Книги по разным темам Pages:     | 1 |   ...   | 52 | 53 | 54 |

Но рай совсем не в будущем, не во времени, рай в вечности.Вечность же достигается в мгновении настоящего, вечность наступает не в томнастоящем, которое есть часть разорванного времени, а в том настоящем, котороеесть выход из времени. Но вечность совсем не есть остановка движения,прекращение творческой жизни, вечность есть творческая жизнь иного порядка,есть движение не в пространстве и времени, а движение внутреннее,символизирующееся в движении по кругу, а не по прямой линии, т.ае. внутренняямистерия жизни, мистерия духа, в которую вобрана и вся трагедия мировой жизни.В рае необходимо мыслить не меньше, а больше жизни, чем в нашем греховном мире,не меньше, а больше движения, но движения, не основанного на разорванномвремени, движения "духа", а не "природы". Невозможно мыслить совершенство какотрицание творческой динамики. Совершенная, райская жизнь есть отрицание суетыи томление мира, беспокойства и заботы, порожденных временем. Но совершеннаярайская жизнь знает свое творческое движение. Рай оказывается парадоксом длячеловека, потому что одинаково невозможна и бесконечность во времени, с еетомлением, беспокойством и мучением, и остановка движения, отсутствие динамикив совершенстве. В переживании этою парадокса мы остаемся по ею сторону и непрорываемся в потусторонний мир. Мы переносим в потусторонний мир мучительныетрудности мира посюстороннего. Но рай можно мыслить лишь апофатически, как райпо ту сторону нашего времени и всего с ним связанного, по ту сторону добра изла. Предчувствие рая дано в экстазе, в котором разрывается наше время иотменяется наше различение добра и зла, в котором человеку дано пережитьокончательную освобожденность, и для него исчезает всякая тяжесть. Экстазтворчества, экстаз созерцания божественного света, экстаз любви переносит намгновение в рай, и эти мгновения уже не во времени. Но после мгновения вечностивновь наступает длящееся время и все отяжелевает, падает вниз, подчиняет заботеи обыденности. Эсхатологическое сознание упирается в парадокс времени, и имсдавлено наше эсхатологическое мышление. Этот парадокс времени и вечностидостигает особенной высоты и напряженности в идее хилиасти 1000 ческой. Вхилиастическую идею вложена мечта человека о счастье и блаженстве, омессианском пире, о рае не только на небе, но и на земле, не только в вечности,но еще в нашем историческом времени.

В хилиазме вечность переливается во время и время вступаетв вечность. Хилиазм есть древнее упование человечества, что в конце мировогопроцесса будет явлено Царство Божье, правда Божья осуществлена, будет царствосвятых, т.ае. в каком-то смысле рай будет еще в пределах нашего времени.Хилиазм есть упование, что положительный результат мирового процесса будетобнаружен в какой-то промежуточной сфере, между временем и вечностью, будет ужене во времени и еще не в вечности. В этом основная трудность всех истолкованийАпокалипсиса. Язык вечности надо перевести на язык времени. Совершенноеотрицание хилиастической идеи есть отрицание самого парадокса, все переноситсяв вечность, в потусторонность, во времени же, в посюсторонности, остается мирвнебожественный и изгнанный из рая. Но с другой стороны, отрицается парадокстеми, которые мыслят Царство Божье, рай чувственно, на нашей земле, в нашемвремени. Христианское откровение есть прежде всего весть о Царстве Божьем.Сущность христианства -- искание Царства Божьего. Но идея Царства Божьегочрезвычайно трудна для истолкования и порождает непримиримые противоречия.Царство Божье нельзя мыслить во времени. Оно есть конец времени, конец мира,новое небо и новая земля. Но если Царство Божье вне времени, в вечности, тонельзя относить его исключительно к концу мира, ибо конец мыслится во времени.Царство Божье приходит не только в конце времени, но и в каждом мгновении. Вмгновении может быть выход из времени в вечность. Между мной и вечностью, т.ае.достижением Царства Божьего, не лежит то длительное время, которое остается ещедо конца мира. В вечность есть два выхода - через глубину мгновения и черезконец времени и конец мира. Царство Божье приходит неприметно. Царство Божьемыслится как Царство Небесное. Но Царство Божье возможно и на земле, ибо иземля может просветлеть и наследовать вечность. И грани между той новой землейи нашей землей нам не дано установить. Идея земного рая есть ложная утопия иложный хилиазм. Но в более глубоком смысле мы можем мыслить рай на земле,возможен выход в вечность, возможен экстаз и созерцание Бога, возможны радостьи свет. Эсхатологическое истолкование Царства Божьего есть единственно верное.Но парадокс эсхатологического сознания в том, что конец не только отодвинут нанеопределенное время в будущее, но и близок каждому мгновению жизни.Эсхатология есть внутри процесса жизни. И Апокалипсис есть не только откровениеконца мира и истории. Апокалипсис есть также откровение конца внутри мира иистории, внутри человеческой жизни, внутри каждого мгновения жизни. И особенноважно преодолеть пассивное понимание Апокалипсиса как ожидания конца и суда.Возможно активное понимание Апокалипсиса как призыва к творческой активностичеловека, к героическому усилию и подвигу. Конец зависит и от человека, и онбудет тем или иным в зависимости от действий человека. Образ НебесногоИерусалима, нисходящего с неба на землю, есть один из образов. Новый Иерусалимуготовляется также человеком, человеческой свободой, человеческим творчеством,человеческим усилием. Человек активно создает рай и ад. Рай и ад есть духовнаяжизнь человека, и они раскрываются в глубине духа. Только слабость сознания,пораженного грехом, выбрасывает рай и ад вовне, переносит их в объективныйпорядок, подобный порядку природы. Сознание более углубленное и цельное вбираетрай и ад внутрь духа, т.ае. перестает пассивно мечтать о рае и испытыватьпассивный ужас перед адом. Но тогда и рай и ад не проецируются во времени вбудущее. В каждое мгновение совершается Суд Божий, Суд Божий и есть голосвечности во времени. Поэтому и идея рая, как и идея ада, должна быть совершенноосвобождена от утилитаризма. Царство Божье есть достижение совершенстваобожения, красоты и цельности духа, а не награда.

