемы предыдущего фрагмента исследования.
[2] Конституирование сущности.
В исследуемом явлении - стремлении человека к целостности - мы обнаруживаем в человеческой деятельности свойства, которые фиксируем в следующих тезисах:
Смысл деятельности субъекта представляет тот размытый фокус этой деятельности, на который всегда нацелен субъект и относительно которого все его конкретные инструментальные действия составляют периферию (схема из гештальтпсихологии).
Деятельность субъекта дискретна, то есть в каждом моменте дана ему целиком и как целое неразложима в пространстве и времени.
Явления стремления к целостности и стремления к развитию связаны друг с другом через инструментализацию субъектом своей деятельности.
Субъект должен обладать материально выраженным предметом своей деятельности.
[3] Материал исследования.
Белинский В. Собр. сочинений в 3 томах Валери П. Об искусстве Злобин И.С. Деятельность - труд - культура Мамардашвили М. Лекции по античной философии Полани М. Личностное знание. На пути к посткритической философии Фромм Э. Иметь или быть Ясперс К. Смысл и назначение истории.
[4] Комментарий.
Американский исследователь Ч. Барнард так характеризует данное качество в приложении к управлению /64/: Общий смысл целого не очевиден и фактически вообще не виден на поверхности. В управлении доминирует конкретный аспект - экономический, политический, религиозный, научный, технологический - с тем результатом, что высшая эффективность не обеспечивается и неудача постоянно нам угрожает. Несомненно, что нарастание кризиса из-за несбалансированного подхода ко всем факторам является основанием для корректирующих действий со стороны руководителей, которые обладают искусством чувствовать целое. Формальная и упорядоченная концепция целого редко имеется в готовом виде, и возможно она редко достижима, за исключением редких гениев руководства.
Стремление к целостности прежде всего означает постоянное охватывание человеком своей деятельности неким единым смыслом, который создает внутреннюю согласованность деятельности в ситуации вынужденного достижения человеком многих и разнообразных, по отдельным параметрам трудно совместимых целей (чаще всего спровоцированных внешними обстоятельствами). Целей у человека, в отличие от смысла, всегда много и они преходящи, поскольку цель, с одной стороны, ориентирована на достижение некоторого состояния деятельности (ограниченного значениями вполне конкретных ее параметров), с другой стороны, это достижение, как процесс, само ограничено некоторыми ресурсами (временем, финансами) и обстоятельствами. Смысл же деятельности ограничений не знает.
Хотя не всегда проводится четкое различение понятий смысла и цели, но оно обычно возникает при всяком более-менее глубоком анализе предмета. Так, например, И.С. Злобин /69, 116-117/ не вводит понятие смысла, как отличное от понятия цели, однако, он все равно разделяет деятельность на деятельность по целеполаганию (у нас это как раз деятельность, развернутая в смысловой ориентации) и на деятельность по достижению цели (у нас это понятие действия - элемента деятельности): В труде, ориентированном на цели, человек не выступает в качестве целеполагающего субъекта.... Способы реализации цели, по определению, не могут быть представлены в самом процессе целеполагания. Ни в этих способах, ни в полученном на их основе локальном результате невозможно обнаружить источник возникновения новых целей, источник развития.... Необходимо рассматривать все эти функциональные формы не просто как структурные элементы целесообразных и целенаправленных действий для достижения того или иного локального результата, а в составе деятельностного отношения - в качестве моментов, всего лишь моментов, целостной деятельности.... Деятельность как философская категория по определению обладает атрибутом целостности и именно потому, что не может быть представлена системой целесообразных действий или разложена на отдельные действия.
Удачна по нашему мнению характеристика целостности, данная К. Ясперсом /159, 35/: Целое являет собой напряжение несоединимого. Где напряжение и есть идущее из трансценденции (через смысл, духовное постижение) схватывание в единое несоединимого (обстоятельств, собственных целей, возможностей, предпочтений, тенденций, рисков и прочего), что совершенно невозможно в рамках строго опредмеченного бытия, поскольку именно здесь его разнообразие становится несоединимым по сути. Реальная деятельность человека настолько наполнена таким несоединимым, что при отсутствии целостности приводит человека к постоянным внутренним и внешним конфликтам и противоречиям, а в итоге к разрушению и неосуществлению самой деятельности.
