Новая совокупность принципов отношений власти и общества подразумевает и новую систему ценностей, социальные эффекты которых могут быть как положительными, так и отрицательными. Соответственно, без теории государственной службы, любая технологическая реформа неэффективна, несмотря на увеличение в госструктурах компьютеризированных артефактов. Проблема должна сначала быть четко сформулирована, научно осмысленна и уже на основе осмысления предложены варианты решения, только тогда институциональная реформа становится возможной.
Сегодня в полной мере как долгосрочные, так и краткосрочные последствия изменений не изучены в силу ограниченности существующей теоретической и эмпирической базы. К примеру, для того чтобы выявить границу социального принятия технологии, необходимы не только социологические исследования, но и разработка теоретических конструктов, в которых должны быть учтены социокультурные особенности страны и входящих в ее состав территорий.
Но для этого нужна фундаментальная наука. Ориентация на профанные знания неизбежно приводит к стратегическим просчетам и неудачам как в краткосрочной, так и долгосрочной перспективах. Поэтому необходим переход от идей технологического детерминизма к теоретическому знанию, используя которое можно находить обоснованные технологические решения. Соответственно, трудно переоценить важность сотрудничества между эпистемологически ориентированными акторами, способными сформировать междисциплинарную повестку дня осуществления исследований.
Исследования в области e-правительства начались в конце 1990-х и по тематике за прошедшие годы значительно расширились. Начав с описаний практик применения современных компьютерных технологий как внутри госаппарата, так и во взаимоотношения власти с обществом3, представители различных научных дисциплин постепенно пытаются нащупать базовые тренды формирования исследовательского поля. Тем не менее, несмотря на постоянно увеличивающееся число публикаций результатов исследований, проводимых академических конференций и появления все новых специализированных журналов, как научная дисциплина лэлектронное государство находится в стадии становления.
За рубежом в рамках академического дискурса существуют, по крайней мере, три концептуальных подхода к пониманию феномена лэлектронного правительства. Первый подход ориентирован на формальную фиксацию элементов из которых состоит этот феномен4, а также описания их важнейших характеристик5. Мы называем этот поход – формализованным.
Второй подход ориентирован на анализ последствий различных вариантов соединения элементов и способов применения лэлектронного правительства6. Назовем этот подход – комбинаторным.
Третий концептуальный подход к электронному правительству (назовем его эволюционным), ориентирован на изучение различных стадий развития электронных взаимодействий государства и общества7.
Все упомянутые подходы с метатеоретической точки зрения весьма фрагментарны. Недостаточно разработанная методологическая база и опора на позитивизм оборачиваются структурной неэффективностью и более высокими затратами на проведение исследований.
Сказываются на формировании дискурса и существующие межстрановые различия при проведении научных работ по проблематике лэлектронного правительства. К примеру, в Великобритании и Дании уполномоченные государством структуры не определяют никаких приоритетов исследований, в то время как общеевропейская программа изучения технологий взаимодействий государства и общества носит структурированный характер. Тем не менее, в деятельности европейских научных коллективов больше наблюдается интеграции на уровне фактических исследований, чем на уровне концептуальных программ. Такое положение объясняется спецификой деятельности научной бюрократии, предпочитающей в большинстве стран копировать тематику, вместо научного обоснования фрагментации бюджетных расходов.
В большинстве стран, исследовательские программы ориентированы на монодисциплинарный подход в зависимости от сферы научных интересов научных акторов и возможностей лоббирования соответствующего финансирования. За исключением нескольких стран, проблема выделяемых на исследования ресурсов стоит очень остро. Тем не менее, существует ограниченный круг тем, рассматриваемых в качестве приоритетов в большинстве стран. В числе этих тем: исследования по повышению качества электронных сервисов, вопросы информационной безопасности, управление знаниями и развитие семантических сетей, межведомственные взаимодействия и развитие социальных технологий лэлектронной демократии8.
Еще раз подчеркнем, что онтологическая проблема практически всех нами ранее упомянутых акторов – ориентация на фрагментарность исследований, в то время как лэлектронное государство является целостным феноменом, имеющим институциональные качества, изучение которого должно основываться на системном подходе. Согласно разрабатываемой нами теоретической концепции, системность подразумевает не только выявление взаимосвязей внутри объекта изучения, но и связей с системой более высокого уровня, в качестве которой выступает цифровая экосистема, функционирующая в обществе.
