Книги по разным темам
Pages: | 1 | ... | 39 | 40 | 41 | 42 | 43 | ... | 49 | – ХаряКришны, — крикнул я задверь свой постоянный пароль.
Мой старый друг и мастер иллюзий встретилменя так, словно мы расстались вчера. Он, оказывается, периодически видел меняна расстоянии и знал, что со мною происходит. На то он и гуру! Нет, Толька зрявремя не терял. У него новая волна. Он, вдруг, напрягся как Григорий Распутиниз фильма, начал видеть какие-то далёкие места и влиять на события нарасстоянии.
Когда я просил его ещё и давал своёконкретное место для возможного разоблачения его действий, он говорил– не могу больше, ужемного психической силы растратил, устал...
Ты спрашивал, причём тут Толька. Нет, онуникальный человек и стоило про него написать. Вот только я в нём опятьзапутался. А ты, читатель, разобрался
Таким был мой самый первый духовный учительи друг.
При всем этом он оставался робким, редковыходил из дома и двигался вперевалочку как медведь.
ЕНа этом заканчивалась некогда написаннаяглава. Но прошло некоторое время, а эта книга с главой про Тольку была ужеиздана. Я привёз её своему другу. Толька морщился и кряхтел, когда читал просебя. А дальше время дополнило эту главу следующими событиями с ощущением того,что её дописал не я сам, а мой друг.
С некого, неуловимого мною, переходногоэтапа Толька самым странным и непонятным для меня образом, вдруг, полностьюохладел ко всякой эзотерике и всё более стал походить на обыкновенного,лпорядочного обывателя, который озабочен только земными, насущнымипотребностями. Ему стало не интересно обсуждать со мной любые духовные вопросы.Он стал равнодушно выслушивать мои повествования на темы духовного поиска. Ятерялся в догадках по поводу столь разительной перемены моего друга, но не могвыявить причины. В свою очередь и общение с Толькой мне стало в тягость. Помнюпосле долгого перерыва в отношениях я заехал к приятелю просто так,навестить.
Толька рассказал мне 2 своих ярких сна, ия, мгновенно прозревая их духовно-энергетическую суть, не удержался и произнёс:Толька, ты скоро умрёшьЕ
Ни один мускул не дрогнул на лицеотступника. Казалось, он не поверил моему прогнозу, по крайней мере, он принялмоё страшное предостережение внешне безразлично. Но в отличие от социальнойличности существует более глубокий уровень подсознания – тело сновидений. А толькиндвойник, испуганный и обеспокоенный, прилетел ко мне уже спящему в мою квартирув эту же ночь и стал меня расспрашивать подробней. К этому периоду я достигнеплохого уровня осознания и контролировал себя во сне большую часть ночи. Язаметил прилёт друга. С уровня сновидения, с положения своего тела сновидения(общались уже наши двойники) я подтвердил смертельную угрозу для жизниприятеля.