Еще одну характеристику целостности дает М. Мамардашвили /88, 35/: Почему появилось такое особое слово диалектика, отличное от логики (Я не имею при этом в виду часто абсолютно неграмотные рассуждения о существовании якобы особой диалектической логики в отличие от формальной логики и т.д.). Греки этим словом называли реальные обстоятельства. Они понимали, что есть такие явления, которые не выводимы и которые не могут возникнуть как конечное звено непрерывной цепи их обусловливания. Е Они возникают в воронке, окруженной натяжениями противоречий. Вот что греки называли диалектикой. Внутри - вспыхивает или не вспыхивает. А если вспыхивает - тогда целостно. Е Помимо того, что совесть - самоосновное явление, оно еще и неделимое или целостное явление. В том смысле, что если совесть есть, то она присутствует вся целиком;
совести не бывает половины или четверти. Е Чтобы мы могли говорить о чем-то в терминах психологии (я опять возвращаюсь к примеру), в любой точке совокупности явлений, которые я охватываю как психологические, должна присутствовать совесть. Совесть везде: в маленьком присутствует вся целиком, в большом присутствует целиком - и тогда я могу говорить о ней, как о психологическом явлении.
Область бытия есть область неделимого. О ней говорим: бытие едино и неделимо. Оно неподвижно, оно везде, оно вечно. Вот так же как совесть в приведенной цитате целостна и деятельность - если она есть, то она есть вся (целиком), сейчас и здесь. Эта важнейшая посылка не только не допускает пространственной делимости деятельности, но и ее разворачивания (лделимости) во времени! Понятно, что деятельность пребывает во времени, но это пребывание, как выражается Мамардашвили, дискретно, то есть, в каждом моменте времени деятельность пребывает вся целиком. Во времени м.б. развернуты действия, цели, но не деятельность и не ее смысл.
Целостность - это то, что в своих действиях неосознанно схватывается любым талантливым человеком - художником, инженером, музыкантом, поэтом, исследователем, политиком. Именно это свойство сразу выделяет талантливого человека из окружения, ибо иначе всякий сколь угодно оригинальный, но узко профессиональный ход оставался бы лишь удачей, на которую всегда в равной мере могли бы надеяться и другие. Однако, целостность действия и целостность деятельности не совсем совпадающие понятия. В масштабе действия (поведения) лудержание целого (целостности поведения) можно считать почти естественным актом. Полани /116, 144/: Гештальтпсихологии мы обязаны многими данными, свидетельствующими о том, что восприятие - это осмысление ключевых признаков, интегрированных в структуре цело го. Однако восприятие, как правило, функционирует автоматически, без всякого сознательного усилия со стороны воспринимающего, который даже и в ходе последующей проверки результатов не вносит каких-либо исправлений в восприятие. При этом зрительные иллюзии рассматривались на тех же правах, как и правильные восприятия: и те и другие возникают как результат динамического баланса единичных структурных элементов, интегрируемых в рамках некоторого осмысленного целого. На уровне же деятельности целостность чаще всего есть результат достижения. То, что стремление к целостности живет в человеке еще не означает осуществленности целостности в деятельности человека. Достижение целостной деятельности столь же проблематично, как проблематично осуществление и самого человека. Попытку дать целостную характеристику именно деятельности мы встречаем у Белинского /30+, 384/: Читая Гомера... вас более всего поражает и занимает разлитое в поэзии Гомера древнеэллинское миросозерцание и самый этот древнеэллинский мир.... В Шекспире вас останавливает прежде всего не художник, а глубокий сердцевед, мирообъемлющий созерцатель.... В поэзии Байрона прежде всего вашу душу обоймет ужасом удивления колоссальная личность поэта, титаническая смелость и гордость его чувств и мыслей. В поэзии Гете перед вами выступает могучий царь и властелин внутреннего мира души человека. В поэзии Шиллера вы преклонитесь перед трибуном человечества, провозвестником гуманности, страстным поклонником всего высокого и нравственно прекрасного. В Пушкине, напротив, прежде всего увидите художника, вооруженного всеми чарами поэзии, исполненного любви, интереса ко всему эстетически прекрасному, любящего все, терпимого ко всему. Поль Валери в статье Введение в систему Леонардо да Винчи отмечает /38, 29/: Секрет Леонардо - как и Бонапарта, - тот, которым овладевает всякий, кто достиг высшего понимания, - заключается лишь в отношениях, какие они обнаружили, были вынуждены обнаружить между явлениями, чей принцип связности от нас ускользает. И это обнаружение отношений, связей как раз есть то целостное схватывание несоединимого, о котором говорит Ясперс.
