Книги по разным темам Pages:     | 1 |   ...   | 26 | 27 | 28 | 29 | 30 |   ...   | 42 |

Это не природа нема, а современный человекглух — он оглох,потому что не желает слышать голос заботы, гармонии и сотрудничества, то естьголос природы. В своем состоянии отрицания мы вынуждены объявить природу немой— как же иначеизбежать необходимости взглянуть в глаза тем страшным преступлениям, которые мывеками совершали против природы и друг против друга Нацисты заявляли, чтоевреи не люди и что, таким образом, их массовое истребление не имеет никакогозначения. Некоторые промышленники и политики используют сходный обездушивающийаргумент во извинение разрушения планеты, материнской матрицы, необходимой длявсей жизни.

ишь окончательное пристрастие к УэгоФ и кстилям грубого владычествования могло привести к такой умственной атмосферемасс, в которой подобные заявления могут казаться правдоподобными, я уж неговорю — верными.Сахар имеет прямое отношение к таким вопросам, так как он и кофеиновыенаркотики, которые с ним распространяются, укрепляют и поддерживают бездумноеустремление индустриальной цивилизации к эффективности. При этом утрачиваютсяте истинно человеческие качества, которые были присущи Архаичному.

Наркотики изыска.

В начальных строках своего великолепногостихотворения УВоскресное утроФ Уоллес Стивене передает образ лучезарнойтрансцендентности, а равно и знакомого и обычного достоинстваСезанна.

Довольство пеньюара, и поздний

Кофе и апельсины в золотистом от солнцакресле,

И зеленое приволье какаду

Смешалися на пледе, чтобырассеять

Святую тишь старинной жертвы.

/ Wallace Stevens, The Collected Poems of Wallace Stevens(New York: Alfred A. Knopf, 1981)/

Строки Стивенса вызывают атмосферу светскойпресыщенности, окружающей кофеиновое питье. УСолнечное утроФ напоминает нам,что наше стереотипное представление о том, что такое наркотики, меняется, когданам предлагают рассмотреть такие утонченные аксессуары буржуазного вкуса, какчай, кофе и какао, как относящиеся к той же категории, что героин и кокаин. Темне менее все это —наркотики; наше неосознанное стремление вновь отыскать путь к сенсорнымхарактеристикам предыстории заставило нас создать неисчислимые вариантывозможностей отдавать дань психоактивности, опирающейся на растительноеоснование. Легкие стимуляторы с безвредным и управляемым действием входили впищу приматов задолго до возникновения гоминидов. Кофеин — это алкалоид, который лежит воснове многого из того, что связано у человека с растительными стимуляторами.Кофеин — мощныйстимулятор в дозе, намного ниже токсичной. Он встречается в чае и кофе и вомногих других растениях, таких, как Ilexparaguayensis — источник парагвайского чая-матеили Paullinia yoco— подавляющая аппетитамазонская лиана, имеющая свой локальный, но древний и высокоритуальный стильпотребления.

Кофеин сам по себе горький, и открытие,чтобы его можно сделать более приятным на вкус путем добавления меда илисахара, создало основу для широко распространенного и мало отмечаемогоси-нергического эффекта, который существует между сахаром и разными кофеиновыминапитками. Тенденция сахара вызывать пристрастие усиливается, если егоиспользуют для улучшения вкусовых качеств стимулирующего алкалоида, такого,например, как кофеин.

Сахар отнесен нами к числу пищевыхпродуктов. Это подразумевает, что он не может действовать как наркотик,вызывающий сильное пристрастие, и тем не менее доказательства вокруг нас.Многие злоупотребляющие сахаром люди пребывают в обусловленной пристрастием ксахару атмосфере, отличающейся в первую очередь колебанияминастроения.

Кофе и чай: новая альтернативаалкоголю.

Из чисто практических целей, мы можемсказать, что чай, кофе и какао были завезены в Англию одновременно в 1650 году.Впервые за всю свою историю христианская Европа нашла альтернативу алкоголю.Все три завезенных продукта — стимуляторы, все завариваются горячей кипяченой водой, чтоосвобождало от серьезной тогда проблемы болезней, передающихся через воду; ивсе три требуют обильного количества сахара. Мода на сахар способствовалапотреблению кофе, чая и шоколада, которые в свою очередь способствовалипотреблению сахара. И популярность новых стимуляторов возрастала в тех жеколониях, которые оказались весьма прибыльными благодаря производству в нихсахара. Чай, кофе и какао предлагали возможность смены возделываемых в колонияхкультур, а следовательно, и большую экономическую стабильность как для колоний,так и для метрополии.

