Книги по разным темам
Pages: | 1 | ... | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 | ... | 42 | И все же, несмотря на мастерство, которогомы достигаем в контакте, конфигурации и приспособлении, мы все, больше илименьше, страдаем от того, что стараемся получить связное ощущение УяФ. Намчасто приходится избегать тех частей нашего опыта, которые не привели нас куспеху. В угоду связности мы приобретаем разрозненные, несовместимые частиличности. Человек с зауженным или фрагментарным образом самого себя простотеряет УяФ. Такое отчуждение, которое в крайних случаях может приводить кдиссоциации,а—главный источник саморазрушения, потому что определенные части личностичеловека приобретают больше смысла, чем вся личность в целом. Однако интроекциясама по себе не творит беды, как обычно считают. Отчужденная интроекция и еевлияниеа— вот причинанеприятностей.
Терапевтические процедуры
Разного рода отчужденность порождаеткардинальную утрату связи, и терапия становится упражнением по восстановлениюсвязей. Существует три основных значения для создания связей:(1)анеобыкновенная взаимосвязь между терапевтом и пациентом; (2)авосстановлениесвязей между отчужденными частями УяФ; (3)аУпереписываниеФ обобщенной истории,в которой перераспределяются сочетания событий жизни. Каждое из трехперечисленных значений мы представим по порядку.
Необыкновенная связь
между терапевтом и пациентом
Необычность, о которой я говорюсейчас,а— этоестественное следствие психотерапии. Для большинства людей даже сам поход с кпсихотерапевту вызывает ощущение, будто они ставят свою жизнь на карту. Поэтомутерапевту не стоит больших усилий превратить это событие в большоепсихотерапевтическое приключение. В таком контексте достаточно упражняться втаких обычных качествах, как, например, доброта, простота, ясное мышление,хороший язык, понимание смысла, взволнованное отношение к жизни пациента. Я быхотел особо остановиться на взволнованном отношении к жизни пациента. Еслитерапевт сумеет развить в себе это качество, то его взаимосвязь с пациентомдостигнет оптимального состояния. Такого рода отношения могут соперничать спрошлыми связями жизни пациента, а значит, и с его Уанахроническими яФ.
Один из специальных инструментов такогопарадоксального взаимодействияа— это концепция Упоступательного соответствияФ. Вот что я имею ввиду: каждый момент переживания дает намек на то, что могло бы напоминатьдействительно имевшие место события, чувства и тому подобное. Без помощитерапевта пациент не может обратиться к этим воспоминаниям, потому чтонаходится в плену предубеждений или неприятных переживаний, возможно, связанныхс этим контекстом. Пациент выставляет блоки с помощью повторений, уходов,изменения темы, абстрактных рассуждений, путаницы и т.п.
Если терапевт помогает пациенту вырватьсяиз порочного круга его дискретных представлений, УвойтиФ в переживания,следующие один за другим, пациент вскоре будет захвачен процессом неминуемостиУследующегоФ момента. Такой процесс сопровождается большой поглощенностью иоткрытостью сознания. Когда терапевт чувствителен к развитию этойпоступательности, пациент погружается в процесс восстановления своих внутреннихразмышлений. И когда он скользит по колее своих мыслей, он становитсявосприимчивым к мыслям и чувствам, которые раньше былинеприемлемыми.
Доверие к силе последовательных переживанийвытекает из способа, с помощью которого гештальт-терапевт фокусируется напроцессе непрерывного осознавания. Мы верим в то, что внимание к собственнымнепрерывным переживаниям человека стимулирует целенаправленность, котораяпомогает вести его туда, куда ему нужно.
Карл Роджерс развивал похожие идеи спомощью постоянного прояснения состояния пациента. Он всегда предлагал уточнятьязык, что помогало естественной смене состояний пациента. Истории МилтонаЭриксона также располагали увлеченного слушателя погрузиться в мир своегобессознательного.
Развивая ощущение правильно выбранногонаправления, пациент приходит к осознанию фазы особого приспособления кпроцессу интроекции. Глубинные потребности претерпевают гораздо большиеизменения, чем просто выражение того, что человек хочет сказать и принять какновое. Это существенно больше, чем непосредственное принятие, как было на болееранней стадии. Я приведу пример. Один пациент язвительно отзывался овыразительной речи своей матери, хотя было ясно, что ему, с его нуднымиинтонациями, не помешало бы позаимствовать немного живости у матери. В процессеобсуждения ее манеры говорить я попросил его сымитировать ее голос. В тотмомент эта просьба прозвучала вполне естественной, и он смог сделать это, тогдаон проявил свое Убеззаботное яФ.
