Книги по разным темам Pages:     | 1 |   ...   | 44 | 45 | 46 | 47 | 48 |   ...   | 59 |

Все то, что дало нам исследование вкачестве положительного непреложного результата, приходится опять ставить подсомнение. Мы отказали женщине в самонаблюдении, но, без сомнения, существуютженщины, которые очень зорко следят за своими переживаниями, Мы отказали ей влюбви к истине, но есть такие женщины, которые тщательно избегают всякой жи.Мы утверждали, что женщине чуждо сознание вины. Но мы знаем, что женщиныспособны изводить и жестоко упрекать себя по поводу самых ничтожных пустяков.Что касается грешниц, бичующих свое тело, то о них мы имеет самые достоверныесведения. Мы говорили, что чувство стыда свойственно только мужчине. Но ведьследует задаться вопросом: не дает ли опыт каких-нибудь оснований предполагать,что женская стыдливость, то чувство стыда, которое, по мнению Гамерлинга,присуще исключительно женщине, есть бесспорный факт, который делает возможным идаже вероятным иное толкование явлений Далее: как можно отрицать религиозностьженщин, когда существует столько "religieuses" Как можно отрицать за нейстрого нравственную чистоту, когда существует столько добродетельных женщин, окоторых повествуют народная песня и история Можно ли утверждать, что женщинасексуальна, что она приписывает высшую ценность моменту сексуальности, в товремя, как всем известно, что многие женщины сильно возмущаются при всякомнамеке на половые темы, что она с горечью и отвращением бежит от того места,где сводничество и разврат распустили свои сети Можно ли говорить серьезно обовсем этом, когда женщина очень часто отказывается от личной половой жизни,гораздо чаще, чем это делают мужчины, когда у многих из них этот акт вызываетодно только чувство омерзения

Вполне очевидно, что все перечисленныеантиномии ставят перед нами один и тот же вопрос, от решения которого вполнезависят окончательные результаты нашем исследования о женщине. Далее совершеннопонятно, что если хотя бы одна только женщина оказалась бы по внутреннейприроде своей асексуальной или стоящей в действительном отношении к идеенравственности, самоценности, то все положения, высказанные нами в этой книге оженщинах, безнадежно потеряли бы всеобщую применимость свою в качествепсихической характеристики женского пола. И этим самым мы окончательно однимударом потеряли бы всю позицию, занятую нами в этой книге. Все приведенные вышеявления, будто бы противоречащие нашим выводам, должны быть основательноисследованы и удовлетворительным образом разъяснены. Следует далее показать,что основа всех этих явлений, вызывающих самые разноречивые и двусмысленныетолкования, кроется в существе той женской природы, которая была прослеженаздесь во всех ее проявлениях.

Чтобы постичь природу этих обманчивыхпротиворечий, стоит только подумать о том, насколько легче женщины поддаютсявлиянию со стороны других людей, насколько сильно они подвержены даже влияниювпечатлений. Эта чрезвычайная восприимчивость всего чужого, эта легкостьперенимания чужих взглядов еще недостаточно оценена в нашей книге. Жприлаживается к М в той же степени, как футляр к драгоценностям. Его взглядыстановятся ее взглядами, его симпатии — ее симпатиями, его антипатии— ее антипатиями.Каждое слово его становится для нее событием, причем тем более значительным,чем сильнее он действует на нее в половом смысле— В этом влиянии со сторонымужчины женщина не видит некоторого уклонения от линии своего собственногоразвития, она не противится ему, как постороннему вмешательству, она нестремится освободиться от него, как от непрошенного вторжения в ее внутреннююдуховную жизнь, она не стыдится быть рецептивной. Совершенно напротив: оначувствует себя счастливой при одной мысли, что она может быть такой. Онатребует от мужчины, чтобы он заставил ее рециптировать и в духовной области.Она всегда охотно примыкает к кому-нибудь и ее ожидание мужчины есть ожиданиетого момента, когда она может стать совершенно пассивной.

Женщины перенимают все свои мысли и взглядыне от одного только любимого мужчины (от нет — охотнее всего), они перенимаютих от отца и матери, дяди и тети, братьев и сестер, близких родственников идалеких знакомых. Женщина рада, когда кто-нибудь создает в ней определенныйвзгляд. Взрослые, замужние женщины, словно маленькие дети, подражают друг другуво всем, будто бы это так и должно быть.

