Книги по разным темам Pages:     | 1 |   ...   | 46 | 47 | 48 | 49 | 50 |   ...   | 53 |

Я приведу несколько примеров, используятипичные берновские игры и рассматривая их с этой точки зрения.

Одна из распространенных игр – "Это все из-за тебя". У Бернаона описана так. Жена говорит мужу, что из-за него она не может жить "светскойжизнью", участвовать в какой-то общественной деятельности: он-де ей непозволяет. Затем выясняется, что она сама боится выходить из дома "на люди",стесняется, например, пойти в школу танцев; но, чтобы оправдать своедомоседство, цепляется за то, что якобы ей этого не позволяет муж.

Как это устроено с точки зрения моегоопределения Жена как быпредлагает мужу позицию Родителя, то есть право разрешать или не разрешать ейкуда-то ходить; она при этом – Ребенок, который якобы этого Родителя слушается. Но реально онане собирается его спрашивать, можно ли ей пойти на вечеринку: она сама заранеезнает, что не пойдет. И при этом она проецирует функцию запрета на мужа, хотяна самом деле не признает за ним позицию Родителя, который мог бы ей что-то"разрешать" или "не разрешать".

Тут могут быть тонкие различия (в них-товсе дело и заключается), и в каждом отдельном случае нужно проверить,действительно ли имеет место такая игра, или происходит нечто, напоминающее еепо внешнему рисунку, но по сути совсем иное [2]. Проверкой здесь могла бы бытьпопытка реального управления со стороны мужа, которого жена назначаетРодителем. Если бы, например, он попробовал в одном случае разрешить, а вдругом случае не разрешить ей пойти в гости или на вечеринку, и если с еестороны это действительно игра, – то она бы сразу и очень определенно дала понять, что на самомделе она его разрешения не спрашивает. Она дала бы сигналы, что никакойреальной возможности управления он не имеет.

По этим сигналам мы можем увидеть, чтоположение дел именно таково: позиция Родителя мужу как бы предлагается, но вместе с тем,если он попытается ее реализовать, ему в ней будет отказано; тут и возникнетфрустрация. Как правило, опытный Адресат этой игры до такой явной фрустрациидело не доводит, он заранее фрустрирован в своей попытке управлять ситуацией. Всемьях это часто проходит под лозунгом "Он у нас такой"; лозунг, конечно же, ненуждается ни в подтверждении, ни, тем более, в опровержении.

Следующий пример тоже известнейшаяберновская игра –"Да, но...". Адресант как бы просит совета, но на любой совет отвечает, что онне подходит.

Опять же, возможна реальная ситуация,когда у человека в жизни возникают какие-то сложности, он просит у знакомыхсоветов, получает их и оценивает, подходят они или нет. И, конечно же, почтивсегда окажется, что большинство советов на самом деле не подходит (ведьразобраться в чужих делах нелегко). Но игра в "Да, но..." – это совершенно другая вещь.Здесь советы не принимаются заранее, так сказать "с оплаченным ответом". Здесьсовет запрашивается не для того, чтобы его – в случае, если он подойдет,– использовать.Адресант, играющий в "Да, но...", вообще не рассматривает советы, которыеполучает, "по делу" –он ищет, как их "отбить".

Адресату предлагается позиция советующего,но в то же время ему в этой позиции отказывают. Содержание его советов здесьнесущественно. Опять та же схема – предложение трансакционной позиции и одновременно отказ в ней.

Часто эта игра проходит с дополнительномакцентом на фрустрации: "И вам тоже не удалось!" Этот последний лозунг сам посебе тоже соответствует нашему определению игры; эту игру можно было бы назвать"жертва Дракона". В полном виде это звучит так: "Многим уже не удалось спастименя от этого Дракона; посмотрим, может быть вам удастся", – с заранее известным ответом:"Нет, и вам не удалось".

В другом варианте Адресант может,забывшись в азарте, недостаточно скрыть дух соревновательности, которыйпроявится, например, в интонации. Это своеобразный вариант "Колобка": "Я отбабушки ушел, я от дедушки ушел, – и вас с вашими советами я переиграю, когда вы попытаетесь менявыковырнуть из уютного гнездышка моих трудностей".

Чем является игровая трансакция дляАдресанта Можно подумать, что это нечто вроде интриги: Адресант обманываетАдресата. Но такой может быть только точка зрения Адресата. Со стороныАдресанта это выглядит совсем не так. Намеренная интрига – не "игра" в берновском, вообще впсихологическом смысле; это "внешняя политика", которая может быть той илииной, в частности, –этичной или неэтичной, но это уже не предмет психотерапии. [3]

Когда Адресант предлагает Адресатуопределенную позицию и в то же время отказывает в ней, это соединениепредложения и отказа для него является вынужденным: он как бы не можетпредлагать, не отказывая; вместе с тем, заранее отказав, не может непредлагать. Это своеобразный вариант компульсивного поведения.

