Книги по разным темам Pages:     | 1 |   ...   | 44 | 45 | 46 | 47 | 48 |   ...   | 55 |

Указанные глубокие прогрессивныепреобразования в двигательной, особенно гаптической, сфере, подтверждаемыетакже данными эволюционной морфологии и палеоприматологии, сопряжены с не менееглубокими коррелятивными изменениями всего поведения. Прежде всего этоотносится к сенсорным функциям, в частности кожно-мышечной чувствительностируки, которая у приматов, как уже отмечалось, приобретает ведущее значение.Исключительно важным моментом является здесь взаимодействиетактильно-кинестетической чувствительности со зрением, взаимообусловленностьэтих сенсорных систем. Еще И.М.Сеченов подчеркивал огромное значение этоговзаимодействия как фактора формирования психической деятельности человека, укоторого, по словам Сеченова, первоначальное обучение и воспитание чувствосуществляются мышечным чувством и осязательной чувствительностью руки присочетании движений рук со зрением. Процесс этот взаимосвязанный: по мере тогокак зрение лобучается двигательной чувствительностью руки, сами движения руквсе больше контролируются, корректируются и управляются зрением. По даннымФабри, и в этом отношении обезьяны составляют исключение среди млекопитающих:только у них существуют такие взаимоотношения, которые также являются одной изважнейших предпосылок антропогенеза. Ведь невозможно представить себезарождение даже простейших трудовых операций без такого взаимодействия, беззрительного контроля за действиями рук.

Здесь важно именно то обстоятельство, чтотактильно-кинестетически-оптическая чувствительность представляет у обезьянединую комплексную сенсорную систему (возникшую также на основе отсутствияантагонизма между функциями грудной конечности). Сами по себе компоненты этойсистемы достаточно хорошо развиты и у других позвоночных. Так,тактильно-кинестетическая чувствительность хорошо развита, например, у енота,что отчетливо проявляется хотя бы при ранее описанном открывании им запирающихмеханизмов. В природных условиях еноты на ощупь перебирают в воде ил и водныерастения в поиске пищи, равно как и на суше, и часто производит ощупывающиедвижения. Однако обезьяны намного превосходят их по многообразию движенийпальцев, которыми производят уже упомянутый практический анализ пищевыхобъектов при их очищении, расчленении и т.д. Войтонис видел именно в этойособенности питания обезьян (употребление в пищу весьма разнообразных по своимфизическим качествам растительных объектов) одну из первопричин развития ихориентировочно-исследовательской деятельности, их любопытства.

Что касается зрения, то, как ужеговорилось, оно превосходно развито и у птиц. Но известное изречение Энгельса отом, что лорел видит значительно дальше, чем человек, но человеческий глаззамечает в вещах значительно больше, чем глаз орла*, с предельной меткостьюхарактеризует суть двух в корне различных путей развития зрения. И толькозрение обезьян, развивающееся и действующее в сочетании с чувствительностьюруки, особенно ее чрезвычайно подвижных пальцев, стало способным к настолькополноценному восприятию физических свойств предметов, что это оказалосьдостаточным и вместе с тем необходимым для выполнения трудовых операций первымилюдьми. Вот почему только зрение обезьяны могло превратиться в человеческоезрение.

*Энгельс Ф. Диалектика природы. С.135.

Предметная деятельность обезьян

Свое конкретное воплощение взаимодействиезрения и тактильно-кинестетической чувствительности рук находит в чрезвычайноинтенсивной и многообразной манипуляционной активности обезьян.

Исследования, проведенные рядом советскихзоопсихологов (Ладыгина-Котс, Войтонис, Левыкина,Фабри, Новоселова и др.), показали, что как низшие,так и высшие (человекообразные) обезьяны осуществляют в ходе манипулированияпрактический анализ объекта (расчленение, разбор его, выделение и обследованиеотдельных деталей и т.п.). Однако у человекообразных обезьян значительносильнее, чем у низших, выражены синтетические (лконструктивные) действия, т.е.воссоздание из частей, целого путем сближения, соединения, наслаиванияпредметов, их скручивания, завертывания, переплетения и т.д. Конструктивныедействия встречаются в природных условиях у шимпанзе пригнездостроении.

Кроме конструктивной деятельностиЛадыгина-Котс выделила еще следующие формы деятельности, выявляющиеся в ходеманипулирования предметами: ориентировочно-обследующую (ознакомительную),обрабатывающую, двигательно-игровую, сохранение предмета, отвергание его иорудийную деятельность. Количественный анализ общей структуры деятельностишимпанзе в процессе манипулирования привел Ладыгину-Котс к выводу, что поотношению к непищевым объектам чаще всего выступает ознакомительная(поверхностное ознакомление с предметами, не оставляющее на них заметныхследов), обрабатывающая (углубление воздействия на предмет – царапанье, грызение, расчленениеи т.п.) и конструктивная деятельность. В наименьшей степени проявляласьорудийная деятельность.

