Книги по разным темам Pages:     | 1 |   ...   | 33 | 34 | 35 | 36 | 37 |   ...   | 44 |

Прежде чем переходить к серьезным вещам,хочу поделиться некоторыми своими мнениями по поводу семейныхтерапевтова— что мытакое и кто мы такие Первое относится к характерному для насзаблуждениюа— маниивеличия. Второе: процесс психотерапии представляет собой процесс превращениятерапевта в приемного родителя. Но в данном случае наша УродительскаяФ властьограничена по времени и подчинена в социальном пространстве более широкойсистеме, будь то национальная культура, общество, судопроизводство, то есть всето, о чем так блистательно поведал Минухин.

Я испытываю определенное сомнение,переходя к следующему замечанию, тем более что некоторые из моих уважаемыхколлег не советовали мне затрагивать эту тему. Тем не менее, рискну. Я хотелсказать, что в нашей профессии есть что-то порочное. По существу,мыа— проститутки отпсихологии. И если к тому же еще и хорошо обученные, то это лишь усугубляетпроблему. Значит, мы учимся, как лучше актерствовать, как лучше манипулироватьлюдьми в ходе этой психологической проституированной игры. Кого нивозьмешьа— судью ли,социального ли работника из службы защиты или инспектора по делам условноосужденныха— все ониактивно воздействуют на нас, препятствуя настоящей психотерапии. Мы им нужны вкачестве доносчиков. Такая властьа— серьезная проблема.

Мне хотелось бы поделиться с вамивоспоминанием об одном своем достаточно символическом опыте. Он относится ктому времени, когда я, в недавнем прошлом деревенский мальчишка изАдирондакской глухомани, прибыл на стажировку в гинекологическое отделениеодной из манхэттенских больниц. Прошел примерно год, меня зачислили в штатхирургом-практикантом. И вот в свой первый рабочий день, ровно в четыре утра язаступаю на дежурство в новой должности. Все готово к операции, которую долженделать заведующий хирургическим отделением доктор Ричи. Я готовлюсьассистировать. УА ты чего там зеваешь возле пациенткиФа— обращается ко мне всегдавеселый, такой высоченный, с могучей фигурой доктор Ричи. УА я...приглядываюсьФ,а—запнулся я. — УИди-касюда. Будешь оперироватьФ.— УНо я еще ни разу не оперироваФ.— УНе имеет значения. Я у тебя заплечом на стуле буду сидеть. Будешь все делать, как скажуФ.

Такой же ужас охватывает каждого из наспри виде своего первого клиента, а за плечома— никого, только из другой комнатычерез одностороннее зеркало поглядывает кто-нибудь из старших коллег. Вподобной ситуации, мне кажется, надо быть патологически честным. Следует прямосказать клиенту: УЭто первые деньги, которые я получил за свою работу.Приходите, пожалуйста, еще, а то мне не на что будет житьФ. Я говорю это вполнесерьезно, без всяких шуток. Если вы сможете быть честным до такой степени,считайте, что вы на пять шагов продвинулись по пути овладения профессиейпсихологической проститутки. Учитесь, потому что неопытную девушку подстерегаетСПИД и прочие неприятности.

А вот еще один символический момент измоего опыта. Мне довелось работать в паре с одним замечательным социальнымработником. Ей было лет шестьдесят и звали ее Рут Меллор. Пока она принималаматерей, я в игровой комнате приглядывал за малышами. Так вот, она мне сразусказала: УНе смей приходить на работу без заранее написанного сценария твоегоигрового часаФ.

Я предлагаю всем записывать все, о чем высобираетесь с кем-либо говорить,— это поможет вам в разработке собственных теорий и в накоплениипрофессионального опыта. Если вам предстоит собеседование или судебноеслушание, не давайте себя торопить, сначала запишите все, что собираетесьсказать. Если предстоит беседа с куратором (супервизором), возьмите с собойкого-нибудь из коллег. Ваши два голоса могут оказаться сильнее голосасупервизора. Будьте критичны, иначе вы станете не личностью, а всего лишьимитатором в своей профессии.

Мне трижды крупно повезло в моейпрофессиональной жизни. Во-первых, я выучился на хирурга, поэтомупсиходинамическая психиатрия никогда не смогла завербовать меня в число своихсторонников. Во-вторых, в течение всего второго курса я занимался игровойтерапией с малышами. УИгра на равныхФ обогатила меня уникальным опытом. Высидите на полу с трехлетними малышами и тоже строите свой замок из кубиков.Когда им четыре, вы дружными усилиями строите домик побольше. Я теперь многиесемьи воспринимаю как трехлетних детей. Главное здесьа— не отнимать у них инициативы, небрать все решения на себя. Можно справиться с любой проблемой, которуюодержимый ею клиент приносит на первую встречу. Только не залезайте с ним водну коробку с игрушками. Играйте рядома— со своей коробкой, а они, глядяна вас, постепенно научатся играть со своей.

