Книги по разным темам Pages:     | 1 |   ...   | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 |   ...   | 48 |

13 октября 1920 г. я выступил с докладом вкачестве кандидата в члены объединения. Поскольку Фрейду не нравилось, когдадоклады читали по рукописи, и он говорил, что слушатель уподобляется при этомчеловеку, который с высунутым языком бежит за автомобилем, в котором удобноустроился докладчик, я основательно подготовился к свободному изложению, норукопись держал наготове Это оказалось необходимым, так как, не успел я сказатьи трех фраз, как нить выступления исчезла в тумане идей, а продолжение, ксчастью, сразу же удалось найти в рукописи. Дело завершилось хорошо. Такиедетали очень важны. Гораздо больше людей говорили бы умные вещи и гораздо меньше ораторов мололи бы чепуху, если бы их не тормозилстрах публичной речи. Каждому при хорошем внутреннем представлении обизлагаемом материале доступна свободная речь. Но человеку бывает важнопроизвести особенно выигрышное впечатление, не осрамиться, к тому же мешаютвзгляды слушателей, устремленные на докладчика, — вот он и предпочитает смотреть втекст. Позже я сотни раз выступал без текста и приобрел славу оратора. Этим яобязан решению не брать тексты на выступление и в случае чего уж лучшелпоплыть, чем не иметь контакта с аудиторией.

Мой доклад встретили очень благожелательно. Наследующем заседании меня приняли в психоаналитическое объединение. Фрейд оченьхорошо умел держать дистанцию и внушать к себе уважение. Он не был высокомерен,всегда держался в высшей степени приветливо, но за этим чувствовался холодок.Оттаивал он крайне редко. Он был великолепен, когда с бичующей ирониейпризывал к ответу какого-нибудь скороспелого всезнайку или выступал противпсихиатров, допускавших по отношению к нему недостойное поведение. В важныхвопросах теории Фрейд был неуступчив. Техническим вопросам психоаналитическойработы уделялось очень мало внимания, и этот недостаток оказался для менядовольно ощутимым в лечебной деятельности. Ведь не было ни учебных заведений,ни упорядоченного курса, в которых преподавались и разбирались бы эти вопросы,и каждый был предоставлен самому себе. Я часто советовался со старшимиколлегами, но они мало что говорили, кроме наберитесь терпения, продолжайтеанализировать, и вы добьетесь результата. К этому обычно сводились все ихрекомендации. Но чего и каким способом надо было добиваться, толком необъясняли. Самым трудным было продвижение в работе с заторможенными или дажемолчащими пациентами. Тем коллегам, которые занялись психоанализом позже, ужене пришлось испытать столь безотрадного плавания в море технических проблем.Психоаналитики бессильно сидели часами, сталкиваясь с пациентами, которые необнаруживали ассоциаций, не хотели иметь снов или ничего не могли сказатьотносительно сновидений. Хотя техника анализасопротивления и была теоретически обоснована, она неприменялась на практике. Я знал, что препятствия анализу означали сопротивлениераскрытию бессознательного содержания, знал также, что должен устранить его, нокак Если кто-нибудь говорил пациенту: Вы сопротивляетесь, то в ответ онвстречал непонимающий взгляд, ведь это, с точки зрения пациента, была не оченьумная и непонятная информация. Не лучшим бывал результат и в том случае, еслипациенту говорили, что он защищается от своего подсознания. Если его пыталисьубедить в том, что молчание или упорство не имеет смысла, это было несколько лучше и умнее, но не болееплодотворно. А выход, который предлагали аналитики, всегда сводился только кодному: Продолжайте спокойно анализировать. За этим-то Продолжайте спокойноанализировать и последовала самым непосредственным образом постановка мноювопроса об анализе характера.

В 1920 г., еще не чувствуя связи рекомендацииколлег со своими дальнейшими действиями, я отправился к Фрейду. Он блестящесумел распутать на теоретическом уровне узел сложной ситуации. Что касаетсятехники, то наш разговор не удовлетворил меня. Анализировать, сказал Фрейд,значит прежде всего иметь терпение. У бессознательного нет времени. Следуетсправляться со своим терапевтическим тщеславием. В ходе других бесед он поощрялменя к более решительному действию в процессе лечения. В конце концов я понял,что лечебная работа только в том случае на деле является таковой, когданаходится терпение понять процесс излечения.Было еще слишком мало известно о сущности душевногозаболевания, детали этого процесса могут казаться неважными, но они оченьважны, если надо изобразить функцию живого: вопрос отом, как и откуда возникают окостенение и заскорузлость в эмоциональной жизничеловека, был путеводной нитью при изучении сферы вегетативнойжизни.