В состав цифровой экосистемы входят не только инфраструктура и артефакты, но и социальные, экономические, психологические, политические и иные отношения, проявляющиеся в процессе использования цифровых технологий. Одна из основных целей исследования цифровых экосистем состоит в обеспечении заинтересованных лиц (к которым мы относим не только государственных акторов и телекоммуникационные компании, но и активную часть граждан страны) новыми подходами и стратегиями жизнеспособного территориального развития.
Изучение цифровых экосистем, как и многих иных онтологических компонентов мира цифровых коммуникаций сегодня находится на зачаточном уровне. Ориентация значительной части исследователей исключительно на парадигматические ориентиры, приводит к неизбежности опоры на туманную теоретическую базу9. Впрочем, в истории науки это не первая сирота в исследовательской методологии10 и Россия в этом отношении не является исключением.
Особенности формирования и воспроизводства российского дискурса
Вопреки некогда модным теориям о конце всего, история лэлектронного правительства не думает заканчиваться на модели 1.0, которую уже больше десятилетия с переменным успехом пытается освоить Россия. За это время страны с развитыми информационными технологиями перешли к модели 2.0, а зарубежные ученые обсуждают преимущества и недостатки лэлектронного правительства 3.0.
Следствием ориентации на технологический детерминизм стало отсутствие научной базы необходимой для осмысления феномена лэлектронного управления государством, не выработаны научно обоснованные программы подготовки и переподготовки кадров и даже не ставилась задача разработки модели лэлектронных муниципалитетов. Последнее особенно важно, поскольку именно с низового уровня должно формироваться так называемое линформационное общество, необходимость построения которого неоднократно декларировалась практически на всех уровнях власти.
На самых разных уровнях научного сообщества как мантру повторяют по любому поводу словосочетание линформационное общество. При этом проходит год за годом, а научных разработок касающихся институтов, структур, процессов этого нового общества как не было, так и нет. В сфере же лэлектронного правительства в России каждый узнавший смысл аббревиатур G2C, G2B, G2G считает себя не только приобщенным к сакральному знанию, но и специалистом в инновационной сфереЕ И это при том, что за рубежом только в гуманитарной сфере насчитывается несколько тысяч дефиниций11, подавляющее большинство из которых неизвестно в России.
Тем не менее, развитие научного знания в стране продолжается несмотря на недостаточное внимание к этой сфере как со стороны государства, так и академического сообщества. Появляются важные для развития дискурса работы. К сожалению, выдвигаемые теоретические тезисы отечественные исследователи чаще всего не развивают. Может поэтому создается впечатление, что мысли являются кальками с зарубежных публикаций.
Еще сложней ситуация в эмпирической сфере. Выводы экспертов в большинстве своем не опираются на надёжную базу полевых данных, не говоря уже о намеках на попытки авторефлексии собственных текстов, смыслы которых нередко противоречивы. Для иллюстрации приведем лишь один пример. Нередко даже в диссертациях докторского уровня можно встретить умозаключения, в соответствии с которыми лэлектронная демократия является частью лэлектронного правительства... Интересно, чтобы подумали о таких авторах читатели, если бы они применительно к оффлайну написали фразу демократия является составной частью бюрократии. Манипуляции со смыслами, в данном случае не являются осознанными, а всего лишь отражают когнитивную сумятицу обусловленную пропастью между гуманитариями и технарями.
В России научное сообщество, постоянно возмущается слабым вниманием государства к развитию фундаментальной науки, при этом за 30 лет прошедших с появления Интернета, даже не удосужилось добиться упоминания телекоммуникационных сетей в паспортах специальностей научных работников – основном документе, на основании которого осуществляются научные исследования, результатом которых становятся кандидатские и докторские диссертации. Тем не менее, такие работы появляются. О качестве их отдельно нужно вести речь, поскольку тексты, в силу широко распространенных логических нестыковок, нередко становятся предметом насмешек технарей над гуманитариями. Не удивительно, что такая атмосфера самодискредитации гуманитарных знаний еще больше способствует воспроизводству идеологии технологического детерминизма, несмотря на ее очевидный провал: в России лэлектронное правительство официально стали создавать еще в 2000 году, а о современных результатах читатели настоящей статьи и сами много могут рассказать.