адыгина-Котс объясняет эти различия вудельном весе отдельных форм предметной деятельности шимпанзе особенностямиобраза жизни этого антропоида. Большое место, которое занимаеториентировочно-обследующая и обрабатывающая деятельность в поведении шимпанзе,объясняется разнообразием растительных кормов и сложными условиями, в которыхприходится отличать съедобное от несъедобного, а также нередко сложнойструктурой пищевых объектов (необходимостью их расчленения, выделения съедобныхили особенно вкусных их частей и т.п.).

адыгина-Котс обратила внимание на то, чтов противоположность гнездостроительной внегнездовая конструктивная деятельностьвстречается редко и развита весьма слабо. Проявляется она в условиях неволи взапутывании, обматывании или переплетений, например, прутиков или веревок или вскатывании шариков из глины. При этом показательно, что такое манипулированиене направлено на получение определенного результата деятельности, а, наоборот,чаще всего переходит в деконструирование, т.е. разрушение результатадеятельности (расплетение, раскручивание, расчленение и т.д.).

Минимальное развитие у шимпанзе орудийнойдеятельности, т.е. употребление предмета как вспомогательного средства длядостижения какой-либо биологически значимой цели, Ладыгина-Котс объясняет тем,что и в естественных условиях такая форма обращения с предметами встречаетсякрайне редко.

Действительно, несмотря на интенсивноеизучение поведения человекообразных обезьян в естественных условиях,осуществленное рядом исследователей за последние годы, известны лишь отдельныеслучаи орудийных действий. К таким наблюдениям относятся описанные Лавик-Гудоллслучаи извлечения термитов из их построек с помощью веточек или соломинок илисобирания влаги из углублений в стволе дерева с помощью жеваного комка листьев.В действиях с веточками наибольший интерес представляет то обстоятельство, чтопрежде чем пользоваться ими как орудиями, шимпанзе (как в описанных ранееопытах Ладыгиной-Котс) отламывают мешающие листья и боковые побеги.

Даже эти, хотя лишь изредка наблюдаемые,но, безусловно, замечательные, орудийные действия дикоживущих шимпанзеявляются, однако, несравненно более простыми, чем орудийные действия,искусственно формируемые у человекообразных обезьян в специальных условияхлабораторного эксперимента. Это означает, что получаемые в экспериментальныхусловиях данные свидетельствуют лишь о потенциальных психических способностяхэтих животных, но не о характере их естественного поведения. Ладыгина-Котсрасценивала, самостоятельное применение орудия скорее как индивидуальную, чемвидовую черту в поведении высших обезьян. Правда, как показывают полевыенаблюдения, такое индивидуальное поведение может при соответствующих условияхпроявляться в более или менее одинаковой мере среди многих или даже всех членоводной популяции обезьян.

Во всяком случае следует постоянно иметь ввиду биологическую ограниченность орудийных действий антропоидов и тот факт,что мы имеем здесь дело явно с рудиментами прежних способностей, с угасшимреликтовым явлением, которое может, однако, как бы вспыхнуть в искусственносоздаваемых условиях зоопсихологического эксперимента.

Предтрудовая предметная деятельностьископаемых обезьян

Не переоценивая орудийную деятельностьсовременных антропоидов, нельзя одновременно не усмотреть в ней свидетельствоодной из важных биологических предпосылок антропогенеза.

Надо думать, что у ископаемых антропоидов– предков человека– употребление орудийбыло значительно лучше развито, чем у современных человекообразных обезьян. Сэтой существенной поправкой можно по предметной деятельности последних, а такженизших обезьян в известной мере судить о развитии предтрудовой деятельностинаших животных предков и о тех условиях, в которых зародились первые трудовыедействия, выполняемые с помощью орудий труда.

В этой связи важно вспомнить слова Энгельсао том, что труд начинается с изготовления орудий* (курсив мой.– К.Ф.). Предпосылкой этому служили в своевремя, очевидно, действия, исполняемые антропоидами, подобные наблюдаемым и усовременных их представителей (удаление боковых побегов веточек, отщеплениелучины от дощечки и т.п.). Однако изготовляемые таким образом обезьянами (как идругими животными) орудия являются не орудиями труда, а лишь средствами биологической адаптации к определеннымситуациям.

* ЭнгельсФ. Диалектика природы. С. 137.

