Книги по разным темам Pages:     | 1 |   ...   | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 |   ...   | 34 |

Ощущение остановившегося времени не моглопродолжаться долго. Нужно было найти деревню и сделать все возможное, чтобыпереправить с реки свои вещи. Хорошо бы управиться до темноты, потом будетвремя, чтобы поразмыслить о ситуации. Караулить груду снаряжения не захотелникто, поэтому мы оттащили его от берега и спрятали в кустах, после чегозашагали по дороге. Ванесса несла свой ящик с камерами, я - раздвижнойфибергласовый сачок для бабочек.

Дорога была широкая и вполне проходимая -очевидно, за ней следили. По мере того как мы удалялись от берега,растительность становилась все менее буйной, и вскоре с обеих сторон потянулисьзаросли низкого кустарника. Почва была красная, состоящая из латеритной глины;на солнце она высохла и растрескалась, образуя кубические выступы с острымигранями. Через полчаса пути мы одолели длинный пологий подъем, и нам открылсявид на группу хижин на песке под россыпью пальм. Наше внимание сразу же привлекодин необычный дом, стоящий в середине деревни: он не принадлежал к обычнойразновидности крытых пальмовым листом свайных построек. Пока мы обозревалиокрестности, нас заметили: люди внизу стали, бегать взад-вперед и что-токричать. Первого из тех, кто подбежал к нам, мы спросили про доктора Гузмана.Окруженные хихикающими и перешептывающимися людьми, мы подошли к странномудому. Он был сооружен из пальмовых листьев, ловко переплетенных меж длинных,изогнутых арками шестов. Окон в нем не было, и он стоял прямо на земле,напоминая буханку черного хлеба. Мы все признали в нем маллоку - разновидностьпостройки, традиционную для индейцев племени витото.

Внутри, в гамаке, подвешенном меж двухзакопченных стоек, лежал доктор Альфредо Гузман. Лицо его неестественноисхудало, темные глаза глубоко запали, руки были нервные, костлявые. Невставая, он жестом предложил нам сесть. Только опустившись на землю, яразглядел за гамаком затененную часть маллоки, где сидела полная белая женщинав брюках цвета хаки, перебирая бобы в отполированном камнями витотском горшке.После того как все мы расселись, она подняла взгляд. У нее были голубые глаза ировные зубы.

Гузман заговорил, не обращаясь, как нампоказалось, ни к кому конкретно: - Жена разделяет мои профессиональныеинтересы.

- Какая удача, - откликнулась Ванесса. -Это значительно облегчает жизнь,

- Да. - За этим вялым ответом последовалаобескураживающая пауза.

Я решил перейти прямо к делу.

-- Доктор, просим извинить нас за то, чтомы нарушили ваше уединение и вторглись в местную социальную среду. Нам вполнепонятно ваше желание работать спокойно и без помех. Но нам необходимо попасть вЛа Чорреру, и мы надеемся, что вы поможете нам нанять здесь носильщиков,которые будут нас сопровождать. К тому же мы прибыли сюда с особой целью. Яимею в виду вироловые галлюциногены, о которых вы сообщили Шульцу.

Разумеется, я передаю свои слова в сжатомвиде: наша беседа заняла больше времени и шла не столь гладко. Мы поговорили,наверное, минут двадцать. К концу разговора мы выяснили, что доктор Гузманпоможет нам подыскать носильщиков и отправиться В путь, но на это уйдетнесколько дней. Еще мы узнали, что Гузман - ярый структуралист, марксист ишовинист, поборник прав мужской части населения, что его интерес к витотограничит с манией, а коллеги в Боготе считают его помешанным. Он не пообещалнам, что мы непременно найдем у-ку-хе, и сказал, что оно - тайна постепенновымирающего племени. После того как беседа закончилась, наша маленькая группавместе с десятком селян вернулась к реке, и мы перенесли снаряжение в ветхуюзаброшенную хижину на краю деревни.

Когда мы разбивали лагерь, к нам подошлаАнна-Лиза Гузман, принесла несколько чашек дымящегося кофе и осталасьпоболтать. В отличие от ее мужа, наше присутствие, похоже, скорее радоваложенщину, нежели настораживало. Она училась в Лондонской экономической школе,изучала антропологию, а материал для дипломной работы собирала в Колумбии, гдеи встретила пылкого пожилого коллегу. Теперь, она разрывалась между полным свари интриг мирком университета Боготы и деревушкой Сан-Хозе-дель-Энканто. Ееочень тревожила пагубная склонность мужа жевать коку.

Как и большинство мужчин племени витото,Гузман не мог жить без коки, и от постоянного ее употребления у него развиласьнастоящая паранойя. По утрам его подбородок всегда украшали пятна коки.Поскольку к женщинам в племени относились крайне сурово, Альфредо сказаАнне-Лизе, что для того, чтобы вписаться в местное общество, ей придетсяусвоить образ жизни здешних женщин. Это подразумевало, что она должна толочькамнями корни коки, а также приготовлять коку, жевать которую женщинам неразрешалось. Мужчины тем временем полеживают в гамаках и слушают транзисторныеприемники. Женщины вместе с собаками и детьми живут/год домами, мужчины же - вдомах. В пять часов пополудни женщин с детьми и собаками отсылают спать.Мужчины удаляются в длинный дом, где предаются беседам и жеванию коки дополовины пятого утра. В качестве самой изысканной разновидности юмора у нихценится пуканье. Существует десять тысяч способов пукать, и все вызывают буйноевеселье.