Основная исследовательская лакуна изучения лэлектронного государства
Объяснение многочисленных дисфункций дискурса лэлектронного государства, на наш взгляд, только одно – фрагментарность научного знания, при фактическом отсутствии теоретической базы, основу которой должны составлять как метатеории, так и теоретические концепты частного уровня. Обобщенно говоря, отсутствует научная парадигма.
Как известно, под дефиницией научная парадигма (от греч. paradeigma — пример, образец) понимается совокупность научных взглядов в предметной области, признаваемых большинством научного сообщества в тот или иной период времени и служащих основой новых научных исследований12. Необходимо различать научную парадигму, господствующую в рамках одной или нескольких стран и общемировую парадигму. Именно общемировая парадигма выступает с учетом достигнутого наукой уровня развития онтологическим инструментом изучения мира и его феноменов во всем его многообразии. Говоря иными словами, парадигма является высокообобщенной метатеоретической моделью, влияющей на когнитивный дискурс исследователей.
Применительно к изучению государства, с XIX века и до настоящего времени теоретическая структура немецкого социолога Макса Вебера де-факто была парадигмальной. Ядро парадигмы Вебера - иерархическая, профессиональная и политически нейтральная бюрократия, деятельность которой базируется на строгом соблюдении законов, принятых демократически избранным представительным органом. Реализацию законов на практике осуществляют в рамках исполнительной власти профессиональные управленцы. Как известно, в теории Вебера не было достаточно места для механизмов политического участия граждан в управлении государством. Не случайно ее рассматривали как идеализированную модель конкурентоспособного элитизма, решавшую проблемы дефицита демократии через косвенную легитимизацию государственной службы.
Изменения в парадигме государственного и муниципального управления происходят постепенно, по мере появления альтернатив в других сферах функционирования общества, а также в ходе трансформации исследовательского дискурса. Так и произошло в конце ХХ века, когда стало очевидным несоответствие базовых положений веберовской теории практикам функционирования власти и общества. Более того, необходимо однозначно признать, что веберовская модель административного управления государством устарела и стала востребованной новая модель соответствующая реалиям компьютеризирующегося общества. Вдобавок на онтологическом уровне проявились кризисные проявления существующей модели взаимоотношений людей с окружающим миром, с государством и с социумом.
В этом, а не в технологическом детерминизме необходимо искать и находить причины востребованности феномена лэлектронного государства, как и просчеты, успехи и детерминанты. Без понимания сложности социально-технических систем научные исследования так и останутся свидетельствами позитивистского подхода, а их ограниченная рациональность и предсказуемость результатов, не позволит понять причинно-следственные связи между отдельными элементами системы, как и выявить детерминанты эволюционных изменений.
Как верно подметил Петер Чекланд13, определение структуры идей важно, чтобы исследование было корректно с научной точки зрения, а также способствовало выявлению объективно существующих закономерностей. Такой методологический подход помогает дифференцировать научные исследования от консультирования14. Сегодня нередко не основанное на фундаментальных знаниях консультирование выдается за научный подход и на его основе создаются государственные программы и концепции развития линформационного общества, со всеми вытекающими для развития науки и практики негативными последствиями.
Отличить зерна от плевел - мало кто способен, поскольку в стране так и не была создана система подготовки кадров в сфере лэлектронного правительства и иных широко используемых в лэлектронном государстве технологий, таких как геоинформационные системы, системы дополненной реальности, виртуальные миры и многое-многое другое. Россия просто вынуждена применять зарубежные технологии, делая это с запозданием, что однозначно неприемлемо в условиях модернизации и без понимания неоднозначности онтологических свойств инноваций затрагивающих значительную часть населения страны.
А завершим мы статью словами человека, придумавшего термин киберпространство - американского писателя Уильяма Гибсона, верно подметившего: Будущее - уже здесь. Оно только не очень равномерно распределено...
Библиография
Pages: | 1 | 2 | 3 | Книги по разным темам