Книги по разным темам Pages:     | 1 |   ...   | 31 | 32 | 33 |

—В жизнях — не в жизни. У меня их быловосемь, и каждая без исключения заканчивалась одинаково — не­описуемая жестокость и убийство.Взять хотя бы послед­нюю! Артемида убила меня! Посадила меня в клетку, безжалостнобросила в реку и смотрела, как грязная вода Дуная медленно заливает мои ноздри.Последнее, что я видел в той жизни, были ее ликующие глаза, глядящие, какпузырями выходит из меня мой последний вздох. А знаешь, в чем было моепреступление

Эрнст покачал голвой.

— Моепреступление было в том, что я был котом.

— Мергес,ты не похож на других котов. Ты другой, ты умный кот. Надеюсь, я могу говоритьс тобой откро­венно.

Мергес, вылизывавший стенки пустогоконтейнера, прорычал, соглашаясь.

— Я хочусказать две вещи. Во-первых, конечно же, ты понимаешь, что не Артемида утопилатебя. Это сде­лала еебабушка, Клара, давно умершая. Во-вторых...

— Для меняони пахнут одинаково. Артемида — это Клара в поздней жизни. Ты не знал этого

Аргументы Эрнста были отбиты. Ему нужнобыло время все обдумать, и он просто продолжил:

—Во-вторых, Клара не ненавидела котов. В действи­тельности она любила их. Она небыла убийцей, она лишь хотела спасти жизнь своей любимой Кики, ееобо­жаемой кошечки, иона пошла против тебя.

Никакого ответа. Эрнст слышал дыханиеМергеса. Может быть, размышлял он, я перегнул палку, нападая на него и невыразив сочуствия

— Но,— сказал он мягко,— скорее всего,разговор не об этом. Я думаю, нам надо вернуться к тому, что ты сказал минутуназад — твоимпреступлением было то, что ты был котом.

—Правильно! Я делал то, что делал, потому что я кот. Коты защищают своютерриторию, они нападают на других котов, и лучшие из котов — разрываемые же­ланием — не позволят никому и ничемувстать на их пути, когда они чувствуют запах мускуса от кошки в пе­риод течки. Я не делал ничего,кроме попыток удовле­творить свое желание.

Речь Мергеса дала Эрнсту время дляразмышлений. Был ли Мергес прав Может, он действительно лишь пыталсяудовлетворить свои желания

— Жилоднажды великий философ, — начал Эрнст, — то есть мудрый человек, мыслитель...

— Я знаю,кто такой философ, —резко перебил его кот. — В одной из первых жизней я жил во Фрайбурге и по ночам посещалдом Мартина Хайдеггера.

— Ты знаХайдеггера —удивился Эрнст.

— Нет,нет. Его кошку, Ксантипу. Она была нечто! Жар! Кика тоже пылкая, но не сравнитьс Ксантипой. Это было много лет назад, но я помню, как мне прихо­дилось сражаться с толпойхулиганов, пробираясь к ней. Коты собирались со всей округи, когда у Ксантипына­чиналась течка.Какие были дни!

— Позволь,я закончу, Мергес. —Эрнст старался не потерять мысль. — Знаменитый философ, о котором я говорю — он был тоже из Германии,— часто говорил, чтокаждый должен стать тем, кто он есть, должен вы­полнить то, что ему предопределеносудьбой. Не это ли ты делал Ты выполнял свое основное кошачье предна­значение. В чем жепреступление

С первыми словами Эрнста Мергес хотел былоот­крыть рот, чтобывозразить, но осекся, как только понял, что Эрнст соглашается с ним. Он началвылизы­вать себяшироким языком.

— Но есть,однако, — продолжаЭрнст, — парадокс— основной конфликтинтересов — Клараделала точно то же, что делал ты: была собой. Она была защитницей и ни о чемтак не заботилась в своей жизни, как о своей кошке. Она лишь хотела защититьКику, сохранить ее. Таким образом, действия Клары были направлены на выполнениеее основного предназначения.

