Книги по разным темам Pages:     | 1 |   ...   | 40 | 41 | 42 | 43 | 44 |   ...   | 49 |

Этот экзамен должен был доказать, чтоиспытуемый —действительно беспризорный преступник, а не, скажем, ра­бочий, не находившийся в конфликте сзаконом. "Экзаме­наторы"самым тщательным образом разузнавали, где был арестован испытуемый, какиепреступления он совершил, как он их планировал, с какими тюрьмами онпознакомился, каково их внутреннее устройство и т.д. Если новичку не удавалосьудовлетворительно ответить на эти вопросы — а члены проверочной комиссии оченьхорошо разбирались в том, о чем шла речь, — то в приеме в коммуну емуотказы­вали.Следовательно, не принимали тех, кто не был в заклю­чении. Список кандидатов предлагалсяобщему собранию коммуны. На собрании новичок должен был рассказать о себе. Еслиего не знали, два члена коммуны получали задание заботиться о своем новомтоварище. Кандидатский стаж продолжался шесть месяцев. Если испытуемыйдостойным образом проявлял себя, его окончательно принимали в ком­муну. Если он оказывалсянеприемлемым, то мог беспрепят­ственно уйти.

Постепенно образовались библиотека,шахматный клуб, маленькая коллекция произведений искусства, был созданкинотеатр. Вся эта сеть учреждений культуры не руководи­лась сверху — ею управляли коммунары, избранныена соответствующие должности. Возникли и так называемые конфликтные комиссии.Тот, кто допускал упущения в ра­боте или опаздывал, получал публичный выговор. Повтор­ные нарушения наказывались вычетамииз зарплаты. В слу­чаяхсамых тяжелых нарушений использовалось следующее средство: коммуна осуждалапровинившегося на один или два дня ареста. "Арестанту" давали записку с адресомсоот­ветствующей тюрьмыв Москве. Он ехал туда без какого бы то ни было сопровождения или наблюдения,сидел день-два взаперти и, радостный, возвращался назад.

В течение первых трех лет к 320 юношамприсоединились 30 девушек. Но это не вызывало проблем сексуального характера,так как юноши поддерживали отношения с де­вушками из окрестностей. В ответ намой прямой вопрос об этой проблеме руководитель коммуны заявил, что членыкоммуны испытывали в отношениях друг с другом трудности сексуального свойства,но грубые эксцессы были редкостью. Жизнь упорядочилась сама собой благодарявозможности наслаждаться любовью без каких-либо ограничений.

Коммуна "Болшево" может считаться образцовьмпри­мером воспитаниямолодых преступников, базирующегося на принципе самоуправления инеавторитарного изменения структуры характера. К сожалению, такие коммуныостались отдельными, изолированными друг от друга учреждениями, и в последующиегоды этот принцип по непонятным причи­нам больше не применялся.Доказательством тому служат отчеты за 1935 г. (Не следует забывать, чтомероприятия, проводившиеся в 1935 г., осуществлялись уже в такойобста­новке, когдавсеобщее попятное движение к авторитарным методам руководства обществомстановилось все более за­метным.)

Молодежь в поисках "новых формжизни"

В то время когда благодаря нэпу былавосстановлена экономика, выдающуюся роль играло создание частныхком­мун. В коллективныхобщежитиях молодые люди должны были осуществлять коммунистическую формуобщественной жизни. Как свидетельствует Менерт, эти стремления стече­нием времени сноваотошли на задний план.

"Наступило отрезвление, — писал он в 1932 г. — стали открыто признавать, что малосмысла в том, чтобы уже теперь, когда вся страна переживает процесс ликвидациинэпа и находится в самом начале построения социализма, предвосхищать намаленьких островках его высшую стадию — коммунизм. Несмотря на большоервение, с которым осуществлялось создание коммун, процесс этот был, скорее,делом, порожденным трудной ситуацией. Сегодня в созда­нии коммун больше не нуждаются". Ноэту информацию Менерта все-таки нельзя счесть удовлетворительной. Может быть,попытки создания молодежных коммун, предпринятые в середине 20-х гг., оказалисьпреждевременными Но поче­му они не удались

Общественное развитие в Советском Союзе досих пор характеризуется тяжелой борьбой новых форм жизни против старых. Исходэтой борьбы определит судьбу русской рево­люции. Вопрос о молодежных коммунахпредставляет собой лишь часть общей проблемы. Мы не можем согласиться с тем,что их создание было лишь "делом, порожденным трудной ситуацией".Представляется более вероятным, что этот в высшей степени серьезный изначительный шаг мо­лодежи завершился неудачей, прежде всего, из-за столкно­вения с непонятными трудностями.Очевидно, новое не смогло возобладать из-за того, что оно было заглушеностарым. Тем не менее, в Советском Союзе уже говорят об "осуществленномсоциализме"24. Познакомимся с приведен­ным Менертом отчетом из дневникаодной коммуны.

