Книги по разным темам
Pages: | 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | РАЗВИТИЕ ЭЛЕКТРОННОГО ПРАВИТЕЛЬСТВА В РОССИИ: НОВЫЕ ИНСТИТУЦИОНАЛЬНЫЕ ПРАКТИКИ И РОЛЬ ЭЛИТЫ
С.В. Бондаренко,
доктор социологических наук,
Ростов-на-Дону
А.В.аЧугунов,
кандидат политических наук,
Санкт-Петербург
Введение
В последние десятилетия сети коммуникаций охватывают все большее количество людей и способствуют трансформации существующих связей, норм, политических процессов, структур и институтов. Далее под институтом будем понимать типизацию опривыченных действий1. В статье речь пойдет о нарастающем в России структурном несоответствии между социальной реальностью лцифрового общества и институциональными практиками элиты в вопросах развития технологий лэлектронного правительства.
Основной чертой российского проекта лэлектронного правительства является информационная политика без харизматических политических акторов как на общенациональном, так и на региональных уровнях, не говоря уже о политическом поле муниципалитетов. Такая конструкция приводит к размыванию ответственности за результаты и не способствует мобилизации социума на социополитическое действие в интересах формирования лцифрового общества. При этом идеи формирования линформационного общества весьма невнятно выражены в самой государственной политике и в настоящее время сведены к весьма узкой теме перевода государственных и муниципальных услуг в электронный вид.
При этом как у элиты, так и у значительной части академического сообщества распространено восприятие проблематики лэлектронного правительства как исключительно технократической, хотя на самом деле речь идет о трансформации бюрократической системы, не соответствующей современным реалиям. Вслед за А.В. Дукой, под элитой в данном тексте будем понимать не социальный слой, а функциональную группу, представляющую собой совокупность индивидов, занимающих значимые позиции в социальных, политических, экономических институтах, позволяющие им осуществлять интегративные и стабилизирующие функции в современном обществе и его подсистемах и, в связи с этим, имеющих возможность принимать решения по распределению основных общественных ресурсов.
По сути, эта группа ответственна за поддержание базовых для данного общества институциональных порядков. Другими словами, она выполняет институционализирующие и деинституционализирующие (когда необходимы институциональные реформы) в обществе функции2. При этом важнейшим для понимания элиты является вопрос о ее эффективности в реализации общественных интересов. В указанном отношении продолжает оставаться актуальным сделанный дв начале 2000-х годов вывод Грэма Гилла, в соответствии с которым политические элиты <Е> остаются основным препятствием демократического развития России3, добавим и технологического прогресса.
В современной России постепенно нарастает критика неэффективности бюрократии в развитии новых технологий, поскольку государство не поспевает за изменениями в обществе. При отсутствии общего понимания причин системных дисфункций и ответственности за них эта критика не приводит к сущностным изменениям, ориентированным на более эффективное взаимодействие власти с населением и бизнесом. Ведь только поняв причины системных дисфункций можно сделать шаг к исправлению ситуацииЕ
Вопросы методологии
Вопросы контекста в институциональном развитии изучались еще Дугласом Нортом4, доказавшим, что никакая отдельно взятая институциональная модель не универсальна. В полной мере сказанное относится к модели лэлектронного правительства, несмотря на формальные общие признаки, отличающиеся в зависимости от социокультурных особенностей и политических систем конкретных государств.
Соответственно принимаемые властью политические решения должны исходить из контекста развития линформационного общества, чего на практике в современной России не наблюдается. Более того, в отечественном академическом сообществе не выносится на повестку дня проблема идентификации основных институциональных моделей, а также присущим им рисков и угроз. Игнорирование методологии сравнительного анализа (в ходе которого изучались бы как лучшие зарубежные практики, так и варианты реформирования бюрократии), негативно сказывается на развитии отечественной ветви элитологии, а значит и на вырабатываемых исследовательскими коллективами рекомендациях.
Когда мы ведем речь об институциональных трансформациях связанных с феноменом лэлектронного правительства, то подразумеваем трансформации, в первую очередь, государства и связанных с ним институтов. При этом трансформируется не сам институт, а форма его представления – наряду с оффлайном появляется онлайновая форма, которая зависима от структурной организации общества. В свое время Умберто Р. Матурана говорил о структурно детерминированных системах5 и системы лэлектронного правительства в полной мере соответствуют указанному методологическому подходу.
