Книги по разным темам Pages:     | 1 |   ...   | 29 | 30 | 31 | 32 | 33 |   ...   | 36 |

В следующий уикенд мы впятером прилетели изБалтимора в Топеку, Канзас. В группу входили наш музыкальный терапевт ХеленБонни, ее сестра, психоделический терапевт Боб Лихи, профессор религиоведенияУолтер Хустон Кларк и я сам. В аэропорту Топеки мы взяли напрокат машину иотправились в глубину канзасских прерий. Там в степи стояло несколько типи:здесь-то и состоится обряд. Солнце садилось, индейцы готовились начатьцеремонию. Прежде чем присоединиться к церемонии, мы должны были получитьразрешение других участников, все они были американскими индейцами. Процедурачем-то напоминала обвинительный процесс.

Вспоминая историю своих страданий, индейцыяростно обвиняли белых завоевателей, вторгшихся в Америку. Они говорили огеноциде американских индейцев, о насилии над женщинами, об экспроприации ихисконных земель, о бессмысленном истреблении бизонов и о многом другом.Час-другой продолжался этот бурный обмен мнениями, наконец эмоции утихли, ииндейцы один за другим приняли нас в свою церемонию. В итоге остался толькоодин человек - высокий угрюмый мужчина, - который категорически возражал противнашего присутствия. Его ненависть к белым не знала предела. Прошло многовремени, прежде чем он все же согласился, чтобы мы присоединились к группе: егос большим трудом уговорили собственные соплеменники, недовольные такойзадержкой церемонии.

Наконец все уладилось (по крайней меревнешне), и мы расположились в большом типи. Разожгли костер, и священный ритуалначался. Мы отведали "шишек" мескола и начали передавать друг другу бубен иколотушку. Согласно обычаю американских индейцев, каждый, кто держал бубен сколотушкой, мог спеть песню или сделать высказывание, а мог и молча передать ихдальше. Человек, который так настойчиво сопротивлялся нашему участию вцеремонии, сидел прямо напротив меня. Было ясно, что на самом деле он не хотелраскрываться перед нами, и каждый раз, когда бубен с колотушкой переходил кнему в руки, он с негодованием передавал их дальше по кругу. Под воздействиеммескала мое восприятие окружающей обстановки резко обострилось. Этот человекстал больным местом в моем мире, и я обнаружил, что вид его причинял мнерастущую боль. Казалось, его глаза излучали ненависть, которая наполняла весьтипи.

Наступало утро, и прямо перед рассветом мыв последний раз пустили по кругу бубен с колотушкой. Каждый сказал несколькослов, подводя итог переживаниям и впечатлениям ночи. Особенно длинной иэмоциональной была речь Уолтера Хустона Кларка. Он выразил глубокуюпризнательность друзьям-индейцам, разделившим с нами свою чудесную церемонию.Уолтер особо подчеркнул, что они приняли нас, несмотря на все, что мыпричинили: вторглись на их земли, убивали их людей, насиловали их женщин иистребляли бизонов. Не помню точно, в каком контексте, но где-то в своей речион упомянул и меня, "Стэна, находящегося вдали от своей родины, от своей роднойЧехословакии".

Когда Уолтер упомянул о Чехословакии,человека, который всю ночь негодовал по поводу нашего присутствия, вдругохватило какое-то странное беспокойство. Он встал, пересек типи и пал передомной ниц. Он уткнулся лицом в мои колени и громко зарыдал. Минут через двадцатьон успокоился, вернулся на свое место и заговорил. Он объяснил, что вечеромперед церемонией видел всех нас как "бледнолицых", автоматически считая врагамииндейцев. Однако, услышав замечание Уолтера, он понял, что я, уроженецЧехословакии, никоим образом не причастен к трагедии его народа и его ненавистько мне во время священной церемонии была неоправданной.

Этот человек определенно был глубокоопечален и огорчен. После первого заявления последовало долгое молчание, вовремя которого в нем шла внутренняя борьба. Было ясно, что сейчас произойдетчто-то еще, и в конце концов он рассказал нам остальную свою историю. Во времявторой мировой войны его призвали в ВВС США, и за несколько дней до окончаниявойны он лично участвовал в нелепом и ненужном налете на чехословацкий городПльзень, известный своим пивом и автомобильным заводом. Не только его ненавистько мне была неоправданной, но и роли наши были совершенно противоположными: онбыл мучителем, а я - жертвой. Он вторгся в мою страну и убивал мой народ. Этооткрытие было для него невыносимо.

Когда я заверил этого человека, что непитаю к нему никаких враждебных чувств, случилось нечто весьма примечательное.Он подошел к моим четверым друзьям из Балтимора (они все были американцами),извинился за свое поведение до и во время церемонии и сказал, что этот эпизодпомог ему понять, что если все мы будем ненавидеть друг друга за дела,совершенные нашими предками, то у мира не останется никакой надежды. Он осознали то, что нельзя огульно судить о людях, принадлежащих различным расам,национальностям и культурам. О людях нужно судить, основываясь не на том, ккакой группе они принадлежат, а на том, кто они сами.