Это было зимой 1924 г. В Советском Союзе,прежде всего в крупных городах, в том числе и в Москве, властвовала самаяжестокая нужда. Общий голод, совместно переноси­мые лишения, общая нехватка жильясблизили людей. Чув­ствосплоченности, выраставшее из этих общих пережива­ний, стало столь сильным, что иныедрузья, которым оста­валось совсем немного до окончания школы, оказались не в состояниирасстаться друг с другом. У них еще не было ясного представления о планах набудущее, но возвращение в обычные индивидуальные семьи после нескольких летколлективного товарищеского сотрудничества казалось не­возможным. Так появилась идеяостаться вместе большой семьей и в будущем, то есть идея создания коммуны.Жела­ющих вступить вкоммуну было очень много, но строг был и отбор. Будущие участники оказалисьдостаточно умными, считая такой отбор необходимым. Отвергнутые пролили немалослез.

После длительных безуспешных поисков жильяна вто­ром этаже одногостарого московского дома освободилось несколько комнат в бывшей пивной. Напервом этаже нахо­диласькитайская прачечная, пар из которой через трещины в стенах и потолке поднималсянаверх. Легче дышалось только с двух до шести часов ночи, когда работапрекраща­лась. Новоодушевлял сам факт, что над головой была крыша.

Вселение состоялось в апреле 1925 г.Квартира состояла из двух спален, одной жилой комнаты, которую называли клубом,и кухни. Мебелью служили нары, два стола и две скамьи. Десять человек, пятеродевушек и пятеро юношей, хотели создать новую жизнь.

Сначала планировалось делать всю работу подому свои­ми руками. Ноуже вскоре коммунары оказались так пере­гружены задачами, которые надо быловыполнять вне дома, что, когда прошло первое воодушевление, они стали спро­хладцей относиться кдомашним делам. Воцарилась неряш­ливость. Прошло несколько месяцев, и в дневнике коммуны появилисьтакие записи:

"28 октября. Дежурный по комнате проспал.Завтрака не было. Помещение коммуны оказалось не убрано. После ужина посуда невымыта (кстати, не было воды).

29 октября. Опять без завтрака. Ужина тоженет. Посуда все еще не вымыта. Ни столовая, ни туалет не убраны (да и вообщетуалет почти никогда не убирается). Везде толстый слой пыли. Когда мы ложилисьспать, дверь оставалась незапертой. В двух комнатах остался свет. (Обычноеявле­ние.) Вопреки всемправилам наш фотолюбитель принялся в два часа ночи проявлятьснимки.

30 октября. Мы начали уборку. Все разбросанопо полу, на подоконниках, на стульях, на кроватях и под ними. Газеты,чернильницы, письма, ручки раскиданы по всему клубу. На столе хаос. В кухне всееще стоит невымытая посуда, чистой больше нет. Кухонный стол заставлен допредела. Водосток забит грязным жиром. Столовая превра­тилась в ад. Коммунары спокойны,апатичны, а некоторые даже довольны. Построим ли мы так новуюжизнь"

Несколько дней спустя принимается решениенанять экономку. Но разве это не чистой воды эксплуатация После обстоятельногосовещания принимается решение: "Любой человек вынужден постоянно пользоватьсяплатными услу­гамидругих; он сдает белье в прачечную, приглашает убор­щицу, чтобы она вымыла пол,заказывает рубашку у портни­хи. Наем экономки является, в принципе, тем же самым, разве что вэтом случае все названные работы выполняются одним лицом". Так в коммуну пришлаэкономка Акулина, а с ней воцарились определенные чистота ипорядок.

Несмотря на это, к исходу первого годадневник коммуны фиксирует мрачную картину. Взаимоотношения междуком­мунарами безотрадны:"Давление тяжелой обстановки вы­звало нервозность и раздражительность". Последовалочеты­ре выхода изкоммуны. Одна девушка ушла, заявив, что в коммуне она подрывает здоровье,другая мотивировала свой уход вредным характером одного из юношей, третья вышлазамуж и переехала к мужу. Четвертым был парень, который утаил от товарищей покоммуне часть своего заработка — 160 рублей. В наказание за это его исключили. В результатеостались только две девушки и четверо юношей. Это была низшая точка самогосерьезного кризиса. С наступлением лета снова началось движение по восходящей.Скоро комму­нанасчитывала одиннадцать участников, почти все они были студентами. В концеконцов из первых десяти основателей коммуны осталось только четверо. Всекоммунары (пять девушек и шесть юношей) были ровесниками — в возрасте 22 — 23 лет.

С организационной точки зрения, для коммуныбыло характерно восприятие государственно-формальных меха­низмов регулирования — "комиссий". Каждый вопрос, дажесамый незначительный, обсуждался на общем собрании чле­нов коммуны. Отдельным "комиссиям"надлежало заботить­ся оразличных сторонах жизни. Перед финансовой комис­сией стояла трудная задачаподдерживать равновесие между доходами и расходами, хозяйственная комиссияотвечала за продовольствие и другие покупки, а также за соблюдение порядка вдоме. Учебно-политическая комиссия занималась вопросами, связанными с учебойкоммунаров, заботилась о пополнении библиотеки и приобретении газет, а такжепод­держивала связьмежду коммуной и молодежными органи­зациями, прежде всего комсомолом. В ведении вещевой комиссиинаходилось приобретение одежды, белья и обуви, а санитарная комиссия заботиласьо здоровье коммунаров и обеспечивала их мылом и зубным порошком.

