Книги по разным темам Pages:     | 1 | 2 | 3 | 4 |   ...   | 30 |

Робин. И она постоянно вымотана, так что иногда ей кажется, она не справится. Она может чувствовать себя виноватой, думать, что она плохая мать. И должна прятать от людей чувство своей непригодности, а это для нее - дополнительное нервное напряжение. Да, сегодня, когда большие семьи редки, она действительно вынуждена обходиться без помощи. Первые полмесяца порою все идет гладко: ее или его мать поживет с ними недельку, муж, как правило, берет неделю отпуска. Но потом она начинает чувствовать себя чудовищно неопытной и всеми покинутой.

Джон. Ну, она, конечно, лишена поддержки друзей в этот период, но ведь отец ребенка при ней, он же ей - опора какая-то

Робин. Вначале - да, но скоро он, чаще всего, уже думает, что он лишний.

Джон. Да, помню... Я чувствовал себя посторонним в собственном доме.

Робин. Это в порядке вещей. Пру иногда немного жалеет отцов, ведь матери, по крайней мере, получают огромное удовольствие от общения с младенцем. Жуткая усталость, но какие же новые, удивительные, глубокие переживания для нее! А отцу достается одна забота о своей половине.

Джон. В семье растет напряжение.

Робин. Да, он приходит с работы уставший, возможно, он и ушел на работу уставший - из-за неспокойных ночей. Жена весь день занята только младенцем. А у младенца, наверное, разболелся животик, он встречает вошедшего в дом отца оглушительным ревом. Отец, позабытый, сидит, ждет обеда, мать еле держится на ногах от усталости. Раскол в семье, что называется. Вспомните-ка, это действительно трудный этап - первый ребенок в семье. Но все наладится.

Джон. Откуда помощь придет

Робин. Время поможет. Постепенно отчаяние отступит. Мать станет увереннее в себе, перестанет испытывать страх от неопытности.

Джон. Начнет адаптироваться к переменам.

Робин. Да. И будет больше отдыхать - промежутки между кормлениями увеличатся. Потом начнет регулярно посещать детскую поликлинику и беседовать с другими матерями, что окажется для нее огромной поддержкой. И с каждым днем она станет все увереннее ухаживать за ребенком.

Джон. Но что Вы ни говорили, я слушаю Вас и вспоминаю американского психолога Гаттмэна, который рождение детей определил как чрезвычайное положение для родителей.

Робин. Да, он считает, что психологические различия между мужчиной и женщиной объясняются, главным образом, потребностями воспитания ребенка. Считает, что после появления первого ребенка в семье мы принимаем мужские и женские роли почти как солдаты, занимающие позицию на поле сражения. Разумеется, общество готовит нас к этим ролям изначально, но пока у нас не родился ребенок, мы словно в резерве и можем, если хотим, поиграть в разные роли...

Джон. А ребенок появился - и нас призвали.

Робин. И мы уже - греющие, питающие мамы - с одной стороны и жесткие, ответственные папы - с противоположной. Так нас запрограммировали.

Джон. А что показывают исследования - не превращаются ли матери и отцы после того, как их дети вырастают и покидают дом, снова в людей

Робин. Есть любопытные наблюдения: мужчины становятся мягче, расслабленнее, больше склонны отдыхать и наслаждаться жизнью, в то время как женщины часто делаются более активными, напористыми... неугомонными заводилами, решившими наверстать упущенное. Фактически только после того, как дети покинут дом, мы начинаем понимать, что за сражение отгремело.

Джон. Что Вы скажете о ролях, которые мы играем, пока дети с нами

Робин. Все больше и больше раздается голосов, утверждающих, что любой из родителей способен выполнять материнские обязанности. Конечно, некоторые отцы способны к этому. Иногда - лучше иных матерей. Я убежден, ребенку только на пользу, если родители в какой-то мере делят его. Но, поскольку женский и мужской организмы столь по-разному приспособлены к созданию детей, мне кажется, должны существовать некие врожденные психические различия у женщин и мужчин, в силу которых первые назначены для удовлетворения определенных потребностей ребенка, вторые - для других дел. Это самые общие соображения. Вопрос еще не исследован до конца.

Джон. Как бы то ни было, для родителей новорожденного решать вопрос, генетические между ними различия или обусловленные традицией, наверное, пустое занятие. Даже если не обошлось без генетики, традиция возьмет верх.

Робин. Нет, я с Вами не соглашусь. Материнская и лотцовская роли сейчас значительно дорабатываются, я уверен, время будет и дальше вносить поправки. И мужчина, и женщина - оба теперь менее замкнуты на прежний стереотип, они богаче, интереснее, что несет им большую свободу и взаимопонимание. Я этому процессу радуюсь и счастлив, что живу в такое важное время.

Джон. Вы не знаете китайского изречения: Да выпадет вам жить в скромные времена Иными словами: Да выпадет вам мирная жизнь. Уже сегодня мы достаточно наслышаны о проблемах, связанных с чрезвычайным положением родителей... Ну, а как ситуация представляется ребенку В конце концов, родиться - это крайне переменить свое положение.

