Книги по разным темам
Pages: | 1 | ... | 16 | 17 | 18 | 19 | 20 | Учебная литература Библер B.C. Нравственность, культура, современность. - М.: Наука, 1999.
Культурология /Под ред. Радугина М.М. - М: Центр, 1996.
Кармин А.С. Основы культурологии. Морфология культуры. - СПб.:
ань, 1997.
Круглова Л.К. Основы культурологии. - СПб., 1995. История и культурология. Ч М.: Логос, 2000.
Тематики контрольных работ 1. Становление современной культурологии.
2. Неокантианская теория культуры.
3. Символическая концепция культуры Э. Кассирера.
4. Семиотика культуры.
5. Теория культуры М. Хайдеггера.
6. Ж.П. Сартр, А. Камю: свобода и ответственность человека в мире, моральные обоснования человеческого выбора.
7. Культурно-антропологические теории Э. Ротхакера и М. Ландмана.
8. Психология народов В. Вундта.
9. Психоаналитическая теория культуры 3. Фрейда.
10. К.Г. Юнг об архетипах культуры и коллективном бессознательном.
11. Неофрейдизм и глубинная психология (Э. Берн, С. Гроф).
12. Неомарксистская культурология Франкфуртской школы (Т. Адорно, М.
Хоркхаймер, Г. Маркузе).
13. Миф о машине Л. Мамфорда.
14. Антитехницизм и антисциентизм в культуре.
15. Постмодернизм в культурологии (концепции власти и сексуальности М.
Фуко, работы Ж. Лакана, Делеза и Гваттари, грамматология Ж. Деррида).
Научная литература 1. Берн Э. Игры, в которые играют люди. Люди, которые играют в игры - СПб. - М., 1998.
2. Гайденко П.П. Экзистенциализм и проблема культуры. - М., 1969.
3. Кун Т. Структура научных революций. - М., 1977.
4. Леви-Строс К. Структурная антропология. - М., 1985.
5. Лиотар Ж.Ф. Состояние постмодерна / Пер. с фр. Шматко Н. А. -М, 1998.
6. Манхейм К. Человек и общество в век преобразований. - М., 1991.
7. Мид.М. Культура и мир детства. - М., 1988.
8. Неомарксизм и проблемы социологии культуры. - М., 1980.
9. Проблема человека в западной философии / Сост. Гуревич П.С. -М., 1988.
10. Работы Ж.Маритена по культурологии и истории мысли. - Вып. 1-2. -М., 1990.
11. Сорокин П.А. Социологические теории современности. - М., 12. Триандис Г., Малпасс Р., Девидсон Э. Психология и культура // История зарубежной психологии. Тексты. Ч М., 1986.
13. Философия Религия. Культура / Под ред. Т.А.Кузьминой, В.В. Лазарева, Г.М. Тавризян. - М., 1982.
14. Фуко М. Забота о себе. - Киев, 1998.
15. Юнг К.Г. Феномен духа в искусстве и науке //Юнг К.Г. Собр. соч.; Т1. М., 1992.
Контрольные вопросы по теме 1. Каковы социокультурные противоречия научно-технической революции 2. В чем сущность нового культурного облика современного общества 3. Каково соотношение моноидеологии и идеологического плюрализма 4. В чем сущность проблемы книжной и лэкранной культуры 5. Каково значение понятия теневого рынка культурных артефактов 6. Что такое высокая культура 7. Что такое новая интегральная культура 8. Каковы причины интенсификации динамики социокультурных процессов в наши дни 9. Каково соотношение культуры производства и культурного потребления в современности 10. В чем сущность ситуации постмодерна Означает ли это кризис проекта модерна в западноевропейской культуре Тексты для аудирования и контрольных работ Текст Й. Хейзинга. Homo Ludens. Опыт определения игрового элемента культуры Когда мы, люди, оказались не столь разумными, как наивно внушал нам светлый XVIII век в своем почитании Разума, для именования нашего вида рядом с Homo sapiens поставили еще Homo faber, человек-созидатель. Второй термин был менее удачен, нежели первый, ибо faberi, созидатели, суть и некоторые животные. Что справедливо для созидания, справедливо и для игры:
многие животные любят играть. Всё же мне представляется, что Homo ludens, человек играющий, выражает такую же существенную функцию, как человек созидающий, и должен занять свое место рядом с Homo faber.
Одна старая мысль гласит, что, если проанализировать любую человеческую деятельность до самых пределов нашего познания, она покажется не более чем игрой.... С давних пор шел я все определеннее к убеждению, что человеческая культура возникает и развивается в игре, как игра...
