Книги по разным темам Pages:     | 1 |   ...   | 32 | 33 | 34 | 35 | 36 |   ...   | 48 |

Первое состояло в том, чтобиологического мазохизма жсуществует. В соответствии со вторым приспособление к сегодняшнейреальности, например в форме иррациональной воспитания илииррациональной политики, само является невротическим. Я не подходил к работе сосознанным намерением доказать что-либо. Этидва доказательства стали результатомсочетания разнообразных наблюдений, проводившихсявдалеке от борьбы мировоззрений. Они возникли благодаря простому решениюследующего вопроса, который мог бы показаться почтиглупым: как поведетсебя свиной пузырь надутый изнутри воздухом и лишенныйвозможности лопнуть Его оболочка была хотя ирастяжима, но не могла бы разорваться. Напрашивалсяименно такой образ человеческое, характера как панциря вокруг ядраживого. Если бы свиной пузырь оказался вситуации неразрешимого напряжения и мог бы выразитьего, он стал бы жаловаться.Став беспомощным, он принялся бы искать источники своего страданиявовне, обращая упреки в этомже направлении. Он жаловался бы, что его колют, и провоцировал бы окружающих дотех пор, пока ему ни показалось бы, что цельдостигнута. То, что не удалось быстихийным образом осуществить изнутри, он пассивно и беспомощноожидал бы извне.

Представим себе теперь биопсихическийорганизм с нарушенным процессом разрядки энергии пообразцу пузыря заключенного в панцирь. Его оболочка была бы панцирем характера. Растяжение происходит врезультате постоянного образования внутренней энергии (сексуальной энергии илиэнергии биологического возбуждения). Вегетативная энергия стремитсянаружу, будь то для разрядки, приносящей удовольствие, будьто для контакта с людьми и вещами. Благодаря этому стремление красширению задается как направление из самого себя.Этому направлению противостоит стена панциря Онане только не дает лопнуть, нои, кроме того, давит снаружи внутрь.

Эта картина совпадала с физическимипроцессами внутреннего давления и поверхностногонатяжения. В 1926 г. я столкнулся с отрецензированнойПсихоаналитическим журналом чрезвычайно важной книгой известного берлинскоготерапевта Ф. Крауса15.

Невротический организм можно в высшей степениудачно сравнить с надутым, но по окружности закованным в панцирь пузырем.Странная аналогия между физической и столь хорошо знакомой характерологическойситуацией соответствовала клиническим требованиям. Душевнобольной сталлжестким на периферии ядраи сохранил живость в центре. Ему не по себе в своей коже, он стеснен, неможет реализоваться, он без контакта и напряжен так, что вот-вотразорвется. Он всеми средствами стремится к миру, но чувствует себялсвязанным. Более того, стремление войти в контакт с жизнью часто такболезненно, он столь мало способен выносить трудности и разочарования, что емулучше спрятаться в себя. Биологическойнаправленности функции к миру, лиз себя противодействует другая — прочь от мира, назад всебя.

Это отождествление в высшей степени сложного спростым завораживало. Организм, заключенный в невротический панцирь, не можетлопнуть, как обычный свиной пузырь, чтобы освободиться от внутреннегонапряжения. Этот организм может стать только мазохистским или выздороветь,то есть допустить оргастическую разрядку накопленнойзастойной энергии. Эта оргастическая разрядказаключается в уменьшении внутреннего напряжения в результате разрядки вовне,проявляющейся в форме конвульсий всего тела. Оставалось еще неясным,что разрядится вовне. Я былочень далек от современных знаний о функционировании биологическойэнергии.

Я представлял себе оргазм с происходящим приэтом извержением веществ из тела по образцу выброса из пузыря. После выбросанапряжение поверхности уменьшается вместе с внутреннем давлением. Было ясно,что для полного описания этого процесса недостаточно только одного выбросасемени, ведь эякуляция безнаслаждения не снимает напряжения. Впоследствии этоумственное построение привело меня к весьма конкретным выводам.

Я вспомнил в этой связи о незначительном, нооставившем большое впечатление событии, которое произошло в 1922 г. передконгрессом психоаналитиков в Берлине. Будучи еще всецело под впечатлениемЗемона и Бергсона, я предавался естественнонаучным фантазиям. Я говорилдрузьям, что надо всерьез воспринимать нарисованную Фрейдом картину рассылкилибидо. Фрейд сравнивал выброс и втягивание душевных интересов с вытягиваниеми втягиванием ложноножек амебы. Простирание сексуальной энергии проявляется вэрекции мужского члена, которая в функциональном отношении должна была бы бытьидентична вытягиванию ложноножек амебы. Эрективная импотенция вследствиестраха, когда член сморщивается, была бы, напротив, идентична втягиванию ножекплазмы. Мои друзья возмущались такой некорректностью мышления, они высмеивалименя, и я был задет. Тринадцать лет спустя я экспериментально подтвердил своепредположение. Теперь время рассказать, как факты привели меня кэтому.