— Хххшшш!— засмеялся Мергес.— А ты знаешь, чтоКлара отказывалась встречаться с моим хозяином, Коваксом, который был оченьсильным человеком И лишь потому, что она ненавидела всех мужчин, она решила,что Кика такая же. Следовательно, Клара поступила так не для Кики, а для себя.Она защищала свои собственные фантазии о том, чего, по ее мнению, хотелосьКике. Поверь, когда у Кики была течка, она пылала страстью ко мне! Кларапоступила несказанно жестоко, разлучая нас.

— Но Кларабоялась за жизнь своей кошки. У Кики было много жутких ран.

— РанРан Простые царапины. Коты запугивают и подчиняют кошек. Коты могут душувытрясти из кошек. Так мы их добиваемся. Это наш мир. Мы коты. Кто такая Клараи кто ты, чтобы судить нас

Эрнст отступил. Он попробовал другуютактику.

— Мергес,несколько минут назад ты сказал, что Клара и Артемида один и тот же человек ипоэтому ты продолжаешь преследовать Клару.

— Мой носне врет.

— Когда водной из своих первых жизней ты умер, ты оставался мертвым какое-то время передтем, как вошел в другую жизнь

— Оченьнедолго. Затем я родился заново в другой жизни. Не спрашивай меня как. Естьвещи, которых даже коты не знают.

— Еслитак, значит, ты находишься в одной жизни, затем перестаешь существовать и потомвходишь в сле­дующую.Правильно

— Да, да,продолжай! — Мергесрычал. Как и у всех, кто имеет девять жизней, у него не хватало терпения насемантические беседы.

— Нонекоторое время Артемида и ее бабушка, Клара, обе были живы в одно и то жевремя и не раз об­щались друг с другом, как же могли Артемида и Клара быть одним итем же человеком в разных жизнях Это невозможно. Я не сомневаюсь в твоемобонянии, но, возможно, ты ощущал генетическую связь между двумяженщинами.

Мергес молча обдумывал сказанное,продолжая вы­лизыватьлапы и морду.

— Яподумал, Мергес, возможно, ты не знал, что у людей есть только однажизнь

— Разве вэтом можно быть уверенным

— Мыубеждены в этом.

—Возможно, у вас много жизней, но вы не знаете об этом.

— Тысказал, что помнишь свои предыдущие жизни. Мы нет. Даже если мы имеем несколькожизней, то, по­лучаяновую, забываем старую. Это означает, что данная жизнь, мое настоящеесуществование, сознание того, что есть здесь и сейчас, — исчезнет.

— Суть!Где суть — зарычалочудовище. — Переходик делу, а то ты все говоришь, говоришь, говоришь! Боже мой!

— Суть втом, что твоя месть прекрасно сработала. Это была хорошая месть. Она разрушилаостаток един­ственнойжизни Клары. Она жила в презрении. А ее пре­ступление было только в том, чтоона забрала одну из твоих девяти жизней. Ее единственная жизнь за одну из твоихдевяти. Это похоже на долг, который уже несколь­ко раз вернули. Твоя местьзавершена. Список пуст, зло исправлено. — Ликуя от своей убедительнойречи, Эрнст откинулся на спинку стула.

— Нет,— прошипел Мергес,сотрясая пол своими ог­ромными лапами. — Нет, еще не завершена! Не завер­шена! Зло не было исправлено!Месть будет продолжать­ся и дальше! Кроме того, мне по душе такая жизнь!

Эрнст не дрогнул. Он передохнул минуту илидве, и у него открылось второе дыхание, он начал заново, с дру­гого конца.

— Тыговоришь, тебе нравится твоя жизнь. Расскажи о своей жизни! Как проходит твойдень

Спокойный тон Эрнста, казалось, успокоиМергеса, который прекратил вылизываться, сел и тихо ответил:

— Мойдень Ничего существенного. Я помню не все в своей жизни.

