Книги по разным темам Pages:     | 1 |   ...   | 30 | 31 | 32 | 33 |

Но скоро я поняла, что Мергес мыслил нестоль при­митивно. Онмог читать мысли — я вэтом уверена. Он сидел, поглаживая усы, долго глядя на меня своимиог­ромными краснымиглазами. Затем он заговорил, в этот раз странным человеческим голосом судьи илипропо­ведника:

— То, чтоты чувствуешь к мужчинам, теперь навсег­да изменится. Ты познаешь желание.Ты будешь как кошка, и твое желание будет непреодолимым. Но оно никогда небудет исполняться. Ты будешь удовлетворять мужчин, но они не смогутудовлетворить тебя, и любой мужчина, которому ты доставишь удовольствие, убежитот тебя и никогда не вернется. Даже не вспомнит о тебе. Ты родишь дочь, и она,и ее дочери, и дочери ее дочерей будут чувствовать то, что чувствовали мы сКоваксом. И будет это вечно!

— Вечно— переспросила я.— Такой долгийсрок

— Вечно,— ответил он.— Какое большеенаказание можно придумать за разлучение меня с любовью всей моейжизни

Вдруг, все осознав, я стала волноваться ипросить за тебя, мою еще не рожденную дочь.

—Пожалуйста, накажи меня, Мергес. Я отвечу за то, что сделала. Я проживу жизньбез любви. Но только не мои дети и дети моих детей, прошу тебя. — Я склони­лась перед ним и коснулась бомземли.

— Для твоихдетей есть один выход, но не для тебя.

— Какойвыход — спросилая.

— Исправитьзло, — сказал Мергес,облизывая язы­ком,большим чем моя рука, свои огромные лапы и вы­чищая свою большуюморду.

— Исправитьзло Как Что они должны сделать — Я пошла к нему, умоляя.

Но Мергес зашипел и взмахнул лапой свыпущенны­ми когтями. Яотступила назад, и он исчез. Последнее, что я видела, были его ужасныекогти.

Это, Магда, стало моим проклятием. Нашимпрокля­тием. Оноразрушало меня. Я становилась дикой и бежа­ла за мужчинами. Я потеряла своеположение. Никто не принимал меня на работу. Мой домовладелец выселил меня. Мненичего не оставалось, и я стала торговать своим телом. И, спасибо Мергесу,никто ко мне не воз­вращался. Мужчины, которые хоть раз были со мной, не возвращалисьобратно; они помнили не меня, а только какой-то ужас, связанный с нашейвстречей. Спустя некоторое время все в Будапеште стали призирать меня. Ни одиндоктор не верил мне. И даже знаменитый пси­хиатр Шандор Ференци не смогпомочь. Он говорил о моем воспаленном воображении. Я клялась, что говорюправду. Он требовал доказательства, свидетелей, каких-то знаков. Но как я могладоказать ему это Ни один мужчина не мог вспомнить ни меня, ни сон. Я сказала,что единственный вариант доказать это — провести один вечер со мной, итогда он увидит сам, но он не принял моего приглашения. В конце концов,отчаявшись, я перебралась в Нью-Йорк, надеясь, что Мергес не смо­жет преодолеть воду.

Остальное ты знаешь. Через год язабеременела то­бой. Яникогда не знала, кто был твой отец. Теперь ты знаешь, почему. И теперь ты знаешь, почему я не могладержать тебя рядом с собой, и почему я отослала тебя в школу. Зная это, Магда,ты должна решить, что будешь делать, когда закончишь школу. Ты можешь приезжатько мне в Нью-Йорк. Что бы ты ни решила, я буду про­должать высылать тебе деньги каждыймесяц. Я не могу больше ничем помочь тебе. Я не могу помочь дажесебе.

Твоя мама КлараФ.