Появление его Убеззаботного яФ повело егодальше к следующим спонтанным переживаниям, и вскоре он признался мне в том, вчем не смог бы признаться раньше. Когда ему было 5 лет, он испытывалсексуальное влечение к своей матери. В дальнейшем ему было трудно принять этичувства в себе, прежде чем он смог сымитировать ее голос, но когда онсделал это, то смог принять их. Затем он продолжил свой рассказ о том, как онвдыхал ее запахи, нюхал ее вещи и восхищался ею. Его называли УмаменькинымсынкомФ, и он воспринимал это так, как будто с этим ничего не поделаешь. Вконце концов образ Умаменькиного сынкаФ стал непереносимым для него. Онотдалился от матери, считая, что сексуальные переживания могут предать его У ямаменькиного сынаФ. Когда я в шутку сказал, что он действительно был Умаленькиммаменькиным любовникомФ, он покраснел и засмеялся.
Каждое последующее состояние или чувствомоего пациента были спонтанно важны и не навязаны специально. Отдельные частиего опыта соединились вместе, и он смог вычленить значимость своегоУсексуального яФ и, таким образом, непреднамеренно смягчить старые интроекциимаменькиного сына.
Итак, я продолжаю обсуждение темыактуальных взаимоотношений между терапевтом и пациентома— беседы, реакции, предложения,шутки и смех, экспериментыа— все, что происходит между ними. Актуальное участие усиливаетсяеще одним символическим компонентом, представленным в виде феноменапереноса.
Исторически сложилось так, что перенос былглавным инструментом восстановления согласия, но это палка о двух концах.Перенос использовался для того, чтобы вывести терапевта из взаимоотношений спациентом с помощью установления скрытого смысла, вытекающего из реальногоконтекста его жизни, что, к сожалению, приводит к сужению контактности. Ядумаю, мы все хорошо знакомы с тем, как терапевты отрицают непосредственнуюценность того, что им говорят пациенты, относя это содержание на счетперенесенного на терапевта отношения к другому человеку.
Однако существует и другой скрытый смысл,который состоит в признании большего доверия к тому, что происходитнепосредственно во время терапии. Признание переноса делает терапевтаконкретной стороной по отношению к жизненной истории пациента и вплетаеттерапевта в наиболее интимные истоки жизненных коллизий. Таким образом,терапевт перестает быть просто личностью, а становится элементом кого-то, ктоиграет некоторую роль в жизни пациента. Такие чрезвычайно волнующие последствияв сопровождении доверия могут привести пациента как к успеху, так и к новыминтроекциям.
Эта мощная движущая сила часто тратитсяпопусту, благодаря ограничениям терапевтаа— наши претензии на опыт, нашивидимые цели, наши амбиции, наш страх потерпеть неудачу, наше почтение ктрадиционным терапевтическим процедурам, наша бесчувственность к тому, чтопроисходит с пациентом в данный момент. Это также может быть использованонасильственно или навязчиво, как бывает с терапевтами, которые разыгрываютГоспода Бога. Никто из нас не застрахован от таких профессиональныхискривлений, и мы можем только указать на них. И все-таки, со всеминеобходимыми предосторожностями, терапевт может взять на вооружениеинтроективные возможности. Терапевт как новая незабываемая сила являетсяпротивоядием для залежей впечатлений, на которые не влияет обычный новый опыт.Новый опыт должен быть очень поглощающим, чтобы пациент стал таким жевосприимчивым, как в молодости.
Восстановление взаимосвязи
между отчужденными УяФ человека
Терапевт занимается восстановлением диалогамежду этими У яФ. В гештальт-терапии еще давно была разработана концепция УяФ вдействии, которая состоит из двух частей. Первая часть пришла от понятияневротической раздробленности, что позже нашло себе место в теории объектныхотношений. В 1953 году Перлз, Хефферлайн и Гудман писали: УВ невротическойраздробленности одна часть хранится в подсознании, или не имеет активности, илиобе части тщательно изолированы друг от друга...Ф Вторая часть концепции пришлаот персонификации разделенных частей и создания диалога между ними.
Как я писал ранее (1987): УУчитывая наличиевсех характеров, населяющих человека, терапевт фактически проводит с нимигрупповую терапиюФ. Я попробую проиллюстрировать эту мысль. Один пациент,который работал по контракту, чувствовал, что совершил страшную ошибку,согласившись на слишком трудную и длительную работу. Он был зол на несколькихлюдей, которые посоветовали ему взяться за эту работу, и особенно на тех людей,которые обманули его при составлении договора. Но он продолжал упрекать исамого себя, даже тогда, когда фактически выполнил работу и мограсслабиться.
Я попросил его разыграть беседу между егоконфликтующими Усобственными яФ, которые он видел как Унаивное яФ, принимающеерешение взяться за работу, и его Улучшее собственное яФ, отвечающее за егоповедение в целом. Оба этих УяФ осторожно беседовали друг с другом. УЛучшееяФа— с холоднойяростью, а Унаивное яФа— со сдержанными извинениями. После короткого обмена мнениямиярость Улучшего яФ стала усиливаться, а Унаивное яФ испугалось.