Его речь была достойным продолжениемзнаменитого письма вождя племени, обитавшего на территории нынешнего Сиэтла,европейским колонизаторам. Он завершил ее следующими словами: "Вы не враги мне,вы братья и сестры. Вы ничего не сделали ни мне, ни моим людям. Все это деламинувших дней и жизней наших предков. В то время я мог бы действительно быть надругой стороне. Мы все дети Великого Духа, все принадлежим Матери-Земле. Нашапланета в великой опасности, и если мы будем таить старые обиды и не станемработать вместе, то все погибнем".

В этот миг на глазах у большинствавыступили слезы. Мы все ощутили глубокую связь с человеческой семьей и своюпринадлежность к ней. Солнце медленно всходило, и мы принялись за ритуальнуютрапезу. Мы ели пищу, которая в течение всей ночи находилась в центре типи ибыла освящена ритуалом. Затем после долгих объятий и трогательного прощания мыотправились домой, увозя с собой память об этом бесценном уроке по разрешениюмежрасового и межнационального конфликта, и урок этот мы не забудем до концадней своих. У меня же эта необычная синхронность, пережитая в холотропномсостоянии сознания, породила надежду, что когда-нибудь аналогичное исцелениепроизойдет со всей нашей планетой.

Приложение

СВЯЩЕННОЕ И ПРОФАННОЕ

Мы не понимаем многого - от "Большоговзрыва" и до частиц в атомах бактериальной клетки. Перед нами столетия путичерез джунгли тайн.

ьюис Томас, биолог

ДУХОВНОСТЬ И РЕЛИГИЯ В СОВРЕМЕННОМОБЩЕСТВЕ

Представления о человеческой природе икосмосе, характерные для современных технократических обществ, значительноотличаются от мировоззрения древних и доиндустриальных культур. Такое различиевполне предсказуемо, ибо до некоторой степени является естественным результатомисторического прогресса. Веками ученые систематически исследовали различныеаспекты материального мира и накопили внушительный объем информации, которая впрошлом была недоступна. Они невероятно расширили, откорректировали и заменилипрежние взгляды на природу и вселенную. Однако самое поразительное различиемежду двумя мировоззрениями вовсе не в объеме и точности информации оматериальной реальности, а в фундаментальном несогласии касательно священного,или духовного, измерения бытия.

Все человеческие группы доиндустриальнойэры были согласны в том, что материальный мир, который мы воспринимаем и вкотором действуем в нашей повседневной жизни, не есть единственная реальность.Их взгляды, хотя и различные в деталях, описывали космос как сложную системуиерархически организованных уровней бытия. В таком понимании реальности,которую Артур Лавджой (Arthur Lovejoi 1964) называл Великой цепью бытия, миргрубой материи был последним звеном. Высшие сферы бытия, включенные вкосмологии доиндустриальных обществ, были населены божествами, демонами,развоплощенными сущностями, духами предков и могущественными животными. Вдревних и доиндустриальных культурах существовала богатая обрядовая и духовнаяжизнь, сосредоточенная вокруг возможности достичь непосредственного контакта сэтими обычно сокрытыми измерениями реальности и получить из них важнуюинформацию, помощь или даже вмешательство в ход событий материальногомира.

Повседневная деятельность обществ,разделяющих это мировоззрение, основывалась на информации, получаемой не толькопосредством органов чувств, но и посредством контакта с этими невидимымиизмерениями. Антропологов с традиционным западным образованием, изучавшихтуземные культуры, зачастую озадачивала присутствующая в них так называемая"двойная логика". Явно демонстрируя практический разум, владение необычныминавыками и способность изобретать множество вещей, необходимых для выживания иподдержания жизни, аборигены сочетали прагматическую деятельность, такую, какохота, рыболовство и постройка жилищ, с удивительными и нередко сложнымиритуалами. В этих ритуалах они обращались к разным сущностям и реальностям, помнению антропологов воображаемым и реально не существующем.

Эти различия в мировоззрениях находят своеярчайшее выражение в области, касающейся смерти и процесса умирания.Космологии, философии и мифологии, а также духовная и ритуальная жизньдоиндустриальных обществ отчетливо гласит, что смерть не есть абсолютный ибесповоротный конец всего и что жизнь, приняв другую форму, продолжаетсуществовать после физической смерти. Сложные эсхатологические мифологии этихкультур в общем согласны в том, что духовный принцип, или душа, остается житьпосле смерти тела и переживает сложную цепь странствий в сознании по инымреальностям.