Тольке можно было помочь, ведь он послевещего сна имел достаточно большой период оперативного времени. Эта помощьлежала именно в эзотерической, духовной сфере. Но когда я наяву последующиенесколько раз ещё приезжал к нему в гости, он как-то снисходительно улыбался,обращая всё в шутку. А эзотерика его больше не волновала. Что я мог ещё сделатьдля спасения бывшего, воплощённого Бога
А потомЕ Вообщем, приблизительно через годя случайно от общих знакомых узнал, что Толька – умерЕ
Из своей деревни в город мне пришлосьприехать уже в начале ноября, а как мне передали, мой друг умер ещё в июне. А виюне мне снился про Тольку один странный сон под гулкий, раскатистый гулбарабановЕ
И вновь я длительно и с печалью размышлял оневероятности и неумолимости Смерти. Думал и о том, как непостижимо длячеловеческого ума исчезнование любой личности из этого мира. Был, находился.Являл себя, чувствовал, переживал, воспринимался, и, вдруг, — полностью исчез, как будтоникогда не было. Как языком слизало! Страшным, громадным, шершавымязыкомЕ
Наблюдал я и то, как противится, не верит,не может поверить мой ум в смерть Тольки. Не может этого быть! Вот сейчас поедук нему и всё будет также: знакомый, потёртый, старенький подъезд, обшарпанныйлифт, 9-й этаж, звонок. И толькин неуверенный, дрожащий голос Кто. Харе!– А-а, это ты, заходи.И знакомый хохолок на лысине и пытливые глаза и синий нос и всё те же покомнате разбросанные, обнажённые без корпусов приборы, техникаЕ
Сплетни, враньё всё это про смерть друга.Вот возьму сейчас и поеду, а точнее — пойду! (Я часто сочеталдлительную прогулку с возможностью повидать друга). И я шёл, ходил, но приприближении к дому Тольки останавливался и возвращался домойЕ А, однажды, явсё-таки осмелился дойти и позвонил в дверь. Нет, не услышал я в ответ толькинголос, вышла его жена и поведала мне подробности его смертиЕ
Толька в самом деле и не в шуткурассердился и ушёл из этого мира. Тогда я пытался обнаружить своего бывшегоГуру во снах. Я рыскал по астралу. Не мог он пропасть полностью, мне этоизвестно! Но как только я намеривался сонастроиться на толькин образ, менясносили и уводили в сторону какие-то горячие и резкие астральные ветра. Я так ине обнаружил бывшего, деградированного бога.
Где же ты, Толька
Вернулся ли ты на свою некогда любимуюпланету, где некогда жил, или же твоё тело сновидений бесследно растворилось,рассеялось в бескрайнем, чёрно-синем, холодном космосе Мне об этом до сих порнеизвестноЕ
Память о первой любви.
Прости...
Первая любовь, она как море – большое, чистое, прозрачное,зелёно-голубое. Но волны памяти по краям пузырятся морскими, зубастымиконьками, их гривами.
Спустя много лет пусть догонит тебя моётихое, осторожное, нежное прости.... Волны морского побережья смывают исмывают следы одинокого, пустынного бродяги, пока не сотрут совсем. Волны моегосердечного биения никогда не смоют ностальгии по невозвратному в розовой дымкепрошлому, печали по безалаберной, нераскаянной юности моей.
Прости...
Может — быть – случайно – ты — прочтёшь – эти — строки – и – простишь –меня.
Может — быть – я – найду — тебя – и – скажу — тебе – эти -слова – сам.
Я один у моря. В трудные минуты жизни,готовый к отчаянным, дерзким поступкам, оборачивался — кто-то тихо и нежно касался моегоплеча. Невидимо. Всё ты...
Где ты сейчас Какая Вспоминала ли меняКак
Я очень долго хранил твоё последнее письмо.Оно поддерживало меня, вдохновляло, согревало. Твои две фотокарточки,лподаренные на память – в — моей– памяти. Стоитзакрыть глаза... Опять ты... Твоя любовь сберегала, провела,защитила.
Я уже отправился искать тебя в сновидениях.Я – морская перелётнаяптица. Я летал в этот город – город моей юности и первой любви, — который нам с тобой обоим хорошознаком.
Я готов целовать улицы этого города,целовать дорожный асфальт, стены его домов. Город–сказка, город – большая цветочная клумба, город– май, город свободы икакого-то сумасшедшего счастья и... город глубокой, синей грусти.
Таким я запомнил наш с тобой мир. Но я ненашёл тебя во сне в этом городе. Был шторм, я выбился из сил, намокли крылья...Я не нашел тебя.
Прости...
Всё равно я приеду туда тебя искать наяву.Знаю, ты замужем, дети. Как просто крикнуть приморскому, сельскому киномеханикув тесном клубе: дяденька, промотай кусок назад, прокрути этот фильм по новой!..
Не прокрутить кинопленку. Не запуститьленту жизни заново. Киномеханик Дяденька ловит рыбку в море, может быть,заболел, или сломался аппарат.
Прости...
