Приведённые примеры, на наш взгляд, выявляют зависимость легитимационных процессов на постсоветском пространстве от клановых организаций, от их преференций, в значительной степени, формирующих образы политической целесообразности. Клановые организации испытывают постоянные вызовы со стороны оппозиционных групп, готовых к инкорпорации в правящую политическую элиту. Правящие элиты - кланы, по словам испанского политолога Л.Санистебана луподобляются крепости, осаждённой врагами, которые хотят разрушить её стены256.
Специфика легитимации политической власти в условиях постсоветской трансформации, на наш взгляд, связана с таким феноменом как семья политического лидера. Постсоветская трансформация породила практики непосредственного участия семей глав государств в процессе принятия и реализации политических решений. Причем речь идет даже не о том, что семьи начинали концентрировать внутри значительные ресурсы, фактически превращаясь в олигархические организации.
Существует еще более характерная практика, позиционирующая семью одним из ключевых политических акторов. Постсоветский транзит выявил случаи, когда политическая власть консервировалась внутри конкретной семьи. Тогда основным преемниками выступали претенденты из первого круга - дети политического лидера - главы государства. В следующий круг Грозин А. Наследники Тамерлана. Клановая система Узбекистана. // Олкотт М.Б. Центральная Азия: перспективы смены власти. //Pro et Contra. 2005. №1. С.62.
Санистебан Л. Политические системы и легитимность. // Диалог. 1993. № 4. С.46.
претендентов (как в модели наследственного права) входят игроки, имеющие наибольшую близость к семье. Можно констатировать, что данные специфические сценарии политической легитимации, были удачно апробированы в Азербайджане (Г.Алиев постепенно передавал власть сыну И.Алиеву), России (близкий к семье В.Путин выступил гарантом безопасности Б.Ельцина)257. Более запутанная, к тому же удачно инсценированная модель передачи власти была осуществлена в 2003 году в Грузии, с легитимацией М.Саакашвили. Апробация технологий сохранения власти в семье стала настолько референтной, что политические лидеры практически всех оставшихся государств начинают репетировать возможные сценарии консервации политической власти. Как правило, существует как минимум два варианта легитимации. Оба связаны с нормами, определяющими ту или иную политическую ситуацию.
1. Легитимация через формальную норму. Легитимация через формальную норму предполагает сохранение власти у политического лидера, который осуществляет прямое участие в процессе принятия и реализации политических решений. Политические лидеры идут на изменение Конституции. Этот вариант особенно актуален для тех политических лидеров, которым мешает осуществлению очередной легитимации четко оговоренное в основном законе количество президентских сроков. Пока еще данный вариант не был отрепетирован на какой-либо практике, хотя в настоящее время существует как минимум постсоветских государства - претендента на институционализацию данного технологического замысла, связанного с переходом к парламентской форме правления.
Россия. В.Путин М.Фрадков = В.Путин - премьер-министр.
Украина. В.Ющенко В.Литвин = В.Ющенко - премьер-министр258.
Узбекистан. И.Каримов Ш.Мизриеев = И.Каримов - премьер-министр.
2. Легитимация через неформальную норму. Политический лидер при данном легитимационном сценарии принимает опосредованное участие в процессе контроля над дискурсом политических решений. Фактически, политические решения принимаются его преемником. Возраст ряда президентов постосветских государств заставляет их задуматься над поиском возможных преемников. Если в Туркменистане вопрос с преемником уже практически решен. В некоторых случаях, выбор В российском информационном дискурсе присутствует информация о непосредственных родственных связях В.Путина с первым российским президентом.
Данная комбинация прорабатывалась и Л.Кучмой, когда заканчивался его второй президентский срок.
Тогда ему не удалось пролоббировать необходимую для себя поправку, ввиду традиционно высокой фрагментированности Верховной Рады и наличия серьезных конкурентов, также претендующих на легитимацию на президентском посту. После парламентских выборов 2006 года данная конструкция уже не является релевантной. Народной партии В.Литвина не удалось преодолеть 3% барьер.
кандидатуры остается еще делом времени. Так, в Казахстане, только старшая дочь Н.Назарбаева из трех - Дарига, интересуется политикой, а сыновей у президента нет. Такая же ситуация имеет место в Узбекистане.
У И.Каримова две дочери - Гульнара и Лола, которые также, не видят себя в политике. Не исключена возможность передачи власти зятьям, или комулибо из наиболее близких и пользующихся доверием семьи людей.