По моей просьбе Унаивное яФ заговорило освоем страхе с Улучшим яФ. В процессе этого признания пациент вспомнил, какдавным-давно он разозлился на соседского мальчика, который так сильно обижалего, что он не смог больше терпеть этого. УНаивное яФ вспомнило, что в одинпрекрасный день он не выдержал и стал избивать соседа так жестоко, что мог быего убить, если бы драку вовремя не остановили. С тех пор он забыл об этом итолько сейчас понял, что бессознательно продолжал долбить голову своегообидчика об стену. Пациент от лица своего Унаивного яФ продолжал рассказывать ио других своих вспышках ярости. Его Унаивное яФ боялось его Уяа— убийцыФ, считая тогосумасшедшим. УЛучшее яФ также вступило в разговор и сказало, что тоже боялось,что гнев отвергнутого УубийцыФ может усилиться. Если бы он не был осторожным,то запустил бы стулом в мой компьютер, разбил бы мои статуэтки, разломал бы мойстол и разнес бы всю мою комнату в клочья.
Не удивительно, что мой пациентпочувствовал огромное облегчение только от того, что смог выразить все это. Темне менее, что еще важнее, он смог наладить взаимодействие своих отчужденных УяФ. Сначала возник диалог между УнаивнымФ и Улучшим яФ, а затем они включилиеще одного участника, еще глубже запрятанное я — Убезумного убийцуФ, которого мойпациент также смог принять. Позже он обнаружил еще одно я — Увспыльчивое яФ, котороенаходилось в тени УубийцыФ. Таким образом, добавился еще один участник вгруппеа— ключеваяфигура, чей голос заслуживал внимания. В результате, когда все этихарактеристики вступили в безопасное взаимодействие, мой пациент смог говоритьсо мной без прежних самообвинений.
УПереписываяФ историю жизни
УПереписываниеФ истории жизниа— это средство связи. Историяжизниа— это сборникпереживаний. Процесс развития темы трансформирует несвязные события в смысловоеединство. Когда пациент сначала рассказывает мне, что его мать умерла, когдаему было семь лет, а затем, что его отец периодически впадал в депрессию, и,наконец, он повторяет одни и те же слова: УЯ не могу работатьФа— он соединяет эти переживаниявоедино. Потом он также говорит мне, что именно когда ему было семь лет, онрешил, что никогда не будет терпеть поражения, он осознает последовательнуювзаимосвязь событий своей жизни. Обычно истории настолько охотно выслушиваютсякак нечто целое, что их роль в соединении дискретных переживанийпересматривается.
Все истории содержат в себе элементы УяФрассказчика, отраженные в их характеристиках и поступках. УЯа— убийцаФ моего предыдущегопациента обнаружило себя в истории с избиением соседского мальчишки. Когда онрассказывал об этом, он оживил эту скверную историю, которая жила в егосознании как чистая абстракция, как ужасный продукт богатого воображения. Онпереживал его даже не как страх, а как отказ. Рассказывая такие истории,пациент как бы проделывает отверстие, в которое можно разглядеть дыхание егожизни. Когда этот намек опознан и проработан, мы можем преодолеть застойныеУярлыкиФ, которые сами по себе фиксируют УяФ в одной позиции. Новые определенияпоявляются с прояснением поступков, последовательности событий, развития темы ит.п.
Заключение
Я постарался показать УяФ как гармоничнуювзаимосвязь между классификацией и действием. Формирование УяФ и егосоставляющих в большой степени зависит от интроекцииа— процесс, который вызываетсильную путаницу. Для того чтобы преодолеть эту путаницу, важно учесть процессинтроекции и дать ему новые определения и источники силы. Я описал трипроцедуры для создания таких процессов обновления, каждая из которых развиваетвысокую заинтересованность и подключается к интроективной энергии. Перваяпроцедураа— этопогружение в терапевтическое взаимодействие с помощью содержательного переносаи восстановления последовательности событий. Втораяа— восстановление связей междуотчужденными УяФ. Третьяа— пробуждение жизненной истории, которая изобличает драму в жизнипациента и вновь соединяет воедино множество разрозненных переживаний. Пациент,который сможет восстановить гармонию всех этих составляющих в ощущение УяФ,обогатит свою целостность и расширит рамки своего существования.
итература
Assis, M. de (1990) Epitaph of a small winner. New York:Noodday Press.
Cary, J. (1961). Art and reality. New York:Doubleday.
Kierkegaard, S (1948). Purity of heart is to will one thing.New York: Harper.
Perls, F. (1947). Ego, hunger and aggression. London:Allen & Unwin.
Perls, F. Hefferline, R., Goodman, P.(1953). Gestalt therapy.New York: Julian Press.
Polster, E. (1987). Every person’s life is worth a novel. New York:Norton.
Polster, E. & Polster, M. (1973).Gestalt therapy integrated.New York: Brunner/Mazel.
Выступление Эрнеста Л. Росси
Кто может обсуждать эту необыкновеннуюглаву Я ограничусь двумя замечаниями по поводу новых научных обоснованийгештальт-психологии. Затем я хотел бы рассказать несколько историй о группахвстреч, которые проводил Фриц Перлз, для того чтобы проиллюстрировать то, чтодоктор Польстер называет Унеобыкновенной взаимосвязьюФ между терапевтом ипациентома— одним изнаиболее сильных терапевтических средств.
Pages: | 1 | ... | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 | ... | 42 | Книги по разным темам