Это послесмертное странствие души иногдаописывают как путешествие по фантастическим ландшафтам, которые отчасти сходныс земными, а иногда как встречи с различными архетипическими существами или какпоследовательное прохождение необычных состояний сознания. В некоторыхкультурах душа достигает в Запредельном временных сфер пребывания, таких, как,например, христианское чистилище или локи тибетского буддизма, в других -вечной обители: небес, ада, рая или солнечной сферы. Многие культуры независимодруг от друга разработали систему верований в метемпсихоз, или перевоплощение,которая включает в себя возврат единицы сознания к другой физической жизни наземле.

Все доиндустриальные общества, по-видимому,сходились во мнении, что смерть является не окончательным прекращением всего, апереходом к другой форме существования. Переживания, связанные со смертью,рассматривались как посещения важных измерений реальности, которые заслуживаюттого, чтобы их постигали, изучали и составляли их подробные карты. Умирающиелюди были знакомы с эсхатологическими картографиями своих культур, будь тошаманские карты похоронных ландшафтов или сложные описания восточных духовныхсистем, таких, как "Бардо тодол" (тибетская "Книга мертвых").

В данном контексте "Бардо тодол" заслуживает особоговнимания. Этот важный текст тибетского буддизма являет собой любопытныйконтраст с исключительно прагматическим акцентом на производительной жизни иотрицании смерти, который присущ индустриальной цивилизации Запада. Книгаописывает время смерти как уникальную возможность духовного высвобождения изциклов смертей и перерождений, а также как период, определяющий наше следующеевоплощение в случае, если освобождение не достигнуто. С этой позициипереживания бар до, или промежуточных состояний между жизнями, даже важнее, чемвоплощенное существование. Поэтому считается, что в теперешней жизни намсовершенно необходимо готовиться к этому периоду, систематически занимаясьдуховными упражнениями.

Такие описания священных измеренийреальности и акцент на духовном прямо противоположны системе убеждений,преобладающих в индустриальном обществе. Наше мировоззрение во многомсформировано материалистической наукой, считающей, что мы живем во вселенной,где реальна только материя. Теоретики различных дисциплин сформулировалипредставление о реальности, согласно которому история вселенной есть не чтоиное, как история развивающейся материи. В этом развитии жизнь, сознание иразум представляются более или менее случайными и несущественными вторичнымифеноменами. Они появились в ничтожной части огромной вселенной после миллиардовлет эволюции пассивной и инертной материи. Разумеется, понимание природычеловека и вселенной, основанное на таких предпосылках, в принципе несовместимони с одной из форм духовных убеждений. Когда мы соглашаемся с такимпредставлением реальности, духовность выглядит как иллюзорный, а порой иобманчивый подход к жизни.

Эта кажущаяся несовместимость науки идуховности весьма примечательна. На протяжении истории человечества духовностьи религия играли в жизни людей первостепенную роль, до тех пор пока их влияниене было подорвано научной и индустриальной революцией. И наука, и религия -каждая по-своему - суть чрезвычайно важные части человеческой жизни. Наука -наиболее мощное средство получения информации о мире, в котором мы живем, адуховность необходима как источник смысла жизни. Религиозный импульс,несомненно, был одной из самых могучих движущих сил человеческой истории икультуры. Трудно представить себе прогресс человечества, если бы ритуальная идуховная жизнь полностью зиждились на необоснованных фантазиях и заблуждениях.Чтобы оказывать столь сильное воздействие на ход человеческой истории, религиядолжна отражать основополагающие аспекты человеческой природы, хотя способыэтого отражения зачастую были весьма сомнительны и превратны.

Если бы мировоззрение, созданноематериалистической наукой, было поистине правильным, полным и точным описаниемреальности, то на протяжении всей истории человечества единственной группой,обладавшей полноценным пониманием человеческой психики и бытия, была быинтеллигенция развитых обществ, подписавшаяся под философией материализма. Втаком случае все прочие взгляды и мировоззрения, включая великие мистическиетрадиции мира и духовные философские учения Востока, казались бы примитивными,незрелыми и обманчивыми. Это относилось бы и к веданте, и к различным школамйоги, к даосизму, к буддийской ваджраяне, хинаяне и махаяне, к суфизму, кхристианскому мистицизму, каббале и многим другим сложным духовным традициям,являющимся продуктом многовековых углубленных исследований психики и сознаниячеловека.

Поскольку идеи, изложенные в этой книге, воснове своей согласуются с различными школами вечной философии, они,естественно попадают в ту же категорию. Их можно было бы игнорировать, считатьнерациональными, необоснованными и ненаучными, заведомо отметая очевидныефакты, на которых они основываются. Поэтому важно прояснить взаимоотношениярелигии и науки и определить, действительно ли эти два важных аспектачеловеческой жизни несовместимы. И если мы увидим, что есть способ объединитьэти идеи, то надо будет определить и условия их объединения.

Pages:     | 1 |   ...   | 29 | 30 | 31 | 32 | 33 |   ...   | 36 |    Книги по разным темам