Книги по разным темам Pages:     | 1 |   ...   | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 |   ...   | 40 |

Принято считать, что, поскольку втораясигнальная система у животных отсутствует, они более ограничены в средствахкоммуникации, чем человек. Из обзорных работ Е.Н. Панова и А.А. Никольскогоявствует, что животные располагают значительным тезаурусом сигналов, вт.ч. акустических, которыми они пользуются длякоммуникаций. Вокализации животных в последнеевремя принято считать прототипом вербального языка человека. Однакопсихосемантические исследования на животных существенно затрудненыиз-за ограниченной доступности их семантических сигналов экспериментатору. Темне менее, поскольку для решения поставленных задач требовалосьустановить диапазоны значимостей семантического стимула, условияего восприятия и консолидации, а также отдельныекомпоненты процесса импринтинга, мы предприняли традиционный прием:искусственно тем или иным путем придавали значимость либо простомуфизическому стимулу (вспышка света), либо всему комплексу физических сигналовбиологического происхождения. Это в большинстве случаев достигалосьоперантным (инструментальным) обучением в специальносозданном компьютерном комплексе, который с применением адаптивного алгоритма,подстраивающего условия обучения под особенности научения каждого конкретногоживотного, в автоматическом режиме обеспечивал выработку инструментальнойреакции побежки в челночной камере или моторно-вегетативную реакциюбез побежки. Применяли как детерминированные условия обучения, так и специальноизменяющиеся вероятностные условия обучения. Последние были предварительномоделированы методом _Монте-Карло_ в 500 имитационных экспериментах на компьютере. Привыработке указанных реакций всегда использовали одновременно пару или группуживотных для того, чтобы исследовать возможные различия реагирования нааппаратный физический стимул и на физический стимул биологическогопроисхождения. При этом одно животное в качестве условного сигнала получалоаппаратный стимул, в ответ на который возникала готовность к действию и самодействие (целенаправленное поведение или _поведенческое отчаяние_), а другоеживотное в синхронный интервал времени могло руководствоваться толькосигналами, испускаемыми при этом первой особью (преимущественно вокализациями ипобочными акустическими компонентами реагирования). Такие условия экспериментабыли выбраны, во-первых, для того, чтобы провести аналогию снеосознаваемыми воздействиями у человека и, во-вторых, для сохранения всегокомплекса стимулов именно биологического происхождения, чтобы можно былооценить влияние дистантных факторов биологического происхождения напроцессформирования психосемантической матрицы, в том числе ипатологической.

При обработке данных старалисьпридерживаться идеографического, а не традиционного номотетическогоподхода и поэтому стремились ограничить при обсуждении результатовиспользование данных, усредненных по группе биообъектов.

Из графиков инструментальной деятельностипар крыс-самцов (рис.1) видно, что эффективность выполнения побежки вчелночной камере существенно зависит не только от характера условногосигнала (вспышка света для первой особи или ее преимущественноакустические сигналы для второй особи), но и от индивидуальных особенностейживотного. Ясно, что при усреднении подобных результатов по даннойгруппе были бы получены кривые совершенно иного вида, ни в коеймере не отражающие индивидуальных особенностей реагирования. В целом на массиведанных, полученных более чем в полутора тысячах управляемыхэкспериментов, наблюдали тривиальные результатыинструментального обучения в вероятностной среде 56,3% особей, получающихусловный сенсорный стимул аппаратного происхождения. У животных второйгруппы, которые обучались на стохастичный условный сигнал особей первой группы,достоверные для альфа менее О,О1 результаты инструментальной деятельностинаблюдались только как редкие случаи.

Тем не менее, у отдельных особейприсутствовали моторные компоненты реагирования (достоверные для альфаменее 0,01 результаты отмечены на рис.1 черными метками для особей1 группы и светлыми метками для особей 2 группы), количество которых наводилона мысль о неслучайностиэтого явления.

Именно поэтому в острых опытах на крысахспециально проводили статистический анализ ЭЭГ и ЭКГ животных 2группы, ранее обучавшихся в челночных камерах. При этом животным первойгруппы предъявляли известный им сенсорный сигнал и через 1024 мсек нафоне его предъявления - ноцицептивное неизбегаемое подкреплениеэлектрическим током в тех же режимах, в каких оно производилось приобучении. В качестве контроля использовали необученных животных. Втабл.1 представлены результаты обработки спектрального аналиэа ЭЭГ иинтервалограмм ЭКГ с помощью представленных на рис. 2-6 вариантов(А, Б и В) статистических процедур. Из табл.1 видно, что единственнымслучаем, когда отсутствовали достоверные реакции, был случайсочетания контрольныхживотных, среди которых ни одна особь не подвергаласьпредварительному обучению. Следует отметить, что в результатах каждогоотдельного опыта на этой группе встречались статистически значимыеданные, но при обработке по группе они нивелировались (аналогично тому,как это происходило при использовании усреднения результатов по группам вхроническом опыте с обучением).