Артемида аккуратно сложила письмо, положилаего обратно в вельветовую папку и посмотрела на Эрнста. — Теперь ты знаешь мою бабушку. Именя. Эрнст был очарован только что услышанной необыч­ной историей и одурманен запахомкитайских специй, доносящимся до него. Во время чтения он поглядывал на еду,источающую аромат, но держал себя в руках и не притрагивался ни к чему. Нотеперь он протянул Арте­миде пророщенный горох и запустил палочки в мясо сгрибами.

— А твоямама, Артемида —спросил Эрнст, подхва­тывая свежий и удивительно сочный гриб.

— Она пошлав монастырь, но через некоторое время ее выгнали оттуда за ночные похождения.Затем она пошла по стопам моей бабушки. Она отправила меня в школу и, когда мнеисполнилось пятнадцать, занялась собственной жизнью. Это моя бабушка дала мнеписьмо; она жила еще двадцать лет после смерти моей матери.

— СоветМергеса, как избавиться от проклятия — ис­править зло, — ты догадалась, что этозначит

— Моибабушка и мама бились над этой загадкой го­дами, но так и не смогли разрешитьее. Моя бабушка со­ветовалась с другим доктором, доктором Бриллом, из­вестным психиатром из Нью-Йорка, ноон посчитал, что она потеряла связь с реальностью. Он поставил диа­гноз — истерический психоз — и посоветовал ей лечение отдыхом:год или два полного отдыха в санатории. Отка­завшись как от капиталов моейбабушки, так и от по­пытки разгадать природу проклятия Мергеса, доктор Брилл, на мойвзгляд, продемонстрировал, что сам поте­рял связь среальностью.

Как только Артемида начала убирать тарелкисо стола, Эрнст остановил ее.

— Мысделаем это позже.

— Наверное,Эрнст, — сказалаАртемида, и в ее голо­се было напряжение, — ужин подошел к концу, и ты, возможно, хочешь подняться наверх.— Потомдобави­ла: — Ты знаешь теперь, что я не могуудержаться от этой просьбы.

— Извини,— сказал Эрнст,поднимаясь и направля­ясь к выходу.

— Тогда досвидания, — сказалаАртемида вслед. — Язнаю. Я все понимаю. Никаких извинений не нужно. И никакого чувствавины.

— Что тызнаешь, Артемида —спросил Эрнст, обо­рачиваясь возле двери. — Куда, по-твоему, яиду

— Тыуходишь так далеко и быстро, как это только возможно. Кто может осудить тебя Язнаю, почему ты уходишь. И понимаю, Эрнст.

— Вотвидишь, Артемида, как я тебе сказал, ты не так много знаешь, как думаешь. Япройду двадцать шагов до машины, из которой заберу сумку с необходимымиве­щами.

Когда он вернулся, она принимала наверхудуш. Он убрал со стола, завернул остатки еды, а затем, взяв сумку, пошелнаверх.

Следующий час в спальне доказал, что впервый раз лисички были ни при чем. Все повторилось. Тепло, чув­ство жажды, кошачьи вылизывания,сводящий с ума язык, салют четвертого июля, медленно продвигающий­ся к своей пиротехническойкульминации, сверкание бенгальских огней, рев гаубицы. На несколькомгнове­ний Эрнстапосетили странные ретроспективные кадры: все прошлые оргазмы его жизни, сосвистом пролетев­шиесквозь него, годы судорожных выплескиваний в ла­дони, полотенца, раковины.Благодарность! Благодар­ность! Потом наступила темнота, и он заснул мертвымсном.

Эрнста разбудили завывания Мергеса. Опятьон по­чувствовал, какзатряслась комната, снова услышал скрежет и визги за стеной дома. Страх началподкрады­ваться к нему,но он быстро вскочил с кровати и, ожив­ленно встряхнув головой и глубоковздохнув, спокойно открыл окно нараспашку, выглянул и позвал: УСюда, сюда,Мергес. Побереги когти. Окно открытоФ.

Внезапно наступила тишина. Потом Мергеспрыгнул в окно, порвав тонкие льняные занавески. Шипя, он остановился посредикомнаты и поднял голову. Его глаза сверкали, его когти были выпущены, он началкружить около Эрнста.