По-видимому, фактором, вынуждающим ктакому поведению, является какой-то внутренний конфликт. В той мере, в какойвообще вся игра связана с фрустрациями, можно предположить, что внутреннийконфликт, который экстериоризуется в игровом поведении, содержит какую-тосущественную фрустрацию.

Таким образом, игра для Адресантаоказывается "невротическим механизмом" в том смысле слова, в каком употреблялего Перлз, – то естьболее или менее регулярным сбоем поведения, вызываемым более или менееопределенным внутренним психическим механизмом, содержащим неразрешенныйконфликт.

Рассматривая игровую трансакцию какневротическое проявление, мы имеем возможность обратиться к нашейчетырехблочной схеме постановки психотерапевтической проблемы. В легких случаяхможно надеяться (как это учтено в схеме), что клиент, подробно и творческирассмотрев свою ситуацию, просто "перестанет это делать"; но могут быть и болеесложные случаи, которые требуют специфической проработки, основанной натеоретических представлениях о структуре игры-по-Берну. Подробнее мы вернемся кэтому позже.

А что такое игра-по-Берну для Адресата

Во многих случаях Адресат сам играет всвою игру, котораяявляется дополнительной кигре Адресанта. Иными словами, Мистер Блэк становится Адресатом в игре мистераУайта постольку, поскольку сам является Адресантом дополнительной игры.

Типичным примером (обобщающим, кстати,многие берновские игры) может служить описанная Фрицем Перлзом игра двух"собак" –собаки-сверху и собаки-снизу, topdog и underdog. Перлз описывает ее преждевсего как игру между двумя субличностями внутри самого человека, но иногдатакже и как внешнюю, межличностную игру. Мы рассмотрим ее именно в последнемкачестве.

Собака-сверху в роли Родителя дает Ребенкукакое-то указание, заранее имея в виду, что оно не будет исполнено. Вроде: "Ятебе сколько раз говорила, чтобы ты..." – с пометой, передаваемойинтонациями, привычными отношениями и пр., что и в этот раз указание не будетвыполнено.

У собаки-сверху, если это, например,бабушка по отношению к непослушной внучке, в качестве мотива игры может быть,например, желание лишний раз сказать ей: "Вот какая ты нехорошая!" – то есть по сути это Детскаятрансакция по формуле игры "Посмотри, что ты со мной делаешь". Другой возможныймотив – снять с себяответственность: "Я тебе сказала, и теперь, когда мама придет и будетнедовольна, виновата будешь ты, а не я!".

Собака-снизу принимает указание, несобираясь его выполнять. В таком положении у нее, с одной стороны, естьРодитель, который "лучше нее" знает, что ей нужно делать, но, с другой стороны,она имеет и чувство псевдо-свободы. Будучи "защищенной" от внешней реальностиуказаниями бабушки, внучка при этом как бы и свободна, потому что вольна этихуказаний не выполнять.

При всем этом бабушка в роли собаки-сверхузнает, что она обращается к собаке-снизу, а внучка в роли собаки-снизу знает,что она имеет дело не просто с бабушкой и ее указаниями, а именно ссобакой-сверху. Они играют эту игру вдвоем, они "притерлись" друг к другу.Адресант находит в Адресате добровольного исполнителя нужной ему роли, потомучто сам является Адресатом его дополнительной игры.

Подобным образом осуществляется, как мыдальше увидим, взаимодействие "Спасателя" и "Нарушителя" в играх типа"Алкоголик" или "Полицейские и воры", которые являются специфицированнымивариантами перлзовских "собак".

Противоположный случай – игра с "чайником", который попална место Адресата "как кур в ощип". Он наивно принимает исходную трансакцию зачистую монету, например, искренне хочет помочь человеку в беде и дает советинициатору игры в "Да, но...". А когда следующим ходом, при переключении, емуотказывают в этой позиции, он чувствует себя как собака (не-перлзовская),нечаянно попавшая в воду: выпрыгивает, отряхивается и уходит со словами:"Извините, я ошибся номером". То есть с действительно стопроцентным "чайником"игра вообще не удается. Единственное, что может получить здесь Адресант– это легкоесадистическое удовольствие типа "обманули дурака".

Но если человек достаточно долгое время"играет чайника", то есть, например, получив реплику "да, но...", придумываетновый совет, потом еще и т.д., то можно предположить, что на самом деле он нетакой уж "чайник", а имеет в игре свой интерес, свою "слабинку".

"Слабинкой" можно было бы назватьготовность Адресата играть в дополнительную игру, то есть, например,воспользоваться возможностью казаться тем, кем он не является и не собирается или не может быть. Скажем, если человека привлекаетперспектива выглядеть "умным советчиком", при этом не имея необходимостивникать реально в суть дела и принимать на себя какую-то ответственность засвой совет, он –прекрасный Адресат для игры в "Да, но..." Он, фактически, играет "Спасателя".

Есть, наконец, еще один вариант положенияАдресата – ситуация,когда Адресат "по жизни" связан с Адресантом.

