Книги по разным темам
Pages: | 1 | ... | 49 | 50 | 51 | 52 | Например, я (Дж. Ф) в настоящее времявстречаюсь с семьей из пяти взрослых человек, которые живут в четырехкомнатнойквартире. Хотя справочная информация, основанная на недавней психиатрическойгоспитализации, фокусируется на Джин, 23-летней дочери, как на Уагрессивной,слабо контролирующей свои импульсы и обладающей параноидальным мышлениемФ, явижу последствия нищеты, расизма и связанной с ними несправедливости, которыесоздали контекст, в котором расцвели безнадежность и отчаяние.
Идеализированные образы того, чтосоставляет УуспехФ в нашем капиталистическом обществе, по контрасту с реальнойситуацией семьи, побудили их интернализировать ощущения неудачи и стыда. Этиощущения мешали Джин завести друзей или устроиться на работу. В нашей культуре(в особенности, для женщин) большая часть достоинства человека вне рамокфинансового успеха связана с его взаимоотношениями. Это означает, чтоотсутствие друзей и сотрудников усилило у Джин ощущения неудачи и стыда,позволяя отчаянию возобладать в ней.
В локальной культуре Джин, наводненнойбандами, насилие проявляется ежедневно как должный ответ на трудности. Когда мыучтем это, мы не удивимся тому, что после увольнения с минимально оплачиваемойработы Джин пришла домой, разгромила квартиру и отхлестала по щекам Марину,свою мать, когда та пыталась остановить ее. Именно этот поступок привел к еегоспитализации и последующему занесению в категорию Уагрессивной, слабоконтролирующей свои импульсы и обладающей параноидальныммышлениемФ.
Когда мы назвали проблему УотчаяниемФ иначали ее деконструировать, Джин решила противостоять ощущению неудачи и стыдаи держать ближе к сердцу тех людей и опыт, которые имеют отношение к пониманию.Это помогает ей отказаться от агрессии и сделать шаги, которые, по ееубеждению, сделают ее жизнь более удовлетворительной. Она развивает своисобственные идеи и образы успеха, а не сравнивает себя с образами доминирующегообщества.
С наблюдательного пункта текущегонарратива Джин ее описание как Уагрессивной, слабо контролирующей свои импульсыи обладающей параноидальным мышлениемФ кажется несправедливым и даже неэтичным,в особенности когда оно не сопровождается описанием финансовых ивнутриличностных сложностей, которые угнетают ее каждодневно и поддерживаютсярасизмом и классизмом (классовой структурой общества). Практика интереса ксоциально-политическому контексту подготавливает нас ко взгляду на людей спроблемами как на порабощенных, притесняемых и стесненных. Этот взгляд, всоответствии со схемой Томма, способствует со-зиданию новыхвозможностей.
Практики размышления
Практики размышления, в формах описанныхнами в Главе 7, представляют собой особенно ясный пример постмодернистскойэтики в действии. Переход от невидимых, зазеркальных команд к командамнаблюдателей основан на этических положениях, которые ценят открытость,прозрачность, разнообразные точки зрения и децентрализацию роли терапевта.Открывая пространство и делясь знанием, команды наблюдателей поддерживаютУнаделение возможностямиФ, предпочитаемый Карлом Томмом терапевтический стиль.Гриффиты (1994) напоминают нам, что практика размышлений перед зеркалом, тогдакак члены семьи наблюдают и слушают, представляет собой политический акт, цель которого— распределить властьсреди всех участников терапии.
В процессе с участием команды наблюдателеймы предлагаем людям оценочно выслушать наши различные понимания их истории ипрокомментировать те понимания, которые они находят полезными и подходящими.Это то, что Эпстон назвал бы Уконтр-практикойФ в том смысле, что она ставитраспределение ролей при оценке с ног на голову.
Работа команды наблюдателей согласуется спринципами, которые лежат в основе списка вопросов Уайта и Эпстона,приведенного ранее в этой главе:
* Она предлагает людям рассматривать себякак экспертов в области самих себя.
* Она предлагает людям ощущение сообществаи сотрудничества.
* Она требует, чтобы терапевты входили вУмирФ клиента.
* Ее идея УпрофессионализмаФ имеетотношение к тому, как терапевт представляет себя людям, ищущимподдержки.
Ни что, по сравнению с открытымразмышлением, не обладает такой эффективностью в обучении терапевтов мышлению ивысказыванию в уважительной и не-патологизирующей манере по отношению к людям,с которыми они работают. Как мы упоминали в Главе 7, при наших первых попыткахобсуждать людей, пока они наблюдали и слушали из-за зеркала, мы были почтипарализованы, зная о их присутствии. Мы могли почувствовать, что наши привычныеспособы переговоров за зеркалом не всегда были уважительными в той степени,которой мы хотели бы желать. Это также означает, что наши мысли не былиуважительными в полной мере.