Следует заметить, что шансы на репрезентацию источниками легитимности второго легитимационного сценария могут быть велики не во всех постосоветских государствах. На наш взгляд, он изначально не может быть релевантным в условиях стран Балтии, в Украине и Молдове.
И если Латвия, Литва и Эстония являются уже полноправными членами европейского сообщества, то Украина и Молдова только сохраняют на это гипотетические шансы, прекрасно понимая, что вопрос процедуры смены власти и релевантности того или иного сценария в данном случае более чем принципиален. В тех политических системах, где никогда не стоял вопрос о преемнике можно констатировать наибольшее соответствие того или иного случая постсоветского транзита демократической траектории. И наоборот, где он актуален, есть смысл квалифицировать тенденцию к авторитаризации политического дискурса, его сосредоточению внутри правящих элит.
Феномен семейной политики - характернейшая черта постсоветского транзита наблюдается в большинстве государств за исключением стран Балтии, Молдовы и Украины, Грузии и Беларуси. Фактор семьи - своеобразный фильтр на пути к инкорпорацию в правящую элиту представителей различных элитных групп, осознающих призрачность легитимационных шансов на государственном уровне. Преимущество позиции, которой обладают дети политических лидеров - глав государств, соответствующим образом мотивирует политические элиты на поиск оптимальной модели сотрудничества. Вероятность легитимационных рисков альтернативного политического участия амортизируется выставлением некоторых условий-гарантий для политических акторов, испытывающих дефицит позиции. Причем это может происходить как со стороны главы государства и его семьи, так и со стороны политических акторов, конкурирующих с властью за право контроля над дискурсом принятия и реализации политических решений.
Активность политических акторов и привлекательность их стратегий, обеспечивающая эффективность политических акций, становится оптимальным условием для их легитимации. Применительно к нашему исследованию, соответствие политических лидеров постсоветских государств, находящихся в ситуации транзита тому или иному типу легитимности, имманентность которого отвечала тому или иному пространственно-временному континууму, представлено в таблице 1.
Также в ней можно будет наблюдать трансформацию типов легитимности, в связи с изменившимися требованиями политической ситуации к политическому актору. Представленные в ней политические акторы - президенты государств, образовавшихся на постсоветском пространстве, являются носителями какого-либо конкретного или смешанного типов легитимности, классификация которых была осуществлена автором до этого в другом исследовании259. Необходимость новой классификации была продиктована временем, да и концепция, предложенная М.Вебером, требовала реконструкции с ориентацией на современную специфику.
егитимность политических режимов становится эквивалентной легитимности субъектов политики260. В таблице 2 сравниваются основные политические акторы, принимавшие участие в событиях лцветных революций, произошедших в Грузии, Кыргызстане и в Украине и не состоявшихся революций в Молдове и Узбекистане в период с осени года по весну 2005 года261. Легитимация новых политических элит и делегитимация правящих режимов, произошедшая в этих республиках, является следствием активизации всех групп политических акторов, заинтересованных в продолжении трансформационных процессов. Именно их политическое участие на стороне оппозиционных элит, обеспечивало последних легитимационными шансами. Присутствие всех представленных в таблице групп политических акторов в каждом конкретном случае революции, свидетельствует о наличии закономерностей в политических процессах трансформации, протекавших в постсоветских республиках. Разумеется, вероятность благополучного исхода для претендентов на политическую легитимацию в сравниваемых нами в таблице 2 случаях, могла увеличиваться, либо, наоборот, уменьшаться в зависимости от степени организации революционного сценария, от количества его основных акторов, от его формата вообще.
Например, применительно к Узбекистану, неудача революционного проекта объясняется как раз этой причиной, а именно, отсутствием реальных, ресурсообеспеченных политических акторов, с которыми власть была изначально готова на диалог262. Высоким легитимирующим потенциалом, в данном контексте, обладает присутствие в группе политических акторов - участников революционных событий, мэров городов-столиц. Имевшиеся у них ресурсы, позволившие предоставить в распоряжение лцветных революций столичные хронотопы, несомненно, позиционирует их как одних из самых значительных и полезных политических акторов. Заметим, что М.Саакашвили до революции роз Скиперских А.В. К вопросу о современной типологии легитимности политической власти. // Материалы международной научной конференции Человек-Мир-Культура. Киев.2004. С. 782-784.
Simmons A. John. Justification and Legitimacy. Cambridge. 2001. P. 133.
Применительно к случаю Узбекистана, таблица 2 демонстрирует не комплексность и не масштабность участия политических акторов в делегитимации режима И.Каримова. В чем и заключается, по нашему мнению, причина неудачи революции.