Рассмотрим пример, который приводитГрегори Бейтсон в классической статье "К теории шизофрении" [4], где впервые вводится понятие"двойной связанности" ("double bind"), сыгравшее определяющую роль для многихпсихотерапевтических теорий второй половины века. Мать, которая по каким-топричинам испытывает дискомфорт при общении со своим ребенком (может быть, невполне отдавая себе в этом отчет), но при этом считает себя обязанной еголюбить и демонстрировать эту "любовь", адресует ему двойственную, труднопостижимую для него коммуникацию. Когда он приближается к ней, она (может бытьнеосознанно) дает ему сигнал "отодвинься"; когда он отдаляется, она дает сигнал"иди сюда", потому что иначе "все" увидят, что она его "не любит" (этими"всеми" может быть она сама, если она скрывает от себя свой дискомфорт).

Адресату, таким образом, предлагаетсяпозиция "любимого ребенка", но одновременно ему в ней отказывают. Это– один из аспектов"двойной связанности" по Бейтсону (в целом это понятие, конечно, значительносложнее), и основа нашего представления об игре-по-Берну.

Если в семье "слабый" отец, который неможет защитить ребенка от такой "шизофреногенной", как называет ее Бейтсон,коммуникации, и если выход за пределы семьи для него также затруднен, онволей-неволей оказывается Адресатом коммуникации типа "двойной связанности". Вдополнение к этому со стороны самой матери попытки ребенка выйти изкоммуникации могут подвергаться наказанию. Ребенку, конечно же, хочется бытьлюбимым, но вряд ли стоит называть это "слабинкой": это никоим образом недополнительная игра, это его реальная жизненная потребность.

Аналогичной может быть ситуация родителейподростка, регулярно практикующего девиантное поведение. Подросток можетпредлагать им только "игровую" коммуникацию и отказывать в какой-либо иной, ноони вынуждены довольствоваться хотя бы этим, чтобы использовать каждуювозможность уберечь сына или дочь от действий, последствия которых могутоказаться труднообратимыми. В отличие от Спасателя, который хочет казатьсятаковым, но реально не собирается принимать ответственность за "спасаемого",такие родители могут быть реально озабочены судьбой подростка, и это делает ихАдресатами его коммуникации, даже если эта коммуникация – игровая.

Другими вариантами той же ситуации могутбыть связи по работе, необходимость находиться в одном месте (соседи покоммунальной квартире или участники совместного турпохода) и пр.

Позже мы введем ряд понятий, которыепозволят более подробно рассмотреть структуру положения Адресата в такойситуации. Пока же наметим некоторые возможности, которые у него есть для выходаиз игры.

Одна такая возможность связана с тем, чтоесли Адресат действительно "чайник", то он настолько не годен для этой игры,что она с него "стекает, как с гуся вода". Но даже если Адресат поначалу не"чайник", он может настолько уменьшить свою чувствительность к специфическойдействительности этой игры, что она его "не возьмет". Скажем, есть масса игр,где Адресата "берут на жалость". Но если его действительно сильно допекло, онможет десенситизировать себя относительно этой жалости настолько, что станетдля данной игры неуязвимым.

Если, например, человека длительное времяшантажируют суицидом, он может дойти до такой степени усталости ибезнадежности, что скажет: "Твое дело. Охота тебе, – и Бог с тобой!" [5] Если это удается, то если ондесенситизирован настолько, что ему действительно становится все равно,осуществит свою угрозу партнер или нет, – он выходит из игры. Этот путь,как вы понимаете, опасен как для собственной психики, так и (иногда) дляпартнера, но, тем не менее, он возможен, – а в некоторых тяжелых случаяхдаже необходим.

Второй путь – это изобретение контр-игры, тоесть сознательное, намеренное, умное и доброе интриганство, дающее возможность"переиграть" Адресанта: на предлагаемую "двойную связанность" ответить другой"двойной связанностью", на следующую – следующей. Это, в принципе,возможно, это даже может оказаться не очень трудным (потому что игрок-невротикпри всей своей манипулятивной изощренности все же однообразен в своей игре,ограничен своим сценарием), – но этому нужно специально учиться. По-видимому, хорошихдипломатов, хороших бизнесменов должны учить именно этому [6]. В принципе, всегда есть такаявозможность –переиграть.

Правда, для этого нужно одно обязательноеусловие: целиком и полностью избавиться от ощущения себя "жертвой". Нужновступить в игру по известной формуле "На войне как на войне" (то есть, вчастности, не играть в "Посмотри, что ты со мной делаешь"): воюем мы при этом,конечно, не с самим человеком, а с его невротическими механизмами.

И, наконец, есть третий способ, тожетрудный и рискованный, как и первые два: это – психотерапевтическое отношение кАдресанту, что требует очень определенного и решительного "выхода вперпендикуляр". то есть несмотря на весь риск, на все угрозы и шантаж в этомслучае нужно отказаться от обсуждения какой бы то ни было ситуации по еесодержанию и направить отношения на то, чтобы дать Адресанту шанс выйти вположение Взрослого.

Pages:     | 1 |   ...   | 46 | 47 | 48 | 49 | 50 |   ...   | 53 |    Книги по разным темам