3. ФУНКЦИОНАЛЬНАЯ ПРОТИВОПОЛОЖНОСТЬСЕКСУАЛЬНОСТИ И СТРАХА

Отождествление эрекции с растяжением плазмыпобудило меня предположить, что существует функциональная противоположность сексуальности и страха,которая выражалась в направлении биологической деятельности.Раз посетив, эта мысль больше не оставляла меня. Так как все, что я узнал отФрейда о психологии влечений, находило применение на практике, то названнаякартина связалась с весьма серьезным вопросом о биологической основе душевных процессов.Фрейд требовал создания психологического фундамента для психологиипредсознательного. Его подсознательное глубоко погружалось вбиопсихологический процесс.

В душевной глубине ясные тенденции жизни душиуступали место таинственному движению, недоступному для одного толькопсихологического мышления. Фрейд пытался применить психические понятия кисследованию источников жизни. Это должно было привести к персонификациибиологических процессов и вернуть в психологию изгнанные из нее метафизическиепредположения. Изучая функцию оргазма, я понял, что недопустимо подходить ктелесной сфере так же, как к душевной. Смыслкаждого душевного процесса наряду с причиннойзакономерностью проявляется еще и в отношении к миру. Этому соответствовало психоаналитическое толкование, но вфизиологической сфере такого смысланет. Его и не может быть,если не вводить вновь неземную силу.Живое просто функционирует, в нем нет смысла.

Исследование природы пытается исключитьметафизические предположения. Если нельзя понять,почему и как функциониует живое, начинают искать некийлсмысл или лцель, вкладывая их в сам процессфункционирования. Я обнаружил, что оказался среди проблем раннего периода моейработы, среди проблем механицизма и витализма. Яизбегал умозрительного ответа, а методом корректного решения еще не располагал.Диалектический материализм был мне знаком, но я непонимал, как применить его в естественных науках. Правда, я интерпретировалфрейдовские открытия с функциональной точки зрения, но вовлечениефизиологической основы в исследования поставило меня перед вопросом окорректном методе.

Утверждение о том, что душевное обусловливаеттелесное, верно, но односторонне. Можно вновь и вновь видеть, что наоборот— телесноеобусловливает душевное. Расширять душевное настолько, чтобы его законыдействовали и применительно к телесному, недопустимо. Представление о том, чтодушевное и телесное —два независимых друг от друга процесса, между которымисуществуют только взаимоотношения, противоречитповседневному опыту. Решение проблемыне находилось, и ясно было только одно:переживание удовольствия, то есть растяжение, нерасторжимо связано с функцией жизни.

Тут вмешалось, придя на помощь, мое только чтообретенное понимание мазохистской функции. Я рассуждал следующим образом:душевное определяется качеством, телесное —количеством. В первом имеетсилу характер представления,во втором — толькообъем функционирующейэнергии. Следовательно, в этом отношении душевное и телесное были различны. Нопроцессы, происходившие при оргазме, показывали, что качество душевной позиции зависит от величины телесноговозбуждения, лежащего в основе этой позиции. Представление о сексуальном удовольствии во время акта в состояниисильного телесного напряжения является интенсивным, красочным, живым. Послеудовлетворения оно с большим трудом поддается воспроизведению. У меня передглазами была картина морской волны, которая, поднимаясь и опускаясь,воздействовала на движение щепки по поверхности моря. Теперь представление отом, что психическое выделяется из глубинного биопсихологического процесса илипогружается в него в зависимости от характера процесса, больше не было неясным.Возникновение и исчезновение при пробуждении и засыпании, как мне казалось,были в состоянии выразить этот волнообразный процесс, который плохо поддавалсяпониманию. Ясно было лишь, что биологическая энергия контролирует как душевное,так и телесное. Господствует функциональное единство.Следовательно, хотя биологические законы и могут иметьсилу в психическом, психические особенности не действуют в биологическом. Этозаставило критически поразмыслить над фрейдовскими предположениями по поводувлечений.

Образное представление является, несомненно,психическим процессом. Существуют неосознанные представления, сделать вывод оналичии которых можно, основываясь на высказываниях. Само неосознанное, поФрейду, непостижимо. Но при погружении в биопсихологическое оно должноподдаваться постижению с помощью метода, затрагивающего то общее, что господствует над всем биопсихическим аппаратом.Это общее не может быть нилсмыслом, ни лцелью. Речь идет о вторичныхфункциях. При последовательно функциональном подходестановится очевидно, что в биологическом нет цели, существуют толькозакономерно проявляющиеся функционирование и развитие. Осталась динамическая структура, взаимодействие сил. Это верно применительно ко всем сферам. Такой позиции можно былопридерживаться. То, что психология называет напряжением и разрядкой,является противоположностью разнонаправленных сил. Моя идея о пузыре, как быпроста она ни была, вполне соответствовала представлению о единстве физического и психического. Наряду с единством существуети противоположность. Эта идея была ядром моей теориисексуальности.

