Книги по разным темам
Pages: | 1 | ... | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | ... | 33 | В противоположность этому в Германииединственным существенным дискуссионным вопросом был вопрос о том, следует лисначала расширять НАТО или Европейский Союз. Министр обороны склонялся кпервому, министр иностранных дел — ко второму, и в результате Германия стала считаться сторонницейрасширенной и в большей степени объединенной Европы. Канцлер Германии говорил отом, что 2000 год должен стать годом начала расширения Европейского Союза навосток, а министр обороны Германии в числе первых отметил, что 50-я годовщинасоздания НАТО является подходящей символической датой для расширения альянса вэтом направлении. Таким образом, германская концепция будущего Европы несовпала с представлениями главных союзников Германии: англичане высказались зарасширение Европы, поскольку они видели в этом способ ослабить единство Европы;французы боялись, что расширение Европы усилит роль Германии, и поэтомупредпочитали интеграцию на более узкой основе. Германия поддержала и тех идругих и таким образом заняла в Центральной Европе свое особоеположение.
Основная цель США.
Центральный для Америки вопрос — как построить Европу, основаннуюна франко-германском объединении, Европу жизнестойкую, по-прежнему связанную сСоединенными Штатами, которая расширяет рамки международной демократическойсистемы сотрудничества, отчего в столь большой мере зависит осуществлениеамериканского глобального первенства. Следовательно, дело не в том, чтобывыбрать между Францией и Германией. Европа невозможна как без Франции, так ибез Германии.
Из приведенного выше суждения следуют триосновных вывода:
- Вовлеченность США в дело европейского объединения необходима длятого, чтобы компенсировать внутренний кризис морали или цели, подрывающийжизнеспособность Европы, преодолеть широко распространенное подозрениеевропейцев, что Соединенные Штаты в конечном счете не поддерживают истинноеединство Европы, и вдохнуть в европейское предприятие необходимый заряддемократического пыла. Это требует ясно выраженногозаверения США в окончательном принятии Европы в качестве американскогоглобального партнера.
- В краткосрочной перспективе тактическое противостояние французскойполитике и поддержка лидерства Германии оправданны; в дальнейшем же, еслиподлинная Европа на самом деле должна стать реальностью, европейскомуобъединению потребуется воспринять более характерную политическую и военнуюидентичность. Это требует постепенного приспособленияк французскому видению вопроса о распределении полномочий в межатлантическихорганах.
- Ни Франция, ни Германия не сильны достаточно, чтобы построитьЕвропу в одиночку или решить с Россией неясности в определении географическогопространства Европы. Это требует энергичного,сосредоточенного и решительного участия США, особенно совместно с немцами, вопределении европейского пространства, а следовательно, и в преодолении такихчувствительных —особенно для России — вопросов, как возможный статус в европейской системе республикБалтии и Украины.
Один лишь взгляд на карту грандиозныхпросторов Евразии подчеркивает геополитическое значение для США европейскогоплацдарма, равно как и его географическую скромность. Сохранение этогоплацдарма и его расширение как трамплина для продвижения демократии имеетпрямое отношение к безопасности Соединенных Штатов. Существующие расхождениямежду соображениями американской безопасности в глобальном масштабе и связаннымс этим распространением демократии, с одной стороны, и кажущимся безразличиемЕвропы к этим вопросам (несмотря на самопровозглашенный статус Франции какглобальной державы) —с другой, необходимо снять, а сближение позиций возможно лишь в том случае,если Европа примет более конфедеративный характер. Европа не может статьоднонациональным государством из-за стойкости ее разнообразных национальныхтрадиций, но она способна стать формированием, которое через общие политическиеорганы совокупно выражает разделяемые им демократические ценности, определяетсвои собственные, унифицированные интересы и является источником магнетическогопритяжения для своих соседей по евроазиатскому пространству.
Оставленные одни, европейцы рискуютоказаться поглощенными своими собственными социальными проблемами.Восстановление европейской экономики заслоняет долгосрочную цену его кажущегосяуспеха. Эта цена наносит экономический, а также политический ущерб. Кризисполитической легитимности и экономической жизнеспособности, с которыми во всебольшей степени сталкивается — но которые неспособна преодолеть — Западная Европа, коренитсяглубоко в повсеместном распространении поддерживаемого государствомобщественного устройства, поощряющего патернализм, протекционизм иместничество. В результате — состояние культуры, сочетающее эскапистский гедонизм*
14 с духовной пустотой, состояние, которое может быть использовано всвоих интересах националистически настроенными экстремистами илиидеологами-догматиками.