На одном из последующих заседаний Фрейдограничил изначальную формулу излечения. Первоначально она гласила, что симптомдолжен исчезнуть приосознании его неосознанного смысла. Теперь же Фрейд сказал: Надо внестиисправления. При раскрытии неосознанного смысла симптом может, а не должен исчезнуть. Этопроизвело большое впечатление. Какое условие ведет от возможности клдолженствованию Если осознание неосознанного не ведет безусловно к этомурезультату, то что должно добавиться для того, чтобысимптом исчез Никто не знал ответа. Ограничение,которое Фрейд ввел в собственную формулу лечения, даже не особенно обратило насебя внимание. Продолжали толковать сны, ошибочные действия, цепи ассоциаций,которые возникали у пациентов. В сущности же механизма излечения отдавали себеотчет лишь немногие. Вопрос: Почему мы неизлечиваем — не возникал. Это понятно, еслипринять во внимание положение, в котором тогда находилась психотерапия. Обычныеметоды неврологического лечения, вроде брома или формул типа Вы тольконервничаете, у вас нет недостатка ни в чем, нагоняли на больных такую тоску,что они ощущали как благодеяние возможность предаться своим мыслям, спокойнолежа на диване.

Их даже побуждали следовать правилу говоритьвсе, что приходит в голову.

ишь много лет спустя Ференци открытопризнал, что никто в действительности не соблюдал или не мог соблюдать данноеправило. Сегодня это настолько естественно для нас, что мы и не ожидаем отбольных таких действий.

В 1920 г. думали, что обычные неврозы можнолвылечить месяца за три, самое большое за шесть. Фрейд прислал мне больного спометкой в истории болезни: На трехмесячный психоанализ, импотенция. Ямучился, а за стенами моего кабинета специалисты по внушению и психиатрынеистовствовали по поводу пагубности психоанализа. Мы же, глубоко убежденныев правильности своей работы, жили ею. Каждый случай показывал поистиненевероятную правоту Фрейда. А старшие коллеги все говорили: Только наберитесьтерпения и продолжайте анализировать! Мои первые работы быликлинико-теоретического, а не технического характера. Не подлежала сомнениюнеобходимость понять гораздо больше, чем было известно, прежде чем улучшатсярезультаты. Это формировало хороший настрой исследователя и борца.Психоаналитики, входя в элиту борцов за научную истину, отмежевывались отшарлатанов, занимавшихся лечением неврозов. Пусть современные вегетотерапевтытерпеливо выслушают эти исторические детали, если даже лоргастическая потенцияи заставляет себя ждать.

ПРОБЕЛЫ В СЕКСУАЛЬНОЙ ТЕОРИИ ИПСИХОЛОГИИ

1. УДОВОЛЬСТВИЕ ИИНСТИНКТ

Основываясь на результатах своих занятийбиологией и опираясь на определение инстинкта, данное Фрейдом, я рискнулподойти к трудной проблеме удовольствия и отвращения. По мнению Фрейда,существовало поразительное явление, заключавшееся в том, что сексуальное напряжение имеетприятный характер в отличиеот неприятного, по сути, напряжения остальных видов. В соответствии с обычнымвоззрением напряжение могло быть только неприятным,и лишь разрядка приносила удовольствие. В сексуальнойсфере дело обстояло по-иному. Я интерпретировал ситуацию таким образом: впредвкушении формируется напряжение, которое должно было бы быть воспринято какнеприятное, не будь удовлетворения. Но предвкушаемое удовольствие в результатеудовлетворения не только порождает напряжение, а удовлетворяет и небольшую порцию сексуальноговозбуждения. Это небольшое удовлетворение и перспектива большого конечногоудовольствия заглушали отвращение, вызванное напряжением из-за страха передполной несостоятельностью. Эта информация означала для меня подход к томуфункциональному объяснению инстинктивной деятельности, которое я дал позже. Такя пришел к тому, чтобы усматривать в инстинкте не что иное, как двигательную сторону удовольствия. Современная психология порвала с представлением о наших ощущенияхтолько как о пассивных переживаниях, без активности Я. Более правильнаяпозиция была занята, когда стали утверждать, что каждое ощущение реализуется спомощью активного отношенияк соответствующему раздражителю (лнамерениеили лакт восприятия).Это был важный шаг вперед, ведь теперь можно былообъяснить тот факт, что одни и те же раздражители, какправило вызывающие приятные ощущения, не воспринимаются в других случаях, придругой внутренней установке. В применении к сексуальной науке сказанноеозначает, что если у одного человека легкое поглаживание сексуальной зонывызывает приятное ощущение, то у другого нет, так что он чувствует толькоприкосновение или трение. Этот факт явился подготовкой к восприятию отличияпережитого удовольствия, полноценного с оргастической точки зрения, от простогоощущения прикосновения, то есть принципиального различия между оргастической потенцией и оргастической импотенцией. Те, кто знакомс моими электробиологическими работами, знают, что в лактивной позиции Я впроцессе восприятия проявляется электрический заряд организма, стремящийся кпериферии.