Мы жили с этими людьми бок о бок иоставались в столь неуютном окружении до утра восемнадцатого февраля. Такойсрок - почти целая неделя - потребовался для того, чтобы уговорить двух юношейбросить охоту и помочь нам перенести пожитки до Ла Чорреры.

Мы были рады перерыву в нашем путешествии,поскольку плавание на "Фабиолите" нас изрядно измотало. Каждый день я проводилчасть времени за ловлей насекомых, а иногда писал или размышлял, лежа в гамаке.Доктора Гузмана за эту неделю мы видели очень редко. Он относился к нам с такойже скрытой опаской, как и другие мужчины - предводители общины. Правда, не всебыли одинаково робки: всегда находилось несколько витото разного возраста,которые пристально наблюдали за тем из нас, кто в данный момент был наиболеезанят делом. Одним из самых странных поступков доктора Гузмана была егопросьба, чтобы на любой вопрос, касающийся отношений в нашей группе, мыотвечали, что все мы братья и сестры. Такое утверждение вызывало у людейизумление, естественное для любого разумного существа. Поэтому я полагаю, чтомы чрезвычайно заинтересовали селян, ведь единственный авторитет, у которогоони черпали все сведения об окружающем мире, уверял их, что столь разношерстнаягруппа, как мы, состояла исключительно из родных братьев и сестер. И эта былалишь одна из странностей добрейшего доктора.

Однажды знойным днем, в одиночествеохотясь в лесу за насекомыми, я вышел из-за большого дерева и наткнулся наудивленного Гузмана - он совершенно неподвижно застыл над ручьем с острогой вруке. Мы возвращались в деревню вместе, и по дороге он изложил мне свои взглядына жизнь: - Вас везде подстерегают опасности. Никогда не плавайте в реке водиночку. Под водой скрываются огромные твари. Здесь водятся анаконды. Лескишит змеями. Не забывайте об этом, когда отправитесь в Ла Чорреру. Лес непрощает ошибок.

Я провел месяцы в джунглях Индонезии икаждый день ловил насекомых в лесах Амазонки, с тех самых пор, как началосьнаше путешествие в Сан-Хозе-дель-Энканто. У меня были свои представления олесных опасностях, но они меркли в сравнении с рассказами безудержножестикулирующего доктора, который брел рядом со мной. Нам явно не повезло, чтомы угодили в столь странную ситуацию. Гузман держал жену в ежовых рукавицах. Онжил в кошмарном мире видений, преследовавших его из-за пристрастия к коке. Ужены его не было случая перемолвиться словом с людьми, говорящими по-английски,с того времени, как она поселилась в джунглях. Естественно, ее интересовало,что творится в мире. Жевать коку ей не разрешалось, а Гузман своим поведениемвсе больше походил на мужчин племени витото.

То и дело происходили разные случайности,которые держали нас в постоянном напряжении. Близ деревни убили бушмейстера,самую ядовитую из гадюк, после чего принесли и стали демонстрировать всем.Случайности Скорее, дурные предзнаменования или зловещие события. Как-то утромогромный тарантул, самый большой из тех, каких мне приходилось видеть, совершилрейд по деревне - так, во всяком случае, могло показаться со стороны, посколькуего внезапно обнаружили почти в самом ее центре. А может быть, кто-то нарочновыпустил его

Ночью, за два дня до отправления, околонашей хижины загорелось дерево. Во всем этом угадывалась недвусмысленнаявраждебность, и мы ускорили подготовку к отправлению. Но без носильщиков былоне обойтись, а нанять их мы могли только после того, как мужчины вернутся сохоты.

От Гузмана почти ничего нельзя былодобиться. По поводу у-ку-хе он сказал: "Это просто смехотворно, мой друг. Вамего не достать. Эти люди даже не понимают испанского. Они говорят только навитото. Пятьдесят лет назад здесь истребили сорок тысяч их соплеменников. У нихнет причин относиться к вам дружелюбно, а снадобье они держат в строжайшемсекрете. Что вообще вы здесь делаете Мой вам совет, убирайтесь из джунглейподобру-поздорову, пока это еще возможно".

Но он был и по-своему полезным источникоминформации: мы узнали, что у-ку-хе всегда готовят с добавками золы другихдеревьев, которую смешивают с ДМТ-содержащей смолой. Мы чувствовали, что именноэти дополнительные ингредиенты и есть ключ к его оральной активности, посколькуобычно ДМТ нейтрализуется ферментами в толстой кишке. Деннис был полонрешимости предпринять подробную ботаническую идентификацию "таинственныхактивизаторов". В идеале мы надеялись первыми составить хорошую коллекцию этихрастений. Это будет нашим скромным вкладом в этноботанику Амазонки.