— Что тыделаешь в течение дня

— Я жду. Яжду, когда меня позовет сон.

— А междуснами

— Я жесказал тебе, я жду.

— Ивсе

— Яжду.

— И этотвоя жизнь, Мергес И она тебя удовлетво­ряет

Мергес кивнул.

— И тыхочешь, чтобы последняя жизнь продолжа­лась вечно

— А ты быне хотел Другие не хотели бы

— Мергес,я поражен непоследовательностью твоих слов.

— Коты— существа, мыслящиечрезвычайно логи­чески. Иногда это недооценивают из-за нашей способ­ности принимать мгновенныерешения.

— И все жездесь есть противоречие. Ты говоришь, что хочешь, чтобы твоя девятая жизньпродолжалась вечно, а на самом деле ты не живешь. Ты просто сущест­вуешь в каком-то подвешенномсостоянии.

— Не живусвоей девятой жизнью

— Ты самсказал: ты ждешь. Мне вот что пришло на ум. Один психолог сказал, что некоторыелюди так бо­яться бытьв долгу у смерти, что отказываются брать ссуду у жизни.

— Что этозначит Выражайся яснее, — сказал Мер­гес, прекратив вылизывать живот и сев на задние лапы.

— Этозначит, что ты настолько боишься смерти, что отказываешься входить в жизнь.Помнишь, что ты говорил несколько минут назад о своей кошачьей сущности Скажимне, Мергес, где сейчас твоя территория, кото­рую ты охраняешь Где коты, скоторыми ты дерешься Где похотливые самки, которых ты подчиняешь Ипо­чему, — спросил Эрнст, выделяя каждоеслово, — ты допускаешь, чтобы твое драгоценное семя, семя Мергеса не даваловсходов!

Пока Эрнст говорил, Мергес все нижеопускал голо­ву. Потомнесколько мрачно спросил:

— У тебятолько одна жизнь Сколько ты уже про­шел

— Околополовины пути.

— И как тык этому относишься

Внезапно Эрнст почувствовал острый приступгрус­ти. Он досталодну из салфеток из китайского ресторана и промокнул глаза.

— Извини,— неожиданно нежносказал Мергес, — чтопричинил тебе боль.

— Даничего. Я был готов. Это был неизбежный по­ворот нашей беседы, — сказал Эрнст. — Ты спрашива­ешь, как я к этому отношусь Нуперво-наперво стара­юсь не думать об этом. И даже больше — иногда забы­ваю об этом. В моем возрасте этоне так трудно.

— В твоемвозрасте Что это значит

— Мы,люди, проходим через несколько жизненных стадий. Будучи маленькими детьми, мыдумаем, что смерть —это большое событие; некоторые из нас оказы­ваются захваченными этой мыслью.Смерть нетрудно обнаружить. Мы просто смотрим вокруг и видим мерт­вые вещи: листья, цветы, мухи,жуки. Умирают наши до­машние любимцы. Мы едим мертвых животных. И ско­ро мы осознаем, что смерть придетко всем — к бабушке,к маме и папе, и даже к нам самим. Мы самостоятельно делаем выводы. Наширодители и учителя, думая, что детям вредно думать о смерти, хранят об этоммолчание либо подсовывают нам сказки про рай и ангелов, про вечную жизнь,бессмертные души. —Эрнст остановил­ся,чтобы проверить, что Мергес следит за беседой.

— А потом— Мергес внимательнослушал.

— Мыподчиняемся. Мы прогоняем смерть из наших мыслей или открыто и безрассуднобросаем ей вызов. Потом, незадолго до того, как повзрослеть, мы снована­чинаем придавать ейогромное значение. Хотя некото­рые не могут вынести тяжести этих мыслей и отказыва­ются жить, большинство из насотгораживаются от тре­вожных мыслей о конце жизни, погружаясь во взрослые дела— карьера и семья,личностный рост, усиление власти, приобретение недвижимости, победа в гонках.Сейчас я как раз на этом этапе жизни. После этой ста­дии мы входим в последний периоджизни, когда опять приходит осознание смерти. И теперь смертьугрожаю­ще близка— и неизбежна. Сэтого момента у нас есть выбор — думать о смерти как о великом событии и про­живать остаток жизни достойно илитак или иначе при­творяться, что смерть никогда не наступит.