К 1820 году в Европу ежегодноимпортировались тысячи тонн чая (плюс еще примерно 30 миллионов фунтов,потребляемых одним только Соединенным Королевством). Чай для европейского рынкас середины XVIII до начала XIX века поставлялся из китайского приморскогогорода Кантона. Закупщикам чая не позволялось проникать вглубь страны, они небыли посвящены ни в какие детали разведения и выращивания этого растения. Какпишет Хобхауз, Увесь исторический юмор в отношении Европы состоит в том, чтопочти два века товар импортировался с расстояния в полмира и что вырослаогромная индустрия, включающая в себя 5% всего крупного отечественногопроизводства, но тем не менее никто ничего не знал о том, как выращивать,готовить или смешивать чайФ. / Hobhouse. op. cit., pp. 96—97/

Неведение это не было барьером длякоммерческой эксплуатации чая; а вот захват турками Константинополя в 1453 годутаким барьером был. Когда торговые пути через Восточное Средиземноморьеоказались в руках турок, искусство навигации и судостроения начало подвергатьсязначительному давлению, с тем чтобы облегчить путь через океан на Восток черезмыс Доброй Надежды. Путь этот был открыт в 1498 году Васко даГамой.

Когда датские и португальские мореплавателидостигли наконец Молукки в Восточной Индонезии, называвшейся тогда ОстровамиПряностей, пряности стали в Европе намного дешевле, а между всеми партиямизавязалась борьба за создание монополий. Наиболее приспособленным длясохранения монополии видом организации была торговая компания — группа торговцев, сплотившихсяради уменьшения риска капиталовложений и конкуренции. Крупные, хорошовооруженные суда различных ост-индских компаний положили конец эпохеторговцев-капитанов, обслуживающих собственное предприятие. БританскаяОст-индская Компания, которой суждено было стать самой значительной из торговыхкомпаний, была основана в 1600 году.

С этого момента и до 1834 года, когдасвободные трейд-либералы открыли чайную торговлю для всех заинтересованныхпартий, компания контролировала чайную торговлю с огромными для неепреимуществами.

Британская Ост-индская Компания, какполагают, набавляла по крайней мере треть цены на чай, получая таким образом100 фунтов стерлингов на каждой тонне из тех 375 тысяч тонн, которые онаимпортировала за восемнадцатое столетие. За этой внушительной цифрой скрываетсяповышение дохода Ост-индской Компании с 17 миллионов долларов в начале века догодового эквивалента в 800 миллионов долларов в 1800 году. Ост-индская Компаниябыла мощной корпорацией, ненавидимой и контрабандистами, и потребителями вравной степени, символом продажной и самодовольной монополии. / Hobhouse. op.cit.. p. 108/

Чай заварил революцию.

В конце XVIII века чайная торговляпереживала кризис, и правительство лорда Норта приняло серию плохо обдуманныхрешений, которые привели не только к развалу чайной торговли, но и к потереАнглией ее колоний в Северной Америке. Стратегия Норта заключалась в продажечая по сниженным ценам в колониях, сокращении таким образом избытков ивытеснении из бизнеса контрабандных конкурентов. Он также попытался обложитьнебольшим и, как он полагал, незначительным налогом чай, идущий в колонии,просто чтобы заставить непокорных колонистов покориться власти империи.Общеизвестно, что этот налог оказался последней, переполнившей чашу терпениякаплей в политическом подстрекательстве американских колоний. 16 декабря 1773года разъяренные колониальные радикалы в Бостоне повернули чайные суда ЕгоВеличества назад, уничтожив их груз. Той ночью был, так сказать, заварен чайреволюции. А были и другие УчаепитияФ — в Нью-Йорке, Чарлстоне, Саваннеи Филадельфии. Дело могло бы и затихнуть через несколько недель, если бызакрытие британцами в ответ порта Бостона не сделало неизбежной Декларациюнезависимости.

К началу XIX века чайная торговля проявляетявные признаки нестабильности. На Европейском континенте наполеоновские войныопустошили казну. Ответом было печатание бумажных денег, не обеспеченныхзолотом, и эта практика в конечном счете привела к серьезной инфляции:розничные цены росли, стоимость продуктов росла гораздо медленнее, что вело купадку экономики. Панацеей от этого экономического тупика был опий.

Эксплуатационныециклы.

Торговля опием была не чем иным, какбританским терроризмом, направленным против населения Китая, до тех пор покаограничения, установленные китайским правительством на ввоз опия, не покончилис этим. В упомянутых событиях как бы заложена схема, повторившаяся и в нашемвеке. Как агенты по сбыту чая обратились к опию, когда их чайный рынокиспытывал депрессию, так и западные разведслужбы, такие, как ЦРУ и французскаясекретная служба, обратили в восьмидесятых годах свое внимание на импорткокаина после утраты почти полной монополии на героин торгующими этимнаркотиком муллами Иранской революции. Историю этакой коммерческой синергиинаркотиков, когда один наркотик цинично поощряется и используется, чтобыподдержать введение других на протяжении последних 500 лет, рассматривать неочень приятно. Быть может, именно поэтому за подобное занятие берутся довольноредко.