Нам хотелось бы думать, что годы работы скомандами наблюдателей сформировали наше мышление и манеру разговаривать такимобразом, что они отражают более уважительное отношение к людям. Сегодня дажетогда, когда люди, с которыми мы работаем, не присутствуют в данный момент, мыстремимся говорить, мыслить и действовать так, как если бы они были рядом. Длянас это центральная практика в учреждении тех видов взаимоотношений, которыепорождают наши предпочтительные стили жизни.
Когда мы предлагаем людям, вовлеченным впроцесс терапии, дать свои отклики на терапевтическую встречу (как мы формальноделаем в конце ряда встреч с участием команды наблюдателей), мы участвуем как впродолжающемся исследовательском проекте, так и в деконструкции работы и еепоследствий. Мы уже коснулись этого под рубрикой Усамо-ориентацияФ.
Даже когда мы делаем это с командой,размышления и отклики остаются базовым способом для проверки последствий нашихдействий. Каждый раз, когда мы интересуемся влиянием какого-то убеждения илизначением какого-то действия, мы просим людей оценить какой-то аспекттерапевтического процесса и решить, делать ли это убеждение или действие частьюих предпочтительного направления в жизни.
Мы убеждены, что полезно через регулярныеинтервалы времени размышлять над нашим профессиональном развитии и рассмотретьвлияние наших текущих убеждений и манеры поведения не только на жизни ивзаимоотношения людей, которые консультируются с нами, но также и на нашилокальные культуры.
Размышляя над практиками размышления,наибольшее значение мы придаем тому, что меняемся ролями с теми, ктоконсультируется с нами — находясь перед зеркалом, пока они слушают; находясь за зеркалом,пока они комментируют наши комментарии, выслушивая их отклики и вопросы о нашейработе. Эта смена ролей осуществляется в духе солидарности. Майкл Уайт (1993,стр. 132) пишет:
Я думаю о солидарности, котораяконструируется терапевтами, которые отказываются проводить четкие различиямежду своей жизнью и жизнью других, которые отказываются вытеснять на обочинулюдей, ищущих помощи; терапевтами. которые готовы постоянно опровергать тотфакт, что, столкнувшись с обстоятельствами, создающими пагубный контекст длядругих, они просто не смогут действовать настолько же добросовестно, как поотношению к себе.
Практики взаимоотношений, которыепротивостоят иерархии
Когда мы УориентируемФ себя, мы делаем этотаким образом, чтобы люди смотрели нас как на обычных людей, а не на записныхпрофессионалов. Когда мы предпочитаем больше выслушивать и задавать вопросы,чем говорить, давать советы или делать заявления, мы снова поддерживаемпрактики, которые противостоят иерархии, которую подразумевает нашепрофессиональное положение. Практики размышления и ответственности — это анти-практики, которыенамеренно опрокидывают доминирующий дискурс о том, чей голос наиболее важен втерапевтических взаимоотношениях.
Дэвид Эпстон и Майкл Уайт (1992)разработали терапевтическую практику под названием Уконсультирование вашихконсультантовФ, которая, по их словам:
... побуждает людей документироватьзнания, связанные с решением проблем, и альтернативные знания о своей жизни ивзаимоотношениях, которые были восстановлены и/или порождены в процессетерапии. (стр. 12)
Знание, которое люди документируют в этомпроцессе, принадлежит им самим. Будучи задокументированным, это знаниестановится доступным для использования людьми с похожими проблемами итерапевтами, которые желают поучиться у жизненного опыта других. Когда людирешают, что они в достаточной степени пересмотрели свои взаимоотношения спроблемой и более не нуждаются в терапии, начинается описанный Эпстоном иУайтом процесс планирования торжества. Как часть этого торжества, ихрасспрашивают о том знании в преодолении проблем, которого они добились. Этознание документируется в письмах, удостоверениях, видеопленках и прочем и, снадлежащего разрешения, постепенно распространяется среди других людей,борющихся с похожими проблемами.
Когда мы ценим, используем и запускаем вобращение знание, заработанное тяжким трудом людей, которые консультируются снами, мы участвуем в создании заинтересованных сообществ, в которых мудростьпобедителей проблем, по крайней мере, настолько же важно, как мудростьтерапевтов. (Архивы Анти-анорексийной лиги Новой Зеландии, в частности, хорошоизвестны как обширное собрание такого знания. *[Архивы включают заметки,письма, художественные работы, пленки, которые были созданы как частьтерапевтического процесса, а также документы, записанные со слов людей.]) Мыможем еще больше децентрализовать свою роль в этом процессе, платя законсультации, в ходе которых они делятся с нами своим временем и мудростью, и(с их согласия) публично признавая их источником знания и мудрости.
В том же русле, мы можем принять участие всо-исследовательских проектах вместе с людьми, формально консультируясь с нимипо поводу влияния конкретных практик на конкретные проблемы. Я (Дж. К) внастоящее время участвую в проекте с одной женщиной, в ходе которого онаоценивает и осмысливает один час видеопленки моей ранней работы с ней в обменна каждый час консультации со мной в настоящем.