И, наконец, третьей удачей на путиовладения моей профессией я считаю те двенадцать лет, в течение которых я былко-терапевтом, занимаясь больными шизофренией. Поскольку в те времена еще незнали транквилизаторов и не травили больных разными препаратами, я столкнулсясо многим, что унижает и разрушает человеческую личность. Патологическаяцелостность шизофреника погружает и самого терапевта в глубины его собственногоодиночества.

Работа с шизофрениками помогла мневыработать ряд принципов, которым я следовал всю свою профессиональную жизнь.Во-первых, я исхожу из убеждения, что терапевт и пациента— два равноправных участниканекого взрослого сообщества, причем, каждый раскрывается здесь как социальнаяличность. Во-вторых, и тот и другой несут на себе некий довербальный отпечатоксвоего уникального детского опыта. Понятно, что это совершенно разные планыличности. В-третьих, у каждого существует свой скрытый внутренний мир.Четвертое: в каждом взаимодействуют я-принадлежность (I-ness), возникшая из детского опыта, имы-принадлежность(We-ness) как некоесоставное целое, приобретенное за годы существования внутри семьи. Осознаваясебя вначале биопсихосоциальной единицей, позднее человек становитсяпсихосоциальным организмом и, наконец, частью семейного сообщества. По мереформирования личности и ее приспособления к жизни внутри общества, понятияУя-принадлежностьФ и Умы-принадлежностьФ, конечно, сливаются, но вариативностьвзаимодействия в этой паре систем поистине огромна. Относительное доминированиеУяФ или УмыФ в человеке бывает решающим и определяет весь его образжизни.

Так, модель Умы-принадлежностьФ доминирует вздоровой социопатической семье. Время здесь, кажется, лелеет постоянныйнедостаток целостности как в семье, так и в каждом из ее членов. Напротив, вздоровых семьях шизофреников превалирует паттерн Уя-принадлежностьФ. Шизофрения, как мнекажется, выхаживает процесс аномальной целостности и отделенности,изолированности личности, когда отвергается даже диада, где есть УкозелотпущенияФ. Такая семья живет в состоянии внутреннего хаоса, не проявляя,однако, ни малейшей тревоги по этому поводу.

Изложенные выше положения позволяютсделать следующее теоретическое обобщение: мы все более или менее шизофреники иболее или менее социопаты. Первое приходится на время сна, автороеа— на периодбодрствования.

Я убежден, что психологическое развитиеличности предполагает наличие в равных долях шизофрении и социопатии. Обычно втечение долгого дня мы направляем все наши усилия на то, чтобы утвердить нашеУмыФ как принадлежность к более широкому сообществу. Некоторые называют этотерапевтическим альянсом. Мы планируем и всячески маневрируем, чтобы добитьсясвоего воссоединения с другими. Зато большую часть нашей ночной жизни мызатрачиваем такой же объем усилий, лелея и пестуя грандиозные планы нашего УяФ.Все мыа— шизофреникив середине ночи. Пробуждаясь от ночного кошмара, человек, которому снилось, чтоон был мошкой, убеждает себя: к счастью, это был всего лишь сон. А может быть,это проснулась мошка, вообразив, что она-то и есть человек

В процессе эмоционального развития нашипривязанности друг к другу приобретают устойчиво двоякий характер. Мы учимсяговорить не то, что думаем. Безусловное позитивное принятие имеет силу только втечение первых девяти месяцев жизни ребенка. А потом он начинает играть впрятки и, начиная с десятого,а— становится все хитрее и хитрее.

Рост, развитиеа— это тоже насыщенная игра сосвоим УяФ, когда оно то выступает на авансцену, то прячется за кулисами. Всюсвою жизнь человек стремится стать самим собой, тем самым, от кого мыотрекаемся и кому изменяем в годы взросления. Если проследить наш ростдюйм за дюймом, то понимаешь, что это процесс постепенного преодоления измены иневерия самому себе, преодоление фальши в отношениях с окружающими.

Профессиональная психотерапия

юбое житейское событие может возыметьврачующий эффект. Однако не надо путать подобное событие с психотерапией какпроцессом. На вас может благотворно повлиять, например, тот факт, что васуволили с работы, вы женились или дедушка оставил вам наследство в 10 000долларов. Но это нельзя считать терапией. Событие может подтолкнуть вашеразвитие, повысив вашу внутреннюю интегрированность или позволив проявитьсявашим новым способностям, но это не будет результатом направленноговоздействия. Какой-либо эпизод может быть символически терапевтичен, если онрезонирует с той первичной программой, которая заложена в нашем внутреннемкомпьютере. Символические эпизоды уникальны тем, что они срабатывают в унисон снами. В вашей жизни может произойти много-много ярких, впечатляющих событий, нов них не будет ничего символического. А, по контрасту, таковым может оказатьсянезначительный эпизода— и его воздействие на вас будет исполнено подлинноймощи.