Эти циклы начались с сахара. Как ужеговорилось, сахар, производство которого напрямую зависело от торговли рабами,еще более утвердился за XVI век. Начало использования в XVIII веке чая, кофе ишоколада лишь еще больше подняло моду на сахар. Благодаря потреблению сахара вкофеиновых напитках и с очищенным алкоголем, этот продукт стал играть важнуюкосвенную роль, способствуя подавлению низших классов и женщин всех классовкультурой владычества. Наркотическое рабство — метафора достаточно забытая, нов случае с сахаром она сделалась до ужаса реальной.

Когда чайный рынок потерпел крах,распределительная система, учрежденная и используемая Британский Ост-индскойКомпанией, обратилась к производству и продаже опия и эксплуатации китайскогонаселения, которое, по сути дела, не имело отношения к этой колониальнойсистеме. Изобретение морфия (1803 г.), а затем героина (1873 г.) подводит нас кначалу XX века. Встревоженные социальные реформаторы, пытавшиеся легализоватьпотребление наркотиков, преуспели лишь в том, что загнали их в подполье. Тамоно остается и поныне, но контролируется сегодня уже не корпорациями мастеровграбежа, действующими с молчаливого согласия общественности, а международнымипреступными организациями, зачастую выглядящими как разведывательные службыЭто, как заметил Уильям Берроуз, Укартина весьма непривлекательнаяФ. С началаэпохи исследования психоактивных веществ, снадобья и растительные продуктыстановились все более важными факторами в уравнениях международной дипломатии.Далеким тропикам и их коренным жителям в этом мире уже не приходилось томитьсяот скуки, оставаясь недоступными для хищного ока белого человека: они сталисферой производства с завербованной рабочей силой — откуда ждут поставки сырья— и потенциальнымрынком для готовой продукции. Подобно менадам, обезумевшим в вихредионисийского неистовства, отравленная сахаром экономика Европы, экономикастиля владычества, жаждала пожрать своих собственных детей.

Кофе.

Персидский ученый XI века Авиценна, в 1037году скончавшийся от чрезмерной дозы опия (это был первый отмеченный в историисмертный случай), одним из первых писал о кофе, хотя кофе и употреблялся доэтого в Эфиопии и Аравии — странах, где кофейное дерево встречается в диком виде. НаАравийском полуострове давно было известно, что кофе — это растение с замечательнымисвойствами. Есть даже апокрифическая история о том, как больного Пророкапосетил Архангел Гавриил (Габриэль) и предложил ему кофе в качестве целебногосредства. Великий датский натуралист Линней, начавший современную научнуютаксономию, из-за ассоциирования кофе с арабами, назвал это растениеCoffea arabica.

Когда кофе впервые завезли в Европу, егоиспользовали и как пищевой продукт, и как лечебное средство; богатые масломзерна растирали в порошок и смешивали с жиром. Позднее молотый кофе подмешивалив вино и варили, чтобы получить то, что должно было стать стимулирующим икрепким освежающим напитком. Кофе в чистом виде как напиток не варили в Европепримерно до 1100 года, и только в XIII веке в Сирии возникла современнаяпрактика поджаривания зерен.

Хотя кофе — растение Старого Света— и потреблялся внекоторых кругах еще задолго до чая, тем не менее именно чай подготовил почвудля популярности кофе. Стимулирующее свойство сделало кофеин и теобромин— близкий родичкофеина в чае —идеальными наркотиками для промышленной революции: они обеспечивали подъемэнергии, давая людям возможность продолжать утомительную монотонную работу,требующую сосредоточенности. Перерыв на чай и кофе — единственный наркотическийритуал, который никогда не подвергался преследованию теми, кто извлекаетприбыль из состояния современной индустрии. Тем не менее твердо установлено,что кофе вызывает пристрастие, язву желудка, может ухудшать состояние сердца,вызывать раздражительность и бессонницу, а в чрезмерных дозах даже тремор исудороги.

Против кофе.

Были и хулители кофе, но они всегдаоставались в меньшинстве. Многие обвиняли его в смерти французского министраКольбера, умершего от рака желудка. Гете грешил на привычный для него кофе смолоком как на причину своей хронической меланхолии и приступы тревоги. Кофетакже упрекали в том, что он вызывает, по словам Левина, Усостояние крайнегомозгового возбуждения, которое начинает проявляться в заметнойсловоохотливости, иногда сопровождаемой ускоренной ассоциацией идей. В кафепорой можно наблюдать политиканов, льющих черный кофе чашку за чашкой ивоодушевляющихся от этого злоупотребления на Углубокую мудростьФ по поводу всехсобытий на землеФ. / Lewis Lewin. Phantastica:Narcotic and Stimulating Drugs (New York: E. P.Dutton. 1931). pp. 256—257/

Pages:     | 1 |   ...   | 26 | 27 | 28 | 29 | 30 |   ...   | 42 |    Книги по разным темам