Робин. Рождение может стать шоком. До момента рождения многое за ребенка делает мать - дышит за него, усваивает пищу... Теперь же он должен все делать сам. В материнском теле он был абсолютно защищен: в безопасности, в тепле, темноте, покое. Теперь он неожиданно уязвим, беззащитен, все вокруг него новое и чужое. А все новое и чужое пугает. Вдобавок он растет невероятно быстро...

Джон. Почему-то в таблице стрессов факт появления на свет не обозначен.

Робин. Это событие, наверное, возглавило бы перечень. Если бы величина стресса поддавалась измерению...

Джон. Наверное, равнялось бы шестнадцати супружеским примирениям с автомобильной катастрофой впридачу. Ясно, что ребенку требуется ни с чем не сравнимый уход, то есть покой, защита от всех дополнительных лишних стрессов, любовь, эмоциональная поддержка и... Так ведь не может он принять ободряющую информацию!

Робин. В том-то и состоит одна из проблем с новорожденным. Если ему что-то мешает, он не понимает, что все можно исправить. Откуда его чрезвычайное перенапряжение.

Джон. Значит, до тех пор, пока он не овладеет мыслью, что все неудобства более или менее временны, ему требуется тем больше эмоциональной поддержки и покоя.

Робин. Да, родители должны полностью оберегать его от посторонних воздействий, содержать в тепле, следить, чтобы ему было удобно, вовремя кормить, изолировать от излишнего шума, не допускать, чтобы много плакал. Родители, конечно же, понемножечку подсовывают ему перемены, но - самые простенькие, в самой мягонькой лупаковке... чтобы стимулировать ребенка, но чтобы он с ними запросто справился. Он совершенно несамостоятелен; к счастью, природа нас - и других животных - так запрограммировала, что мать и детеныш инстинктивно тянутся друг к другу, если разлучены, и стремятся быть вместе.

Джон. Это то, что называется привязанностью

Робин. Совершенно верно. И просто означает, что жеребенок, например, хотя и способен через несколько минут после рождения встать на ножки, будет инстинктивно держаться своей матери в течение нескольких лет. Помню, у нас на ферме, в Уэльсе, я пробовал втереться между жеребенком и матерью - как же обоих рассердил! И фактически ничего у меня не вышло. Эта привязанность явно оправдана эволюцией, ведь в результате молодое поколение находится под защитой в ту пору, когда еще не умеет отбиваться от хищников. Мы по научно-популярным фильмам хорошо знаем, что первой жертвой хищника всегда станет одинокое молодое животное.

Джон. Да, согласен. Но только ли защита кроется за этой привязанностью Может, и любовь

Робин. Многие специалисты напустились бы на Вас за небрежность выражения мысли, но я не буду доказывать, что привязанность и любовь такие уж разные вещи. Я говорю о том, что достигается привязанностью, если смотреть на отношения линдивидуальная особь - род со стороны. Вы говорите о том, как эти отношения переживаются вовлеченными в них.

Джон. То есть изнутри. Давайте остановимся на... лэмоциональной поддержке, как Вы выразились. Помните, Вы говорили, что мать отдает ребенку свою любовь Мне хочется знать, что же ребенок в действительности получает.

Ребенок и материнская любовь

Джон. Итак, доктор, скажите, что такое материнская любовь глазами ребенка

Робин. Я сошлюсь на одного психолога по имени Харлоу, который провел необычный эксперимент. Он растил обезьянье потомство: одних детенышей оставил, как обычно, при матерях, других, отобрав у матерей, посадил в пустые клетки, третью часть поместил в клетки, где в каждой был установлен проволочный каркас, очертаниями напоминавший взрослую обезьянью самку и снабженный сосцами, похожими на настоящие у настоящей самки, откуда детеныши получали пищу, у четвертой части детенышей в клетках находились такие же фальшивые обезьяны, но покрытые мехом.

Джон. Одна группа - нормальная, другая - сиротки, третья - с проволочной самкой-мамкой, четвертая - с тряпичной.

Робин. Именно. Нормальные детеныши бросались обследовать ближний свет, возвращаясь, лепились к матери, опять убегали и опять прибегали. Детеныши второй группы - той, что помещалась без матерей в пустых клетках,- как выяснил Харлоу, оказались вялыми, заторможенными. Они не играли, не обследовали пространство, но сидели, напуганные, забившись в угол. А когда подросли, то оказались не подготовленными к общению с себе подобными, как правило, не спаривались, а даже если рожали детенышей, совершенно не интересовались ими.

Джон. А те - с проволочной мамкой

Робин. Те в своем поведении очень напоминали группу сироток. Но вот группа с тряпичной самкой-мамкой оказалась получше - здоровее.