Полани приводит следующий любопытный пример. Математик Адамар говорил, что он обычно делал в вычислениях больше ошибок, чем его же ученики, но зато и быстрее обнаруживал эти ошибки, потому что замечал, что результаты выглядели неверными. То есть, это почти так же, как если бы Адамар своими вычислениями просто рисовал портрет концептуальных прообразов своих заключений - текущая ситуация оценивается не безупречностью проделанного логического вывода (удел учеников), но ее схожестью с ожидаемым результатом (ход учителя). К проблеме целостности (целого) Полани в той или иной форме обращается неоднократно /116, 90/: Неловкость, возникающая при перемещении фокуса сознания на вспомогательные элементы действия, широко известна как застенчивость.... Это разрушает чувство контекста.
... Избавиться от этого можно лишь в том случае, если удастся высвободить сознание, прикованное к мелочам, и сосредоточить его на явном понимании той деятельности, в которой мы заинтересованы.
... Такую деятельность можно назвать логически не детализируемой, так как нетрудно показать, что прояснение деталей логически про тиворечит выполнению деятельности или данному контексту....
Классическое положение гештальтпсихологии: части фигуры или мелодии должны восприниматься в совокупности, поскольку при восприятии их по отдельности, они не составляют целого.... Если мы упускаем из вида целое фигуры, то ее части теряют смысл как части.
Больше всего наполнены смыслом, конечно, слова. В этой связи интересно вспомнить, что, используя слова в устной и письменной речи, мы осознаем их исключительно как вспомогательные средства. Этот факт обозначается как прозрачность языка. Интересно, что Полани говорит о наполненности слов смыслом и тут же о прозрачности языка, то есть, слова как бы одновременно являются носителями смысла, но и не загораживают его. А последнее означает, что смысл в какой-то своей ипостаси все же за словами, а не в словах. Такое понимание смысла деятельности в предыдущем разделе стремились дать и мы.
Полани также обращает внимание на открытую в гештальтпсихологии связь целостности с периферическим сознанием - инструментальностью деятельности /116, 92/: Гештальтпсихология описала трансформацию объекта в инструмент как случай поглощения части целым.... Когда мы сфокусированы на целом, мы осознаем части периферическим сознанием, причем эти два осознания имеют примерно одинаковую интенсивность. Если какая-то часть представляется периферической по отношению к целому, это означает, что она участвует в формировании этого целого и эту ее функцию мы можем рассматривать как ее смысл относительно целого.... Таким образом, можно выделить два типа целостностей и два типа значений. Наиболее ясным представляется такой тип значения, когда одна вещь (например, слово) означает другую вещь (например, объект). Здесь соединены в одно целое - знак и объект. Другого рода вещи, такие, как человеческое лицо или мелодия, образуют очевидные целостности, но значение их является проблематичным, так как заключено в них самих. Например, палку можно использовать для ощупывания, для указания и для нанесения удара, легко понять, что все, что используется в определенном контексте, имеет в этом контексте свой смысл, а сам этот контекст воспринимается как осмысленный. Значение, которым контекст обладает сам по себе, мы можем назвать экзистенциальным, в отличие от денотативного (репрезентативного) значения. В том, как акценты внимания субъекта фокусируются на целом, а инструмент как бы перестает им замечаться, просматривается достаточно распространенное явление. Например, в оригинальном взгляде Умберто Эко на понятие истины встречается следующая схема /136, 38/: Исходный порядок - это как сеть или как лестница, которую используют, чтобы куда-нибудь подняться. Однако после этого лестницу необходимо отбрасывать, потому что обнаруживается, что, хотя она пригодилась, в ней самой не было никакого смысла Е Единственные полезные истины - это орудия, которые потом отбрасывают.
Учитывая, что инструментализация деятельности есть один из моментов развития деятельности субъекта, и, с другой стороны, что посредством инструментов осуществляется схватывание целого, то в этом мы наблюдаем проявление еще одной связи явлений - стремление к це лостности и стремление к развитию связаны друг с другом через инструментализацию деятельности субъекта.
Анализ значимости и необходимости для творчества свойств целостности и обособленности (одного из рассматриваемых нами признаков стремления к развитию) мы находим у В. Белинского /30 Е, 559-561/:
Pages: | 1 | ... | 29 | 30 | 31 | 32 | 33 | ... | 40 | Книги по разным темам