В удовольствии я различал моторно-активную и сенсорно-пассивную составляющие,сплавленные воедино. В одно и то же время происходит пассивное переживаниемоторики удовольствия и наблюдается активное желание испытать ощущение. В товремя в науке мыслили хотя и сложно, но верно. Позже я научился формулироватьсвои взгляды проще: инстинкт не является чем-то находящимся здесь и ищущим удовольствия там, он сам иесть моторное удовольствие. В этом воззренииобнаруживалась брешь. Как объяснить стремление к повторению однажды пережитогоудовольствия Я помог себе с помощью энграмм Земона: половое влечение есть не что иное, как моторное воспоминание обуже пережитом удовольствии. Тем самым понятие влечениясводилось к понятию удовольствия. Оставался вопрос о сущности удовольствия. Следуя принятымтогда правилам ложной скромности, я говорил о своем неведении и тем не менеебился с этих пор над проблемой соотношения количества влечения с качеством удовольствия. Влечение определялось, поФрейду, количеством возбуждения, количеством либидо. Я же обнаружил именно удовольствие как сущность влечения, аудовольствие есть психическое качество. В соответствии с известными мне тогда методами мышленияколичественное и качественное были несовместимыми областями, абсолютноотдельными друг от друга. Я не знал, как помочь себе. Но совершенно неосознаннобыл найден подход к будущей функциональной унификации количества возбуждения и качества удовольствия. С помощьюклинико-теоретического решения проблемы влечения я подошел вплотную к границемышления, механистически разделяющего разные сферы бытия. Противоречия— это толькопротиворечия и ничего более. Они несовместимы. Точно с такими же проблемами ястолкнулся позже, обратившись к понятиям наука и политика или к мнимойнесовместимости констатации фактов с их ценностной оценкой.

Сегодня этот ретроспективный взгляд являетсядля меня доказательством того, что корректное клиническое наблюдение никогда несможет ввести в заблуждение. В этом случае не права философия! Корректноенаблюдение всегда должно вести к выдвижению функциональных, энергетическихформулировок, если прежде не свернуть с пути. Загадку представляет сам по себестрах столь многих хороших исследователей перед функциональныммышлением.

Я обобщил промежуточные результаты своихразмышлений в докладе К энергетике влечения, скоторым выступил 8 июня 1921 г. на заседании Венскогопсихоаналитического объединения. В 1923 г. она вышла в Цайтшрифт фюрзексуаль-форшунг. Помнится, что ее не поняли. С тех пор я не давал в журналтеоретических работ, ограничиваясь только клиническими.

2. ГЕНИТАЛЬНАЯ И НЕГЕНИТАЛЬНАЯСЕКСУАЛЬНОСТЬ

На стадии предвкушения удовлетворение всегдаменьше напряжения, оно возрастает. Только на фазеокончательного удовольствия спад совпадает со структуройнапряжения.

Я руководствовался этим представлением вплотьдо сего дня во всех сексуально-экономических размышлениях и при изложении своихвзглядов по данным проблемам.

Эти теоретические размышления направлялисьопределенным клиническим опытом. Я уже упоминал о крестьянском сыне с полностьюутраченной способностью к эрекции, которого лечил в то время. Он ни разу неиспытал ощущения отвердевания полового члена. Исследование тела не выявилокаких-либо нарушений. Тогда было принято строго различать душевные и телесныезаболевания. Если обнаруживались какие-то нарушения физического состояния, толечение душевного заболевания исключалось само собой. С нашей сегодняшней точкизрения это было, в принципе, неправильно, но оказывалось верным, еслируководствоваться предположением о душевныхпричинах душевныхзаболеваний. Что же касается соотношения междуфункционированием духа и тела, то здесь господствовали неправильныепредставления.

Я взялся за лечение этого пациента в январе1921 г. и безрезультатно работал с ним шесть часов в неделю до октября 1923 г.Отсутствие у больного какой бы то ни было генитальной фантазии привлекло моевнимание к различным онанистическим манипуляциям, к которым прибегали другие.Бросалась в глаза зависимость у больных характера онанизма от определенныхфантазий. Ни одному пациенту при онанистическом актене представлялось, что он испытывает удовольствие от естественного половогоакта. При более внимательном рассмотрении фантазии натему акта оказывалось, что за этими фантазиями нет никаких конкретныхпредставлений. Выражение совершить половое сношение применялось механически.Большей частью оно соответствовало желанию проявить себя мужчиной. Этовыражение скрывало ребячье желание успокоиться в объятиях женщины, большейчастью старшей по возрасту, или врезаться в женщину. Короче говоря, оно моглопо смыслу охватывать все, но только не сексуальную радость от полового акта.Это было непонятно и ново для меня. Я не мог даже предположить существованиятакого нарушения. Правда, в психоаналитической литературе много говорилось онарушениях потенции, но не о таких. С тех пор я обстоятельно исследовалсодержание онанистических фантазий и характер онанистического акта. При этомоткрывалось множество странных явлений. За такими общими, ничего не говорящимивыражениями, как, например, Я вчера онанировал или Я переспал с той-то илитой-то, — скрывалисьинтереснейшие явления.

Pages:     | 1 |   ...   | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 |   ...   | 48 |    Книги по разным темам