Идея рая основана на предположении, что дости 1000 жениесовершенства сопровождается блаженством, что совершенные, прекрасные,праведные, святые - вместе с тем и блаженны. Жизнь в Боге есть блаженство. Идеяблаженства праведников есть источник эвдемонизма. Прежде чем стать земным,эвдемонизм был небесным. Человек рожден для счастья --думает эвдемонизм земной.Человек сотворен для блаженства - думает эвдемонизм небесный. Несчастье,страдание, мучение есть результат греха. В раю до грехопадения было блаженство.Блаженный, блаженствующий и значит праведный, покорный Богу, святой. И новыйрай, в который вернется праведный человек, будет блаженством. Тождествоправедности и блаженства есть тождество субъективного и объективного, т.ае.цельность. Нам, живущим в греховном мире, под его законом, с пораженной грехомпсихологией, трудно это понять. И у нас существует подозрительное отношение крайскому блаженству. Трагизм, страдание, неудовлетворенность являются признакомболее совершенного и высокого состояния в греховном мире. Счастье как цельжизни и критерий добра и зла выдумано самыми низменными нравственными учениями- гедонизмом, эвдемонизмом, утилитаризмом. И мы справедливо считаем исканиесчастья иллюзией, ложным прельщением. В жизни нашего мира возможны мгновениярадости и даже блаженства как выход из этого мира и приобщение к другому миру,миру свободы, не знающему тяжести и заботы. Но в жизни нашего мира никакоепрочное, длительное счастье не возможно. Да и человек никогда не стремится ксчастью, он стремится к предметным ценностям и благам, достижение которых ужеможет дать счастье. Понимание цели жизни как счастья есть уже продукт рефлексиии раздвоения. Но еще важнее для нашей проблемы то, что люди, слишкомсчастливые, успокоенные, удовлетворенные, не страдающие, вызывают подозрение внедостаточной глубине, в ограниченности их стремлений, в равнодушии к горюлюдей, в самодовольстве. Райское блаженство в нашем греховном мирепредставляется нам предосудительным. Так, эстетизм есть претензия на рай вгрехе. Мыс трудом можем перенестись в такой план бытия, в котором райскоеблаженство будет выражением совершенства и праведности. И тут мы сталкиваемся сэтическим и психологическим парадоксом. Блаженство, райское состояние, котороенам все-таки выпадает в редкие мгновения жизни, есть достижение цельности,полноты, богоподобного совершенства. И вместе с тем блаженство, райскоесостояние беспокоит нас как остановка движения духа, как прекращениебесконечного стремления и искания, как самодовольство и равнодушие к горюдругих и к существованию ада. Райское состояние означает питание с древа жизнии неведение добра и зла, мы же питаемся с древа познания добра и зла, живемэтим различением и переносим его на тог новый рай, который явится в концемирового процесса. В этом онтологическое различие рая в начале и рая в концемировой жизни. Рай в начале есть первоначальная цельность, не знающая отравысознания, отравы различения и познания добра и зла. В этот рай нет возврата. Иэтот рай не знает свободы, которой мы так дорожим как высшим своимдостоинством. Рай в конце предполагает, что человек уже прошел через обострениеи раздвоение сознания, через свободу, через различение и познание добра и зла.Этот рай означает новую цельность и полноту после раздвоения и раздробленности.Но этот рай беспокоит нас потому, что коррелятом его является ад. Что делать созлом и злыми, которые являются результатом раздвоения сознания и испытаниясвободой Как переживать райское блаженство, если существуют адские муки длязлых, если зло не побеждено онтологически, если оно имеет свое царство Еслирай в начале мировой жизни не приемлем, потому что в нем не испытана ещесвобода, то рай в конце мировой жизни не приемлем, потому что в нем свобода ужеиспытана и породила зло. Это есть основная проблема этики в эсхатологическомаспекте. Этика приходит к этой проблеме, но разрешить ее не может. Идеясовершенства, связанная с блаженством, нас притягивает и вместе с тем насотталкивает. Отталкивает она нас потому, что мы мыслим совершенство иблаженство в конечном, в то время как они в бесконечном, т 1000.ае. мырационализируем не поддающееся рационализации, мыслим катафатически, в то времякак нужно мыслить апофатически. Для христианского сознания райское блаженствоесть Царство Христово, и вне Христа оно немыслимо. Но этим все меняется. Врайское блаженство входит крест и распятие. Сын Божий и сын человеческийспускается в ад для освобождения мучающихся в аду. Тайна креста и естьпреодоление основного противоречия райского блаженства, порожденного свободой.