Уже стремление манипулировать любымпредметом, не имеющим даже отдаленного сходства с пищей, способность замечатьдетали и расчленять сложное, – все это, – пишет Войтонис, – является первой предпосылкой проявления умения пользоваться вещьюкак орудием в самом примитивном смысле этого слова.* Но если мы даже допустим,что ископаемые антропоиды обладали весьма развитой способностью к употреблениюорудий, то все же остается неясным, почему эта биологическая способность моглаи должна была перерасти в качественно иную деятельность – трудовую, а тем самым почему снеобходимостью на земле появился человек.

* Войтонис Н.Ю. Предыстория интеллекта. М.; Л.,1949. С. 46.

Фабри пришел на основе своих исследований квыводу, что действительно в обычных своих формах предметная, в том числеорудийная, деятельность никогда не могла бы выйти за рамки биологическихзакономерностей и непосредственно перерасти в трудовую деятельность.Очевидно, даже высшие проявления манипуляционной (орудийной) деятельности уископаемых человекообразных обезьян навсегда остались бы не более как формамибиологической адаптации, если бы у непосредственных предков человека ненаступили бы коренные изменения в поведении, аналоги которых Фабри обнаружил усовременных обезьян при известных экстремальных условиях. Речь идет о явлении,которое он обозначил как компенсаторное манипулирование. Суть его заключаетсяв том, что в резко обедненной по сравнению с естественной среде (например, впустой клетке) у обезьян происходит коренная перестройка манипуляционнойактивности. В естественных условиях (или близких к ним условиях вольерногосодержания) обезьяну окружает обилие пригодных для манипулирования предметов,которые распыляют внимание животных и стимулируют их к быстрой переменедеятельности.

В условиях же клеточного содержания, когдапочти полностью отсутствуют предметы для манипулирования, нормальнаямногообразная и рассеянная манипуляционная деятельность обезьянконцентрируется на тех весьма немногих предметах, которыми они могутрасполагать (или которые им дает экспериментатор). В итоге взамен разнообразныхрассеянных манипуляций со многими предметами в природе животные производят неменее разнообразные, но интенсивные, сосредоточенные, длительные манипуляции содним или немногими предметами. При этом разрозненные двигательные элементыконцентрируются, что приводит к образованию значительно более сложныхманипуляционных движений.

Таким образом, естественная потребностьобезьян в манипулировании многочисленными разнообразными предметамикомпенсируется в резко обедненной предметными компонентами среде качественноновой формой манипулирования – именно компенсаторным манипулированием.

Не вдаваясь в подробности этого сложногопроцесса, необходимо, однако, отметить, что только подобные новые, в корнеизмененные, концентрированные и углубленные действия с предметами могли служитьосновой зарождения трудовой деятельности. И если обратиться к фактическимприродным условиям, в которых зародилось человечество, то оказывается, что онидействительно ознаменовались резким обеднением среды обитания наших животныхпредков. В конце миоцена, особенно же в плиоцене, началось быстрое сокращениетропических лесов, и многие их обитатели, в том числе обезьяны, оказались вполуоткрытой или даже совсем открытой безлесной местности, т.е. в среде,несравненно более однообразной и бедной объектами для манипулирования. В числеэтих обезьян были и близкие к предку человека формы (рамапитек, парантроп,плезиантроп, австралопитек), а также, очевидно, и наш непосредственныйверхнеплиоценовый предок.

Вынужденный переход в новую среду обитанияпринес обезьянам, все поведение и строение которых формировалось в течениемиллионов лет в условиях лесной жизни, немалые трудности, и большинство из нихвымерло. Очевидно, как отмечает Нестурх, преимущества имели те антропоиды,которые смогли выработать более совершенную прямую походку на двух ногах(прямохождение) на основе прежнего способа передвижения по деревьям– по так называемойкруриации. Этот тип локомоции представляет собой хождение по толстым ветвям назадних конечностях при более или менее выпрямленном положении туловища.Передние конечности лишь поддерживают при этом верхнюю часть тела.

Круриация, по Нестурху, лучше всегоподготовила обезьян, сошедших на землю, к передвижению в более или менеевыпрямленном положении без опоры на передние конечности, что оказалосьбиологически выгодным, так как эти конечности могли в результате больше и лучшеиспользоваться для орудийной деятельности.

Из антропоидов, перешедших к жизни наоткрытых пространствах, уцелел, очевидно, один-единственный вид, который и сталнепосредственным предком человека. Среди антропологов господствует мнение, чтоэтот антропоид выжил, невзирая на резкое ухудшение условий жизни в началеплейстоцена, благодаря успешному использованию природных предметов в качествеорудий, а затем употреблению искусственных орудий.

Pages:     | 1 |   ...   | 44 | 45 | 46 | 47 | 48 |   ...   | 55 |    Книги по разным темам