— А тыПритворяешься, что смерть не придет

— Нет, яне могу делать этого. Поскольку я в своей психотерапевтической практике беседуюсо многими людьми, которых беспокоит вопрос жизни и смерти, мне приходитсясмотреть правде в глаза.

— Можно ятебя еще спрошу, —голос Мергеса, мяг­кийи утомленный, потерял угрожающие интонации, — как ты относишься к этому Какты можешь получать удовольствие на любом этапе жизни, от любойдеятель­ности, если нагоризонте маячит смерть и у тебя лишь одна жизнь

— Яперевернул этот вопрос вверх дном, Мергес. Возможно, смерть делает жизнь болеенасыщенной, более яркой. Осознание смерти добавляет особую остро­ту, сладко-горький вкус вчеловеческую жизнь. Да, может быть, правда, что жизнь в измерении сна делаеттебя бессмертным, но твоя жизнь мне кажется пропи­танной скукой. Когда я попросилтебя недавно описать свою жизнь, ты после паузы ответил: УЯ ждуФ. И это жизньОжидание и есть жизнь У тебя осталась лишь одна жизнь, Мергес. Почему бы непрожить ее полно­ценно

— Я немогу! Не могу! —ответил Мергес, опуская го­лову ниже. — Мысль о прекращении существования, о нахождении вне живых, ожизни, проходящей без меня... просто... просто... слишком ужасна.

— Значит,суть проклятия — этоне месть, верно Ты используешь месть, чтобы избежать окончания твоей последнейжизни.

— Этопросто ужасно, если все закончится. Небытие.

— Я понялблагодаря своей работе, — сказал Эрнст, дотрагиваясь до огромной лапы Мергеса, — что больше всего боятся смертите, кто умирает, так и не прожив полно свою жизнь. Лучше использовать всю жизньбез остатка. Не оставляй смерти ничего, кроме мрака, ниче­го, кроме сожженныхмостов.

— Нет,нет, — стонал Мергес,качая головой, — этопросто ужасно.

— Почемуужасно Давай проанализируем это. Что именно ужасно в смерти Ты пережил ее неодин раз. Ты сказал, что всякий раз твоя жизнь заканчивалась, преж­де чем возникнетновая.

— Да,верно.

— Что тыпомнишь из этих коротких моментов

— Почтиничего.

— Не вэтом ли суть, Мергес Многое из того, чем для тебя страшна смерть, — это лишь твоипредставле­ния о том,что ты можешь чувствовать, будучи мертвым, и осознание того, что тебя не будетсреди живых. Но когда ты мертв, у тебя нет сознания. Смерть — это ис­чезновение сознания.

— Тыпытаешься убедить меня — зарычал Мергес.

— Ты жеспросил, как я к этому отношусь Это один из моих ответов. Мне также нравятсяслова другого фи­лософа, который жил много лет назад: УТам, где смерть, меня нет;там, где я, нет смертиФ.

— Естькакое-нибудь отличие от фразы: УКогда ты мертв, ты мертвФ

— Большаяразница. В смерти нет тебя. УТыФ и УсмертьФ не могутсосуществовать.

— Тяжело,очень тяжело, —сказал Мергес едва слышно, его голова почти касалась земли.

— Давай ярасскажу тебе еще об одной перспективе, которая мне помогает, Мергес, то, о чемя узнал от рус­скогописателя...

— Этирусские... Это будет безрадостно.

Pages:     | 1 |   ...   | 31 | 32 | 33 |    Книги по разным темам