Зыгарь М. Мастер-класс Ислама Каримова.// Коммерсант-Власть. №20, 2005. С. 52-55.
был мэром Тбилиси, очень популярный в народе, преследовавшийся режимом А.Акаева - Ф.Кулов являлся мэром Бишкека. Огромные ресурсы контроля над пространственно-временным континуумом лоранжевой революции были сосредоточены у А.Омельченко, вследствие чего, совершенно неслучайно в Киеве проживало порядка 70% избирателей В.Ющенко. Выдвинутую нами гипотезу о решающей роли мэров городовстолиц в легитимации новых политических режимов в государствах постсоветского пространства, не поддерживает только случай Молдовы.
Мэр Кишинева С.Урекяну, возглавляя оппозиционный проект и поддерживаемый российской стороной, не смог конкурировать с В.Воронина. В Кишиневе проживает порядка 2/3 избирателей Молдовы, но, тем не менее, на парламентских выборах Демократическая Молдова не смогла оказать серьезную конкуренцию молдовским коммунистам.
Интересно, что постсоветские транзиты породили много примеров, когда политические акторы - мэры столиц, рассматривались правящим режимом как наиболее серьезные конкуренты их легитимности. Высокая популярность народного генерала Ф.Кулова создавала проблемы самоидентификации правящему режиму в Кыргызстане, что вынудило А.Акаева развернуть против него кампанию по дискредитации. Только таким способом правящему режиму в 2000-2001 гг. удалось избежать запуска делегитимационных механизмов263. И.Каримов в свое время освободил от должности мэра Ташкента А.Фозылбекова, имевшего отношение к конкурирующему с самаркандским кланом ташкентскому клану264. Внимательные представители российской аудитории избирателей наверняка помнят атаку С.Доренко на Ю.Лужкова, предшествовавшую выборам в Госдуму третьего созыва. Тогда проект Отечество оказался на одном электоральном поле с набиравшим ход Единством. Спустя некоторое время, российский губернаторский истеблишмент лишается мэра Санкт-Петербурга В.Яковлева. Правящий режим предпочел поэтапное дистанцирование от процесса принятия политических решений одного из самых авторитетных и склонных к оппонированию губернаторов. Элиминация конкурентов с игрового поля становитсяодним из обязательных условий политической легитимации. Случаи постсоветских транзитов содержат достаточное количество практик, позволяющих интерпретировать данные акции правящего режима как специфическую технологию политической легитимации.
В условиях постсоветского транзита, актуализируется значение непосредственного источника легитимности, которым является народ.
Неслучайно, для того, чтобы завоевать его расположение, заставить его поверить в оптимальность и предпочтительность собственных стратегий, политическим акторам - соискателям легитимности приходится прибегать Олкотт М.Б. Центральная Азия: перспективы смены власти. //Pro et Contra. 2005. №1. С. 54-55.
Грозин А. Наследники Тамерлана. Клановая система Узбекистана. // к технологическим механизмам наращивания легитимности.
Специфичность легитимации политической власти в постсовтских государствах заключается и в том, что транзиты репрезентируют возможности политических акторов-харизматиков. Именно они позиционируют наиболее референтными конструкторами политических текстов. С харизматичностью пытаются играть практически во всех случаях лцветных революций, потому как эффективность ее текста не подвергается сомнению ввиду исключительной релевантности. На наш взгляд, наиболее убедительно харизматический текст был сконструирован политтехнологами В.Ющенко. Это и религиозность (В.Ющенко религиозен - вспоминает Бога, поздравляет сторонников с зимним Николой), дар убеждения (его роль экспрессивно окрашена и искренна), штаб (вокруг В.Ющенко одни и те же лица: А.Мороз, Ю.Тимошенко, А.Зинченко), яркая внешность (дефекты лица можно и нужно интерпретировать как элемент харизмы). Немаловажным фактором политической легитимации В.Ющенко является и его сенсационная присяга в Верховной Раде265. Возвращаясь к таблице 2, вспоминается казахстанский политолог Ерлан Карин, выделивший кланы, оппозицию, партии, этнические группы, соседей (Узбекистан и Казахстан), внешних игроков (Китай, Россия) и международные организации, основными акторами кыргызской тюльпановой революции266.
Условия, в которых протекает транзит, ставят под сомнение легитимность действующей власти, не способной гарантировать порядок.
Pages: | 1 | ... | 18 | 19 | 20 | 21 | 22 | ... | 26 | Книги по разным темам