Максимальное количество достоверных реакцийоказалось среди животных первой группы, когда в эксперименте участвовалиобученные попарно особи (табл.1). Особо важным представляется тотфакт, что только в этом случае на группе животных однозначно наблюдалисьизменения ЭКГ, обусловившие статистически значимые величины при обработкемассива независимо от того, какие конкретные изменения имели место у отдельнойособи. На имеющемся уровне представлений можно интерпретировать наличие реакциина ЭКГ как проявление мощного вегетативного компонента - аналогаэмоционального реагирования при восприятии семантического сигналамаксимальной значимости. При интерпретации обнаруженных явлений приняли рабочуюгипотезу о том, что восприятие семантической информации обусловлено наличиемтождественных или совпадающих по элементам психосемантическихматриц, формируемых при научении.

Иначе говоря, только наличие в семантическойпамяти того и другого биообъекта тождественной информации позволяет им в полноймере обмениваться сигналами. По мере удаления структурыэтих матриц друг от друга эффективность взаимодействия снижается дополного исчезновения при эксперименте на необученных особях(графа _К-К_ в табл.1).

В случаях попарного использованияособей, из которых хотя бы у одной имеется сформированная на условныйсигнал психосемантическая матрица, сигналы, возникающие при актуализациитакой матрицы (или при экстренном ее формировании у необученногобиообъекта во время сочетания условного сигнала с ноцицептивным подкреплением),воспринимаются другой особью также независимо от наличия у нее идентичнойматрицы. При этом значимость сигналов такова, чтоона не приводит к существенным изменениям состояния (похарактеристикам ЭКГ), но и не является контекстовой (по характеристикам ЭЭГ). Последнее мынаблюдаем в случаях использования пар, среди которых одна особь являетсянеобученной (_К-1_ и _К-2_).

Таким образом, в вышеописанныхэкспериментах мы наблюдали семантические взаимоотношенияживотных, при которых уровень значимости сигналов был достаточен длясущественного изменения состояния воспринимающей особи.Предположительный механизм таких явлений, по нашему мнению, заключается всвоеобразном семантическом резонансе, когда воздействующий сигнал,независимо от своей физической природы, актуализирует либо эквивалентные емуэлементы тождественной психосемантической матрицы, либо в силу своейуникальной значимости приводит к актуализации основных матрицжизнеобеспечения.

Образно выражаясь, для того, чтобы как-томодифицировать состояние и/или поведение биообъекта, сигнал должен попасть встрого соответствующую ему зону памяти. Только в этом случае он не будетрасценен как контекстовый и в соответствии с величиной своей значимости в тойили иной мере актуализирует соответствующую ему психосемантическую матрицу, чтои проявится в изменении состояния или поведения биообъекта. Во всех остальныхслучачаях сигнал является контекстовым, независимо от физической природы егоносителя и его мощности.

В дальнейшем именно эти соображения былииспользованы для построения процедуры семантического драйвера,необходимой для психокоррекции у человека.

Для психики человека в рамкахпсихологических парадигм такое явление описывают каквзаимодействие сигнала-денотата с соответствующими ему коннотатами. То, что приэтом имеют в виду преимущественно вербальные сигналы,несущественно. Механизм взаимодействия принципиально одинаков и независимни от физического носителя семантического сигнала, ни отконкретной формы сигнала (вербальной у человека или вокализационнойу животного).

С этой точки зрения проблема второйсигнальной системы является достаточно условной и характеризует толькоколичественную разницу в иерархии символов, которыми могут располагать разныевиды биообъектов.

Вопрос о роли импринтированной в раннемсенситивном периоде информации в обеспечении зоосоциальных коммуникаций ирегуляции поведения отдельной особи хорошо описан в литературе. В вышеприведенных экспериментах эта информация, которая в соответствии сиспользуемыми нами концептуальными моделями имеет максимальнуюэначимость, вероятнее всего, играла определенную роль, что ипроявилось статистически в виде случайных результатов реагирования отдельныхособей в отдельных экспериментах. Однако выделитьэту роль без привлечения дополнительныхметодических приемов не представилось возможным. Этот вопрос крайнесущественен, так как именно импринтированная в раннем возрасте информацияслужит ядром для обеспечения процессов памяти в течении всей последующейжизни. Здесь уместно вспомнить широко известные случаи дефектов раннейдетской социализации, приводившие к необратимым искажениям психики (отАмалу и Камалу, воспитывавшихся дикими зверями, до психопатий и другихнарушений вследствие отрыва от родителей и пр.).