Игра рассматривается здесь как явление культуры, не как Ч или не в первую очередь как Ч биологическая функция, и анализируется средствами культурологического мышления... Если бы я суммировал свои рассуждения в форме тезисов, то один из них гласил бы: "этнология и родственные ей науки отводят слишком мало место понятию игры". Во всяком случае, общеупотребителъной терминологии, имеющей отношение к игре, мне было недостаточно. Я постоянно испытывал нужду в прилагательном от слова "игра", которое просто означало "то, что относится к игре или к процессу игры". Посему я позволю себе ввести слово "ludiek" ("игровой")...
Игра старше культуры, ибо понятие культуры, как бы несовершенно его ни определяли, в любом случае предполагает человеческое сообщество, а животные вовсе не ждали появления человека, чтобы он научил их играть.
Текст Йохан Хейзинга Homo ludens Опыт определения игрового элемента культуры. М., 1992 Из раздела Игра и состязание как функция формирования культуры (пер. Б. Б. Ошиса) // Цит. по: Культурология. - Ростов н/Д:
Феникс, 2000, с. 507-509.
Под игровым элементом культуры здесь не подразумевается, что игры занимают важное место среди различных форм жизнедеятельности культуры.
Не имеем мы в виду и того, что культура происходит из игры в результате процесса эволюции Ч в том смысле, что то, что первоначально было игрой, впоследствии переходит в нечто, игрой уже не являющееся, и что теперь может быть названо культурой. Ниже будет развернуто следующее положение: культура возникает в форме игры, культура первоначально разыгрывается. И те виды деятельности, что прямо направлены на удовлетворение жизненных потребностей, как, например, охота, в архаическом обществе предпочитают находить себе игровую форму.
Человеческое общежитие поднимается до суп-рабиологических форм, придающих ему высшую ценность, посредством игр. В этих играх общество выражает свое понимание жизни и мира. Стало быть, не следует понимать дело таким образом, что игра мало-помалу перерастает или вдруг преобразуется в культуру, но скорее так, что культуре в ее начальных фазах свойственно нечто игровое, что представляется в формах и атмосфере игры.
В этом двуединстве культуры и игры игра является первичным, объективно воспринимаемым, конкретно определенным фактом, в то время как культура есть всего лишь характеристика, которую наше историческое суждение привязывает к данному случаю. Это воззрение перекликается с мыслями Фробениуса, который говорит в своей книге История культуры Африки о становлении культуры как выросшей из естественного бытия игры. Тем не менее, как мне кажется, это отношение культуры к игре воспринято Фробеяиусом чересчур мистически и описано нередко слиш-кол зыбко. Он манкирует необходимостью прямо указать пальцем на присутствие игрового элемента в фактах культуры.
В поступательном движении культуры гипотетическое исходное соотношение игры и не-игры не остается неизменным. Игровой элемент в целом отступает по мере развития культуры на задний план. По большей части и в значительной мере он растворился, ассимилировался в сакральной сфере, кристаллизировался в учености и в поэзии, в правосознании, в формах политической жизни. При этом игровое качество в явлениях культуры уходило обычно из виду. Однако во все времена и всюду, в том числе и в формах высокоразвитой культуры, игровой инстинкт может вновь проявиться в полную силу, вовлекая как отдельную личность, так и массы в опьяняющий вихрь исполинской игры.
Представляется очевидным, что взаимосвязь культуры и игры следует искать в высоких формах социальной игры, т.е. там, где она бытует как упорядоченная деятельность группы, либо сообщества, либо двух противостоящих друг другу групп. С точки зрения культуры сольная игра для самого себя плодотворна лишь в малой степени. Ранее мы уже показывали, что все основополагающие факторы игры, в том числе игры коллективной, уже существовали в жизни животных. Это поединок, демонстрация, вызов, похвальба, кичливость, притворство, ограничительные правила. Вдвойне удивительно при этом, что именно птицы, филогенетически столь далеко отстоящие от человеческого рода, имеют так много общего с человеком: тетерева исполняют танцы, вороны состязаются в полете, шалашники и другие птицы украшают свои гнезда, певчие птицы сочиняют мелодии. Состязание и представление, таким образом, не происходят из культуры как развлечение, а предшествуют культуре.
Коллективная игра носит по преимуществу антитетический характер.
Она чаще всего разыгрывается между двумя сторонами. Однако это необязательно. Танец, шествие, представление могут быть начисто лишены антитетического характера. Антитетическое само по себе вовсе еще не должно означать состязательное, агональное или агонистическое.
Антифонное пение, два полухория, менуэт, партии или голоса музыкального представления, столь интересные для этнологов игры, когда противоборствующие партии стараются отнять друг у друга некий трофей, суть образчики антитетической игры, которая вовсе не обязана быть полностью атональной, хотя соревновательный элемент в ней зачастую присутствует. Нередки случаи, когда вид деятельности, означающий уже сам по себе замкнутую игру, например исполнение драматической или музыкальной пьесы, в свою очередь, снова может стать предметом состязания, если его подготовка к исполнению оценивается в рамках какогонибудь конкурса, как это было с греческой драмой.