Наконец восемнадцатого мы тронулись в путь- вшестером, в сопровождении двух юношей витото. Староста деревни вышел, чтобыпожелать нам счастливого пути. Даже доктор Гузман улыбался, несомненнодовольный тем, что жизнь в деревушке снова войдет в свою колею после того, какему целую неделю приходилось играть роль хозяина, принимающего делегациювсемирного электронного племени.

Пожалуй, никто так не радовался прощанию сдеревушкой, как я. Шагая по широкой тропе, или троче, я чувствовал, как моенастроение поднимается. Наконец-то все надоевшие препятствия остались позади!Только Соло продолжал еще докучать мне своим присутствием. И я решил: будь чтобудет, но этот нарыв придется вскрыть. Слишком уж странными становилисьотношения в нашей группе. Соло был в своем репертуаре. Он настоял, что онотправится 'по троче первым. Уйдет далеко вперед, потом заострит колья ивоткнет их в землю по особой схеме - это будут фетиши.

Во время спуска по реке, до прибытия вЭль-Энканто, мы постоянно курили траву. Соло в это время просто часами сидел,глядя в одну точку. В конце концов я заподозрил, что он решил меня прикончить ичто у него не все дома. Так вот, оказывается, какая странная мне выпала участь:погибнуть от руки психа, чьего-то старого дружка, которому каким-то чудомудалось пробраться в нашу экспедицию!

Я стал размышлять над иронией судьбы. Мнеприпомнилось, что знатока грибов Гордона Уоссона и его жену во время их второгопутешествия в грибную деревню Уатла де Хименес, что лежит на отдаленном нагорьев Мексике, сопровождал тайный агент ЦРУ. Вся история психоделиков могла бысложиться иначе, обнаружь Уоссон это грязное притязание вовремя. Тогда быабсурдная идея ЦРУ навсегда оставить псилоцибин так называемой "отечественнойпрерогативой" никогда не смогла бы возникнуть. Только благодаря своевременнойпубликации молекулярной структуры псилоцибина - то была заслуга швейцарскогофармаколога и изобретателя ЛСД Альберта Хофмана - удалось разрушить эту мрачнуюи грандиозную фантазию. И вообще я размышлял о критических моментах. Мне пришлона память замечание Джона Уэйна о том, что "мужчина должен вести себяпо-мужски".

Как только эта мысль пришла мне в голову,я решил воспользоваться моментом и, остановившись на тропе, громогласно заявил,что Соло самый отъявленный в мире болван. Иными словами, взял быка за рога.Какое-то мгновение казалось, что сейчас мы уложим друг друга на месте. Ванессапринялась визжать и бросаться между нами. Носильщики-витото застыли на месте,разинув рты. Инцидент закончился вничью, но к концу дня Соло решил повернутьназад. Денег у него не было, к тому же он страдал от невыносимой боли - у негораздулся флюс. Словом, у него не было никаких причин, чтобы оставаться с нами.Тяготы одиночества и плохое питание могут довести до крайности даже здоровогочеловека, и я пришел к твердому убеждению, что он выбит из колеи и способен навсе. Чтобы унять зубную боль, он жевал коку, но это не помогало. Ему быланеобходима медицинская помощь. Вечером Соло пришел ко мне и объяснил, что унего не хватит денег, чтобы подняться вверх по реке. Он предложил мне килограммсвоей травы, и я сразу же воспользовался этим случаем, чтобы заплатить емусотню долларов. Когда на следующее утро мы снимались с места, он ужеушел.

Нас окружали джунгли, впереди ожидалаТайна. После ухода Соло я многозначительно помалкивал, поигрывал сачком длябабочек и ощущал себя сродни Ван Вину, сладострастному герою сюрреалистическогоромана Набокова ^Ада". В конце концов, разве часто выпадает нам удовлетворениеот победы над соперником Особенно над соперником, который заявляет, будтоискренне верит, что он Иисус Христос или Гитлер

Мы держали путь в Ла Чорреру под увитымлианами пологом буйного амазонского леса; вокруг было дивно, как в раю. Мы то идело вспугивали радужно-голубых morphos - бабочек размером с блюдце, которыелениво отдыхали на свисающих над тропой широких листьях. Внезапно они взмывалив воздух, демонстрируя изумительные переливы великолепнейших бледно-сапфировыхоттенков, и быстро исчезали в тенистых зарослях. Мы быстро шагали вперед, и мнеснова пришел на память Набоков с его показавшимися тогда пророческими строками,написанными в "Бледном огне" его героем, вымышленным американским поэтом ДжономШейдом:...и этот редкий дар,

Природы - "радужка", когда над гранью горВ пустыне неба нам утешит взор Сквозного облачка опаловый овал, - Зерцалорадуги, построенной средь скал Долины дальней сыгранным дождем. В какой изящнойклетке мы живем!

Pages:     | 1 |   ...   | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 |   ...   | 34 |    Книги по разным темам