Такое положение, если оно примет характерэпидемии, окажется смертельным для демократии и европейской идеи. Две последниев действительности связаны с новыми проблемами Европы — будь то иммиграция илиэкономико-технологическое соперничество с Америкой или Азией, не говоря уже онеобходимости политически стабильного реформирования существующихсоциально-экономических структур, — и эффективно заниматься ими можно только в расширяющемсяконтинентальном контексте. Европа большая, чем сумма ее частей — то есть видящая свою глобальнуюроль в продвижении демократии и более широкой проповеди гуманитарных ценностей,— с большейвероятностью будет Европой, твердо невосприимчивой к политическому экстремизму,узкому национализму или социальному гедонизму.
Не стоит ни пробуждать старые опасения огермано-российском сближении, ни преувеличивать последствия тактического флиртафранцузов с Москвой, испытывая озабоченность геополитической стабильностью вЕвропе — и местомАмерики в ней — из-завозможной неудачи предпринимаемых в настоящее время усилий европейцев пообъединению. Любая подобная неудача на самом деле, возможно, повлекла бы засобой возобновление некоторых традиционных для Европы маневров. Это,несомненно, создало бы возможность для геополитического самоутверждения какРоссии, так и Германии, несмотря на то что, если европейская историячему-нибудь учит, ни та ни другая, вероятно, не достигли бы длительного успехав этом отношении. Однако, по крайней мере, Германия, возможно, стала бы болеенапористо и недвусмысленно определять свои национальные интересы.
В настоящее время интересы Германиисовпадают с интересами ЕС и НАТО и облагораживаются ими. Даже представителилевого УАльянса-90/зеленыеФ защищали расширение и НАТО, и ЕС. Но еслиобъединение и расширение Европы застопорится, есть некоторые причины полагать,что всплывет более националистическое толкование немецкой концепцииевропейского УпорядкаФ и станет тогда потенциальным источником ущерба дляевропейской стабильности. Вольфганг Шойбле, лидер христианских демократов вбундестаге и возможный преемник канцлера Коля, выразил этот подход, когдазаявил, что Германия не является больше Узападным бастионом против Востока; мыстали центром ЕвропыФ, многозначительно добавив, что Уна протяжении долгоговремени в средние века... Германия была вовлечена всоздание порядка в Европе (курсив мой. — З.Б.)Ф15. Согласноэтим представлениям, УМиттель-ЕвропаФ вместо того, чтобы быть регионом Европы,в котором Германия имеет экономический перевес, стала бы зоной явного немецкогопревосходства, а равно и основой для более односторонней политики Германии поотношению к Востоку и Западу.
Европа тогда перестала бы быть евразийскимплацдармом для американского могущества и потенциальным трамплином длярасширения глобальной демократической системы в Евразию. Поэтому совершеннонеобходимо подтвердить недвусмысленную и ощутимую поддержку объединению Европы.Хотя как в течение европейского экономического восстановления, так и вАтлантическом оборонительном альянсе США, часто провозглашая свою поддержкуобъединению Европы и поддерживая международное сотрудничество в Европе,действовали так, как если бы предпочитали по затруднительным экономическим иполитическим вопросам иметь дело с отдельными европейскими государствами, а нес Европейским Союзом как таковым. Выдвигавшиеся время от времени СоединеннымиШтатами претензии на право голоса в процессе принятия решений вели к усилениюподозрений европейцев, что США поощряют сотрудничество между ними только тогда,когда они следуют американским указаниям, а не тогда, когда они вырабатываютевропейскую политику. Создавать такое впечатление неверно и вредно.
Американская приверженность европейскомуединству — вновьубедительно заявленная в совместной американо-европейской Мадридской декларациив декабре 1995 года —будет выглядеть неискренней до тех пор, пока США не согласятся не тольконедвусмысленно провозгласить, что они готовы принять результаты превращенияЕвропы в подлинную Европу, но и действовать соответственно. Для последней жекрайне важно было бы истинное партнерство с Соединенными Штатами вместо статусапривилегированного, но все же младшего союзника. А истинное партнерствоозначает разделение принятия решений, равно как и ответственности. Американскаяподдержка этих побуждений помогла бы придать импульс межатлантическому диалогуи поощрила бы европейцев к более серьезной сосредоточенности на той роли,которую поистине значительная Европа могла бы играть в мире.