Текст Йохан Хейзинга Homo ludens Опыт определения игрового элемента культуры. М., 1992 Из раздела Игра и состязание как функция формирования культуры (пер. Б. Б. Ошиса) // Цит. по Культурология. - Ростов н/Д:
Феникс, 2000, с. 509-511.
Среди общих признаков игры мы уже отметили выше напряжение и непредсказуемость. Всегда стоит вопрос: повезет ли, удастся ли выиграть Даже в одиночной игре на ловкость, отгадывание или удачу (пасьянс, головоломка, кроссворд) соблюдается это условие. В антитетической игре атонального типа этот элемент напряжения, удачи, неуверенности достигает крайней степени. Стремление выиграть приобретает такую страстность, которая грозит полностью свести на нет легкий и беспечный характер игры.
Однако здесь выявляется еще одно важное различие. В чистой игре наудачу напряжение играющих передается зрителям лишь в малой степени. Азартные игры сами по себе суть примечательные культурные объекты, однако, с точки зрения культуросозидания их надо признать непродуктивными. В них нет прока для духа или для жизни. Иначе обстоит дело, когда игра требует сноровки, знания, ловкости, смелости или силы. По мере того как игра становится труднее, напряжение зрителей возрастает. Уже шахматы захватывают окружающих, хотя это занятие остается бесплодным в отношении культуры и, кроме того, не содержит в себе видимых признаков красоты. Когда игра порождает красоту, то ценность этой игры для культуры тотчас же становится очевидной. Однако, безусловно, необходимой для становления культуры подобная эстетическая ценность не является. С равным успехом в ранг культуры игру могут возвести физические, интеллектуальные, моральные или духовные ценности. Чем более игра способна повышать интенсивность жизни индивидуума или группы, тем полнее растворяется она в культуре. Священный ритуал и праздничное состязание Ч вот две постоянно и повсюду возобновляющиеся формы, внутри которых культура вырастает как игра в игре.
Здесь сразу еще раз встает вопрос, которого мы касались уже в предыдущей главе. Правомерно ли всякое состязание безоговорочно включать в понятие игры Мы видели, что греки отнюдь не без колебаний относили агон к paidia. Впрочем, это легко объяснялось непосредственно самой этимологией обоих слов. Во всяком случае, слово paidia выражало детское в игре столь непосредственно и ясно, что могло быть применено к серьезным игровым состязаниям только в производном значении. Напротив, термин лагон определял состязание с другой стороны: исходным значением слова лагон была, по-видимому, встреча Ч сравните агора. Тот факт, что у эллинов большинство состязаний, по всей вероятности, происходило в атмосфере полной серьезности, отнюдь не может служить достаточным основанием для отделения агона от игры. Серьезность, с которой происходит состязание, ни в коем случае не означает отрицания его игрового характера.
Ибо она обнаруживает все формальные и почти что все функциональные признаки игры. Они все словно соединились в самом слове wedcamp (лсостязание, соревнование): campus Ч это игровое поле, пространство, и wedden (пари) Ч символическое установление дела или вещи, о которой идет спор, точка, несущая в себе напряжение, и отсюда wagen (рисковать, отваживаться). Укажем здесь еще раз на примечательное свидетельство из Второй книги пророка Самуила (гл. 2, ст. 14), где смертельный групповой поединок, тем не менее, называется игровым термином, который относится к смысловому гнезду глагола смеяться. На одной греческой вазе изображается вооруженная схватка в сопровождении игры флейтиста, что должно означать ее атональный характер. Празднества в Олимпии знавали поединки со смертельным исходом. Жестокие кунштюки, в которых Тор и его друзья в присутствии Утгарда-Локи состязаются с его слугами, были названы словом leika, принадлежащим почти целиком сфере игры. Нам не казалось слишком рискованным квалифицировать разделительную семантику игры и состязания в греческом как результат более или менее случайного несовершенства в абстрагировании общего понятия. Короче, на вопрос, правомерно ли подчинять состязание как таковое категории игры, можно положа руку на сердце дать утвердительный ответ.
Состязание, как и любую другую игру, следует считать до некоторой степени бесцельным. Иначе говоря, оно протекает внутри самого себя, и его исход не составляет части необходимого жизненного процесса группы.
Популярное присловье важны не камушки, а важна сама игра достаточно это выражает; иными словами, финальный элемент игрового действия, его целеполагание в первую очередь заключаются в самом процессе игры, без прямого отношения к тому, что за этим последует. Результат игры как объективный факт сам по себе несуществен и безразличен. Персидский шах, который во время своего визита в Англию отклонил приглашение присутствовать на скачках, мотивировав это тем, что он знает, что одна лошадь бегает быстрее другой, был со своей точки зрения совершенно прав.
Pages: | 1 | ... | 16 | 17 | 18 | 19 | 20 | Книги по разным темам