— Я ждалтебя, Мергес. Может, присядешь — Эрнст устроился на большом стуле из красного дерева около ночногостолика, позади которого была пустота. Кро­вать, Артемида и вся комнатаисчезли.

Мергес перестал шипеть. Он посмотрел наЭрнста. С клыков капает слюна, мышцы напряжены.

Эрнст дотянулся до своей сумки.

— Кушатьхочешь, Мергес —сказал он, открывая некоторые из пакетов с едой, которые он принес наверх.Мергес осторожно заглянул в первый пакет.

— Грибы смясом Я ненавижу грибы. Поэтому она их всегда и готовит. Это рагу из лисичек!— Он произнес этислова как насмешливую песенку, а затем повто­рил: — Рагу из лисичек! Рагу излисичек!

— Сейчас,сейчас, — сказаЭрнст, резко, словно вы­стреливая, что он иногда использовал в терапии. — Давай я достану тебе кусочкимяса. О, боже мой, прости меня! Должно быть, я забыл. Еще есть треска. Ипекин­ская утка. Инемецкие фрикадельки. И свинина, и цып­ленок. И говядина, и...

— Хорошо,хорошо, — прорычаМергес. Он набро­силсяна куски мяса и проглотил в один присест. Эрнст продолжал бубнить:

— Возможно,даже у меня есть морские деликатесы, соленые креветки, жареныйкраб...

— У тебя,возможно, есть, у тебя, возможно, есть... но у тебя нет, правда А даже если ибыло бы, что из того Что ты думаешь Что несколько несвежих отходов могли быисправить зло Что я позарюсь на эти объед­ки Что я простообжора

Мергес и Эрнст мгновение пристальносмотрели друг на друга. Затем Мергес кивнул в сторону пакета с цып­лятами, завернутыми всалат.

— А чтотам

— Этоназывается завернутый цыпленок. Восхити­тельно. Давай я достану для тебякусочек.

— Нет,пусть будет так, —сказал Мергес, забирая пакет из рук Эрнста. — Я люблю траву. Я из семьиба­варских травяныхкотов. Трудно найти хорошую свежую траву, которая бы не была забрызганасобачьей мо­чой.— Мергес съел цыпленкаи чисто вылизал миску. — Не плохо. Может, у тебя и жареный краб есть

— Мне бытоже хотелось, чтоб был. Я набрал слиш­ком много мяса. А оказалось,Артемида вегетарианка.

—Вегетарианка

—Вегетарианец — этотот, кто не ест продукты из животных, даже молочные продукты.

— Она такаяже глупая, как и убившая меня ведьма. И тебе напоминаю опять, ты глуп, еслидумаешь, что исправишь зло, набивая мой желудок.

— Нет,Мергес, я так не думаю. Но я понимаю, поче­му ты подозрительно относишься комне и к любому, кто к тебе подходит с добрыми намерениями. С тобой никогда вжизни не обращались хорошо.

—В жизнях — не в жизни. У меня их быловосемь, и каждая без исключения заканчивалась одинаково — не­описуемая жестокость и убийство.Взять хотя бы послед­нюю! Артемида убила меня! Посадила меня в клетку, безжалостнобросила в реку и смотрела, как грязная вода Дуная медленно заливает мои ноздри.Последнее, что я видел в той жизни, были ее ликующие глаза, глядящие, какпузырями выходит из меня мой последний вздох. А знаешь, в чем было моепреступление

Эрнст покачал голвой.

— Моепреступление было в том, что я был котом.

— Мергес,ты не похож на других котов. Ты другой, ты умный кот. Надеюсь, я могу говоритьс тобой откро­венно.

Мергес, вылизывавший стенки пустогоконтейнера, прорычал, соглашаясь.

— Я хочусказать две вещи. Во-первых, конечно же, ты понимаешь, что не Артемида утопилатебя. Это сде­лала еебабушка, Клара, давно умершая. Во-вторых...