В общественных науках, применительно к тематике лэлектронного правительства в России мы имеем дело, в лучшем случае, с использованием устаревших политологических теорий, ориентированных на технологический детерминизм. На практике происходит неотрефлексированное использование зарубежных моделей без какого-либо научного обоснования. Этот дискурс отражает неспособность политических акторов объективно оценивать последствия своих действий в вопросах институционального строительства и стимулирования экономического развития территорий.
Несмотря на ритуальные заклинания о влиянии глобализации на развитие государств, существует недостаточный для формирования целостной научной парадигмы корпус специализированных научных работ, в которых делается акцент на выявление организационных изменений институтов власти и управления. К примеру, проведенная в современной России реформа местного самоуправления была организована без учета контекста национальных и транснациональных изменений происходящих под воздействием компьютеризации. В результате сегодня на муниципальном уровне вместо концепции лэлектронных муниципалитетов делается попытка в упрощенном виде реализовать модель лэлектронного правительства, что явно противоречит конституционному принципу разделения государственной и муниципальной власти.
Методологически упомянутое относится нами к системным противоречиям. Никакая система не может быть модернизирована без четко обозначенной цели, уже не говоря о системе столь же сложной как государственная служба. Однако, самого формулирования целей - недостаточно. Необходимо способствовать формированию контекста, в котором заявленные цели могут быть достигнуты. Говоря иными словами, необходимо учитывать риски и угрозы связанные с функционированием цифровой экосистемы и системных аспектов бюрократического устройства.
Влияние кадровых ресурсов власти на практики формирования лэлектронного правительства
Реализуемая в стране концепция лэлектронного правительства не учитывает российских реалий и природы отечественной бюрократии. По нашему мнению только через деконструкцию практик принятия решений политическими и технологическими акторами можно приблизиться к пониманию смыслов, которые вкладываются ими в понятие лэлектронное государство. Ситуация же с этими смыслами в современной России не столь однозначна, в подтверждении чему далее мы приведем ряд политических фактов.
В 2010 году завершилась реализация Федеральной целевой программы Электронная Россия (принята в 2002 г.) и срок действия Концепции формирования в Российской Федерации электронного правительства до 2010 года (утверждена в 2008 г.) и можно констатировать, что в России завершился начальный этап внедрения технологий информационного общества в сферу функционирования властных структур и построения электронного правительства. Этот этап характеризуется нами как исключительно технократический. В странах завершивших переход к лэлектронному правительству версии 2.0 реализация проектов была мотивирована осознанной необходимостью достижения реформы государственного и муниципального сектора, ориентированной на удовлетворение растущих ожиданий граждан, улучшить конкурентное преимущество, и / или для достижения целей более эффективного управления развитием общества.
Известно, что трансформационные процессы приобретают ярко выраженную форму когда в дистанционное взаимодействие включена значительная часть населения. В России по состоянию на середину 2012 года только 2 миллиона граждан пользовались электронными услугами. При этом поисковая система Google на запрос лэлектронное правительство выдает свыше 2амиллиона 900 тысяч ссылок на публикации. Несложно сделать вывод: в России рассматриваемый нами феномен скорее мифологема, чем реальная практика.
Ничего иного, кроме как быть рантье, российская властная бюрократия не умеет, поэтому провальные 12 лет реализации лэлектронного правительства находятся в разительном противоречии с другой идеологемой властвующей элиты - утверждениями о невероятных успехах отечественной экономики. Для неспециалистов выглядит парадоксом - за десятилетие в стране в сфере технологий лэлектронного правительства не сформировались рынки образовательных услуг, инноваций, сервисов в которых был ба задействован малый и средний бизнес, в стране отсутствуют программно-технические наработки мирового уровня, две тысячи километров федеральных дорог в России до сих пор не покрыты сигналом сотовой сети (не говоря уже о региональных трассах) и т. д. и т. п.