Для того чтобы зло было побеждено, добро должно распять себя. "Добро" являетсяв новом аспекте: оно не "злых" обрекает на вечные муки, а распинает себя."Добрые" не обрекают "злых" на ад и не ищут в этом своем торжестве блаженства,а сами спускаются в ад с Христом для освобождения "злых". Но это освобождениеот ада не может быть насилием над "злыми", пребывающими в аду. В этом всянеимоверная трудность проблемы. Она не разрешима человечески и натурально, онаразрешима богочеловечески и благодатно. Ни Бог, ни человек не могутизнасиловать злых и принудить их к добру и райскому блаженству. Но Богочеловек,в котором таинственно соединяется благодать и свобода, знает тайну освобождениязлых. Вся трудность для нас - мыслить об этом, почему мы тут должны пребывать вdocta ignorantia, - связана с тем, что злые не могут быть приведены к добру впосюстороннем смысле слова, в смысле, возникшем после грехопадения и разделениядобра и зла. Злые и находящиеся в аду могут быть приведены лишь к сверхдобру,т.ае. введены в Царство, лежащее по ту сторону добра и зла, в котором нет ужени нашего добра, ни нашего зла. Райское блаженство как царство добра и добрых внашем посюстороннем смысле неприемлемо и даже способно вызвать возмущение. Ономыслится трансцендентным и потусторонним, но характер его остаетсяпосюсторонним и сообразным категориям мира.

Но Царство Божье совсем не есть царство посюстороннегодобра, оно есть царство сверхдобра, в котором результат и испытания свободыимеет иные образы, чем образы в мире сем. Отсюда вытекает совсем иная этикажизни в этом мире, переоценка ценностей. Эсхатология бросает обратный свет навсю нашу жизнь. Этика из учения о добре превращается в учение о сверхдобре, опутях к Царству Божьему. Этика приобретает профетический характер, в нейпобеждается тяжесть закона. Но на переоценке ценностей, на желании стать по тусторону добра и зла потерпел крушение Ницше, в котором был непросветленныйпрофетизм. Ницше перенес по ту сторону добра и зла наше посюстороннее зло, аэто и значит, что он не прорвался по ту сторону. Этика сверхдобра совсем неозначает равнодушия к добру и злу или снисходительности ко злу. Она требует неменьшего, а большего. Этика, основанная на отталкивании добрыми злых в ад, естьне максимальная, а минимальная этика, она отказывается от победы над злом, онаотказывается от освобождения и просветления злых, она не онтологична, онаограничивается различением и оценкой, но не доходит до преображения и реальногоизменения бытия. Религиозная этика, основанная на идее личного спасения души,есть минималистическая этика, этика трансцендентного эгоизма. Она призываетчеловеческую личность благополучно устроиться при неблагополучии других людей имира, она отрицает всеобщую ответственность всех за всех, отрицает единствотварного мира, единство космоса. В духовном мире нет замкнутой и отделеннойличности. Этика личного спасения приводит к искажению и извращению идеи рая иЦарства Божьего. Онтологическое райское блаженство невозможно для меня,выделившего себя из космического целого и о себе лишь заботящегося. Ононевозможно для одних добрых, потребовавших для себя привилегированногоположения. Пала душа мира, пал человек как микрокосм, и спасается человек какмикрокосм, спасается с душой мира. Отрывание человека от человека и человека откосмоса есть результат первородного греха, и невозможно переносить этотрезультат греха на дело спасения, невозможно вносить в образ Царства Божьегообраз греховного мира. Спасение есть воссоединение человека с человеком ичеловека с космосом через воссоединение с Богом. 1000 Поэтому индивидуальноеспасение или спасение избранных невозможно. В мире будет продолжаться трагедия,распятие и мука, пока не будет достигнуто всеобщее спасение, просветление ипреображение всего человечества и космоса. И если это не может быть достигнутов нашем мировом зоне, то будут новые мировые зоны, в которых дело спасения ипреображения будет продолжено. Земной жизнью человека не исчерпывается и незавершается дело спасения и преображения. Мое спасение и преображение связаноне только со спасением и преображением других людей, но также со спасением ипреображением животных, растений, минералов и каждой былинки, с введением их вЦарство Божье. И это зависит от моих творческих усилий. Поэтому и этика должнаносить космический характер. Pages:     | 1 |   ...   | 52 | 53 | 54 |    Книги по разным темам