Но по мере того как члены коммуны преодолелипервые трудности устройства своего чисто материального бытия и начала заявлятьо себе так называемая частная жизнь, нача­лись проблемы моральногохарактера.

Среди трудностей, обременявших жизнькоммуны, мож­норазличать непосредственные последствия материальной нужды и выражениесексуального страха, обусловленного структурой личности. Со стороныскладывалось впечатле­ние, что "эгоизм", "индивидуализм" и "мещанские привыч­ки" вредили коллективистскому духукоммуны. Предприни­мались попытки выкорчевать эти старые "плохие свойства" с помощьюужесточения дисциплины и моральных требова­ний. В противовес "эгоистическимсклонностям" устанавли­вался некий идеал, моральный принцип "коллективной жиз­ни". Следовательно, с помощьюморально-этических, даже авторитарных мер пытались создать организацию,принци­пами которойдолжны были быть самоуправление и добро­вольная внутренняя дисциплина.Откуда проистекал этот недостаток внутренней дисциплины Могла ли коммуна вдолговременной перспективе выдержать противоречие меж­ду принципом самоуправления инасаждением авторитарной дисциплины

Самоуправление коммуны предполагаетпсихическое здоровье, требующее, в свою очередь, обеспечения всех внутренних ивнешних условий для любовной жизни, при­носящей удовлетворение. Противоречиемежду самоуправле­нием инасаждением авторитарной дисциплины коренилось в противоречии между стремлениемк коллективной жизни и психической структурой коммунаров, непригодной для нее.Молодые люди оказывались несостоятельными приурегу­лированиисексуальных отношений внутри коммуны.Коллек­тив должен былстать новой родиной для молодежи, которой опостылел родительский дом, но всознании этой молодежи уживались одновременнострах перед семьей и тоска по ней.

Проблемы с колкой дров и выполнением мелкихповседнев­ныхобязанностей стали неразрешимыми только из-за запу­танности сексуальных отношений.Поначалу коммунары вы­двигали вполне верные требования. Отношения должны были быть"товарищескими". Но никогда так и не стало ясным, что значит "товарищеские".Правильно подчеркива­лось, что коммуна — не монастырь, а коммунары — не аскеты. В уставе коммуны былодаже дословно записано:

"Мы считаем, что ограничение половыхотношений (любви) не должно иметь места. Половые отношения долж­ны быть открытыми, и мы должнывоспринимать их серьезно и сознательно. Следствием нетоварищеских отношенийяв­ляются стремлениеуединиться в темном углу, флирт и тому подобные нежелательныеявления".

В этих немногих словах видно, что коммунарыинстинк­тивно правильнопоняли принцип сексуальной экономики: несвобода половых отношений ведет к"занятиям любовью" на черной лестнице. Были ли коммунары так воспитаны,сознавали ли они настолько свою сексуальность, были ли они настолько здоровы,чтобы последовать этому правиль­ному, с точки зрения сексуальной экономики, коллективи­стскому принципу Нет, они не былитаковы.

Уже вскоре оказалось, что с помощьютребований и слов нельзя решить проблемы перестройки психическойструкту­ры. Каквыяснилось, желание юноши и девушки уединиться, без помех предаться любвиотнюдь не является следствием нетоварищеских отношений. Тотчас же дала о себезнать проблема жизни молодежи всех социальных слоев любой страны: отсутствие собственного жилья. Каждаякомната была полна народа. Где же могла беспрепятственно разви­ваться любовная жизнь При основаниикоммуны никто не подумал о множестве задач, которые возникнут из одного лишьфакта совместного пребывания лиц обоего пола. Так диктовала действительность,сама жизнь, и с ней невозмож­но было что-либо поделать ни приказом, ни дисциплиной. Позже"конституция" коммуны получила дополнение, на­правленное на то, чтобы одним ударомпокончить с пробле­мой.Оно гласило: "В первые годы существования коммуныполовые отношения между коммунарами нежелательны!"

В протоколе сказано, что это решение смоглопродер­жаться два года.После всего того, что нам известно о юношеской сексуальности, мы считаем этосовершенно не­реальным.Нет сомнения, что половые отношения продол­жались втайне, будучи недоступнымидля глаз "комиссии". Так часть реакционного мира сумела вторгнуться в новый.Был нарушен первый правильный принцип коммуны — быть открытым и откровенным вполовых отношениях.

Неразрешимое противоречие между семьей икоммуной

Pages:     | 1 |   ...   | 40 | 41 | 42 | 43 | 44 |   ...   | 49 |    Книги по разным темам