В моем понимании, цель профессиональнойпсихотерапииа—придать силы семье, в которой процесс осознания себя на обоихуровняха— какУмы-принадлежностьФ и как Уя-принадлежностьФ— зашел в тупик. Процесспсихотерапии в основном сводится к тому, чтобы помочь человеку справиться сболью и одиночеством при осознании себя как УяФ и со стрессом, вызванным другойбольюа— быть частьюУмыФ. Стили в психотерапии могут подразделяться, в зависимости от того, какуюцель вы перед собой ставитеа— дать подкрепление УмыФ или УяФ. Это совершенно отдельные модели.Модель, модифицирующая Умы-принадлежностьФ, в основном вербальна; модификацияУя-принадлежностиФ нуждается в символах, работа с которыми вносит элементтревоги и поэтому требует отношений особой эмпатии и доверительности междутерапевтом и пациентом. Мы иногда называем эту модель УотреагированиемвовнутрьФ (acting in), то есть в самом терапевтическом процессе. Надо сказать,это довольно-таки опасная вещь, требующая тонкого подхода, особенно учитываяреалии сегодняшней юриспруденции.

То, что я пытаюсь описать, можно назватьусиленным терапевтическим трансфером. Я убежден, что миром правит трансфер. Имне неприятно думать о том, что делает президент Буш, беседуя с Горбачевым.Ведь они на самом деле вовсе не первые лица, представляющие свои страны. Этодва повзрослевших ребенка своих родителей, братья своих братьев и сестер ибывшие пациенты неудавшихся психотерапевтов.

Трансфер ключает как пациента, так итерапевта. По своим свойствам он как позитивен, так и негативен, иосуществляется в основном, на уровне, недоступном сознанию. Все это надоучитывать, играя с пациентом Уна равныхФ. Скрытую мощь трансфера можноэффективно использовать, чтобы усилить чувства принадлежности и индивидуации,добиться большей сбалансированности восприятия пациентом себя в двух своихипостасяха— как Уя-Фи как Умы-принадлежностиФ.

Посттерапевтическое развитие

Повторяющийся опыт скрытого трансферасоздает бесконечные возможности для развития личности. За последние пять лет яне­однократноубеждался в этом на собственном примере. Моя мысль стала работать с предельнойясностью. Я научился объективно оценивать свой субъективный опыт. Нигде я неощущаю такой свободы, как на подмостках. По сути дела, я выступаю в ролипациента своей аудитории, хотя она может об этом и не подозревать. Мойтрансфер, все то, что мною вложено в самого себя, желание бытьвыслушанныма— все этоделает меня ближе к тому, что я есть на самом деле. Именно на подмостках яболее всего готов к свободным ассоциациям, если не говорить о сновидениях. Этозагадочный процесс, но именно он определяет успех психотерапии.

У нас была одна постоянная шутка с МюрреемБоуэном (как мне его не хватает!). Каждый раз, когда он отказывался верить втрансфер, я ему говорил: УМюррей, не говори глупостей. Три минуты общения стобойа— и я по уши втвоем трансфере. Жаль, что ты этого не понимаешьФ. Кстати, этого не понимаютмногие психотерапевты. Возьмем для примера любую матьа— ни одна не осознает, какойвластью она обладает, хотя это понимают и ее дети и муж, который для нее простостарший из детей. Так и мы, психотерапевты, по-матерински опекая своих больных,не задумываемся о той власти над людьми, которая нам дана.

Символическая психотерапия

Для здорового нерациональногопсихотического ядра, то есть осознания себя как УЯФ, психотерапияа— это словно вспыхнувшее водурманенном ЛСД сознании воспоминание или доверчиво протянутые детскиеручонки. До сих пор помню, как я шел по коридору нашего медицинского училища и,повернув за угол, увидел женщину с полугодовалым малышом и тот навстречу мне,незнакомому человеку, протянул свои ручки. Вот как бывает, когда терапевтичнажизнь. Сама жизнь обретает символический смысл. Именно такие, несущие здоровьемоменты и являются безусловно позитивными. Обобщенно, символическуюпсихотерапию следует рассматривать как простейшую диадуа— Уродитель-дитяФ, ввергающуюпациента в состояние некоего хаоса, который, в конечном итоге, вливает в негосвежие силы и побуждает к действию, оправдывая возможный риск.

Игровая терапияа— это та волшебная тропинка,которая ведет нас к нашему младенческому, нерациональному, психотическому УЯФ.Каждый из нас зачарованно и с опаской мечтает вступить на нее.

Политика семейной терапии

Pages:     | 1 |   ...   | 33 | 34 | 35 | 36 | 37 |   ...   | 44 |    Книги по разным темам