Ты приехала в чудный город из не менееволшебного места, из украинского села – Диканьки. Лёгкая, чистая, нежная.Ты...
Ах, вечера на хуторе, близДиканьки!..
А что за вечера начались у нас с тобой!Сначала за городом. Ты была на практике в колхозе. Я руководил..., впрочем, тыпомнишь, кем я был тогда. Мы встречались с тобой толи в заброшенном и заросшемцветами санатории, толи почему-то в совершенно пустом пионерском лагере. А,может быть, этот был вовсе сказочный мир декораций, где готовили кино пролюбовь. Потому что было очень много искусственного света. Залпы цветныхпрожекторов – жёлтых,оранжевых, синих, пересекали полночный мрак. Помню твоё юное живое дыханиерядом. Нескончаемую нежность, отделившуюся от улыбки и тающую в темноте. И весьвоздух вокруг был живым, волнующим, тёплым дыханием. Много-много цветов. Ветране было, и ароматы зависали в пространстве, держались как приклеенные, стояли,будоражили... Я ошалел от оборвавшейся на меня неожиданно бесконечной свободы,был пьян до сумасшедствия от счастья, от самогонки, которую кто-то из моихподчинённых приносил с деревни. Я орал песни под гитару, неизвестно откудавзятой напрокат. Было море, было! Море счастья и любви! Первый поцелуй влажныхгуб в тёмной беседке. Доверительный шепот в ночи.
Прости...
Потом жадные, отрывистые встречи в городе.Снова ты. Мои ночные, рискованные, тайные побеги к тебе. Дрожащие, возбуждённыеруки. От бега, от разлуки, от первой страсти.
Ты помнишь Я одержим был каким-то буйнымветром перемен, смутным предчувствием громадного счастья. Потащил за собойтебя. Мы —итальянцы! (почему-то). Помнишь Писал белые стихи...
ЕБольшая сладкая горячая весна! Душистыйтеплый воздух обмахивает случайных прохожих. Ты приходишь тихо. Осторожно, нацыпочках проходишь на кухню. Случайно гремишь посудой иЕ вновь тихо. Я делаювид, что сплю. Я жду тебя. Ты входишь – неожиданно — я просыпаюсь, и мы забываем просвою усталость и пьём медовый сок любви...
или
...бешеный от поцелуя бег. Залит счастьем.Кричу о чём-то в небо!..
А как я запоздало летом примчался к тебе вобщежитие. Все разъехались на каникулы. Уехала и ты в свою Диканьку. Впомещении ещё держался запах свободы уезжающих и собирающих наспех чемоданы исумки твоих сокурсниц. И я, как одинокий зверь, почуяв его, этот запах,– затосковал,загрустил нечеловечески, тянул из воздуха твой аромат и был готов бежать последу на поиски тебя, куда и как угодно далеко, за любовью и свободой... Всёты...
Прости...
В той бессознательной юности своей я былзанят непонятными даже самому поисками неясной, будоражущей душусвободы.
Свобода от чего, от кого Начал тебя всёбольше придумывать, создавать свой туманный образ и встречался впоследствии ужене с тобой, а со своим воображаемым идеалом. Разве могла ты тогдасоответствовать моим полубредовым, полусумасшедшим представлениям о несуществующей мифической женщине–героине О той, которая будет подле меня, искателя свободы. На моредуют ветра! Ветра гнали меня. Я помчался дальше в поисках своего обманчивогоидеала.
Прости меня...
Я чувствовал твою искреннюю любовь. Твоялюбовь – это мятежноеморе. Это необъятная синь неба над морем. Это зарево солнца, встающего из-забесконечного горизонта. Это парусник надежды, белеющий вдали. Это солёныебрызги слёз. Это горячий песок твоего тела... Я окунулся в твою нежность,теплоту, участие, живое сопереживание. Такое всё самое первое, чистое, юное,свежее. Бог отвалил мне целую ТЕБЯ! Это был царский подарок! Вот же оно!Спускалось, давалось. Всё ты... – Не взял, пренебрёг, потерял. Уехал, ты помнишь, потом заграницу.Кажется, что-то наобещав. Тосковал на чужбине, вспоминал вновь тебя,— тебя так не хватало!— Снова приезжал,подкидывал надежды, окрылял...