В очень реальном смысле, вся нарративнаятерапия — этосо-исследование. Когда мы внимательно выслушиваем истории людей, мы проводимисследование. Когда мы задаем вопросы смысла и вопросы предпочтения, мы просимлюдей присоединиться к исследованию. Когда мы даем отклик — с командой или без нее— на уникальноесобытие, на влияние различных практик, на предпочтительные направления в жизниили на любой другой аспект терапии, мы проводим со-исследование.
Одна из конкретных целей этогосо-исследования заключается в оценке этической стороны убеждений, установок ипрактик, составляющих нашу работу. В свете такой оценки, работа постоянноменяется.
Признание влияния взаимоотношений нанас
В декабре умер наш любимый кот Санчо. Я(Дж. Ф) выросла в семье, где не поощрялись домашние животные, и жить однойжизнью с другим существом — а он был особым существом, котом миролюбия, который мурлыкал,стоило мне только взглянутьна него — стало дляменя опытом, который я высоко ценила. Когда Санчо умер, я была опустошена.Величайшим утешением для меня стало очень ясное воспоминание о словах 11-летнейДжейн, которая пришла на терапию, потому что при переходе из одной школы вдругую ей навязали убеждение в том, что она не сообразительна. Я спросилаДжейн, есть ли у нее домашние любимцы, и наткнулась на богатую золотую жилу.Оказалось, что у нее есть Флаффи (кошка), Фред и Тед (две золотые рыбки),Бэббит (кролик) и Расти. Расти, как она рассказала мне, был золотистымретривером, который умер, когда ей было восемь. УОн все еще мой самый обожаемыйлюбимец. Мы все время говорим о нем. У нас есть его фотографии. А сам он— в моем сердцеФ.Мудрость этой 11-летней девочки, которая вместе со своей семьей консультироваламеня, направляла меня на начальной стадии моей скорби.
Каждый день, когда мы приходим на работу,люди поверяют нам истории о душевной боли, борьбе не на жизнь, а на смерть, имужестве в противостоянии. Когда тебя не просто впускают в жизнь другого, ноприглашают в партнеры в борьбе другого — это большая честь. По мере того,как мы в процессе терапевтической работы пересматриваем роли и взаимоотношениялюдей, мы обнаруживаем, что их голоса, их боль и их мудрость все глубжепроникают в нашу жизнь.
Мы рассказываем людям об их влянии на нас.Когда мы слушаем истории людей, наполненные болью и несправедливостью, мыплачем вместе с ними. А когда они признают, что ненависть к себе или отчаяние— это не они, аинтернализованная проблема, мы радуемся. Когда Мэдлин сказала мне дрожащимголосом, что впервые она поняла, что заслуживает права голоса в своей жизни,что интернализированный Уголос пыткиФ больше не определяет ее каждое движение,и что она отпраздновала это в местном ресторане, огромная радость не покидаламеня несколько дней. Я чувствую эту радость каждый раз, когда прохожу мимоэтого ресторана или освежаю свои воспоминания. Я рассказал Мэдлин о том, чтоэто значило для меня, и наши совместные рассказы превратились в опыт, которыепомогает ей бороться с голосом пытки и помогает мне, как терапевту, в созданиимоей истории. Знать, что мы можем быть в таких командах — это здорово обогащает жизнь иработу, правда.
БИБЛИОГРАФИЯ
Adams-Westcott, J. (1993). Commentary on J.L. Zimmerman & V. C. Dickerson, Bringing forth the restraining influence ofpattern in couples therapy). In S. Gillian & R. Price (Eds.), Therapeutic conversations (стр. 215-217). New York:Norton.
Adams-Westcott, J., Combs, G., Dickerson,V., Freedman, J., Neal, J., & Zimmerman, J. (1994, November 3).Narrative therapy and supervision: A postmodernexperience. A pre-conference Institute presented atthe 52nd Annual Conference of the American Association for Marriage and FamilyTherapy, Chicago.
Adams-Westcott, J., Dafforn, T., &Sterne, P. (1993). Escaping victim life stories and co-constructing personalagency. In S. Gillian & R. Price (Eds.), Therapeutic conversations (стр. 258-271). New York:Norton.
Adams-Westcott, J., & Isenbart, D.(1995). A journey of change through connection. In S. Friedman (Ed.),The reflecting team in action. New York: Guilford.
Adams-Westcott, J., & Isenbart,D. (в печати). Creating preferredrelationships: The politics of УrecoveryФ from child sexual abuse. Journal of Systemic Therapies.
Andersen, T. (1987). The reflection team:Dialogue and metadialogue in clinical work. FamilyProcess, 26, 415-428.
Andersen, T. (1991a). Guidelines forpractice. In T. Andersen (Ed.), The reflection team: Dialogues and dialogues about the dialogues. New York: Norton.
Andersen, T. (1991b, May 10-12).Relationship, language, and pre-understanding in thereflecting process. Read at the Houston-GalvestonInstitute’sConference, УNarrative and Psychotherapy: New Directions in Theory and Practicefor the 21st Century,Ф Houston.
Pages: | 1 | ... | 49 | 50 | 51 | 52 | Книги по разным темам