Начиная с туалета, прически, осанки,вызывающей внимание, и кончая магазинами, в которых они покупают, и рецептами,по которым они готовят пищу — все служит для них предметом подражания. В таком стремлениикопировать друг друга они остаются далеки от чувства, что нарушают какие-тообязанности по отношению к себе. Это чувство имело бы место только в томслучае, если бы они обладали известной индивидуальностью, которая подчиняетсяисключительно своим собственным законам. Теоретическое содержание женскогомышления и женской деятельности всецело покоится на традиции и усвоениивзглядов других людей. Женщина ревностно перенимает эти взгляды и достаточнопридерживается их, так как самостоятельного убеждения, основанного наобъективном наблюдении вещей, она не в состоянии приобрести, а потому и неможет оставить его при изменившейся точке зрения. Она никогда не подымается надсвоей мыслью. Она хочет, чтобы ей было поднесено готовое мнение, за котороецепко ухватывается. Вот почему женщины особенно возмущаются, когда людинарушают установленные порядки и обычаи, каково бы ни было содержание этихинститутов. Я хочу поделиться одним примером, взятым у Герберта Спенсера. Этотпример особенно забавен в сопоставлении с женским движением. Как у многихиндейских племен Северной и Южной Америки, так и у дакотов мужчины занимаютсяохотой и военным промыслом, все же тяжелые и грязные работы оставлены напопечение женщин. Но последние не жалуются, да и не чувствуют своегоприниженного состояния. Они, напротив, так сильно проникнуты мыслью оправильности и закономерности такого порядка вещей, что самым глубокимоскорблением и кровной обидой, которую можно нанести женщине дакотке, являетсяследующая: "Гнусная женщина... я видела, как твой муж тащил дрова к себе домой,чтобы затопить печку. Где была его жена, что он вынужден был превратиться вженщину"

Эта необычайная определяем ость женщины припомощи всего, лежащего вне ее, в основе своей совершенно тождественна с темфактом, что она легче и чаще поддается внушению, чем мужчина. Все этосоответствует той пассивной роли, которую женщина играет как в самом половомакте, так и во всех стадиях, предшествующих ему. В этом выражается общаяпассивность женской природы, благодаря которой женщины в конечном итогеусваивают и акцептируют даже те мужские оценки, к которым они по существу неимеют никакого отношения. Женщина насквозь проникается взглядами мужчины и еесобственная идейная жизнь пропитывается чуждыми ей элементами. В глубокойлживости своей природы она является поборницей нравственности, но этого нельзядаже назвать лицемерием, так как этим признанием нравценности она не прикрываетничего антиморального, а усваивает и применяет совершенно гетерономный завет.Все это вместе взятое может, поскольку женщина сама лишена правильной оценкиявлений, протекать очень гладко и легко, может вызвать обманчивую видимостьвысшей нравственности. Но дело сильно осложняется, когда все это приходит вколлизию с единственной врожденной общеженской оценкой — высшей оценкой половогоакта.

Утверждение между людьми полового общения,как высшей ценности, протекает у женщины совершенно бессознательно. Ведь уженщины этому утверждению не противостоит, как у мужчины, возможность егоотрицания, иными словами, нет той двойственности, которая необходима дляфиксации. Ни одна женщина не знает, никогда не знала да и не может знать, чтоона собственно делает, когда удовлетворяв своему влечению к сводничеству.Женственность совершенно тождественна сводничеству. Вот почему женщине пришлосьбы выступить из пределов своей собственной личности, чтобы подметить и понятьтот факт, что она сводничает. Таким образом, глубочайшее хотение женщины,истинное значение и смысл ее существования остается вне пределов ее сознания.Нет никаких препятствий к тому, чтобы мужская отрицательная оценкасексуальности вполне покрыла в сознании женщины ее собственную положительную.Рецептивность женщины заходит так далеко, что она в состоянии отрицать тотединственный положительный элемент, который составляет исключительную природуженщины.

Но ложь, которую совершает женщина,приписывая себе взгляд мужского общества на сексуальность, на бесстыдство иобъявляя мужской критерий всех поступков своим собственным — эта ложь никогда не осознаетсяею. Женщина приобретает вторую натуру, не предполагая даже, что это не ееистинная натура. Она серьезно убеждена, что представляет собою что-то: онаглубоко уверена в искренности и изначальности своего нравственного поведения исуждения. Так глубоко засела эта ложь, эта органическая или, если можно таквыразиться, эта онтологическая живость женщины. В этом пункте женщины вводят взаблуждение, кроме других, еще и себя. Дело в том, что нельзя безнаказанноподавлять извне свою природу таким образом, да еще искуственными мерами. Ногигиена не оставляет женщину без кары за подобное отрицание своей природы: онанаказует ее истерией.