Все это следствие политики монополизма и системной коррупции, когда на первое место выходит не результат, а способности приближенных к власти структур осваивать бюджетные средства. России пока не удается создать видимость привлекательности экономики для инвесторов привыкших воспринимать возможности развития исходя из реалий осуществления инфраструктурных проектов с участием государства. Власть не хочет меняться и делает стратегические ошибки, подменяя необходимые административные реформы установкой компьютеров без цели повышения эффективности бюрократического механизма и не заботясь о соответствии институциональных трансформаций глобальным трендам.
Низкая эффективность государственной политики в сфере информатизации особенно ярко высвечивается на фоне развития коммерческой сферы. Каждый десятый россиянин сегодня совершает покупки в интернет-магазинах, а объем отечественной интернет-экономики достиг почти двух процентов ВВП! Подобные факты можно приводить достаточно долго, но для нас важнее концептуальные выводы: институциональные практики элиты существенным образом отстают от практик саморганизационного развития линформационного общества.
При этом может оказаться, что реализуемая властью модель лэлектронного правительства, в случае ее воплощения на практике, может оказаться морально устаревшей, поскольку не ориентирована на развитие человеческого капитала. В свою очередь отсутствие практических мер по минимизации издержек лишь увеличит расходы общества на содержание бюрократии.
В России наблюдается медленный рост производительности труда. Одни из возможных причин - бюрократизация и чрезмерное регулирование, что препятствует динамической адаптации новых технологий, раскрытию инновационного потенциала граждан и предпринимательской деятельности. На наш взгляд, для предотвращения развития упомянутых трендов необходимо выработать институциональные механизмы ускоренного развития, которые не ослабят, а, напротив, укрепят позиции страны на мировой арене и позволят пересмотреть политическую повестку дня, чтобы вновь прийти к согласию со своими гражданами, хотя бы в сфере институциональных практик использования компьютерных технологий.
Проекты лэлектронного правительства во многих странах стали драйверами инновационного развития. В частности произошли качественные изменения институтов образования и здравоохранения, повысилось качество среды обитания, что позволило гражданам на практике ощутить выгоды использования государством инновационных технологий.
В экономически развитых странах феномен лэлектронного правительства повлиял на повышение требований населения к состоянию предпринимательской, политической и интеллектуальной среды, сказался на росте трудовой мобильности населения и способствовал развитию территорий. Как следствие произошел переход к принципиально новым стандартам жизни, а в обществе возник спрос на инновации.
Правильно выбранные институциональные механизмы позволят и нашей стране использовать зарубежный опыт. Но для этого необходимо уйти от технократического дискурса в восприятии проекта лэлектронное правительство.
Одно из важнейших направлений решение этой проблемы – повышение эффективности законотворческой деятельности. Пока же парламент играет формальную роль в сфере институциализации формирования новой системы управления общенациональными инновациями.
И этот факт вынуждены признать высшие представители элиты. Так, министр связи и массовых коммуникаций РФ Н. Никифоров констатирует: Одним из барьеров для модернизации, реального технологического развития является не совсем эффективное госрегулирование. Зачастую для того, чтобы построить базовую станцию требуется два месяца, а чтобы ввести ее в эксплуатацию шесть-восемь месяцев. По сегодняшним меркам это, мягко говоря, глупость. Есть проблема с законодательством о связи в целом. Оно на сегодня не отражает потребности рынка, и по сути уже устарело6.
Репутацию парламентского законотворчества подрывают, в первую очередь, сами депутаты. Так, при переходе в июне 2012 года государственной Думы РФ на электронный документооборот выяснилось, что если аппарат Думы готов к нововведению, то далеко не весь депутатский корпус обладает компьютерной грамотностью на уровне продвинутого пользователя. Парламентарий С. Решульский считает, что перед переходом на электронный документооборот необходимо обучить всех депутатов компьютерной грамоте, а затем протестировать народных избранников — усвоили ли они урок.
Могу авторитетно заявить, что из 450 депутатов как минимум половина не могут сами включить компьютер. Раз затеяли электронный парламент, считаю необходимым устроить экзамен, чтобы все парламентарии ответили на вопросы на знание компьютера, программ, на умение работы в интернете, на ведение своих сайтов, страниц7, — заявил Решульский. Соответственно, ждать эффективной работы в сфере формирования лэлектронного правительства и линформационного общества от них не приходится, поскольку отсутствует мотивация.
Pages: | 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | Книги по разным темам