— Для меняони пахнут одинаково. Артемида — это Клара в поздней жизни. Ты не знал этого

Аргументы Эрнста были отбиты. Ему нужнобыло время все обдумать, и он просто продолжил:

—Во-вторых, Клара не ненавидела котов. В действи­тельности она любила их. Она небыла убийцей, она лишь хотела спасти жизнь своей любимой Кики, ееобо­жаемой кошечки, иона пошла против тебя.

Никакого ответа. Эрнст слышал дыханиеМергеса. Может быть, размышлял он, я перегнул палку, нападая на него и невыразив сочуствия

— Но,— сказал он мягко,— скорее всего,разговор не об этом. Я думаю, нам надо вернуться к тому, что ты сказал минутуназад — твоимпреступлением было то, что ты был котом.

—Правильно! Я делал то, что делал, потому что я кот. Коты защищают своютерриторию, они нападают на других котов, и лучшие из котов — разрываемые же­ланием — не позволят никому и ничемувстать на их пути, когда они чувствуют запах мускуса от кошки в пе­риод течки. Я не делал ничего,кроме попыток удовле­творить свое желание.

Речь Мергеса дала Эрнсту время дляразмышлений. Был ли Мергес прав Может, он действительно лишь пыталсяудовлетворить свои желания

— Жилоднажды великий философ, — начал Эрнст, — то есть мудрый человек, мыслитель...

— Я знаю,кто такой философ, —резко перебил его кот. — В одной из первых жизней я жил во Фрайбурге и по ночам посещал домМартина Хайдеггера.

— Ты знаХайдеггера — удивилсяЭрнст.

— Нет, нет.Его кошку, Ксантипу. Она была нечто! Жар! Кика тоже пылкая, но не сравнить сКсантипой. Это было много лет назад, но я помню, как мне прихо­дилось сражаться с толпойхулиганов, пробираясь к ней. Коты собирались со всей округи, когда у Ксантипына­чиналась течка.Какие были дни!

— Позволь,я закончу, Мергес. —Эрнст старался не потерять мысль. — Знаменитый философ, о котором я говорю — он был тоже из Германии,— часто говорил, чтокаждый должен стать тем, кто он есть, должен вы­полнить то, что ему предопределеносудьбой. Не это ли ты делал Ты выполнял свое основное кошачье предна­значение. В чем жепреступление

С первыми словами Эрнста Мергес хотел былоот­крыть рот, чтобывозразить, но осекся, как только понял, что Эрнст соглашается с ним. Он началвылизы­вать себяшироким языком.

— Но есть,однако, — продолжаЭрнст, — парадокс— основной конфликтинтересов — Клараделала точно то же, что делал ты: была собой. Она была защитницей и ни о чемтак не заботилась в своей жизни, как о своей кошке. Она лишь хотела защититьКику, сохранить ее. Таким образом, действия Клары были направлены на выполнениеее основного предназначения.

— Хххшшш!— засмеялся Мергес.— А ты знаешь, чтоКлара отказывалась встречаться с моим хозяином, Коваксом, который был оченьсильным человеком И лишь потому, что она ненавидела всех мужчин, она решила,что Кика такая же. Следовательно, Клара поступила так не для Кики, а для себя.Она защищала свои собственные фантазии о том, чего, по ее мнению, хотелосьКике. Поверь, когда у Кики была течка, она пылала страстью ко мне! Кларапоступила несказанно жестоко, разлучая нас.

— Но Кларабоялась за жизнь своей кошки. У Кики было много жутких ран.

— Ран РанПростые царапины. Коты запугивают и подчиняют кошек. Коты могут душу вытрястииз кошек. Так мы ихдобиваемся. Это наш мир. Мы коты. Кто такая Клара и кто ты, чтобы судитьнас

Эрнст отступил. Он попробовал другуютактику.

— Мергес,несколько минут назад ты сказал, что Клара и Артемида один и тот же человек ипоэтому ты продолжаешь преследовать Клару.

— Мой носне врет.

Pages:     | 1 |   ...   | 30 | 31 | 32 | 33 |    Книги по разным темам