Из всех неврозов и психозов истерическиеявления представляют для психолога самую увлекательную тему. Они бесконечносложнее, а потому и заманчивее, чем меланхолия, которую относительно легковызвать в своих переживаниях, или простая паранойя.

Почти все психиатры питают упорноенедоверие к различным психологическим анализам. Уже a limine они допускаютобъяснение явлений с помощью патологического изменения в тканях или отравленийпищей, но они отказывают психологического элементу в первичной действенности.Но так как до сих пор еще не доказано, что психический элемент должен заниматьвторое место в сравнении с физическим, все указания на принцип "сохраненияэнергии" решительно отвергнуты самыми выдающимися физиками, то этотпредрассудок можно, по справедливости, оставить без внимания. Выяснение"физического механизма" истерии может пролить свет на различные стороны этогоявления, а пожалуй и на все явление. Тот факт, что все данные, которыми мырасполагаем в настоящее время по вопросу об истерии, найдены именно путемтакого исследования, заставляет нас предположить, что этот путь наиболеенадежный. Я имею здесь в виду исследования, непосредственно связанные с именамиПьера Жане и Оскара Фогта, а особенно И. Брейера и 3. Фрейда. Дальнейшееисследование и раскрытие явления истерии необходимо производить в томнаправлении, по которому следовали эти ученые, т.е. надлежит воссоздать тотпсихологический процесс, который привел к этой болезни.

Если принять определенное сексуальное"травматическое" переживание в качестве наиболее обычного (по Фрейду,единственного) повода к заболеванию, то, по моему мнению, возникновение этойболезни следует представлять себе схематически таким образом: женщинанаходилась под влиянием какого-нибудь полового впечатления или представления,которое она восприняла в известном прямом или непосредственном отношении ксебе. И вот в ее психике разгорается конфликт. С одной стороны, мужская оценка,которая насквозь проникла в ее существо, привилась к ней, перешла в ее сознаниев виде доминирующего начала, заставляет ее отвергнуть это представление,возмущаться им и чувствовать себя несчастной из-за него. С другой стороны, еесобственная женская природа действует в противоположном направлении: онаположительно оценивает это представление, одобряет, желает его в самых глубокихбессознательных основах своего существа. Этот именно конфликт постепеннонарастает и бродит внутри ее, пока не разряжается припадком. Вот такая женщинаявляет собою типическую картину истерического состояния. Этим объясняется,почему больная ощущает половой акт, как "чужеродное тело в сознании", тотполовой акт, который она, по ее глубокому убеждению, решительно отвергает, нокоторого фактически требует ее изначальная природа, это нечто в ней.Колоссальная интенсивность желания, которое усиливается по мере увеличениячисла попыток, направленных к его подавлению, и параллельно с этим тем болеесильное и оскорбленное отрицание мысли о половом акте — вот та пестрая игра двух чувств,которая совершается в истеричке. Хроническая живость женщины особеннообостряется, когда дело кажется основного пункта, когда женщина впитывает всебя также этически отрицательную мужскую оценку сексуальности. А ведь всемизвестен тот факт, что сильнее всех поддаются влиянию мужчины именно истерички.Истерия есть органический кризис органической живости женщины. Я не отрицаю,что есть и истеричные мужчины, хотя значительно реже: ибо среди бесконечногочисла различных психических возможностей мужчины есть одна, а именно— это обратиться вженщину, а вместе с тем и в истеричку. Несомненно существуют и живые мужчины,но в данном случае кризис протекает совершенно иначе (также и живость здесьиная, не такая безнадежная): он ведет к просветлению, хотя очень часто навесьма короткий срок.

Это проникновение в органическую живостьженщины, в ее неспособность составить себе истинное представление о своейсобственной сущности, неспособность, которая ведет ее к образу мышления,совершенно чуждому ей — все это дает, на мой взгляд, в принципе вполне удовлетворительноеразрешение тех трудностей, которые связаны с этимологией истерии. Если быдобродетель была вполне свойственна женщине, то последняя не страдала бы отнее, на самом деле она расплачивается за ту ложь, которую совершает противсвоей собственной, в действительности, неослабленной природы. В частности,отдельные положения требуют дальнейшего выяснения и подтверждения.

Pages:     | 1 |   ...   | 44 | 45 | 46 | 47 | 48 |   ...   | 59 |    Книги по разным темам