Джон. Значит, тряпичная мамка смягчала вред, наносимый детенышам отсутствием настоящей матери

Робин. Да, детеныши подолгу жались к фальшивому боку, как обычно детеныши жмутся к матери, и временами могли пускаться в игры, на разведку. Став взрослыми, они также успешнее, чем наблюдаемые из второй и третьей групп, вступали в общение с сородичами.

Джон. То есть физический контакт, пускай и с тряпочной мамкой, что-то давал детенышам. Что именно

Робин. Харлоу говорил про смелость, я бы предпочел слово луверенность - за обоими словами та же идея, но второе буквально отсылает к вере, к действию, исходящему из веры, что все пойдет хорошо. Возможно, отдых у фальшивого бочка помогает разволновавшемуся после экскурсии в неведомое детенышу справиться с непосильным бременем новизны.

Джон. Для него это момент устойчивости в оазисе покоя, позволяющий вернуть равновесие.

Робин. Да, наверное. Ученые, скорее всего, заговорили бы о нон-энтропии, об упорядочении хаоса. Тряпичная самка-мамка, конечно же, не целится так далеко, но немножко выручает детенышей.

Джон. И Вы считаете, в этом и есть она - материнская любовь

Робин. Ну, она видна в воздействии на детеныша. Любить - значит при необходимости уметь вызвать в другом эту самую уверенность.

Джон. А без любви детеныш окажется слишком напуганным, чтобы отважиться на шаг в неведомое

Робин. Да. Он сможет стать взрослым, то есть стать более независимым, только обретя уверенность, которая дается этой надежной поддержкой и защитой.

Джон. Детишки на площадке забывают о маме, пока не шлепнутся. А тогда с плачем бегут назад к маме за очередной порцией любви... за уверенностью.

Робин. Если хотите - и так, но на самом деле они получают возможность вернуть устойчивость, утеряв равновесие от слишком больших перемен. Речь не о какой-то там дозаправке...

Джон. Ясно. И, очевидно, по мере взросления эта наша привязанность уменьшается.

Робин. Верно. Становясь все увереннее, учась все успешнее справляться с окружающим миром, мы способны одолевать все больше и больше стрессов, прежде чем побежим назад за поддержкой. Но необходимость в ней остается при нас всю жизнь. Все мы в ситуации сильнейшего стресса нуждаемся в уходе, который очень напоминает материнский уход за ребенком.

Джон. Да, после всяких стихийных бедствий, землетрясений, извержений вулканов, после бомбежек и подобных событий уцелевшие инстинктивно стремятся помочь друг другу.

Робин. Это непроизвольная реакция, мы запрограммированы искать поддержку у других, когда в ней нуждаемся, и отвечать поддержкой, когда ее ждут от нас.

Джон. Ну, а что касается нашего ребенка - откуда наша мать знает, что ему нужно Как может понять сигналы крошечного существа

Робин. Нормальная мать чувствует потребности ребенка, погружаясь в свою собственную детскость, то есть оживляя в себе свое детство.

Джон. Вы хотите сказать - вспоминая..

Робин. Вспоминая без посредства мысли - инстинктивно... Она счастлива оживить детскость в себе и таким образом настраивается на вчувствование, на общение с крохой, принимает его сигналы и отвечает. А совершая это, вселяет в дитя уверенность, которая и позволит ему шагнуть в неизведанный мир.

Ребенок чертит свою первую карту

Джон. Итак, мать сообщает ребенку уверенность, необходимую для путешествия в этот яркий, шумный новый мир, возникший перед ним. Но ребенок практически беспомощен. Что ему делать

Робин. Ну, главное - взяться за изучение мира.

Джон. Он начинает чертить свою мысленную карту мира

Робин. Да. А этот мир, разумеется, включает его самого.

Джон. Как же он нанесет себя

Робин. С чего, по-Вашему, начинают чертить карту Великобритании

Джон. С контуров.

Робин. Именно. Начинают с контуров - не с деталей. Ребенок тоже должен очертить свои контуры: должен выяснить, что в нем и что вне его. Иными словами, что есть он и что не есть он. А не-он - это прежде всего его мама.

Джон. Сложно как-то...

Робин. Ну, взгляните на дело глазами младенца. Мозг новорожденного получает импульсы как извне, так и изнутри его организма, но вначале ребенок, конечно же, не понимает, что вторые исходят от него, а первые - нет. Для него все они представляются принадлежащими ему.

Джон. Вы хотите сказать, он думает, что он - это все. Или что все - это он.

Робин. Да, почему бы ему так не думать! И пока что-то не случится, что переменит его взгляд на вещи, мать должна видеться ему продолжением его самого - какой-то необыкновенно подвижной его собственной конечностью.

Джон. Как же он обнаруживает истину

Робин. Очень медленно он открывает для себя, что внешним не так просто управлять, как внутренним.

Джон. Не улавливаю я что-то...

Pages:     | 1 | 2 | 3 | 4 |   ...   | 30 |    Книги по разным темам