В 1924 г. я предположил, что в момент оргазмавозбуждение концентрируется на периферии организма, в особенности на половых органах, затем течет назадв вегетативный центр и тамспадает. Неожиданно круг мыслей замкнулся. То, что проявлялось ранее какпсихическое возбуждение, теперь выступило в виде биопсихологического течения.Внутреннее давление и поверхностное натяжение пузыря — это ведь не что иное, как функциицентра и периферии организма. Они функциональнопротивоположны, противоречат друг другу. Судьба пузыря зависит от ихотношения друг к другу, точно так же как душевное здоровье — от энергетическойсбалансированности в сексуальной сфере. Сексуальность не может быть ничемдругим, кроме живой функции вытягивания лиз себя— от центра кпериферии. Страх не мог быть ничем другим, кромеобратного движения по направлению в себя— от периферии к центру. Таковы двапротивоположных направления при одном и том же процессевозбуждения.

Быстро установилась связь этой теории сомножеством клинических фактов. При половом возбуждении происходитпериферическое расширение сосудов. При возбуждении, вызванном страхом,ощущается как бы разрывающее центральное внутреннее напряжение. Периферическиесосуды спазмируются. При половом возбуждении происходит растяжение и увеличениечлена, и он уменьшается в размерах, если человек испытывает страх. Источники функционирующей энергиирасполагаются в лцентре биологической энергии.На периферии находятся области их функционирования, пребывая вконтакте с миром, —будь то в половом акте, в оргастической разрядке, в труде и т. д.

Эти результаты находились уже по ту сторонупсихоанализа. Они опрокидывали многое. Психоаналитики не могли следовать замной, и моя позиция была слишком уж открытой, чтобы мое мнение моглосуществовать в их организации. Фрейд отверг попытки установить связь междупроцессами, порожденными либидо, и автономной жизненной системой. У меня как упсихоаналитика, занимавшего наиболее последовательные позиции, были далеко нелучшие отношения с официальными психиатрами и другими клиницистами. Ввидусвоего механистического и не ориентированного в аналитическом отношении способамышления они мало понимали в том, чем я занимался. Новорожденная теориясексуальности оказалась одинокой, окруженной лишь широким пустым пространством.Меня утешало множество подтверждений своим взглядам, найденных вэкспериментальной физиологии. Казалось, они привели к общему знаменателю то,что выработали поколения физиологов, наблюдая факты. В центре стояловзаимодействие между вагусом и симпатикусом.

4. ЧТО ТАКОЕ БИОПСИХИЧЕСКАЯЭНЕРГИЯ

Этот вопрос для меня как клинициста, которомуприходилось лечить сексуальные расстройства у людей, другими словаминеврозы, оставался безответа после 60 лет сексуальных исследований в мире науки, 40 лет развитияпсихоанализа и почти 20 лет собственной работы над теорией оргазма. Вспомним,каков был исходный пункт развития теории оргазма. Невроз и функциональныйпсихоз сохраняются благодаря наличию излишней, не ликвидируемой должным образомсексуальной энергии. Первоначально ее называли душевной энергией, не зная,что же она, собственно, такое. Корни душевного заболевания, несомненно,находились в телесном. Нецелесообразные душевные разрастания должныбыли питаться застоемэнергии. Только если этот источник энергии невроза устранялся спомощью создания полной оргастической потенции, больной излечивался и оставалсязастрахованным от рецидива.

О массовой профилактике душевных заболеванийнечего было и думать без знания их биологических основ. В словах при любовнойжизни, приносящей удовлетворение, не бывает невротических нарушений нечегоменять. Это утверждение имело, конечно, как индивидуальные, так и социальныепоследствия. Важное значение сексуальности было очевидно, но официальнаяестественная наука не хотела ничего и слышать о вовлечении этих проблем в кругсвоих исследований —несмотря на работы Фрейда. Да и сам психоанализ все более отступал передсложностью проблемы. Слишком уж часто она оказывалась на опасной грани слиянияс той больной, искаженной, приобретавшей все более порнографическое звучаниелсексуальностью, которая господствует в умах обывателей. Резкое различие междулестественными и болезненными сексуальными проявлениями, превратившимися в составную часть культуры, между первичными и вторичными влечениями позволяло выстоять и сохранить приверженность проблеме.Только одни размышления на эту тему и суммирование некоторых современных,весьма удачных физиологических подходов, нашедших особенно яркое отражение всборнике Мюллера Нервы жизни, не принесли бы нужного результата.

Pages:     | 1 |   ...   | 32 | 33 | 34 | 35 | 36 |   ...   | 48 |    Книги по разным темам