О, боже, что я пропустил. Сквозь что прошёлмимо! Говорят, мужчина носит в себе печать первой женской любви. Да, это так.То, что шло от тебя, не было фальшивым. Я это понял позже. Я это искал потомвсю жизнь, да так и не нашел! Иногда женская любовь восходит, воспаряет добожественного уровня... Это была – единственная – ты – для– меня!
Мог ли я предположить тогда, что сразустолкнусь, войду, прикоснусь к настоящему, подлинному переживанию любви иотопью от чаши бессмертия !
...Утрачено. Не вернуть. Поздно. Сердце моёсжимается и плачет, плачет, плачет о потере...
Но мне в жизни повезло. Я повстречался сБогом. Теперь я вижу –Ты! – готовила меня квстрече с Ним, показав любовь истинную, тихую, смиренную, страдающую, нетребующую выкупа, оплаты. Любовь человеческая приближает нас кБогу.
Я уже разделил и несу твою ношу... Мнестрашно вспоминать ту боль, перенесенную тобой, когда ты осознала, что я уедуодин, без тебя, насовсем. Как ты была ранена, милая, бедная моя! И не роптала.Вынесла всё и выстояла. Вышла замуж за знакомого милиционера, — любила ли ты его! – сменила именитую фамилию Дейнека,родила...
Прости меня, Ольга!
Ещё год спустя мы встретились последнийраз. Я был проездом в твоем–нашем городе. Обнаружил тебя врачом в больнице, где ты работала. Тыпригласила домой, показывала своего грудного ребенка. Боялась ревности мужа,косо поглядывала на меня твоя тёща, у которой вы жили. Пробыл у тебянедолго...
Песочные часы ссыпали вниз последнююгорстку золотого песка. Прошло много лет.
Где ты теперь Постарела сильно
Ох, и бросали же меня волны бурного,житейского моря! Скоро выезжаю к тебе. В цветочный город. Я буду тебя искать. Иесли тебя не будет в городе, я приеду в твою Диканьку, слышишь Где летаютчерти и ведьмы. Мне нечего терять.
Меня не узнаешь. Я далеко не юный, сдлинной бородой, наверно, похож на молодого дедушку. Я другой, или такой же Изменя уже начинают лепить духовного учителя. Но мне ничего не нужно. Вот только— ты...
Мне скоро уходить, очень далеко, надолго,навсегда. Не надо ничего, только посмотреть на тебя. В прощальный раз, сказатьтебе, что я всю жизнь носил тебя в себе. Что по-прежнему меня мучит жажда,тоска и очень хочется пить. Жадно глотать свободу и необъятную любовь к Богу.Что ранен тобою, кровно, неизлечимо, навсегда.
А твои сухие, затвердевшие, заросшие давнораны я нежно промою. Просто – увидеть –тебя – снова– в этой — жизни — в самый — последний — раз.
Произнести и повторять тебе тихо и бережноодно слово, с которым ты меня отпустишь.
Это море расставания, печали, разлуки илюбви. Оно не волнуется. Оно спокойно. Волны, волны морские пенятся, шуршатгалькой песочной, бьются о берег. И шипят пришипётывают:
прости... прости...
Сумасшедшийродственник.
В этой главе я ещё раз хочу обратиться кнекоторым тонкостям и сложностям духовной, сновидческой работы. Я будуразмышлять вслух и приглашаю читателя непредвзято порассуждать о главнойпроблеме толтековских магов вместе со мной:
Главная проблема магов-сновидящих— проблемалюбви.
Чудеса, которые являли дон Хенаро и донХуан. –впечатляющи.
Pages: | 1 | ... | 39 | 40 | 41 | 42 | 43 | ... | 49 | Книги по разным темам