Возможно, в определенный моментдействительно единый и мощный Европейский Союз мог бы стать глобальнымполитическим соперником для Соединенных Штатов. Он, несомненно, мог быоказаться экономико-технологическим конкурентом, интересы которого на БлижнемВостоке и где-либо еще расходятся с американскими. Но на самом деле такаямощная и политически единодушная Европа невозможна в обозримом будущем. Вотличие от условий, господствовавших в Америке во время образования СоединенныхШтатов, существуют глубокие исторические корни жизнеспособности европейскихгосударств-наций, а энтузиазм по поводу многонациональной Европы, несомненно,идет на убыль.
Реальными альтернативами на ближайшиеодно-два десятилетия являются либо расширяющаяся и объединяющаяся Европа,которая преследует —хотя и нерешительно, рывками — цель континентального единства, либо Европа в состоянии пата,которая не пойдет много дальше своего нынешнего состояния интеграции и пределовгеографического пространства, и, как вероятное продолжение пата, постепеннодробящаяся Европа, где возобновится старое соперничество держав. В ситуациипата самоотождествление Германии с Европой почти неизбежно ослабнет, вызвавболее националистическое толкование немецких государственных интересов. ДляСоединенных Штатов первый вариант, очевидно, наилучший, но чтобы он былреализован, требуется стимулирующая поддержка.
На данном этапе нерешительногостроительства Европы Соединенным Штатам необязательно прямо вмешиваться взапутанные дискуссии относительно таких вопросов: следует ли Европе приниматьвнешнеполитические решения большинством голосов (эту позицию поддерживает вособенности Германия); стоит ли Европарламенту взять на себя функции верховнойзаконодательной власти, а Еврокомиссии в Брюсселе стать, в сущности,исполнительной властью Европы; необходимо ли смягчить график выполнениясоглашения по европейскому экономическому и валютному союзу; наконец, должна лиЕвропа быть широкой конфедерацией или многоуровневым образованием сфедеративным внутренним ядром и до некоторой степени более расплывчатым внешнимкраем Это вопросы, с которыми европейцам нужно совладать в своем кругу, иболее чем вероятно, что продвижение по всем этим проблемам будет неравномерным,станет прерываться паузами и в конечном счете продвигаться вперед только засчет сложных компромиссов.
Тем не менее есть основания полагать, чтоэкономический и валютный союз возникнет к 2000 году, может быть первоначально всоставе 7-10 из нынешних 15 членов ЕС. Это ускорит экономическую интеграциюЕвропы и за пределами валютного измерения, стимулируя в дальнейшем ееполитическую интеграцию. Таким образом, мало-помалу единая Европа с внутреннимболее интегрированным ядром, а также более расплывчатым внешним слоем будет всев большей степени становиться важным политическим действующим лицом наевразийской шахматной доске.
Во всяком случае, Соединенным Штатам неследует создавать впечатление, что они предпочитают более рыхлое, пусть даже иболее широкое, европейское объединение. Напротив, они должны словом и деломпостоянно подтверждать свою готовность в конечном счете иметь дело с ЕС какглобальным партнером Америки в сфере политики ибезопасности, а не просто как с региональным общимрынком, состоящим из стран — союзниц США по НАТО. Чтобы сделать эти обязательства болеезаслуживающими доверия и таким образом подняться в партнерстве выше риторики,можно было бы предложить и начать совместное с ЕС планирование относительноновых двусторонних межатлантических механизмов принятия решений.
Этот же принцип в равной мере относится кНАТО. Его сохранение жизненно важно для межатлантических связей. По этомувопросу существует единодушное американо-европейское согласие. Без НАТО Европастала бы не только уязвимой, но и почти немедленно политически расколотой. НАТОгарантирует ей безопасность и обеспечивает прочный каркас для достиженияевропейского единства. Вот что делает НАТО исторически столь жизненнонеобходимой для Европы.
Однако в то время, как Европа будетпостепенно и нерешительно объединяться, необходимо урегулирование внутреннихпроцессов и устройства НАТО. По этому вопросу французы имеют особое мнение.Невозможно однажды получить действительно единую Европу и при этом иметьальянс, остающийся объединенным на основе одной сверхдержавы плюс 15 зависимыхгосударств. Раз Европа начинает обретать собственную подлинную политическуюидентичность с ЕС, во все большей степени берущим на себя функциинаднационального правительства, НАТО придется измениться на основе формулы 1+1(США+ЕС).
Pages: | 1 | ... | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | ... | 33 | Книги по разным темам