Для изучения механизмовпсихических расстройств практически важными являются двавопроса:

1) когда, при каких условиях икак формируется патологическая психосемантическая матрица,соответствующая программе неадекватного поведения, и

2) возможна ли такаяпатологическая модификация памяти, которая не обусловленанаучением

Косвенный ответ на первый вопросы мы ужеимеем. Поскольку в условно-интактном состоянии (у контрольных необученныхживотных и у разнородных особей) восприятие искусственноинициированного семантического сигнала биологического происхождения являетсяслучайным событием и статистически существует только у отдельныхособей при идеографическом расчете (относительно их собственных реперныхзначений), то достоверное его наличие у обученных животных иблизкородственных особей можно пока удовлетворительно объяснить тольконаучением.

С точки зрения здравого смысла сигналы, неявляющиеся стимулами адаптивного поведения, и должны восприниматься какконтекстовые, не сопровождаясь при этом существенными изменениямисостояния (иначе жизнь была бы невозможна). Те случаи, когда мы наблюдаем_неадаптивное_ поведение (_смерть сочувствия_ по М.М. Хананашвили) или необусловленные ноцицептивным фактором изменения состоянии (реакции на ЭКГ внаших опытах), можно думать о наличии тождественных психосемантическихматриц, аналогичных патологическим при нарушениях поведения.Кроме такого предположения существует вероятность актуализации какой-либоматрицы жизнеобеспечения при поступлении в память сигнала исключительнойзначимости. По аналогии приведем пример с хорошо известнымиаудиогенными судорогами у мышей и крыс (но тамдействуют энергетические, а не семантические стимулы, т.е. несигналы). Судороги и даже гибель, возникающие при сильном звуковомвоздействии у отдельных особей (особенно при наличии генетическойпредрасположенности у определенных линий животных) ни в коей мере неявляются адаптивным поведением. В нашем случае уже семантическийсигнал с существенно более слабыми энергетическими характеристиками вызывает всущности то же самое - актулизацию матрицы, не эквивалентной какому-либоадаптивному поведению.

Как мы убедились, одним из двух достаточноудовлетворительных объяснений такого реагирования в нашихмоделях может служить наличие тождественного индивидуального опыта. Этоможет быть обусловлено близкородственными отношениями при совместном содержанииили совместным обучением животных.

Второй механизм, включающий участиеимпринтинга, пока недостаточно ясен.

Итак, мы установили, что при обученииможет формироваться психосемантическая матрица, для которой пусковым стимуломявляется семантический сигнал биологического происхождения.При этом:

1) если у двух особей имеются тождественныематрицы (близкородственные кролики в одном из вариантовэкспериментальной модели, описанной нами ранее, и пары обученных вчелночных камерах крыс), то семантический сигнал воспринимается как максимальнозначимый ( т. е. они как-бы _говорят_ на одном языке, полностью _понятном_обеим) ;

2) если у особи, являющейся источникомсемантического сигнала, имеется специально сформированная пеихосемантическаяматрица, соответствующая поведению этой особи в ноцицептивной среде(обучение избеганию), то использование пусковых для этойматрицы стимулов - условного сигнала и безусловного подкрепления -приводит к актуализации этой матрицы с возникновением семантического сигналамаксимальной значимости. Такой сигнал может быть воспринят даже необученнойособью, но интерпретируется ею как контекстовый и не вызываетсущественных изменений ее состояния (пары крыс, изкоторых обучена только особь первой группы). Это можно образнопредставить, как очень страшный крик, но непонятно очем;

3) если у обученной особи из второй группыимеется специально сформированная матрица поведения в ноцицептивнойситуации (обучение маловероятному избеганию), то эта матрицапостоянно является одной из доминируюших в поведении (эквивалент невротическойтревоги), что обеспечивает постоянную готовность к селекции слабыхсемантических сигналов из окружающей среды. Вероятность восприятиянедифференцированного сигнала первой (необученной) особи при этом возрастает,что и приводит к его детекции как контекстового;

Pages:     | 1 |   ...   | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 |   ...   | 40 |    Книги по разным темам